Жили-были старик со старухой…

Евгений Зиберт

Они прожили вместе почти всю жизнь… Много от нее не просили. Довольствовались тем, что есть. И лишь когда осталось совсем немного, оба почувствовали, что жить можно намного интереснее.

© Евгений Зиберт, 2023

ISBN 978-5-0060-2830-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ГЛАВА 1

Прятки

— Это что?

— Где? — старуха сняла с посудника большой горшок.

— Да вот, на столе у тя.

— А ты не видишь, что ли? Листья капусты.

— Куды ты их?

— Курам! «Куды»…

— Да ты что, старая?! Не станут они это жрать!

— Тогда в щи. Что у тебя, старче за вопросы-то спозаранку?

Старик взглянул на ходики, подошёл, потянул гирьку вниз:

— Где ж спозаранку-то? Семь почти.

В углу висели иконки и старик перекрестившись, вернулся к столу.

— Так я чего говорю, слышь?

— Да не глухая пока что, вроде.

— Ты вот что… В салки-то нам с тобой, конечно не с ноги. А вот в прятки, — в самый раз будеть.

Старуха престала чистить горшок и медленно отложив ёршик в сторону, уставилась на старика:

— Чего в прятки?

— Поиграем, — чего… — старик пожал плечами, и они чуть хрустнули. — Что ж в них ещё делать-то, Господи?

Старуха посмотрела на ходики:

— Ты выпимши, что ли?

— А чего я такого сказал — то?!

— В прятки? Ты сбрендил? Какие прятки? Мне щи ставить!

— А ты что сегодня, помирать собралась, что ли? — старик недовольно встал и пошёл к рукомойнику. — Успеешь ты ещё свои щи сварганить.

— Ну тебя к лешему, ей Богу! — старуха махнула рукой и вновь принялась за горшок. — Прятки придумал какие-то!

— Не я придумал. — старик сполоснул руки. — Народ придумал.

Он вытер руки полотенцем и повернулся к старухе:

— Тебе сложно, что ли? Отвернулась, глаза закрыла, посчитала, я спрятался, ты нашла. — голос старика подозрительно задрожал. — А потом я тебя.

— Ладно, — она дёрнула плечом, старик услышал лёгкий хруст, — Прячься, чёрт старый.

Старик довольно крякнул и потёр руки:

— Вот и лады! Встань в угол. Повернись к иконке и смотри, — не подглядывай!

— К окошку отвернусь. — старуха встала и подошла к ближайшему окну. — Нечего святых к твоему старческому маразму приплетать.

— А чего тут такого-то? Я ж не богохульствую! — он кивнул в красный угол на киот с иконами, — А Христу, может с Богородицей тоже скучно там!

Старуха резко повернулась к старику и подбоченилась:

— Ты, брякало сейчас сам спрячешься и сам искать себя будешь! Сказано — нет! Значит — нет!

— Что ты, старая, Господь с тобой! — не на шутку испугался старик. — Чего разбарагозилась? К окошку, так к окошку. Ты только…, не подглядывай.

Старуха повернулась к окну и так неожиданно громко стала считать, что старик вздрогнул.

— Что б тя! Чего орать-то так? Я ж не укокошил ничего!

Заметавшись по комнате, старик сначала попробовал залезть на полати, но потом передумав, кряхтя, с трудом забрался под кровать.

–…. 9, 10! Я иду искать! — старуха обернулась и нацепив на нос очки пристально оглядела комнату. Заметив торчащий из-под кровати лапоть, она тихонько подошла к печке, взяла ухват, вернулась и наклонившись, ткнула ими повыше лаптя.

— Ядрить-то ту! — завопил старик и выкатился из-под кровати, держась за пятую точку. — Ты ж меня проколола насквозь! Ужель ума не хватило, просто чуть ткнуть, ту-то вошь едрёную!

— Да мне и в голову не пришло… — старуха понимая, что врёт, с опаской взглянула на иконки, — Нашёл где сховаться!

— Врёшь, старая! У меня лапоть торчал!

— Что ж ты ногу не поджал, как следоват?

— «Следоват» — деревня, Тьфу! — старик в сердцах сплюнул. — Не успел! Ты ж зарядила, как пулемёт! Раз — два… тра-та-та! Прям, как в 43-ем. Где тут упрятаться по скорому-то?

— Ладно, води давай! — старуха похоже вошла в азарт. — Ступай к окошку и зенки прикрой.

— От баба! — старик попытался выхватить ухват из её рук.

— Нет! — воспротивилась старуха и спрятала ухват за спину. — Убьёшь ведь не перекрестившись.

— Видит Бог, — перекрещусь! — старик хотел осенить себя знамением, но поняв, что говорит что-то не то, примолк. — Чем мне тогда тыкать?

— Метла, вон в углу стоит.

Старик взял метлу, подошёл к окну и принялся сосредоточенно считать.

Старуха оглянулась, на цыпочках подкралась к печи, открыла заслонку и подобрав юбку забралась в печь, прежде чем старик успел окончить счёт.

–…10! — он развернулся.

Взяв метлу как винтовку, старик чуть пригнулся и медленно, озираясь направился к рундуку, где стоял большой сундук.

Неожиданно дверь распахнулась и на пороге возник сосед Кузьмич. На лысо бритый, с немного трясущейся головой и бутылкой водки в руке.

Увидев посреди комнаты крадущегося старика с метлой, голова у Кузьмича на какое-то время перестала трястись:

— Ты, Митрич чего? — он потряс бутылкой — Еть же ж ту-то Люсю! Меня не мог дождаться?

— Ш-ш! — зашипел на него старик приложив палец к губам.

Тут заслонка с печи глухо упала на дощатый пол, и из печи появилась старуха:

— Дёрнуло тебя, Кузьмич сейчас-то припереться!

Сосед перекрестился и молча исчез в дверях.

Старик подошёл к печи и помог вылезти старухе. Приобнял.

— Надо переиграть! — старуха была недовольна.

Но старик прям сиял:

— Эх, старая! Гляди, как тебе понравилось! А то, живём, как бобыли, — ни морали, ни духовных ценностей… Как вот к тебе ещё любовь проявить?

— Отворачивайся, давай… Ценность духовная. — старуха улыбалась.