Рарас. Грань

Евгений Гиен, 2023

Прибывший из столицы близкого государства учитель, умирает от удара неудачливого деревенского грабителя. Упавшее в реку тело потеряло жизнь, однако душа учителя не ушла в иной мир, а осталась привязанной к плоти. Осознающий себя духом учитель, недолго печалясь, пытается понять, что ему делать дальше, ведь всё, что остаётся – это наблюдать за прекрасной дикой природой и разрушением собственного тела.

Глава 5. Удар под дых

31-ое тайфуна. Ранее утро

— Да бля-я! Сколько нам их ждать? — не выспавшись пробурчал охотник за головами, когда его растолкал соратник, стоящий на страже сна.

— Плевать, я спать хочу. Если сейчас припрутся я не успею даже вздремнуть. Умойся давай и замени меня.

— Сука, может тварь какая-то напала, так там же маг с пятерыми бойцами. Борук ничего не говорил? Может навстречу надо было пойти?

— Может Тихий знает? — кивнул он в сторону орка, следящего за клеткой, в которой и находился изрезанный Тугар.

— Эй тихоня, ты ничего от «правой руки» не слышал?

— Не мешай, я смотрю за обрубком. И наших не буди, не то вломят и будут правы.

— Да, ага, обосраться.

— Лежи-лежи обрубок, станешь змеёй — зарублю, — топориком пригрозил орк с прозвищем Тихий. — Я хорошо вашу породу знаю, двоих завалил.

Через два с лишним часа начали подниматься остальные охотники. Некоторые спустились к реке, другие выше по берегу к деревьям, где и справляли нужду.

— Борук, а может отправимся навстречу? Вдруг маг не сдюжил против твари какой? — спросил орк что умывался.

— Я тоже хотел спросить.

— Ука гетак вад, онрас вад. (Я сказал ждём, значит ждём)

— Варнла ла? (Долго?)

— Вуор мирдгат. (До обеда)

— Тихий давай спать, Кратор тебя заменит, а когда пожрём и я подойду. В обед отправляемся, если сейчас не лечь потом не успеешь, да и в бою не поможешь, сонный будешь.

— Я не хочу, спать.

— Гул. (Иди) — повелел тот же орк с именем Борук, что был правой рукой отсутствовавшего лидера.

— Гордум. (Хорошо) — Согласился охотник, после чего ещё раз помахал топором у клетки с молчащим всю ночь Тугаром и забрав шкуры, на которых сидел, пошёл искать место у реки, где не было бы мокро.

— Самрук арс хара ра? (Самрук, как рука?)

— Под-орож, ворн тотат аир на сарка. (Заживёт, только сражаться пока не смогу)

— Той на дорга. Диварн. (И не нужно. Отдыхай)

— Прошу прощения что получил рану в бою.

— Напомни Самрук, откуда ты родом?

— Марол отвали от него.

— Я же с уважением спросил, просто у нас в Ундр-Думе так не принято. Извиняться за раны.

— Как-же, с уважением. Скажи ещё что не заметил отметины, которые в северных семьях принято ставить.

— Я что знаю как там у них заведено?

— Сказал орк что родился почти под боком у архимага. Наверное, в самые суровые зимы вы с семьёй туда через границу переезжали. Тепло, солнце светит, а дни какие чудесные, да Марол?

— Может врёт? Я вот бывал в деревне такой немалой и там жители белые орки, неженки все поголовно. Стыд и грязь белоорочьей расы!

— Генаард! Ука гетак лас ор ер той ворн еен ана. Отума атос кеса акенат. Орду оркан, ова той лак моса — арокхум варн, ом парар дивара ом хет левеерм. Улта хет торинга, стат, ал сомарда дорб алталид. Баер ги Урданааг, сор арс ди, ал дааром ока енеен, укасаю гул ит орам са-наад. (Довольно! Я скажу вам кое-что и только один раз. Помните историю своего народа. Эти орки, да и все мы — потомки тех, кто заслужил жить на этой земле. Они строили башню, город, а также некоторые селения. Многие в Урданааге, думают, как ты, а потому лишь единицы насовсем уезжают из своей страны.) — Выслушав старшего, орки молча стали заниматься своими делами, в основном доставали запасы и завтракали. В их рацион входили: вяленое мясо в виде окорока, с которого ножами строгали полоски, а также плотные булки тёмного хлеба. Вместе с тем в казане готовился отвар из сушёных трав, цветов и ягод, что были собраны в орочьих лугах, степях и лесах. Ели орки много, чтобы держать форму, ведь были почти все рослые и крепкие.

Агиетар, после того как поймали Тугара, вновь почувствовал себя ненужным блуждающим духом. Помогать он не собирался, потому как считал, что сам орк заслужил случившееся с ним. Бывший учитель выслушал его рассуждения и ему они показались какими-то бандитскими. Сам Агиетар мог сделать многое с обретённой силой, но не желал смерти живым, тем кто чувствует силу ветра и течение реки, наполненной жизнью, тем кто может есть и пить, и тем, у кого есть к кому вернуться. Агиетар одновременно желал улететь в сторону своих родных городов. Анила — в котором жили родители и старики, коим осталось не так много до перехода в мир духов. Ингана — в котором он работал и дополнительно набирался знаний. Хотелось посмотреть на детей, которых он передал другому преподавателю, когда ушёл.

— Дождутся охотники мага и других орков — неизвестно, однако я не вижу выхода для тебя, — сказал Агиетар зайдя в сон задремавшего Тугара.

— А, дух мщения, я рад тебя видеть. Ты прав. Я ослаблен и ничего не смогу сделать, остаётся копить силы и мечтать о случайности, что вытащит меня. Наёмников слишком много и моих сил не хватило для дачи отпора. Змей во мне — туп, он хочет сделать оборот моего тела в третью стадию. Это ведь мгновенная смерть, а я не против пожить ещё несколько дней. Простое животное никогда этого не поймёт.

— Ты не просишь меня о помощи, похоже я мало знаю о расе орков.

— Я уважаю твою миссию и тебя, как, любую потустороннюю сущность. Могу сказать про многих знакомых мне сородичей, они относятся к вам так же, после первого своего похода к шаману в раннем возрасте. К тому же у нас есть праздник Озкашакир, как и у жёлтых — Озкашга. В последний день зимы мы навещаем предков. Там пьём и едим, оставляя у мест погребения половину принесённого. Если умершие не уложены в ту же гробницу, где находимся, то закапываем дорогие шкуры, если же в ней, то обливаем За-Бузой, медовухой или пивом. Сжигать у нас не принято, если в селении есть шаман, вместо этого, защитой от превращения в монстров служат его ритуалы.

— Благодарю тебя за рассказы Тугар, и надеюсь не потерять свои воспоминания.

— Мне становилось хорошо, когда я думал, что не один, но я понимаю, что твоё дело выполнено, а путь дальше открыт. Пора прощаться, дух мщения. Может свидимся в мире предков.

— Прощай, Тугар Змей.

Отлетая от лагеря охотников за головами, Агиетар остановился на холме, поднимавшимся над левым берегом реки Ангана. Неожиданно стало очень светло, а затем всё потемнело до черна и стало серым словно он переместился в другой мир. Привыкать к перемене освещения не пришлось из-за зрения души.

— Услышь меня умерший! — Перед Агиетаром собрались частицы, становясь единым неизвестным ему созданием, с мерцающими отметинами на теле, похожими на жилы дорогих металлов. — Нет у меня имени, но есть призвание. Слуга я и воин, бога энергии и всей магии — Дактваса, согнанного в далёкие времена к нейтральным и высшим божествам вместе с тёмной богиней колдовства Кавазани. Согнан за проделки того, кого поставил вместо себя Дактвас на время изучений и отдыха. Наказанием стало и подобное представление его перед умершими и живущими. Благо эта доля может быть передана слугам.

— Вы господин именуетесь как карзан, я правильно понимаю?

— Верно помнишь умерший. Таково название моей подрасы как слуги богов. Есть ли у тебя ещё вопросы умерший, ведь скоро я задам тебе один единственный, что решит твою судьбу.

— Есть. Почему я не умер, а остался жить, но в образе…

— Ты умерший — призрачная сущность, которой завладел бог насилия и интриг Тварен, он и забрал в свои владения несколько душ убиенных твоей оболочкой.

— Орки. Но зачем это всё?

— Тварен имеет желание подняться во власти до высшего бога, если путь до тёмного, окажется закрыт. Дактвас и бог душ Валомадод противостоят ему, а Кавазани помогает. Не считаю, что тебе умерший, стоит знать все стороны божественного конфликта, а мне пора переходить к вопросу. Сейчас я, по поручению Дактваса, сдерживаю карзан Тварена, что хочет сделать из тебя тёмное существо с названием сирин. Хочешь ли ты принять в себя эту силу или желаешь делать выбор, но в той же форме? Станешь ли независимым сирином, которому предстоит самому сдерживать нападки слуг некоторых из божеств или отдашься во власть Тварену?

— Почему нельзя просто уйти в мир духов?

— Ты, умерший, уже подвластен богу, пути дальше для тебя не существует.

— Я согласен быть незави… — не успел Агиетар договорить как всё исчезло.

Словно сквозь сон он начал слышать свой же голос что рассказывал про государства как на уроке:

–… эта страна расположена на западе Темноземелья и Хиеккума, а известна своими степями, быстрыми лошадьми, конными лучниками и тем, что люди там издавна были кочевниками, но начавшийся скорый захват территорий в пятом веке после переселения, сделал такую жизнь возможной только в пределах страны, которая в будущем отделилась от Хиеккума, став независимой. Конечно, кочевники не исчезли совсем, они…

До орков в лагере у реки доносились звуки поставленного голоса учителя что начал прерываться, ведь во время своего «урока» он стал слышать неестественные, оглушительные крики бога, упустившего добычу.

— Умерши-ий, умерши-ий? Ты слышишь мои слова, умерши-ий?!!!

Внешность Агиетара осталась прежней, за исключением полного отсутствия волос. Он был гол и стоял, чувственно рассказывая несуществующим ученикам тему урока, делая при этом махи руками, чтобы усилить свое влияние на молодые умы, дабы они слушали его и лучше понимали устройство мира и живущих в нем существ.

Четверо наёмников были посланы узнать, что происходит на холме. Чем ближе они подходили, тем сильнее хотели слушать, однако среди них был орк, ненавидящий подобные выступления. Только когда у него мелькнула мысль, что на него влияют слова Агиетара, он зарычал, выдавливая из себя всю влияние внешней силы. Затем крикнув почти через силу: « — Закрой своё хлебало!» он вывел Агиетара из состояния куклы, управляемой сущностью, которой тот стал. — Ты что, больной?

— А? Можно и так сказать, я болел и хотел съесть какой-то травы лечебной, а получилось это. Я, конечно, выздоровел, кажется, но лицезрел видения, — необычно для себя начал придумывать Агиетар.

— Откуда ты тут? — спросил другой орк.

— Работорговцы, — снова солгал учитель.

— Верю, бреют чтоб не заводилось ничего, кормят хернёй. Сбежал с больными кишками и нажрался чего-то. На наркотик похоже, я знаю кто такое бы попробовал.

— А если врёт?

— Твои идеи откуда он тут без ничего?

— Хер знает.

— Ну вот. Ладно бедолага, пойдёшь с нами? Тут, конечно, тихо, но всё равно опасно, особенно ночью.

— Без оружия, или с ним, так и так сдохнешь без помощи, хилый ведь совсем.

— Я пойду с вами. А вы, кто?

— Ищем нужные нам головы, ну и забираем у владельцев. Ха-ха-ха, вроде того.

— Верно, но если проще, то мы охотники за головами. Сейчас своих ждём и домой отправимся.

— А я учителем работал.

— Ясно. Ну, наше дело сделано. Как тебя зовут, учитель?

— Дай ему прикрыться, больно смотреть.

— Бля я хотел оставить тунику змеюки, вечером после речки чтобы на песок не наступать.

— Ты её что с собой носишь.

— Да, на пояс завязал.

— Не позорься Жермат. Отдай учителю, ему нужнее.

— Ладно, только она ему пиздецки велика, орк ведь носил.

Спустившись к лагерю, они все рассказали Боруку и остальным охотникам, получилв разрешение оставить незнакомца в лагере. Тугар, выслушав историю, усердно размышлял, ведь не может быть такого, что дух мщения сидит у костра. Хоть он и был призрачным, черты лица змеелак смог запомнить, а то, что, как выяснили охотники, он был учителем, складывало общую картину.

— Учитель, хочешь есть?

— Да, очень.

— Давай из моих запасов, ты всё равно не съешь много, человек ведь.

Хотелось есть и много, при этом каждый проглоченный кусок создавал ощущение, будто тело становилось немного крепче. Тело и два разума боролись. Одно из них жаждало поглощения. Агиетар не понимал, что происходит, и почему он говорит то, чего не сказал бы раньше. Что-то еще в голове тихо уводило новое тело и самого Агиетара от неправильных поступков и слов.

— Слушай учитель, а ты откуда?

— Не заёбывай его расспросами Вак.

— Не, в смысле? Мы ему помогаем так пусть хоть развлечёт. А то кое-кто опять про свою истинную непоколебимую расу начнёт заливать, а я ведь тоже белый орк, только не поехавший.

— Хорошо не слышит, на рыбалку пошёл.

— Далеко нельзя отходить, где он?

— Дык вон за кустами.

— Ну и хрен с ним, рассказывай учитель.

— Работал и жил в Ингане, а как устал от всего решил в путешествие до Усты пойти.

— Небось южан побоялся в паре недель ведь стоят.

— Тихо Урам, дай послушать.

— Нашёл наёмную компанию «Сырые горы».

— Это ещё что за отморозки? Никогда не слышал.

— Вокруг Затопленных лесов работали, пока гражданская война не грянула. Так сказали.

— Местные значит какие-то, имя не громкое.

— Да, это тебе не «Тридцать три» что на войне великанов бились.

— Дальше то что?

— Пошли по пути, где деревень много, это близ Шумящего леса.

— Не бывал там, а чего он Шумящий?

— Крикунов много. Наверное, только охотники за чудовищами знают почему их столько развелось.

— Знаю, вроде как на людей похожи, но вытянутые такие, высокие.

— Деревенские говорили, что они не опасные, просто жуткие. Бегают толпами и орут. Из леса не выходят, — Агиетар совершенно не понимал откуда у него эти знания о монстрах, о тех местах и о том, о чём он собирался говорить и врать дальше.

— А жрут тогда кого?

— Не знаю.

— Ну так, это понятно, учитель ведь. А потом что было?

— До деревни Хуваль доехали, там отдохнули и по северной дороге отправились. До того много селений проехали и всё тихо было. Ночью упыри напали, где-то с десяток.

— Обычные, ну это… не чёрные?

— Плохо видно было, но кажется светлые, серые.

— Это простые.

— Меня больше заинтересовало что меньше дня от деревни…

— Тоже подумал? Как будто понимают что-то кровопийцы. Наёмы и учитель поели плотно в таверне, кровь похорошела, наверное. Тут они и напали.

— Сколько их было?

— Точно не скажу, но с дес…

— Не-не, я про наёмников спрашиваю. Ты же говори уже что тварей с десяток.

Агиетар подождал словно вспоминая то, что никогда не было и ответил:

— Восемнадцать.

— Ого. Сколько же ты заплатил?

— Даже считая, что в отряде все люди… так всё равно много рыл.

— Я был обеспеченным, украшений много носил. Дом имел, на одной из центральных улиц.

— Ты, конечно, извини, я проверю тебя. Вот тут побрякушка есть, с этого снял, — орк показал на Тугара и вытащил из кармашка жилета то, чем владел сам Агиетар до своей смерти.

— Сбаринок. Был у меня такой.

— Много стоит?

— Не то чтобы. Тридцать в серебре крайняя цена.

— Чего? — удивились несколько орков что были неподалёку.

— Да ты реально богачом был?

— За двадцать один серебряный взял, тогда это не казалось дорогим, — снова соврало нечто в Агиетаре.

— Хороший подарок нам этот урод завещал, да парни?

— Если поделим на всех доли совсем малые будут.

— Нас тут кто слышал — десять кажется.

— Одиннадцать.

— А, Тихоня, ты не спишь?

— Так и поделим. На выпивку будет.

— А вы рассказывайте, рассказывайте учитель. Как одеты были наёмники, как бой проходил?

— Четверо на конях сопровождали, в руках копья. Остальные вокруг повозки встали, кто с топориками, кто с оружием таким… две части соединены несколькими звеньями цепи и на одной из них шипы, за другую…

— Цеп это, к тому же не самый хороший. Оружие начинающих бандитов и наёмников. Против рас с щитами хорош и разновидностей его уйма.

— Ещё дубины у кого-то были видел. Шляпы ещё интересные тре…

— Это понятно, как бились, победили?

— Конники в основном всю работу сделали, носились вокруг и пронзали кто подбегал к пешим воинам, но и те пару голов разбили.

— На конях это конечно да, сильно помогают против упырей и им подобным. У нас на севере твари побольше, из орков же в основном превращаются.

— Да тоже обсыхают, откуда же набрать такие бочки. — поиграл мышцами Шуак.

— Точно, кровопийцы ведь, мясо бы жрали может и вышло чего более опасное из них, как стржига или кикимора. Хотя толпой и упыри опасны.

— Как думаете кто под утро напал?

— Ну не-ет.

— Кикимора?

— Не думаю, что она вылезет на открытую местность. Там, кажется, холмы, а от леса вы отошли ведь?

— Да, там холмы.

— Кикимора и… особь — женская?!

— Она с крыльями была. Я не знаю.

— Точно!

— Хорал, а ты разбираешься да?

— Основное знаю, кто где обитает. Если до леса твари половину ночи идти это ещё ничего, но, если больше, она уже не пойдёт. Хотя стржиги отчасти животные, сами плодится умеют, если пару найдут я имею ввиду. Да и солнца не так боятся. А упыри напали потому как ямы глубокие близко есть или норы, куда уходят, когда светило печёт. Кикиморы более крупные и медленные, из лесу высовываются очень редко.

— Порубила вас там наверно почти всех?

— Когда летела не слышали, только одна из лошадей её заметила, но было поздно. Сбила всадника, ему досталось от когтей, а из коня она жадно кровь начала пить. Только когда копьями начали колоть она очнулась от жажды. Перекусила одно древко и отлетела на несколько метров.

— Эй в лагере, я наших вижу, вон плывут, — указал дозорный.

— Вот и послушали умного человека.

— Лак, гарват! (Все, собираемся!) — скомандовал Борук.

— Нам кажется домой пора, сейчас ещё всё выяснится. Мы, наверное, сможем вам лодку выделить. А сами возьмём большую, да Борук?

— Ова. (Да.)

— Выбирай учитель, куда отправишься, восвояси или на север. Будь я человеком да после того, что случилось, точно домой бы захотел.

— Мне нужно добраться до города или деревни, где есть банк, а кораблём я управлять не умею и даже лодкой. Еды нет и опасно одному путешествовать.

— Видно, что голова на плечах есть, хоть и страх чувствуется. Ну что, берём?

— А чего же не взять, прокормить ничего не стоит, да и урод в клетке, провизией себе трюм забил.

— Берём.

Прошло меньше минуты как корабль подмоги, пристал к берегу. Трое орков здоровались с остальными. Лагерь собирался. Две лодки отправились на правый берег дабы забрать посудину змеелака, когда его самого переносили на борт «Танарки». Маг не выходил из капитанской каюты, а потому Борук послал подчинённого расспросить обо всём, так как тот был полукровкой и не знал орочьего языка. Наёмник с именем Камор, постучав, вошёл.

— У вас всё тихо как я понимаю, змеелак пойман?

— Да, ждали тебя пораньше.

— На идриксланга⁴ нарвались, как-то задели его похоже, борт нам разбил, пришлось чинить малыми силами.

— Убил его?

— Нет, он просто ушёл, а зимой бы пришлось применить силу. Когда они в спячку подо льдом уходят, их лучше не трогать.

— Понятно, а мы хотели навстречу пойти, но Борук решил ждать до обеда.

— Потому он не лидер Качанов, верно?

— Я ничего не скажу, хорошо? Из нас двоих только один маг и это не я.

— Ладно, а это… конечности обязательно было рубить?

— Это не просто так делается. Быстро он их не восстановит, чай не колдун с полным мешком энергии. К тому же не сможет форму менять. Сейчас эта гадюка тратит всё на поддержание своей жизни, залечивается или уже это сделал. В общем, говори, что дальше? Ты же прямо от Агуста, мир семье Лаи, от самого лидера? Значит есть указания.

— Дело в Лад-Кепране. Там бакский чревовещатель прячется, это насильник, но не один, вместе со свитой. Он не простак, а выходец из большой семьи с севера. Если по пути не встретим и в деревне не увидим, то возвращаемся в Картран. Заказ жёлтым передадим.

— Ясно, а ты тогда зачем?

— Тугар ин Гор или Тугар Змей, известный охотник за головами, нужен семье Лаи, а именно Агусту как трофей. Выполненный заказ будет знаком качества нашей компании.

— Тебя на полную взяли?

— Можно и так сказать, но скорее, как телохранителя. Меня послали на всякий случай.

— Понятно. Пойду остальным расскажу, что да как.

Около получаса охотники за головами собирались, рассаживаясь по трём лодкам и двум кораблям. Один из них, Марол, поднимался на борт со связкой из шести крупных рыбин. Выслушав слова уважения, он спустился в трюм, где продолжил чистить добычу, так как не успел сделать этого на берегу.

Агиетара посадили на стул ближе к носу флагмана и дали ему пару мягких шкур, чтобы ему не было холодно. Вскоре небольшой речной флот двинулся вверх по течению, помогая вёслами, если не было достаточной силы ветра. В особо тяжелые моменты подключался маг. Уже под вечер он вышел из капитанской каюты, чтобы сесть на свой стул, но увидел на нем незнакомца, о котором до сих пор не знал.

— Кто ты и что здесь делаешь? — спросил он, всматриваясь в чужака, но на помощь учителю подбежал Жермат.

— Этот человек выжил после того, как от работорговцев сбежал, был учителем, так и зовём. Правда всю историю рассказать не успел. Продолжите, а учитель? Там сзади и место готово, только слушателей поубавилось, но мы передадим остальным. Борук согласился его взять, учитель теперь путешествует.

— На Чёрного проверили?

— Обижаешь, конечно же мы проверили. Кожа не поплыла.

— Прошу прощения что занял ваше место, — Агиетар перейдя назад снова сел, продолжив лживую легенду о своём пути.

— Вы остановились на том, что стржига отлетела, — всё больше орков в отряде начали обращаться к Агиетару на вы потому как имели уважение к его профессии и к тому, что такой слабый человек смог спастись.

— Да она, недолго постояв, снова набросилась, но уже на пеших воинов. Вдавила одного из них прямо ко мне в повозку, вонзив когти в его живот. Второго рядом, укусила примерно в тоже место. Трое на коннице метнули копья, но не те, которыми били упырей. Два попали в бок под правым крылом. Стржигу это подкосило, но не убило, она пошла рвать пеших, одного за другим. Удары дубинами и цепами не делали погоды. Когда в кратчайший срок не стало ещё троих, всадник понёсся на неё. Вот только стржига подлетела и сверху вниз ударила наёмника, сорвав тому голову с частью плеч. Я не стал ждать что доберутся до меня и побежал не оглядываясь. Потом шёл сколько мог и наконец свалился без сил.

— Мы бы справились с ней, а те скорее всего нет. Нажралась скотина, может тушку чью прихватила, и в лес.

— Поздним утром я проснулся, а уже в клетке с кандалами и куда-то еду. Волос нет, драгоценностей тоже, одет был в плащ из мешковины. Доехали до деревни Анганиа, там нас вытащили из клеток на повозке и посадили в такие же, только на судне.

— Вот оно как. Дорг ты же был одним из таких ублюдков, скажи, правду говорит?

— Очень похоже, бреют и одежду с капюшоном одевают дабы рабов труднее было узнать и не заводилось чтоб ничего. Только учитель без одежды был, как ты потерял её?

— Когда искал траву целебную была, а потом нашёл похожую на ту, что травник показывал, и…

— Приход он словил, словно читал там что-то на холме.

— Тогда весьма похоже. А как через Усту прошли? Хотя не говори, и так понятно, что на лапу дали. Кто-нибудь видел клетки на проходящих судах?

— Да кто только не проходил по реке, а добро в основном накрыто если не в трюме.

— Погодите учитель вы сказали, что вас пересадили на корабль.

— Ну так собрали бедолаг между горами Игней и Инганом и всё, на продажу.

— А почему они на север то их повезли?

— Общее заблуждение что рабов только на юге используют.

— Учитель тебе бы поспать, видно еле-еле говоришь. Давай, ну а потом как отдохнёшь, так мы и про работу послушаем и про жизнь в столице светлых людей. Путь далёкий.

— Могу проводить, — вызвался Ушак.

— Благодарю, я правда устал.

Следующие четыре часа пока Агиетар спал, орки ещё держались на теме печального путешествия учителя, но затем, с правого берега полетели стрелы. Маг поднял воду изогнув как стекло и легко остановил их, но следующий удар, прошёл с левого берега. Это было нечто похожее на прозрачный язык хамелеона если бы такой был у вола. Крупная капля с длинным хвостом извиваясь над водой поднялась на уровень борта и врезалась во вторую стену воды. Идущая за ней часть добавляла массы в каплю, и та словно облепила небольшой участок воды становясь приплюснутой. Неизвестно что было бы попади она в рараса.

Из леса послышались смешки и тихий рык бегущих животных.

— Гоблины! — крикнули с небольшой лодки, идущей предпоследней. Орки старались стрелять в ответ, но подошли слишком близко к берегу, и их забросали метательным оружием. Они держались, пока это были вилки, ложки, поварские ножи и подобные снаряды, которые не слишком подходили для метания. Если они и долетали до цели, то не вонзались глубоко. Затем полетели копья; гоблины заготавливали их неподалеку и теперь бросали по всем наёмникам. Охотники за головами, которые управляли двумя кораблями, стали идти рядом друг с другом, пряча малые лодки от снарядов, летевших с обоих берегов. Орки с них решили перейти на суда мага и Тугара, оставив двух убитых соратников. Волшебник отбросил стены из воды и поднял новые, закрывающие оба корабля.

Следом прозвучало новое заклинание:

— Стихия земли, Стихия воды: Сель. — Маг расставил руки показывая направление и оба берега начали обрушаться. Деревья валились вместе с корнями, а почва с холмов стала трескаться и течь к реке закапывая под собой тех многих гоблинов и их волков что не успевали убежать.

Пока это происходило, Агиетара словно повело из каюты наверх, им управлял кто-то из богов, и он начал это понимать. Управлял не как раньше одним только ртом, а всем телом. В голове был слышен шёпот: «Я получу свои души умерший, как бы ты не сопротивлялся», а встреченный охотник с именем Самрук что бежал за пополнением стрел был схвачен за горло правой рукой учителя, увеличившейся в три раза, а ладонь его превратившаяся в подобие крабьей, почти снесла голову орка. Агиетар начал бороться отбив контроль одной из конечностей и не дал произойти смерти. Клешнёй он вырубил удивившегося от предательства Самрука и бросил назад. Сирин не став останавливать продолжил подъём под управлением бога и убил смотрящего то на один берег, то на другой Жермата. Уже левой рукой что вытянулась и стала лезвием. Агиетар не смог противостоять этому, ибо на управление чем-то ещё у него не было сил. Следующим оказался Марол начавший понимать, что враг на борту. Клешня сузилась в вилку и пробила его насквозь в область плеча, не обращая внимания на удар топором. Агиетар смог лишь сбросить его в реку. Сирин поднёс ко рту тело Жермата и хотел было оторвать кусок, но голову словно одёрнуло. Агиетар смог дать небольшое сопротивление, ведь многие из этих орков позаботились о нём. Одержимый богом направился к магу, а тем временем, убитый наёмник, которого он не сбросил с конечности начал расплываться словно объединяясь с телом убийцы. Сирин набирался сил. Маг, будучи отвлечённым гоблинами всё же успел заметить переполох на корабле и произнести заклинание: «Стихия воды: Водяной сундук»

Толща воды в форме сундука выплеснулась на палубу и сирина, остановив его продвижение. Те орки что прибыли с магом и также смотревшие за действием заклинания, начали бить одержимого, топорами. Убитый, висевший на руке Агиетара, почти слился с ним. Со второго корабля начали стрелять, но сундук также замедлял и удары, происходящие извне, а потому стрелы почти не ранили.

— Стихия земли: Сжатие почвы. Стихия земли: Копья. — Десятки полутораметровых копий больше похожих на заострённые сталагмиты, полетели к сундуку по указанию волшебника и пронзили находящегося в заточении сирина, но сразу же вышли, но уже в сторону орков. Все трое получили раны, от которых вскоре погибли. Маг, потративший большую часть энергии на массовое заклинание, погрёбшее под собой гоблинов, надеялся закончить этим бой, но не ожидал что появится новый враг, оказавшийся так близко. Сил не оставалось даже на поддержание сундука и вскоре сирин вырвался, схватив рукой его голову и подняв так что маг перестал чувствовать под собой палубу — размозжил, ударив об мачту. Никакие стрелы и летящие топоры не могли навредить. Одержимый, не замечая их, насадил останки мага и трёх орков на клешню и клинок. Поглощение таким образом было явно более медленным чем если бы сирин ел тела при помощи рта, вот только Агиетар давал о себе знать если тот пытался это сделать.

Учитель плохо видел, так как его глазами владел бог насилия и интриг. Другие, перед тем как умереть, видели, что зрачки его глаз имели узор, напоминающий клетку. Такими были глаза Тварена.

Влияние одержимого начало спадать, то появляясь, то пропадая волнами, поэтому Агиетар взял всё в свои руки. При последнем затухании он успел бросить клетку с Тугаром за борт, а перепрыгнув на корабль Тугара, борясь с богом, начал сбрасывать всех наёмников туда же в реку. Тварен по непонятным причинам не мог долго удерживать живое существо, а потому очень скоро отпустил учителя. Агиетар решил бежать, он развернул корабль, благо течение помогало и направился подальше от места сражения. Он спас кого смог, забрал свой камень, и не знал, когда безумный от жажды власти бог, вернётся, чтобы убивать.

От отвращения к деяниям высшего создания, тело Агиетара начало извергать отвратительную липкую, жирную массу, бывшую ранее Жерматом, охотником за головами и смелым воином. Учителя рвало, когда он срывал это со своих рук и ног, с груди и спины. Очищение длящееся несколько минут прекратилось. Из последних сил Агиетар сбросил останки в воду и осел у двери в каюту.

Неожиданно он почувствовал укус в шею. Это была рука-змея Тугара.

— Что же ты такое, дух-мщения? За что тебя наказывают? Я всё видел, ты боролся с ним. С тем, кто хотел перебить охотников, а потом ты сбросил с себя это нечто. Того собрата эта тварь поглотила, а ты не хотел этого. Я не надеюсь, что яд подействует, но искренне желаю тебе спокойной смерти. Ты не заслужил жизни монстра. Как мне поступить с тобой? Выбросить за борт пока тот не проснулся или ты сможешь его удерживать? Нужно сделать клетку, чтобы она была как можно более крепкой. Чтобы, как только чувствуешь это в себе, заходил в неё и не мог никого убить.

Хотел бы я сказать, что ты стал похож на меня, но нет. Эта мощь слишком велика. Иди в трюм, выбрось наверх съестного, мяса побольше и хлеба, и сиди там, я тут дверь закрою. Без шума выбраться не сможешь, я буду в мнимой безопасности. — Агиетар последовал совету и скоро был заперт, пока Тугар, управляя кораблём, восстанавливался, с превеликим наслаждением поедая копчёную свиную ногу.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

4

Идриксланг — это неагрессивный, но крупный речной ящер, на зиму уходящий в спячку на дне реки. Нападает только в том случае, если покушаются на него, на кладку яиц или на детёнышей.