Пакаль. Сказание продолжается…

Евгений Петров

Продолжение истории о появлении и становлении, пожалуй, самого известного из правителей майя классического периода. И насколько это сочетается с традиционной наукой…

4

Иш Цак рассеянно перебирала приготовленные для занятий листы своеобразной бумаги.

Возле ступеней входа в здание, подобранного Пакалем под школу, робко толпилась небольшая стайка ребятишек. Ученики Ах-Холома с интересом наблюдали за ребятней с верхней площадки здания. Келем единственный из всех бойцов медленно прокручивал в перепачканных краской руках тренировочный шест.

Один из мальчишек тряхнул головой, так что с волос веером полетели брызги, украдкой оглянувшись, поспешил вперед. Босые ноги прошлепали по ступеням, оставляя влажные следы. Мальчик остановился возле Келема.

— Дай! — попросил он, протягивая руку.

Вместо ответа боец отшатнулся назад.

— Ну, чего тебе, Келем, жалко что ли?

Келем крепко схватил мальчишку за длинные мокрые волосы.

— Опять у водопада купался? — строго проговорил боец-художник, слегка встряхивая младшего брата.

— Да, ладно тебе, — отмахнулся мальчик, — ничего же не случилось…

— Дядя Келем, мы с Ах-Яшуном вместе купались, — подскочил к ним еще один парнишка.

— Помолчи, Хун-Пек, — строго перебил его Келем.

В проеме одного из входов появилась фигура Пакаля. Некоторое время он молчаливо стоял, привалившись к каменному косяку.

— Что там случилось? — присоединилась к Пакалю Иш Цак, — Почему ученики не заходят?

Звук ее голоса заставил Ах-Холома критично взглянуть на своих подопечных. Привлекая внимание бойцов, мастер боевых искусств хлопнул в ладоши. Бойцы нестройной группой двинулись через анфиладу зданий во внутренний двор.

Пакаль поспешил следом.

— У меня возник новый проект, — проговорил он, догоняя Ах-Холома.

Мастер удивленно обернулся к молодому правителю.

— Слушаю тебя, владыка К’инич-Ханааб.

Пакаль ухватил собеседника под локоть. Ах-Холом дернул рукой в надежде освободиться от крепкого захвата.

— Из твоих бойцов я предлагаю создать особый отряд воинов.

— Особый отряд?

Хун-Пек проводив взглядом воинов Ах-Холома, растерянно крутил головой.

— А я? — вопрос мальчишки неожиданно прозвучал на редкость жалостливо.

Иш Цак ободряюще положила ему на плечо руку. Свежий ветер шевельнул волосы девушки. Шелохнулись широкие листья расположенных рядом высоких растений.

— А где твой приятель? — удивленно спросила Иш Цак.

— Я здесь! — из дверного проема выглянула виноватая рожица Ах-Яшуна, — я… я услышал…

— Все поднимайтесь сюда, — решительно пригласила Иш Цак собравшимся внизу ребятишкам, — Живо!

Словно горсть камешков рассыпалась по плитам ступеней, когда многочисленные босые ноги протопали наверх.

В невообразимо голубых безоблачных небесах хрипло прокричала неведомая птица.

— Священный кетсаль приветствовал тебя, — потрясенно пробормотал кто-то из ребячьей компании.

Слабый треск пламени нескольких факелов наполнял небольшую комнату. Ребятишки испуганно столпились у входа, не решаясь проходить дальше. Не говоря ни слова, Иш Цак подтолкнула вперед ближайшего мальчишку. Тот машинально просеменил к центру комнаты. Взгляд его выловил разложенные циновки и стопки бумаги. Рядом стояли каменные сосудики с краской.

— Ух ты! — восторженно воскликнул Ах-Яшун, это оказался именно он, занимая крайнюю циновку, — зачем нам все это?

— Сейчас увидишь, — Иш Цак опустилась на циновку неподалеку от мальчугана.

Она бережно разгладила лист на небольшом столике перед собой.

Кисточка замедленно погрузилась в баночку с краской. Изящное движение рукой, и на чистом листе прочертилась яркая линия. Еще несколько линий — перед Иш Чак появилось схематичное изображение цветка.

— Вот это да, — восхитился Ах-Яшун.

Он решительно взял в руку кисточку. Краска в каменном горшочке всплеснулась, оставив рядом неопрятные уродливые черные кляксы.

Иш Чак украдкой прикрыла рот ладошкой, стараясь скрыть усмешку: а вдруг мальчуган обидится.

— А теперь вы попробуйте, — предложила девушка.

Ребятня устроилась возле столиков.

— А зачем? — снова заговорил Ах-Яшун.

— Мы с вами будем учиться, — вдохновенно воскликнула Иш Чак — вы научитесь читать и считать. Узнаете о движении небесных тел… И много чего еще…

— Мы не жрецы, — недовольно пробурчал Хун-Пек, — и никогда-никогда ими не станем. Для того, чтобы стать одним из посвященных, необходимо знать еще и особый язык…

— Язык суйва, — торопливо вставил Ах-Яшун.

«Дескать, смотрите, какой я умный». Он победоносно огляделся по сторонам.

Ученики удрученно склонились над листами, постепенно заполняя их корявыми рисунками. Девушка медленно обошла учащихся, внимательно заглядывая в результаты их творчества.

— А это у тебя кто? — удивленно всмотрелась Иш Цак в рисунок, изображенный на листе перед непривычно притихшим Ах-Яшуном.

Изображение показалось ей странно знакомым. Складывалось впечатление, что она уже видела раньше нечто подобное. Но где? И когда?

Ах-Яшун поднял голову. В темных глазах его сверкнули хитрые искорки.

— Это ты! — уверенно проговорил мальчишка.

— Я?

— Ну, да.

— А что? Хорошо получилось, — поддержал приятеля сидевший рядом с ним Хун-Пек.

Иш Цак внимательней вгляделась в рисунок. Человек в шлеме с цветком, изображенный на рисунке, куда-то бежал, угрожающе размахивая деревянным мечом. Многочисленные цветы украшали и одежду человека.

— Да уж! — неожиданно вырвалось у Сашеньки.

Расширенные глаза ребятишек подсказали девушке, что эту фразу она произнесла по-русски. Иш Цак растерянно огляделась, закрыв рот ладонью. Девушка машинально подхватила несколько листков с красочными изображениями богов, выполненные Келемом.

— Вам необходимо, — преодолевая замешательство, сказала Иш Цак, — перерисовать эти картинки.

— Но это же… — потрясенно выдавил Хун-Пек, — это же боги. Их могут изображать только…

— Ты хотел сказать: ЖРЕЦЫ!

В видневшейся сквозь вход галерее плясали красноватые клинки лучей заходящего солнца. Темная фигура перечеркнула светящиеся линии. На пороге появился Каналь-Кан. Странно, что никто не услышал звука его шагов.

Жрец скрестил руки на объемистом животе. Шевельнулась пятнистая шкура ягуара на жирных плечах. Головной повседневный убор из пышных разноцветных перьев грозно колыхнулся. Каналь-Кан оглядел собравшихся мрачным взглядом. Ладонь его крепко стиснула древко ритуального копья. Сверкнули грани черного полированного наконечника.

Ребятишки испуганно сгрудились в углу.

— Сейцас ударит копьем, — еле слышно прошептал Хун-Пек на ухо Ах-Яшуну, — ведь именно так он убил прежнего Верховного Жреца Лакам-Сака…

— О чем это вы там шепчетесь?! — голос Каналь-Кана гулко прозвучал в небольшом помещении.

По галерее прокатилось раскатистое эхо.

Мальчишки испуганно попятились к стене.

Иш Цак мельком взглянув на испуганных ребятишек, закрыла их своим телом.

— Ничего особенного, — произнесла девушка, — мы занимаемся обучением детей города. Из них должны получиться… хорошие писцы.

Каналь-Кан смерил ее гневным взглядом.

— А почему ты решила, что можешь заниматься с черными людьми? — грозно вопросил Верховный Жрец, — И извещена ли об этом владычица Иш-Сак-Кук?

Иш Цак нервно переплела пальцы рук.

Жрец мрачно усмехнулся.

— Значит, владычица все-таки ничего не знает.

— Я знаю, — громкий голос К’инич-Ханааба прервал тираду Каналь-Кана.

Молодой правитель, решительно обойдя объемную фигуру жреца, вошел в комнату.

Глаза Верховного жреца полыхнули гневом.

— Ты сам… и твоя спутница…

— Лучше помолчи, жрец, — резко перебил Пакаль.

— Ты еще пожалеешь, — прошипел Канал-Кан.

Он развернулся и стремительно покинул школьное здание.