Мой гениальный залёт

Ева Ночь, 2020

Когда тебе почти тридцать, не стоит ждать принца. Надо включить магию пяти «О»: охмурить, оседлать, оплодотвориться, осчастливить, обеспечиться! Нет, не с первым встречным, а с миллионером! И я вроде бы всё сделала правильно: миллионера нашла, соблазнила и забеременела. А дальше всё пошло не по моему сценарию. И мужчина оказался не тот, и любовь внезапно вспыхнула и выжгла сердце дотла… В этом случае включается правило трёх «не»: не унывать, не сдаваться, не отступать! И тогда он никуда не денется, влюбится и женится!

Глава 13

Угрозы и обещания

Павел

Она ела. Преспокойно, с большим аппетитом. Но ждать я не собирался. Ведь я именно за этим сюда приехал, верно? У меня и так нет времени, поэтому я не буду испытывать укоры совести по отношению к этой деловой брюнетке, что даже за столом сидела как королева — спина прямая, руки изящные, губы красиво изогнуты.

Не будь я настолько зол и при других обстоятельствах, я бы, возможно, приударил за ней. Но нет, не на мой вкус. Простовата, шика в ней должного нет, зато выдержка — каждому бы такую.

Увидела меня и даже в лице не изменилась, хотя я сейчас, вероятно, похож на черта из преисподней.

— Здравствуйте, Юлия Сергеевна, — падаю на стул напротив неё. Вижу, с какой тоской она смотрит на второе. — Приятного аппетита.

— Аппетит тогда приятен, когда его никто не портит, — отчитывает она меня как школьника.

Хамка! Наглая беспринципная горгулья!

— Тогда вам ничто не помешает меня выслушать.

На её губах играет саркастическая улыбка.

— Рискните.

Ведёт она себя с таким превосходством, что мне немедленно хочется её придушить. Не знаю, почему она вызывает во мне бурю эмоций, но это непреложный факт.

— Завтра с вами свяжется мой адвокат, и вы подпишете бумаги.

— А что, замуж теперь выходят через адвоката? — старательно выгибает дугой она бровь.

— Замуж?! — кажется мамонты ревут скромнее и тише, чем я. Но это от неожиданности.

— Ах, ну да. Брачный контракт. Как я сразу не догадалась. Это нынче модно. Будете настаивать, что я ни на что не претендую? Или, может, мечтаете отобрать у меня ребёнка?

Вот это сила, вот это напор — и я понимаю! Все мысли — в нужном направлении и нацелены на результат!

— Послушайте, вы. Я бы вам посоветовал никому не морочить своей беременностью голову. Сегодня не каменный век, а поэтому, если вы действительно в положении, выяснить, чей ребёнок, труда не составит.

— Можете запроверяться, если есть желание, — прищуривается эта фурия, — а я вам не навязываюсь и малыша своего обижать не позволю!

— А зачем вы тогда в мой офис припёрлись? В шахматы со мной поиграть?

— Да я бы с вами на одном поле по нужде не пошла б! — огрызается, как зверь.

— А в постель, значит, если вам верить, пошли? — тут же ловлю её на слове и вижу, как она краснеет и начинает хлопать ртом. Её распирает от возмущения.

— Всего хорошего, — поднимается она из-за стола.

— Сядьте! — рявкаю. — Мы ещё не договорили!

— Да пошёл ты, — выдаёт она в сердцах и, цокая каблуками вылетает из столовой.

Первый порыв — догнать, заставить выслушать до конца, но не бегать же за ней по всему зданию? Пусть остынет. Самое главное я ей сообщил, рутиной займётся адвокат, а я поговорю с ней, когда остынет.

Главное — не дать этому простофиле позволить себя окрутить. Так что цель оправдывает средства!

Егор

Выяснить, кто она такая, — труд небольшой. Нужно всего лишь ещё разок под Пашку закосить и подкатить к его Сонечке. Тем более, случай подвернулся идеальный: Пашка куда-то свалил, народ сразу расслабился и расселся кофе пить на рабочих местах.

Я людей за это не осуждал: брат нередко — тот ещё мудак. Ему всё кажется, что если он будет круче куриных яйцеклеток, то добьётся гораздо большего, чем сейчас.

Я не вмешиваюсь. Не мой стиль. Тем более, мы давно обо всём договорились: он ворочает деньгами, я занимаюсь любимым делом. Но порой я всё же его осаживаю, в чувство привожу, иначе заносит его на поворотах, как машину с лысыми шинами.

— Я же скинула вам все данные, Павел Дмитриевич — лепечет Сонечка.

— А я случайно их удалил, — развожу руками и улыбаюсь фирменной Пашкиной улыбкой. — Я сам, а то опять путаница выйдет.

Пробегаю глазами файл. Джеймс Бонд отдыхает. Такие подробности могла нарыть только любознательная женщина.

— Спасибо, Соня, вы меня выручили.

— Вы не скопируете данные? — хлопает она глазами.

Ах, да. Чуть не прокололся. Это мне достаточно взгляда — память у меня цепкая, почти идеальная. Пашка же предпочитает иметь информацию под рукой.

Невозмутимо переношу данные в телефон.

— Павел Дмитриевич мне голову оторвёт, — вздыхает она.

Догадалась. Очень умная и внимательная девочка.

— А ты не доноси ему каждый чих, — улыбаюсь уже, как я — не так лучезарно, но, говорят, очень обаятельно. — Он и знать не будет. А если что, расскажешь всё, как было. И не обязательно сообщать ему, что ты меня узнала. Ведь узнала уже тогда, когда изменить ничего нельзя. Поэтому прими факт и расслабься, — подмигиваю и ухожу прочь.

Мне хочется насвистывать, подпрыгнуть на месте и достать рукой пусть не до потолка, а хоть до чего-нибудь.

Я скоро её увижу. А остальное будем решать по мере возникновения проблем.

Это сложно объяснить. Но я ещё в ресторане, когда смотрел на неё издалека, почувствовал: моя. Та самая. Насквозь прошило, как молнией.

Так ко мне приходят открытия, рождаются гениальные мысли и нестандартные решения. Толчок. Удар. Озарение. Только так — и никак иначе.

Быть с ней показалось правильным, самым лучшим, что только могло быть, поэтому я позволил себе потерять голову. Может, поэтому она сейчас носит моего ребёнка. Самого лучшего малыша — неповторимого!

От этой мысли рвало башню, и мир светился, как новогодняя ёлка. Остались сущие пустяки: немного подождать, пока Юля не поймёт, что вытянула счастливый билет. То есть меня. В том, что это так, я не сомневался.

Никогда не был самонадеянным ослом, пупом земли, вокруг которого вращались все и вся. Поэтому подобные мысли — не эгоизм, а предчувствие, стойкое ощущение правильности всего происходящего.

Оставалось лишь несколько незначительных «но». Одно из которых — мой брат Павел. Точнее, он и был основным источником некоторых моих опасений или страхов.

Мы никогда с ним не делили девушек. Вкусы отличались, темпераменты, сферы общения. Он личность публичная, я, по меркам общества, очень замкнутый и необщительный человек.

Юля пришла на день рождения к Пашке. Значит они где-то пересекались. А что если ей нравится именно мой взбалмошный, очень целеустремлённый и, что греха таить, очень обеспеченный Павел Костров?

В то, что она охотница за миллионами я не верил, но и слишком наивным в свои тридцать пять не был.

Она поменялась с «подарком» местами. Зачем? Какую цель преследовала? Чего хотела на самом деле?

Все эти мысли немного отравляли моё искристо-радужное настроение. И у меня оставался пока лишь один выход: быть Пашкой. До выяснения всех скользких моментов.

Мне не хотелось, но, скрипя зубами и сжав сердце в кулак, я признал «производственную необходимость». Поэтому — снова одинаковая одежда, опять Пашкина причёска и самое неприятное для меня — замена очков линзами.

Я очкарик. Пашка — нет. И кто повнимательнее, тот мог по этому незначительному штришку разоблачить обман. Но обычно нас путали. Мы всех путали, хоть по сути были похожи друг на друга, как свинья на коня.

Вот с такими мыслями я подкатил к «Солнечному компасу» — компании, где работала моя девушка. И первый, с кем я столкнулся, был он — моя копия, брат-близнец с очень злой мордой.

Вначале он споткнулся. Затем преисполнился мрачной решительностью.

— Гляжусь в тебя как в зеркало, — прошипел он яростно, абсолютно не скрывая свой дурной нрав. — Ты что здесь забыл, Егор?

Нужно сразу расставить все точки, запятые, тире и прочие знаки препинания. Иначе гитлер капут, караул, руки вверх и спасайся, кто может.

— Это я хочу тебя спросить, Павел Дмитриевич: не попутал ли ты место встречи? Не потерял ли свой органайзер? Не устроила ли Сонечка тебе взрыв на макаронной фабрике?

Руки так и чесались схватить его за пиджак-близнец и встряхнуть как следует.

У Пашки лицо перекосило. Кто в курсе, те знают, что с ним это случается: он боевая машина, конечно, и солдат любви отменный, однако, при всей его организованности, случается, путается в расписании, а иногда бывает непунктуальным. Поэтому мой великолепный брат намёк понял. Он вообще у нас очень умный и сообразительный.

— Я не позволю тебе наделать глупостей! — заявил Пашка самоуверенно.

— Аналогично. Позволь мне самому разобраться с моей жизнью, моей девушкой, что ждёт моего ребёнка.

— Да нет там никакого ребёнка! — плюнул в сердцах Пашка. — Морочит она голову — зуб даю!

— Если будешь разбрасываться зубами, скоро будешь ходить как младенец — с голыми дёснами. Поэтому садись в машину, езжай по важным делам и не лезь, куда не просят. А вечером мы договорим.

Пашка ещё раз плюнул. В сердцах и от души. Пусть хоть заплюётся, как верблюд, лишь бы не вмешивался, куда не просят.

Я дождался, пока он сядет в машину и уедет. И только после этого со спокойной душой переступил порог здания, где располагался «Солнечный компас». Настала пора выйти из тени прямо на подмостки.

Актёр из меня так себе, но, кажется, я с удовольствием сыграю эту роль.