Пакаль. Сказание продолжается…

Евгений Петров

Продолжение истории о появлении и становлении, пожалуй, самого известного из правителей майя классического периода. И насколько это сочетается с традиционной наукой…

7

Максим после ЕГЭ зачастил в библиотеку. Он с головой погрузился в чтение.

Культура майя вырастала в его мыслях во всем объеме, предоставленном изысканиями ученых. Судить, насколько они правильны, юноша мог бы оценить на хоть небольшом, но собственном опыте. Фотографии древних руин сами собой складывались в те великолепные здания, что Максим видел в Лакам-Ха. Полуразрушенные рельефы некоторых зданий в воспоминаниях юноши покрывались яркими красками. Максим будто снова и снова шел по мощеным площадям и улицам Великого города.

Максим завел специальную тетрадь, в которую старательно заносил знаки древней письменности. Он даже распечатал изображения всех сохранившихся рукописей майя.

Максим притащил приличную кипу бумаги к себе в комнату. На короткое мгновение юноше почудилось в плохо сохранившихся рисунках что-то на удивление знакомое. Он напряженно принялся разглядывать один листок за другим. Прорисовка рисунков рукописей, сделанная учеными, внезапно показалась ему совершенно несоответствующей действительности. Пришлось юноше самому приняться за эту работу.

Летнее солнышко зовущее заглядывало к окно. Максим не обращал на него никакого внимания. Он сосредоточенно водил карандашом по бумаге. Постепенно появлялось вполне узнаваемый образ.

— Оба-на! Это же Александра Юрьевна, — изумился Максим.

С листка на юношу смотрела историчка, преподававшая в пятых и шестых классах.

— Она-то как туда попала? — недоуменно проговорил юноша в полный голос.

— С кем ты там разговариваешь? — послышался из-за дверей строгий голос Анатолия Максимовича, — может все-таки подумаешь…

Дверь в комнату широко открылась. В руке его слегка подрагивал стакан с виски.

— О чем это? — недовольно обернулся к отцу Максим.

— Как это о чем? — Анатолий отхлебнул крупный глоток, — о твоем дальнейшем образовании. Я уже договорился с Алексеем Вацлавичем. Он посодействует твоему поступлению.

— Кто это Алексей Вацлавич?

— Доцент в Политехе, — отмахнулся Анатолий.

Пробулькал в горле очередной глоток виски.

— Я не собираюсь в Политех, — решительно возразил Максим, — я решил пойти на ИстФак…

— Что-о!? — Анатолий со стуком поставил стакан на книжную полку, — Решил он! Я тебе решу!

Юноша резко вскочил на ноги.

— И что ты сделаешь?

Некоторое время отец и сын стояли друг напротив друга, меряясь суровыми взглядами.

— На бюджет ты, один хрен, не попадешь, — неожиданно спокойно ответил Анатолий Максимович, — а платно учиться — на какие шиши?

Он снова ухватил стакан с выпивкой. Хлопнула дверь.

Максим остался в одиночестве.

Неожиданно в описании политической ситуации времени Пакаля он увидел знакомое имя. Оказалось, что цари Канальской династии долгое время воевали против Пакаля. Он решительно придвинул к себе распечатку найденного по Каналю материала.

— Так ведь Верховного Жреца тоже зовут Каналь, — изумленно пробормотал Максим. — А Вадимыч уже подозревал жреца.

Юноша устало опустился на стул. Поставив локти на стол, он укрыл лицо в ладонях.

Щемящая тоска сжала его сердце.

«Как там Вадимыч? — подумал юноша, — Поможет ли кто-нить ему?».

— Ищи, — просвистел в полуоткрытое окно ветер.

— Точно, — спохватился Максим, — мне нужно найти ту женщину, что перенесла нас в страну древних майя…

***

Иш Цак никак не могла сосредоточиться на ребятах. Она постоянно тревожно оглядывалась на занавеску входа. События прошедшей ночи не выходили из головы. Казалось вот-вот, и враги снова нападут на город.

Пришедшие на занятия ученики сосредоточенно водили кисточками по тростниковой бумаге с таким видом, будто ничего и не произошло. Однако пришли не все. Как ни странно, отсутствовали обычно самые активные из них Хун-Пек и Ах-Яшун.

Под нарисованными Келемом изображениями постепенно появлялись знаки письма. Сашенька критически поглядывала ни детские труды. Далеко не все сразу получалось хорошо. Иероглифы выглядели кривыми и не всегда совпадали с тем, что должно было бы получиться. Девушка старательно поправляла учеников, все больше и больше увлекаясь привычной деятельностью. В душе ее поднималось теплое чувство к любимой работе.

«Не зря же говорится, что работа учителя затягивает, — вспомнила она свое впечатление о самых первых днях в школе, — сначала страшно — словно к тиграм в клетку, а потом…»

Она вновь оглядела учеников.

Но куда все же могли подеваться те двое?

С самого первого занятия Александре казалось, что именно они должны бы достигнуть наибольших результатов в процессе обучения.

Но где они теперь?

И Павел ушел. Наверняка, опять ушел тренироваться с бойцами Ах-Холома.

Шумно переведя дыхание, Иш Цак заглянула в рисунки учеников.

В этот момент раздались поспешные шаги босых ног. В комнату стремительно вбежал Ах-Яшун. Мальчишка тяжело дышал после быстрого бега.

— Прошу прощения, — выкрикнул мальчишка, — я помогал отцу в мастерской.

Он смущенно торопливо обтер запачканные глиной ноги. Ах-Холом с крайне озабоченным видом устроился на циновке. Рука мальчишки выхватила верхний листок бумаги из приготовленной стопки. Кисточка решительно плюхнулась в баночку с краской.

Ах-Яшун, высунув от усердия язык, принялся за работу. Иш Цак с удивлением заметила, как под кистью мальчишки появляются вполне узнаваемые воины, напавшие на город ночью. Те же звериные костюмы, то же сжатое в руках оружие. Разве что на картинках все они оказались изображенными сидящими.

— Кто это у тебя? — задала вопрос Иш Цак.

— Это… это… ночные нападавшие.

— Но Иш-Сак-Кук запретила рассказывать о ночном происшествии.

Глаза мальчишки округлились.

— Как это, запретила?

Внезапно стало так тихо, что любой звук, раздававшийся за пределами школьного здания, отчетливо слышался в комнате. Даже самое малейшее дуновение ветерка отзывалось в помещении для занятий шелестом листвы. Пронзительный вопль внезапно проник в комнату.

Сашенька испуганно вздрогнула.

Ребятишки повскакали с мест. Резко отдернулся полог. На пороге появился запыхавшийся Хун-Пек. Грудь его вздымалась в такт тяжелому дыханию.

Чего это они оба так спешили?

— Сидите! — возбужденно воскликнул Хун-Пек, — А там… а там… сам Кукулькан пролетел над городом.

— Врешь! — выкрикнул Ах-Яшун, — такого просто не может быть.

На глаза Хун-Пека навернулись слезы обиды.

— Я… я вру?

Руки мальчишки, сами собой сжались в кулаки.

Ах-Яшун угрожающе выставил вперед кисть, словно оружие.

Еще немного, и приятели сцепились бы, стараясь доказать свою правоту.

— Ну-ка, прекратите, — встала между ними Александра, — сейчас разберемся.

Кукулькан — Пернатый Змей! Дракон, по другому. Но почему-то считалось, что культ Пернатого Змея появился у майя много позже…

Она стремительно выскочила из комнаты. Девушка остановилась на площадке наружной галереи. Жаркое солнце тут же обрушилось на нее. Все-таки в глубине каменного здания сохранялась хоть какая-то прохлада. А тут… ветерок, шелестевший ветвями и листьями, пролетал мимо галереи, не заглядывая в промежуток между колоннами. Такого Александра никак не могла ожидать. Крытая галерея здания очень напоминала древнегреческий портик. А насколько Александра помнила из лекций, что такие сооружения использовались именно для создания тенистой прохладной зоны перед входом в здание. Почему-то сейчас галерея не выполняла такой функции.

Девушка выскользнула за линию колонн и пристально вгляделась в безоблачные небеса.

Все бесполезно. Если крылатый змей и пролетел над городом, то теперь об этом ничего не напоминало.

— Ну, и где? — насмешливо спросил друга Ах-Яшун. — Где твой Кукулькан?

— Я не врал! — голос Хун-Пека неожиданно надтреснуто зазвенел.

Губы задрожали.

— Все в порядке, — подошедший Пакаль положил руку на плечо ученика, — Это вполне может оказаться правдой. Я уже встречал это существо и раньше…