Пакаль. Сказание продолжается…

Евгений Петров

Продолжение истории о появлении и становлении, пожалуй, самого известного из правителей майя классического периода. И насколько это сочетается с традиционной наукой…

6

— А не исходить ли нам к купальне у водопада? — предложил Пакаль, поглядывая в небеса, — до того как стемнеет окончательно.

Заходящее солнце постепенно окрасило ясное небо ярко-красными полосами, более густыми и насыщенными вблизи невидимого из-за деревьев горизонта. Длинная тень башни обсерватории перечеркнула плиты площади перед школой.

Купальня встретила их блаженной свежестью. Сверкающие брызги водопада в лучах заходящего солнца замысловато окрашивались во все цвета радуги. Река, непривычно чистая и прозрачная, весело пробегала вдоль пологих берегов. Деревья гибко склонялись над заводью купальни. Звонкие возгласы купающихся далеко разносились по-над речной гладью.

На память молодому правителю вдруг пришли воспоминания о прежней домайяской жизни…

— —

Жаркий летний день на берегу заросшего рогозом пруда. Редкий подлесок, наполненный невысокими кустиками костяники, подбирается почти вплотную к разбитой дороге. Плетеная корзинка быстро наполняется душистыми, словно слепленных из нескольких маленьких шариков, ягодами. По соседству, на растениях с жесткими почти лакированными листочками, маняще чернеют капельки черники. Комариные стайки облепляют незваных лесных посетителей. Армии комаров словно защищают ягодные богатства леса. Солнце заглядывает на людей сквозь резные прорехи в зеленых сосновых кронах.

Там же в непостижимой вышине, невидимая снизу, по стволам звонко барабанит дятел.

— Ш-х-х-х! — он перелетает с одного ствола на другой.

— Ку-ку! Ку-ку! — как будто отвечает ему рябая кукушка.

— Кукушка! Кукушка сколько лет я проживу?

Надолго заливается простодушная птаха. Павел быстро сбивается со счета.

Шуршит расстилаемое покрывало. Как по мановению волшебной палочки, на импровизированном столе появляются продукты для пикника. С лязгом извлекаются составляющие мангала. Шумно засыпается в металлическую коробку уголь. Вспыхивает пламя. На шампуры нанизывается тщательно подготовленное мясо…

…Шипит на раскаленных углях капающий жир. Ароматный дымок поднимается к небесам.

Из-за дальней молодой елочки выглядывает любопытная лисья мордочка.

Павел поднимается. Испуганный зверек молниеносно скрывается в чаще. Грязно-рыжим пятном мелькает среди деревьев шкурка.

— Пи-ить! Пи-ить! — внезапно разносится по лесу.

На мягкий ковер из сосновых иголок плавно планирует пятнистое перо…

— —

Громкий всплеск оторвал Пакаля от воспоминаний.

Иш Цак блаженно погрузилась в воду. Длинные распущенные волосы девушки протянулись по течению.

Пакаль с разбегу бросился в воду. Прохладная вода остудила разгоряченное тело. Молодой человек с наслаждением стер налипший пот и грязь, чувствуя себя обновленным.

Босые ноги Пакаля прошлепали по песку берега. Влажное тело на вечернем ветерке неожиданно покрылось пупырышками.

Огромные пальмовые листья опахалами медленно и ритмично покачивались над головой молодого правителя. Белоснежный кусок мягкой ткани обернул тело Пакаля.

— Мне нужно поговорить с тобой, К’инич-Ханааб, — строго сказала за его спиной Иш-Сак-Кук.

Пакаль стремительно обернулся, заставив волосы взметнуться. Бесчисленные капли воды разлетелись по сторонам.

Иш-Сак-Кук возмущенно фыркнула. По лицу ее текли многочисленные ручейки. В глазах женщины сверкнули гневные искорки.

В купальне внезапно воцарилась тишина. Люди, плещущиеся в заводи, поспешили исчезнуть из купальни.

— Может мы… — мягко проговорила подошедшая Сашенька.

По лицу правительницы-регентши пробежала гневная гримаса.

— А тебя… тебе стоило бы помолчать! — резко прервала Иш-Сак-Кук, — ты тут посторонняя.

— В принципе, как и я, — возразил Пакаль.

Женщина задохнулась от негодования.

— Идите за мной! Оба! И поскорей!

Она развернулась и направилась в сторону дворца. Пакаль и Иш Цак двинулись следом.

Легли под ноги ступени лестницы дворца. Ноздри Пакаля раздулись, уловив аромат, словно пришедший из только что пролетевших воспоминаний. Под ложечкой засосало. Жалобно забурчал желудок.

Все трое скрылись в полутемной комнате дворца. На циновке, устилавшей невысокий столик, чем-то напоминающий стол для письма, уютно разместилось блюдо с парующими кусками мяса. Рядом с блюдом стояла чашка с каким-то варевом и горка лепешек.

Пакаль торопливо, чтобы не задерживать ожидающих конца его трапезы женщин, устроился возле столика.

— Итак, — проговорила Иш-Сак-Кук, — что это вы оба задумали? Каналь-Кан в бешенстве!

— Жрец убил своего предшественника Лакам-Сака, — запальчиво воскликнул Пакаль, — Он…

— Я уже сказала, — высокомерно произнесла женщина, — что Каналь-Кан всецело предан Великому городу. А жертва была необходима для умилостивления богов… Но не об этом я хотела поговорить с вами…

Громкий топот поспешно поднимающихся ног прервал ее слова.

— Владычица Иш-Сак-Кук, — выпалил прибежавший, падая на колени, — Беда! Город атакован!

— Что? — Пакаль вскочил на ноги, — Кем?

— Пришли воины из Йокиба!

— Пождите, — встрепенулась вдруг Иш Цак, — а не является ли жрец Каналь-Кан родственником Йокибского царя…

— Потом! — отмахнулся Пакаль рванувшись к выходу, — Да, кстати, — обратился он к гонцу, — срочно отыщи Ах-Холома и его бойцов.

Пакаль буквально скатился вниз по лестнице.

Прямо перед ним появился высокий воин. В руке его угрожающе покачивался массивный меч. На сколах каменных вкладышей сверкнули отблески факелов. Павел успел заметить и накинутую на могучие плечи воина пятнистую шкуру ягуара.

— Сон в руку, — буркнул он, подныривая под занесенную для удара руку.

Резкое стремительное движение, и обездвиженный противник распростерся под ногами, а меч перекочевал к Пакалю. Ощутив тяжесть оружия в руках, Пакаль почувствовал себя гораздо уверенней. Неясными тенями метались по городу разрозненные люди-ягуары. Строй они уже нарушили. Разобраться с ними поодиночке могло оказаться проще.

Тут же на Пакаля набросились сразу двое воинов-ягуаров. Молодой правитель отразил удар копья одного из них плоской стороной меча. Другой противник тут же получил удар ногой в пах. Топор выпал из ослабевших рук. Каменное лезвие, ударившись о плиты, высекло колючие искры.

Перекатившись через голову, воин вновь подхватил оружие. И вновь устремился в атаку.

По площади завертелся вихрь поединка. Только сейчас Пакаль обратил внимание, насколько деревянный вкладышевый меч не подходил для подобной роли. Фехтовать таким неприспособленным оружием оказалось совсем нелегко. Острые обсидиановые вкладыши растрескивались при малейшем столкновении.

«Будь противники хоть чуть-чуть поопытнее, пришлось бы туго».

Бой продолжался. Воины из Йокиба разошлись в стороны, стараясь напасть на Пакаля с двух сторон.

Пакаль отступил на шаг.

Обведя копье по широкой дуге, молодой правитель Лакам-Ха нанес рубящий удар по руке противника. Пальцы противника разжались. Копье выпало.

Пакаль тут же подхватил более подходящее для поединка оружие.

Да и противник остался теперь один. Второй громко завывал, придерживая раненную руку. Из разреза обильно текла кровь..

С треском скрестились копья. Пакаль провел стремительный выпад копьем. Почти одновременно с этим меч ударил в бок воина-ягуара.

Противник тяжело опустился на землю.

Пакаль метнулся вперед, перешагнув через поверженного воина. На него тут же напали очередная группа бойцов Йокиба.

Молодой правитель отступил. Он уже приготовился как можно дороже продать жизнь. Спина Пакаля плотно прижалась к резной стеле.

Йокибцы устремились в атаку. Пакаль отклонился, пропуская удар мимо себя. Наконечник копья звонко черкнул по стеле, оставив хорошо заметную глубокую царапину. Второй выпад Пакалю удалось успешно отразить.

— У-уу-ух! — с истошными воплями в бой вступили бойцы Ах-Холома.

Вскоре к ним присоединились и воины-ополченцы города. Битва завязалась нешуточная…

…К рассвету жители Лакам-Ха одержали решительную победу.

— Не нужно записывать это сражение в анналы, — строго потребовала Иш-Сак-Кук.