Мой гениальный залёт

Ева Ночь, 2020

Когда тебе почти тридцать, не стоит ждать принца. Надо включить магию пяти «О»: охмурить, оседлать, оплодотвориться, осчастливить, обеспечиться! Нет, не с первым встречным, а с миллионером! И я вроде бы всё сделала правильно: миллионера нашла, соблазнила и забеременела. А дальше всё пошло не по моему сценарию. И мужчина оказался не тот, и любовь внезапно вспыхнула и выжгла сердце дотла… В этом случае включается правило трёх «не»: не унывать, не сдаваться, не отступать! И тогда он никуда не денется, влюбится и женится!

Глава 10

Лёд и пламя

Юля

Пауза. Тишина. Кажется, что оглохла.

А потом тишина ломается от громового:

— Вон!

И жест повелительный на дверь. В эту секунду сюда входит Соня, секретарь Кострова, кофе нам несёт. От Костровского вопля она пятится задом, позвякивая чашками. Интересно, удержала?

— А ну пошла вон! — пылает праведным гневом отец моего будущего ребёнка. Точнее, двух детей. — Чтобы духу твоего здесь больше не было!

М-да. Надо было помягче, наверное. Не так по-деловому. Но я не представляла, как к такому подготовить. Сказать, что я чуть-чуть залетела, кажется? А потом прихлопнуть его двумя «чуть-чуть»? Впрочем, я и так смягчила. А могла сказать, что жду детей. И что там не один киндер-сюрприз, а два. Но ему и одного многовато, судя по тому, как он жилы рвёт, бедняга.

Сказать, что он меня напугал — нет. Я девочка закалённая, меня орущим мужиком не испугать. Пусть секретарша шарахается. А вот разочаровал — да. Хотя чего-то подобного я и ожидала.

Я поднялась с кресла. Спокойно и с достоинством.

Ну, вон так вон. Больше унижаться не стану. Галочку поставила «выполнено» и свалила в закат. Туда, где ждут меня верные подруги.

— Всего хорошего, Павел Дмитриевич, — я молодец. У меня даже голос не дрогнул.

Я вышла из приёмной под внимательным взглядом белокурой Сони и куда-то побрела. Свернула раз, потом второй. Затем сообразила, что мне нужно к лифту, но я, видимо, расстроилась, потому что больше всего на свете хотелось просто прислониться к стене и заплакать, наверное. А я продолжала изображать робота. Рыдать здесь — последнее дело. Займусь этим дома, на досуге и без свидетелей.

Я вдруг понимаю, что не хочу разговаривать с Розкой. Встречаться с ней глазами, нести какую-то чушь или, не сдержавшись, лить слёзы.

— Тростиночка моя, езжай домой, — воркую жизнерадостно. — Мне тут задержаться нужно. А мы потом поговорим. Да, я всё расскажу, не переживай.

Розка отнекивается, пытается спорить, но я настойчивая, а ей по делам семьи надо, я знаю. Она со мной поехала, потому что не могла подругу бросить, особенно, если обещала.

— Ты мне главное скажи — да или нет?

— Да, — легко срывается с губ. Почти правда. Я ехала сюда, чтобы поговорить. Разговор состоялся. А то, что ответ Кострова «нет», так это другое.

Надеюсь, она укатила. Для верности я выждала несколько минут, а затем отправилась к лифту. Память услужливо подсказала маршрут. А это значит, что я почти очухалась.

Он шагнул ко мне на выходе. Я даже вскрикнула. Хочет, чтобы я двойню сразу родила?

— Послушайте… — морщит лоб, пытаясь вспомнить моё имя. Ну, да. Это сложно — запомнить. У него для этого секретарь есть, чтобы напоминать, кто к нему пришёл. А потом можно все эти имена на помойку. С глаз долой, из головы — вон.

— Юлия Сергеевна, — подсказываю со сладким ядом в голосе.

— Что? — встрепенулся Костров. Кажется, пока я кипятилась, он уже полностью в себя ушёл. — Ах, да-да, Юлия. Я погорячился, простите.

Вот это номер.

Павлик стоит слишком близко. Взгляд у него рассеянный. Черты лица не такие рублено-деловые, как несколько минут назад. Сейчас он больше на человека похож. Но таять и умирать от счастья от одного его взгляда я не собираюсь.

— Неужели? — саркастически выгибаю бровь. — И что же будем делать?

— Заглаживать вину, — хватает Павлик меня за руку. Ладонь у него горячая. Как тогда. Тело предательски реагирует на самый обычный, абсолютно несексуальный жест.

— Вы считаете, что вначале можно орать и выгонять, а потом щёлкнете пальцами — и всё рассосётся?

— Помиримся и подадим заявление в ЗАГС, — говорит этот нахал твёрдо. Так, будто и не слышит меня. Гнёт свою линию, диктатор чёртов.

— Я должна подумать, — тяну время, потому что Костров в кабинете и Костров на пороге здания у меня в единое целое не соединяются.

— Подумайте. Но недолго, — соглашается он и целует меня в губы.

Если бы он то же самое сделал в кабинете своём, я бы растаяла и отдалась там же, на кожаном диване. Даже при открытых дверях. Даже забыв, что я нормальная, а не озабоченная нимфоманка какая-то.

Мне безумно тяжело делать то, что я делаю. Целуется он всё так же отпадно, до коленей в кисель и до отшиба мыслительного процесса. Хочется закрыть глаза и забыть обо всём.

К чёрту. Я устала. У меня гормоны. Я хочу этого мужчину.

Но гордая птица внутри расправляет крылья, и я делаю над собой волевое усилие. Кладу ему ладони на грудь и отодвигаю. Отпихиваю. Сопротивляюсь. Потому что сдвинуть его нереально — драться нужно, наверное.

Но Павлик меня отпускает. Смотрит прищурившись. Костяшками пальцев по щеке моей горячей ведёт. Я, видимо, разрумянилась, как матрёшка.

— К слову. Я не собиралась ни в какой замуж. Я пришла всего лишь сказать, что вы станете отцом.

— Ну и молодец. Ну и правильно, — он всё ещё разглядывает меня так, будто любуется и наслаждается.

Совсем с катушек слетел, наверное. И мне вообще не понятны эти качели. То «вон пошла», то пушистый заяц — ми-ми-ми, согласный на всё.

— Всего хорошего, — нахожу в себе силы сдвинуть ноги с мёртвой точки. Нужно сосредоточиться. Такси вызвать. А это значит, ещё какое-то время торчать здесь, у здания, как мишень, в которую можно метать дротики.

К счастью, Розка никуда не уехала, стояла возле машины с совершенно круглыми глазами и руками махала, будто активную зарядку делала, мол, здесь я! Ау! Замечательно. Я одёргиваю зачем-то пиджак, поправляю волосы.

— Я найду вас, и мы поговорим, — припечатывает Павлик меня между лопаток своим ценным мнением, которого никто не спрашивал. Уверенный мерзавец. Думает, если разок поцеловал, то всё, я лапки сложила и вся его навеки.

— Рискните, — оборачиваюсь, чтобы кинуть улыбку, полную превосходства.

Вообще плевать. Вряд ли он станет это делать. Не нашёл же до сих пор, пока я у него в офисе не появилась. Да и не искал никого, судя по всему. И не приди я сегодня, не стал бы заморачиваться.

Но если смотреть трезво и объективно, то с какой стати? Одноразовая гетера-подарок не та девушка, которую ищут. И умом я это понимаю.

— Поехали, — говорю Розке, что продолжает смотреть на меня, открыв рот. Впечатлилась, видать, бедная.

— С ума сойти! — выдыхает она и заводит мотор. А я обнимаю себя за плечи.

Из меня вся храбрость улетучилась. Я устала так, будто марафонскую дистанцию пробежала и факел в руках пронесла, но, можно сказать, миссию выполнила.