«Линия Сталина» лейтенанта Старновского

Евгений Читинский, 2021

О первых днях ВОВ, о первых столкновениях и боях наших подразделений с немцами рассказывается в этой книге. Фото на обложку взято из коллекции редактора и составителя книги.

ГЛАВА 10. ЛИНИЯ СТАЛИНА ЛЕЙТЕНАНТА СТАРНОВСКОГО

Утро 26 июня 1941г. Лейтенант Старновский, скажите, а когда наша победа наступит?

Старновский проснулся от яркого солнца, заглядывающего в большое окно. Просыпаться решительно не хотелось. Но сидевшие рядом раненые громко разговаривали:

— Вот скажи мне, где наши истребители? Почему их нет? Ты знаешь, как нас бомбили?

— Да знаю! Ты тысячу раз рассказывал, как тебе осколками ногу посекло.

— Нет, ты мне ответь, — наседал первый. — Ответь, как летчик, почему?

— Да нечего мне тебе ответить. Разбомбили наш аэродром к чертям собачьим!

— Вот прям так все аэродромы и разбомбили? Все до единого? — Наседал тот, в руках у которого был костыль, а загипсованная нога покоилась на скомканной постели.

Старновский невольно прислушался.

Летчик нехотя ответил:

— Конечно, не все аэродромы. Я знаю, что другие истребительные полки дрались что надо, просто вот именно вам не повезло.

— Ну а почему те, которые уцелели, не летают?

— Вот ты зануда, я же сказал, не повезло просто вам, вас разбомбили, а наши других в это время защищали.

— Ага! — оживился пехотинец. — Значит, мало наших истребителей? Значит, надо было больше из строить!

Тут вмешался третий.

— Да хватит вам спорить. Просто связи сейчас почти нет, вот и не наладили взаимодействие между наземными войсками и авиацией.

— Вам, товарищ полковник, хорошо, вы уже повоевали, а я вот из-за таких… — тут пехотинец споткнулся, побоявшись ляпнуть лишнего, но быстро поправился: — А я вот из-за такого недопонимания между небом и землей раненый сейчас сижу здесь, в госпитале, а мои товарищи там вместо меня дерутся!

— Ну, ты Слава сказа-а-ал! Недопонимание между небом и землей! Где Господь, а где мы, грешные! — съязвил кто-то из угла.

Старновский осторожно встал, боясь расшевелить голову. Перед глазами слегка все поплыло. Кто-то рядом участливо спросил:

— Слыш, лейтенант, давай подсоблю, по нужде, чай, хочешь?

Александр скосил глаза и увидел соседа по кровати, который уже протягивал руку, вторая висела на привязи на груди.

Он с помощью этого товарища встал и пошел.

Сосед бодро заявил:

— Да ты не боись, у меня ведь левая перебита, а правая рука у меня ух, какая сильная. У тебя покурить нету?

Старновский тихо ответил:

— Извини, нету!

— Ну, ничего, давай выйдем на улицу, авось, там на скамеечке кто-нибудь курит. Вот и угостит!

Вместе они кое-как вышли из палаты. Старновский услышал донесшийся из-за спины:

— Контуженый очнулся, повезло ему, руки-ноги целы!

По голосу это был все тот же пехотинец.

На что летчик ответил:

— Это как сказать, голова-то она ценнее!

— А вот не скажи, для нас, пехоты, ноги самое главное!

И дальше у них спор пошел, какое ранение лучше, а какое хуже, и для каких родов войск именно.

Сосед, как только закрыл дверь в палату, вздохнул:

— Вот так и спорят целый день, по поводу и без повода, трепачи!

Когда вышли на улицу, Александр огляделся. Госпиталь располагался в какой-то старинной помещичьей усадьбе в живописном месте.

— Нужник вон там, — сосед кивнул головой направо, а сам пошел в другую сторону, где возле аллеи стояли скамейки.

Старновский напоследок спросил его:

— Слышь, друг, а где мы находимся?

— Недалеко от Минска. В тылу! — и он поспешил к курящим сотоварищам.

Через некоторое время на скамейку рядом присел и Старновский.

— Вот и наш контуженый очухался! — сказал молодой парень, сидящий напротив и куривший самокрутку.

— Ты чего? — одернул его за руку сидящий рядом худенький парнишка. — Это же товарищ лейтенант!

Бугай, у которого под пижамой виднелись бинты, улыбнулся:

— Это он там лейтенант, а здесь раненый, здесь мы все равны, хоть и лежат они в отдельной командирской палате.

— Слыш, Горбачев, заткнулся бы ты, — это Сашин сосед повысил голос.

— А то что?

— А то! Вылетишь отсюда куда положено. Лично сообщу!

— Да ладно, мы же просто так! — бугай встал, следом за ним поднялся и его худенький товарищ с перебинтованной рукой, сказав почти шепотом:

— Ты чего, Семен, взъелся, сдался тебе этот лейтенант!

Здоровяк недовольно пробубнил:

— А для чего мы революцию делали, чтобы опять офицерАм привилегии были?

Когда все ушли, Старновский спросил соседа:

— А чего это он?

— Да не обращай внимания. Когда вас привезли, его товарища положили вон туда в сторонку на носилках, Тоже в это время привезли. А сестра возьми да и ляпни, сначала, мол, командиров выгружаем. И когда тебя на носилках унесли, его товарищ к тут и умер. Сильно раненый он был. Да ты не бери в голову, он и так был не жилец. И зачем его только вообще везли?

Сосед молча затянулся папиросой, а затем спросил:

— Вот скажи, тебя сильно по башке долбануло?

Старновский невольно дотронулся до солидной повязки на голове:

— Да прилично! А что?

— Да сегодня ночью ты сильно бредил. Ну я и проснулся. Воевал ты, ротой командовал, а потом вдруг спросил кого-то, когда победим? Затем стих, и заулыбался, а потом отчетливо так сказал: «Вот бы дожить!». Ты, вот что, скажи, что тебе во сне-то сказали, когда наша победа-то будет?

Старновский изумленно посмотрел на своего собеседника:

— Я?

— Ну, ты! Что тебе сказали-то? Победим? А когда?

— Не помню! — честно признался Александр, но увидев разочарованную физиономию своего товарища, вдруг спонтанно добавил: — Весной!

— А когда? На следующий год?

— Не помню! — уже более категорично отрезал он. — Не помню!

Однако его сосед нисколечко не расстроился, а, наоборот, блаженно улыбнулся, выпустив табачный дым кверху:

— Главное, что победим!

Затем посмотрел на Старновского и подмигнул:

— Живы будем — не помрем! Меня Мишей звать. Лейтенант Архипцев.

— Лейтенант Старновский! Зови просто Саней!

— Ну хорошо, Саня, а теперь пойдем умываться. Скоро завтрак будет, а потом обход. Доктор у нас ой какой сердитый, зато его докторша — красавица!

Конец ознакомительного фрагмента.