Рарас. Грань

Евгений Гиен, 2023

Прибывший из столицы близкого государства учитель, умирает от удара неудачливого деревенского грабителя. Упавшее в реку тело потеряло жизнь, однако душа учителя не ушла в иной мир, а осталась привязанной к плоти. Осознающий себя духом учитель, недолго печалясь, пытается понять, что ему делать дальше, ведь всё, что остаётся – это наблюдать за прекрасной дикой природой и разрушением собственного тела.

Глава 1. Глупость

2667 год. Сезон ветра по людскому календарю. Семнадцатый день месяца вихря. Четвёртый месяц года.

— Я, Агиетар Сесариам, дорогие дети. Учитель, уставший обучать детей баронов, графов и других знатных особ, плыву мёртвый. Да этот труп мой, и он в реке Ангана. Почему не тонет спросили бы ученики… Знаете ли, это газы, не только те, что образовались спустя дни, хотя рановато, но и те, что появились от плохой пищи, а может от слишком хорошей и мой желудок оказался не готов. Чистота местных продуктов помогает видеть свой труп, медленно плывущий по течению, да ещё и кверху пузом. Смешно. Агиетар, расскажите нам как вы погибли?

Ох милые детки, я оказался глуп и поехал в дикие места чуть ли не как на аудиенцию к королю или иной знатной особе. Кольца, ожерелье, дорогая одежда. Я всё это заработал пока мне не надоело. И так я путешествовал из одной деревни в другую, обучая письму и чтению этих дикарей. Ох, что же я говорю. Я обучал детишек и некоторых взрослых, за еду и кров. Меня, почти всё устраивало, и я злюсь на себя. Мог ведь уже уйти из профессии, остаться в своём особняке, наконец женится, завести собак или кошек, но я добрая душа, поймите меня мои дорогие детки. Я так хотел помочь тем чьи родители убежали в леса, подальше от городов и всего что я люблю.

Мне нужно наконец сказать вам дети мои, как же я умер. Это был нож, и куда бы вы думали меня им ударили? И не сосчитать сколько посредственных авторов писали про нож в спину. Поколение наверно такое. Мне то уже нет до них никакого интереса и дела к тому же, тоже нет. Я сидел на крохотном причале и болтал ногами. Да, мне далеко за тридцать, но душа не постарела. Кто бы и сколько раз это не говорил, но ощущения от воды более чем приятные. И потом… укол, а за ним рык зверя далеко позади и моё тело падает. Самое смешное, знаете? Ну конечно нет. Самое смешное, это то, ха-ха, не могу сказать не засмеявшись. Он, этот убийца даже ожерелье не успел снять с моей шеи. Синий камень под названием сбаринок, иногда синий, иногда голубой или даже белый. Он кажется не очень дорогой, как и серебро, в котором оказался. Сбаринок похож на треснутый лёд. Вы дети, бывали на реке, зимой? Идёшь, а толща замёрзшей воды с такими невероятными звуками трескается. Неимоверно красиво выглядит и так же ложиться на слух. То ожерелье так и висит на мне мёртвом. Как бы птица какая не позарилась, да-а что там говорить, жалко камень, любил его очень. Подарок от гнома, хорошего друга и прилежного ученика. Правнук одного из горных королей.

Теперь я душа. Никогда бы не подумал, что эти сказки правда. Могу по воде идти или по земле, по снегу не проваливаясь, а ещё лететь. За прошедшие пару дней, я очнулся и взял себя в руки. Попробовал разное. Получается иногда листом похрустеть в лесу, да на беличий хвост подуть. Слабо получается, но… Ох, да что там, я мёртв, совсем. Крови вышло столько что низшие ангалы пир бы устроили. Как их, тварей то зовут. А, упыри, точно они. Вот знаете, я услышал рык, когда боль почувствовал и пока в реку свалился. Надеюсь, зверьё того дурака пришибло. Учителя убить, хоть и состоятельного, какая дурость в голове его и боль в теперь уже свободной душе моей. Остаётся ждать что боги меня заметят, ведь в тех же сказках говорят, что души на плохие и хорошие делят. Может отведут куда-то…, где есть камин, вкусная еда, вино, перина и дева умная да прекрасная, что верной парой мне станет. Я ведь учитель, и детишек любил учить. Жаль своих так и не завёл.

19-ое вихря

— Вот плывёт тело, а вокруг, столько жизни. Природа показывается во всей красе. Мне не нужно никого боятся, можно просто наблюдать. Знаете дети, я вот подумал… А как чудовища простых зверушек не переубивали? Лисички прячутся в норы, белки в дупла. Волки убегут или не подойдут близко, возможно зверьё чует опасность и разбегается перед тварью неестественной. Мне пока никто не встретился, кроме может того, что зарычал, в конце моей жизни. Его я только слышал. Э-эх не вытаскивали бы моё тело в ближайшей деревне. Похоронят, так и останусь в той могиле. Отойти то далеко от него не получается. А вот есть ли дальше по реке ещё деревни? На орочьих землях то точно есть, а до них много дней. Даже с учётом что река была бы всегда быстрая, а она ведь всюду разная.

21-ое вихря

— Виды просто восхитительны. Справа горы Ламалит, а слева бескрайние Совиные леса. А животные, какие же они прекрасные. Когда был жив, видел их вблизи только мёртвыми. Вот он мой отдых, когда совершенно не страшно за свою жизнь ведь она утеряна. Стараюсь только на тело не смотреть. Трупные пятна и синяки с порезами. Ладно не будем об этом. Я, детишки, проплываю реку Нарсе, соединяющую озеро Севена и реку Ангана. Добавляют они прохлады в эту и без того холодную воду. Я не могу её ощутить, но то, что труп… насколько можно это сказать… в хорошем состоянии, заметить способен. Только вот некоторые птицы могут его съесть со временем или те же чудовища. Хотя птицы вряд ли клюнут на мертвечину.

Там впереди лодка! Значит на нейтральных землях больше деревень чем я смог выяснить? Никогда не мог понять, зачем эти рарасы уходят от цивилизации?.. Темнеет. Я уже не первую ночь вижу кого-то. Среди деревьев ходят или парят… как я? Надеюсь, они боятся воды. Я всё ближе. Ну же, хочу скорее посмотреть. Она пустая? Где рыбак? Подойду ближе, может лёг? Утомился и…

Тут на лодку откуда-то с неба, падает нечто крупное с хвостом и крыльями.

— О боги! — Вскрикнул Агиетар от неожиданности, — Что это?

— Есть Тугар, есть! Ты завалил гадину!

— Помолчи. Никого я не завалил. Это берегина¹. Живучая сука или сукин сын. Слышал не только бабы ими становятся. Упади она сюда на берег, ещё куда ни шло. Могли добить. Смотри Куляк, лодке конец, а берегины и след простыл. Ладно, уходим. Через полчаса тут от призраков будет не продохнуть. Чёртовы матери, отцы, а ещё хараши, шутовницы, ночницы да плакальщицы. Про последнюю слышал, что ей и солнце не помеха. Про других подробностей не знаю. На красу бессмертную лучше тоже не нарываться. — Орк с двумя саблями и низким голосом, отдав более молодому собрату лук, стал удаляться от берега. — Твоя идея прогорела. Я хорош в охоте за головами, а ты меня не в ту сторону ведёшь. Дикая земля тут, деревня была недалеко так сплыла. Нужно спрятаться на ночь, а потом к нашему судёнышку потопаем. Возвращаемся в Ундр-Картран.

— Куда делась? — орк с именем Куляк, повесил лук на спину и ещё раз глянув в сторону разбитой лодки, побежал следом.

— Кто знает? Может монстры, а может…, да кто угодно. Сейчас же прекращаем говорить и до самого утра. Не то оставлю здесь и семей не побоюсь. — Куляк в ответ на это просто кивнул.

— Вот они, мои первые за несколько дней, живые рарасы. Меня правда не видно, что было… вполне очевидно, но печально. Труп не заметили, хотя проплыл в трёх метрах от лодки. Э-эх. Старший из орков сказал про призраков. Стоит ли мне опасаться их? Видимо они бродят там. Столько неизвестных названий. Только начал рассчитывать на спокойное существование, как вновь это ощущение. Я боюсь. Я так мало интересовался тварями что обитают в дикой местности, да и не только ими, что сейчас — не знаю что делать. Мне с-с… Вон они, снова ходят за деревьями. Нет! Моё тело! Его прибивает к берегу. Они смотрят на меня. О боги, ну не цепляйся ты за корягу. Может смогу отломить эту ветку, хлипкая ведь совсем. — Агиетар со всей силы ударил по месту, где его труп держался одеждой, но рука прошла сквозь. — Ну что ты будешь делать. Ломайся, гадость такая, ломайся! Они приближаются. Прозрачные сущности без плоти. Неужели бывшие деревенские жители? Нет, не подходите!

Агиетар закрыл глаза и отошёл в реку насколько мог, ожидая самого худшего. Неожиданно из воды вырвалась берегина. Она схватила труп учителя, махнула хвостом в сторону призраков и взлетела над гладью реки. Духа что всё ещё боялся открыть глаза, потянуло следом.

— Я жив… насколько это возможно. Меня подняла та самая… теперь оскорблять её стыдно. Думаю, вряд ли эта бестия меня слышит. Только зачем я ей нужен? Отсюда не видно её лица. С такой скоростью я летать не умею, да и не приходилось пытаться. Куда я от своего тела денусь. Вижу крылья, очень они большие и тело как у змеерыбы. Оканчивается хвостом. Она, в какой-то степени, прекрасна. Несёт меня дальше, вниз по реке. В неё ведь стреляли из лука. Я правда только падение заметил. Может это и не она, кто знает сколько их тут водится. Тот орк называл её берегиной. Довольно красивое название. Но… если она монстр, то наверняка не прочь поесть человечинки или чего-то подобного. Но моё тело ведь не свежее. Хотя да, река то холодная. Я хорошо сохранился. Лучше бы я так сказал у себя дома перед зеркалом, лет в шестьдесят. В гнездо несёт? Сейчас меня будут есть её дети? Мне не должно быть больно, но что будет после этого?

Долго летим. Час наверняка прошёл. Знаете дети, чего бы я сейчас хотел? Поспать, но я не могу. Нет тела, которое устаёт и просит лечь отдохнуть. Но по памяти я знаю, насколько это приятно. Призраки остались далеко позади. Тут наверно холодно. Совсем стемнело. От такого полёта, только из воды, я бы точно заболел. Похоже мы на месте. Снижаемся. Пикирует прямо в воду.

Когда берегина была в паре метров от воды, на неё выпрыгнуло другое чудовище, под названием вертихвостка. Шесть лап обхватили летучую бестию пытаясь сломать позвоночник, а сильная челюсть вонзилась аккурат под головой. Размерами, напавший монстр превосходил берегину, а потому очень быстро переборол и убил. Тело учителя чуть не потеряло руку, к тому же получило удар в грудную клетку. Долго оставаться под водой тело не могло и до того, как его спасительница перестала двигаться, поднялось на поверхность, отправившись дальше, к землям орков.

— Мы были вместе, эти десятки минут, а я так и не успел увидеть твоё лицо. Было ли оно безобразным или отчётливо прекрасным — я никогда не узнаю. Одна лишь благо… что это?

Бледно-голубая фигура вылетела из глубины реки и поменяв свой цвет на фиолетовый, превратилась в дымку что тут же исчезла в смерче, как в портале.

— Бестии обладают душами? Но я ведь ни разу не видел подобного за эти дни. Лисы и совы ели мышей и иных грызунов, ежи — насекомых. Может они менее заметные, их души, может я не вглядывался? Знаете, дорогие мои дети? А камень то остался висеть на шее. Я теперь желаю, чтобы его забрали. Не дело ему на дне речном лежать. Рыбы не понимают красоты.

А почему её душа исчезла? Она не может стать призраком? Почему есть души рарас что бродят, не находя места, а монстров нет? Или есть? Столько вопросов, и почему я не занялся изучением природы чудовищ, после того как заработал на безбедную жизнь? Зачем я поехал в нейтральные земли? О-ох… Как же хорошо, что я могу закрыть глаза. Это — помогает…

23-ое вихря

— Меня настигла скука, хотя и могу наблюдать за всем вокруг. Река за этот день ещё расширилась. Сколько недель пройдёт, прежде чем меня донесёт до орочьих земель? Пять, шесть, может вообще девять? Насколько Ангана замедлится? И донесёт ли вообще? От меня прошлого, может ничего не остаться. Я знаю, чем мне заняться, но не уверен принесёт ли это плоды. Буду бить по своему телу. Тогда с веткой не сработало, но, может, сейчас получится?

Сосредоточившись на покачивающимся трупе, Агиетар начал пробовать, а так как он не уставал, это продолжалось с пару часов. Прозрачная рука не чувствовала сопротивления и скользила туда-сюда, сколько бы сил он не вкладывал.

— Не выходит. Буду проплывать у берега, попробую подуть на беличий хвост. Это у меня вроде получалось. Или нет? Наверняка это был ветер.

Позади послышались разговоры.

— Кто это… а-а орки, они догнали меня. Что-то задержались.

Лодка всё приближалась.

— Тугар давай правее, я что-то вижу.

— Говори чего или проходим мимо.

— Ну… труп там кажется.

— Откуда ему тут взяться? Бревно наверно очередное.

— Я говорю труп там, дай право.

— Чего голос повышаешь, а сопляк? Пришло твоё время, тут останешься, — сбавив ход, орк Тугар обнажил обе сабли, а кроме того, и проявившиеся клыки.

— Тугар тебя изгонят из семьи, это меньшее из бед, а ещё могут накормить ягодами и бросить в яму если со мной что-то случится.

— Ты так и не понял? — лезвие одной из сабель оказалось у шеи младшего из орков. — Я взял тебя с условием что меня начнут считать за полноценного члена семьи и будут общаться как к равному — с уважением. Разве я многого просил? Почему надо было указывать мне с таким напором, хотя ты знаешь, что мне это не нравится. Ты знал, что я сильнее тебя и всё же решил перечить мне?

Куляк насколько мог резко, попытался вонзить кинжал в собрата, но услышал звон биения металла о доспех.

— Мне не говорили кто ты, а только то, что следует быть осторожным в выражениях. Ты выглядишь взбешённым, хотя я просто попросил тебя подплыть к трупу.

Резким движением Тугар вонзил оба клинка в тело младшего орка, а вместе с тем укусив в шею, впрыснув яд. Затем немного поднял Куляка над палубой небольшого корабля и перекинул за борт.

— Я не вернусь ни домой что меня не принимал, ни в семью, и ты Куляк, тоже. Как неблагоразумно было умолчать обо мне. Я Змеелак во всей красе. Спешите смотреть. Напоследок так и быть посмотрю, что там за труп, — спустя пару минут Тугар подвёл корабль к телу Агиетара и подняв на борт, осмотрел его.

В тоже время Агиетар видел всё немного издалека. Душа умершего Куляка с большой скоростью подлетела к нему.

— Если сможешь блуждающий друг, предупреди семью Тре в Ундр-Коше. Там есть мой отец Кво тре Кул и мать Чатирд тре Пакит, а ещё брат Оди и сестра Батта. Пусть начнут охоту… или… это ведь они хотели, чтобы я «возмужал». Они меня отправили. Скажи только матери, она не совсем этого хотела… и сестре что я… — дух умершего исчез в смерче, а до того, малая его часть отделилась и соединилась с Агиетаром.

Учитель застыл на месте прокручивая произошедшее в голове. Лодка приблизилась, его вытащили, сорвали украшение и скинули тело обратно в реку.

— Он говорил со мной, вот только я не выполню этого пожелания. На что он рассчитывал? А вот мой сбаринок… лучше бы на дне лежал, нежели его забрал убийца невиновного мальчишки. Сколько он прожил то, молодой совсем? У него не было шансов против чудовища.

Корабль Тугара уже скрылся за небольшим изгибом реки, когда Агиетара выбила из мыслей, рыба, ненадолго выпрыгнувшая из воды на его тело, которому составило компанию второе, только орочье.

— Что делать?

27-ое вихря

Два дня учитель приходил в себя и пытался отвлечься. На третий же день, рука на его трупе почти не держалась и в ближайшее время, Агиетар, ждал её потери. Утром, когда он занимался обычным делом, пытался взаимодействовать с окружением, рука отделилась, некоторое время проплыв рядом.

Вокруг ничего не изменилось. Дикая природа обретала всё больше красок, а животные набивали животы съестным. Медведи, ловившие рыбу, проводили трупы взглядом и вернулись к любимому занятию. Двое тагов смотрели за ними издали, лёжа на притоптанной траве и цветах. Третий, оказавшийся молодым надоедал им своими играми в охоту. Он подскакивал, кусая и снова убегал, если взрослые, показывали недовольство.

А в темноте леса рождался новый для этих мест монстр. Заблудший путешественник с начальными познаниями в магии и крохотным содержанием энергии в малом источнике, лежал мёртвый, под упавшим деревом. Это случилось после прошедшего два дня назад бурелома в этих местах. Неудачно отпрыгнув, этот рарас расы хисс, нечаянно подставил свою голову под древесный «молот». Уже несколько часов шли изменения, подпитываемые энергией природы. Голова восстанавливалась в ином обличие. Выглядящая словно заточенный конец кола что забивают для основания деревянных стен, она приобретала четыре вертикальных немного извивающихся рога и пронзительные глаза, что видят саму суть, практически, любого существа. Имя создания — мнемон² — контролирующий разум. До полного перехода от трупа до монстра оставалось больше дня.

29-ое вихря

Абсолютно заскучав, Агиетар уже не ждал никаких событий вплоть до земель орков, но кое-что произошло.

Некий крупный ящер со всеобщим названием кул, догонял молодого муфа и пытался укусить, хоть основные подвиды этого животного и являлись падальшиками. Животное с бирюзовым, голубым, а иногда и с зелёным окрасом вплоть до кончика хвоста, было очень ловким и быстрым, но и шестилапое травоядное создание с жёсткой шерстью на спине не давалось просто так. Ящер перескакивал через брёвна, когда муф пробегал под ними. Пытаясь ухватить, ящер лишь натыкался на игольчатые волоски и всё же стал изматывать жертву, не успевающую найти нору дабы спрятаться. Пробежавшись по берегу, они скрылись за столбами деревьев.

Следя за погоней, учитель не заметил, как его труп остался один на реке.

— Куда он делся? Ну, мне так даже легче. Наконец-то ничего не будет напоминать о бессмысленной жестокости этого мира. Хотя моя собственная смерть, самый этому пример.

2-ое тайфуна

— Первые рарасы за несколько дней? Я отчётливо вижу их, дорогие ученики. Их довольно много… но я ещё слишком далеко. Течение недостаточно быстрое. Но это и плюс, ведь когда моё тело поднесёт ближе, я дольше смогу лицезреть их. Стоят кругом на небольшом возвышении что поднимает их над рекой. Их десяток? Нет, больше. Четырнадцать или пятнадцать. Шестнадцать, просто двое на коленях. Кажется, перед расами стоит статуя, вырезанная из камня и алтарь у её ног. Всё ещё далеко от цивилизации, кем же они могут быть? Уже есть сомнения на счёт бога. Это… статуя Хауфа? Бога хитрости и воровства? Я узнал его знак на алтаре. Это треугольник напоминающий капюшон и ладонь, закрывающая лицо под ним. А вот форма, в которой изображён бог, мне неизвестна. Худой некто, не похожий ни на человека, ни на кого другого. Он стоял, сложив ладони под головой, локти опускались ниже плеч, глаза изображались закрытыми, а вырезы для них оказались длиннее нормы.

Нейтрально-низший. Под святилищем лежало несколько монет золота. Теперь я отчётливо слышу поклоняющихся этому богу.

— Бог наш Хауф, приносим мы тебе дар наш скромный и склоняем головы перед властью твоей. Пришли мы к тебе как верные слуги к великому господину, просить о благословении. Начинаем мы путь свой как гильдия и как братство по тишине, тайне и скрытности. Просим о имени и силе что навсегда сплотит нас. Прошу, ответь, бог наш Хауф! — в момент над алтарём явился образ что видел только Агиетар и один из стоящих на коленях. Бог смотрел на собравшихся своими полностью синими глазами, в прямом смысле похожими на моря или океаны. Их глубина пугала, как само погружение в пучину. Даже в ночи они были видны из-за своего размера, будучи под стать крупной голове, подобной чесноку. Первым что произнёс бог был издевательский смех.

— Чем вы заслужили моё благословение? Монетами? — спросил он. — Быть может уважительным или лучше… лебезящим отношением? Ответь мне.

— Мы одни из лучших воров, многоуважаемый Хауф и мы смогли выполнить твоё несомненно сложнейшее испытание для того, чтобы показать на что способны.

— Да Танир, я уже слышал тебя. Хриплый голос с нотами дрожи. Какое подношение вы мне сделали?

— Мы обчистили храмы: бога торговли Бабо, а также бога богатства Наидина по одному в двух городах бледных орков. Это Бак и Картран. Кроме того, украли и расплавили золотую статую Наидина, что весила как пол коня.

— Прекрасная работа, мои слуги доложили об этом, но теперь я вижу вас. Да-а, я приму вас в свою тень. Прячьтесь в ней от врагов и наблюдателей, живите в ней и претворяйте свои затеи в реальность. Нарекаю вашу гильдию как Тенелиты и вручаю свои дары для пятерых из вас, для избранных. Выбери сам, достойнейших из достойных. Доспехи Тенелит и сила тени теперь ваши.

— Бог мой Хауф — это гораздо больший дар чем мы могли ожидать. Безмерно благодарю тебя. Ожидай от нас успехов.

— Тенелит Танир, дар этот вы получите только после того, как покажете своё убежище.

— Бог мой Хауф, не пришли бы мы к тебе с прошением коли не имели такового места. Оно находится в горах Ламалит близ города Сум. Пещера хорошо скрыта и годна для расширения. Кроме того, есть укрытие и в самом городе.

— Я посещу убежище и выберу место для алтаря и изваяния, — после этих слов, божество посмотрев в сторону Агиетара, исчезло.

— Мы преклоняемся перед тобой, бог наш Хауф.

Тело бывшего учителя всё относило и относило от интересующего места. Агиетар только и увидел, как слуга бога воровства, буквально запрыгал от счастья, а остальные стали упрашивать его рассказать, что же произошло. Он знал, что боги существуют, и всё же сомневался до этого момента. Хауф не был похож ни на одного из представителей рас в мире. Так же Агиетар не до конца верил и в возможность существования без плоти.

5-ое тайфуна. Поздний вечер

По правому берегу реки, временами оглядываясь, бежало пятеро рарас. Агиетар полетел наперерез насколько это было возможно, ведь он был привязан к собственному телу. Вдруг, когда до него незнакомцам оставалось несколько метров, рарасы остановились и один, заговорил.

— Мне жарко, я хочу окунуться, я хочу охладиться. Я хочу пить.

— Каматон, Траламод запретил мне и тебе, нам останавливаться.

— Крадамон я знаю, но я хочу, мне ведь так жарко.

Рарасы говорили необычно. Их слова были выверенными, но Агиетар заметил, что словарный запас странников, оставляет желать лучшего.

— Крадамон, я тоже хочу.

— И я хочу.

— Тогда надо. Смотрим по сторонам, никому нельзя нас показывать, они так сказали.

— Они так сказали.

— Они так просили.

— Они так велели.

— Я верю им…

— Нашим родителям.

— Да, вперёд!

— Стойте, что там?

— В воде мертвец.

— Мне вытащить его?

— Он бесполезен Валибанта. Оставь.

— Вперёд?

— Да.

— Хорошо, прохладно.

— Мокро.

Незнакомцы, не сняв одежд, вошли в реку по шею. Они были так худы, что казалось, будто одеяния были наброшены на скелеты.

Проплыв совсем рядом, он увидел их лица и наконец всё сложилось.

— Это… и есть скелеты! Я слышал про них из историй про войну с Чёрными. Как так? Откуда они и почему идут как отряд? Про кого говорят?

Охладившись, необычные рарасы отправились по своему делу, а тело Агиетара отнесло течением.

— Дорогие мои ученики, это что же получается, что наши враги вернулись? Все те, кто погиб по пути к последней битве, сейчас будут вновь, сражаться с живыми? И я не смогу предупредить мир о угрозе.

9-ое тайфуна

Приближаясь к поселению бледных орков, бывший учитель, обогнав тело, стал летел впереди, как услышал непривычный звук воды и его быстро потянуло назад и вниз. Оглянувшись, Агиетар не увидел тела, а только водоворот, что словно проглотил его. Уже под водой стало понятно, из-за чего образовалось это явление. Почву до близко расположенной пещеры-колодца размыло, и речная вода заполонила его до максимального уровня, забрав с собой и тело. Всё это произошло в несколько секунд, после чего воронка пропала.

Первый же орк, не глянув вниз, забросил ведро и немного удивился что оно скорее, чем раньше, достигло воды. Забирая его полным, он почувствовал небольшое сопротивление, но не побеспокоился, вытянул и вернулся домой. Тем, обо что ударилось ведро и был труп Агиетара. К тому же сам учитель рвал и метал, так как не мог, ни предупредить жителя деревни, ни удержать ведро.

— Не берите отсюда воду, не берите! Не пейте молю вас всеми богами!

Следующими подошли две женщины, громко беседующие о том о сём.

Невозможность уберечь беззаботных деревенских, била и угнетала. Он изо всех сил старался не дать вытащить полное плохой воды ведро, но этого сделать — не удавалось. Женщины ушли, но появился новый удар для Агиетара. Пришедшие к пещере-колодцу ребята побросали свои маленькие ведёрки, весело дурачась.

— За что мне это наказание, бедные дети!? А-а-а-а!!! — закричал он почти обезумев.

Два дня к колодцу подходили орки, забрасывали и доставали вёдра, наполняя бочки в своих домах и хозяйствах. Пили сами и поили животных. Часть орков справлялась с испытанием для своего тела, часть кипятила воду на огне, но многие зная, что они сильны здоровьем, пили не думая. В первый же вечер начались проблемы. Двое стариков и шестеро детей слегли с лихорадкой. Всё ещё не подразумевая о проблеме в колодце, взрослые орки считали, что это просто болезнь, которая быстро пройдёт. Больных поили той же водой, от которой те заболели. На вторую ночь умерли пятеро из заболевших первыми. К тем что слегли тогда, прибавились другие. Все дети кроме двоих, а также четверо стариков.

Из крупной деревни, вызванный письмом с просьбой, торопясь, прискакал лекарь. Он первым делом попросил показать ему источник, из которого все берут воду. Обследовав пещеру-колодец, лекарь нашёл труп Агиетара и отправился к больным, а деревенские мужики кто не был убит горем вытащили его и хотели бросить в реку, но подумав, решили закопать вдали от поселения. Уже на следующий день, больным оркам, стало легче.

Агиетар сидел на месте захоронения обливаясь горькими, призрачными слезами, когда почувствовал, что окружён. Души умерших в эти дни, положили руки на его плечи. Их родственники стояли в паре метров от могилы и рыдали вместе с ним, не зная этого.

— Агиетар Сесариам, не вини себя. Мы сами виновники случившегося, не сумевшие уберечь внуков. Теперь наше место в мире богов и духов. Мы получили это знание. Мы даруем тебе прощение.

— Прощение, — сказал дух умершего пожилого орка.

— Прощение, — повторила душа девочки, а за ней и старцем продолжили другие.

— Прощение.

— Прощение…

Прощённый другими, но не собой, Агиетар полетел вслед за душами орков. В этот момент он уже не был привязан к телу. Такой же скорости полёта он не достиг, а потому быстро потерял их, до того, как достиг облаков. Вынырнув из них, он увидел солнце, неимоверно прекрасно проливавшее свой свет на объединившиеся в одно полотно облако, и возвышающихся над ним форм, в виде: животных, птиц и рарас, коих во все времена, представляли на небе.

Остановившись и осознав, что он свободен, Агиетар решил расслабиться и провести над облаками несколько часов.

Примечания

1

Берегина — это один из подвидов русалок, имеющих крылья.

2

Мнемон — это редкий и опасный монстр с телепатическими способностями. При зрительном контакте, способен, воздействуя на разум жертвы, подчинить её своей воле. Чем дольше мнемон видит глаза рараса, животного или чудовища, тем тяжелее последствия. От пси-касания до пси-удара. Сначала то темнеет, то светлеет в глазах, шумит в голове, появляется невозможность сосредоточиться, затем конечности тяжелеют, после чего становятся неподконтрольными хозяину. Следующий этап — абсолютная власть над телом, переходит к мнемону. Беря под контроль, он имеет два умысла: сделать послушных кукол, что будут защищать его от врагов и добыть пропитание. Чем ближе к мнемону жертва, тем сильнее будет действие его силы. Вернуться из-под контроля практически невозможно. При смерти мнемона, все его слуги бродят без цели, так как их разум был повреждён.