24 секунды до последнего выстрела

Е. Гитман, 2022

Себ – отличный снайпер, один из лучших. Только Лондон – не Афганистан, и снайперы здесь не нужны. Он чувствует, что ржавеет, как оставленная в грязи винтовка. Но и в Лондоне есть люди, которые умеют ценить красоту безупречно выполненного выстрела. Себ получает предложение, от которого не может и не хочет отказываться – и постепенно оказывается втянут в криминальные дела нового работодателя. Мистер Фоули настолько же влиятелен, насколько безумен. Он контролирует оборот оружия, наркоторговлю, держит в кулаке полицию и службы безопасности. А ещё он одержим модным кинорежиссёром и его новым фильмом. Фоули затевает с режиссёром кровавую игру, и Себ постепенно погружается мир чужих больных фантазий. В конце концов, он просто снайпер. Всё, что он может, это сделать выстрел.Содержит нецензурную брань.

Александр Кларк: 4

«Для всех нас это удар. Я не могу комментировать ход расследования, но верю, делается всё возможное, чтобы преступник был найден. Вместе со студией мы приняли решение, что отснятые с Кевином Спенсером сцены войдут в финальный монтаж фильма. Это потребует определённых изменений сценария, но я знаю, что Кевин хотел бы этого. — Значит, вы намерены закончить фильм? — Пока съёмки приостановлены, но мы вернёмся к ним. Лучший способ отдать дань такому увлечённому своей работой человеку, как Кевин, это закончить его дело. — Может, лучший способ — найти убийцу? — Каждый работает в меру своих возможностей. Полиция ищет. Я снимаю. Простите, на этом всё».

Из интервью на канале Sky News.

Съёмки пришлось свернуть. Даже если бы прогнозы Мэтта сбылись и убийство было немедленно раскрыто, никто не допускал и мысли о том, чтобы работать на площадке, где убили Кевина. И тем более, об этом не могло идти речи, пока убийцу не нашли.

Александр физически чувствовал, как бесконечные интервью и объяснения вытягивают из него силы. От творческого запала, кипучей, деятельной энергии не осталось ни капли. По утрам его не подкидывало с постели какой-нибудь новой идеей. Напротив, он должен был, преодолевая сопротивление тела и разума, заставлять себя вставать.

По возвращении в Лондон его встретила Елена. Собственно, она прислала машину в аэропорт, и Александр был вынужден оставить багаж Мэтту и попрощаться с мечтой о горячем душе.

Елена ждала его в своём офисе на Уайтхолл. Это был просторный кабинет на третьем этаже, путь к которому перекрывала седая злая ассистентка. Однажды интерьер этого кабинета Александр почти полностью повторил в фильме — одновременно мерзко и красиво вышла сцена секса в углу, в тени, которую создавало пламя камина, под пристальным взглядом портрета молодой Елизаветы. Елена потом обещала запретить ему вообще снимать что-либо, но быстро отошла.

Войдя в кабинет, Александр по привычке бросил взгляд в тот угол, а Елена встала из-за стола и сказала бесстрастно:

— Совершенно неудобно.

Александр покачал головой:

— Я ставил туда кожаное кресло.

— Я помню, и тем не менее мой вердикт — самая недостоверная сцена в твоей карьере, — она устало опустила веки, быстро обошла стол, крепко обняла Александра за шею, заставляя согнуться, и прошептала: — Как ты меня напугал.

Разжав объятия, она повернулась к нему спиной и степенно, медленным шагом вернулась на место. Села и властным жестом указала на кресло для посетителей. Александр кашлянул и сделал вид, что рассматривает каминную полку. Елена редко позволяла себе такую бурю эмоций, и он знал, что теперь ей неловко.

— Садись уже, — велела она.

Но вместо того, чтобы начать разговор, сложила руки перед собой на столе, поправила жемчужный браслет на запястье, выровняла стопку бумаг и несколько суетливо предложила чаю. И только когда он отказался, произнесла:

— Мне не нравится то, что произошло и что мы узнали.

— А именно?

— Ничего.

Александр был уверен: это не попытка скрыть от него информацию. «Ничего» значит именно «ничего».

— Ты всё понял верно. Лучшая расследовательская команда лучшего спецподразделения страны за трое суток на месте преступления не нашла ничего. Кроме того факта, что это действительно крест с твоих съёмок. И что… — она осеклась. Александр посмотрел ей в глаза, отмечая морщинки, идущие от уголков, и тяжёлые мешки, не до конца скрытые макияжем.

— И что?

— Мистер Спенсер страдал перед смертью. Его распяли живым.

Это должно было поразить Александра, но, как ни странно, почти не задело. Наверное, в глубине души он уже знал об этом. Антуан на кресте в той сцене тоже был жив. Вот только вся сцена была наркотическим бредом! В мире фильма этого не происходило на самом деле!

Он сглотнул.

Эта мысль уже посещала его, но теперь ожила снова: был ли он косвенно виновен в смерти Кевина?

— Дело не только в личности убийцы, — продолжила Елена, — но и в сути его преступления. Мы пока не можем понять, был ли мистер Кевин целью или случайной жертвой. И должна признаться… я очень надеюсь, что мы найдём у него непримиримых врагов, помешанных на библейских историях.

— Почему? — спросил Александр, но ещё прежде, чем короткое слово слетело с его губ, угадал ответ. — Ты ведь не допускаешь?.. — он встал, сделал несколько хаотичных шагов по кабинету и вцепился пальцами в спинку своего кресла. — Ты не можешь…

— Я рассматриваю все варианты, включая те, которые мне не нравятся, — ответила Елена, и его задел холодный тон. — И я оперирую фактами, которые пока, к сожалению, работают не на ту теорию, которая кажется мне предпочтительной.

Она тоже встала, хотя ей всё равно приходилось запрокидывать голову, чтобы разговаривать с Александром.

— Официальное расследование никак тебя не касается. Этот момент с крестом не упоминается в прессе, как ты заметил, и не будет. Но я хочу попросить тебя… — её взгляд смягчился, — подумай. Возможно, сумасшедшие фанатики есть у тебя в списке личных врагов?

— Елена, — устало произнёс Александр, — у меня нет списка личных врагов.

По крайней мере, в этом он мог быть совершенно уверен. Максимум, кого он успел нажить, это завистников. Но едва ли простая зависть толкнёт кого-то на то, чтобы распять на кресте невинного человека.

И всё-таки, вернувшись домой, он думал о словах Елены. На протяжении следующих недель это была единственная мысль, на которую у него хватало сил.

***

Пробуждение началось с того, что он увидел себя в зеркале и спросил с раздражением, даже не зная, кому адресует вопрос:

— Во что я одет?

— Костюм бренда «Фейворбрук», галстук от «Бёрберри» и…

— Почему я в костюме?

Моргнув несколько раз, Александр изучил весьма скверно сидящий по фигуре костюм сомнительного голубоватого отлива, поправил очки и сообразил, что у него выход в эфир через полчаса. А рядом вместо миссис Трейси вертится какая-то незнакомая девочка с рыжим каре. И ему даже называли её имя, когда говорили, что миссис Трейси уходит в декрет… После этого он отправлял открытку с пожеланием здоровья и лёгких родов. Точно, отправлял. А девочка, значит, протеже Кристин.

— Мисс… — Александр напряг память, — Мэнсон, пожалуйста, принесите мне водолазку и джинсы.

— Но у нас…

— Шэрон! — раздался из коридора гневный оклик, и в гримёрку влетела Кристин. — Никаких костюмов мистеру Кларку, вам не сказали?

— Не кричи на девушку, — попросил Александр, — я сам виноват…

Он даже не помнил, как одевался. Вернее, сейчас, задумавшись об этом, он прекрасно вспомнил, как надевал вещи, предложенные новенькой Шэрон Мэнсон, но ему было плевать на них.

— Двадцать две минуты… — жалобно протянула Шэрон. — И на камере…

— Я не поп-дива, чтобы мной любовались, — сказал он, поймав испуганный, растерянный взгляд Шэрон. — Они переживут, даже если я приду в шортах и майке. Ничего страшного, мисс Мэнсон, вы быстро освоитесь. Главное, поменьше слушайте редакторов.

Усталость накатила новой волной, и он просто понадеялся, что Кристин вытолкнет его в студию в нужный момент.

Он как-то что-то отвечал ведущему. Улыбался, когда требовалось, кажется, даже выдал какую-то шутку, во всяком случае, зрители смеялись не только потому, что зажглась табличка «Смех». Но чёткость восприятия опять понизилась, и он позволил себе плыть по течению.

Следующее пробуждение состоялось дома, в гостиной, в компании Мэтта. Тот листал комикс и насвистывал что-то себе под нос. Александр ощутил вдруг вкус апельсинового сока, тепло колючего пледа, услышал немузыкальность свиста и чтобы прекратить его, спросил:

— Что читаешь?

— «Железный человек: друзья по-быстрому», — сообщил Мэтт, предварительно взглянув на обложку. — Ты здесь, или это автоответчик?

— Вроде бы здесь, — не совсем уверенно ответил Александр. — Как оно?

— Ты знаешь… я не читаю подписи, — Мэтт отложил комикс. Александр рассмеялся:

— В них весь смысл.

— Возражаю. Мне нравится придумывать реплики самостоятельно. Если честно, я даже не знаю, как зовут героев.

— После апрельской премьеры даже я знаю, как зовут героев твоего комикса. Не прибедняйся.

Александр потянулся до хруста в суставах, допил сок одним глотком и бросил осторожный взгляд на календарь. К счастью, ничего критичного он не показывал: всего-навсего девятнадцатое ноября. Александр неплохо знал себя, так что имел все основания опасаться, что пропустил Рождество.

Это было его проклятие с подросткового возраста. Сильный стресс, особенно наложенный на мощный творческий всплеск, буквально загонял его в это тупое, мутное, пустое состояние, в котором можно либо не думать вовсе, либо думать о том, как бы побыстрее выпрыгнуть из собственной головы.

В такие дни он держался только на одном якоре, повторял раз за разом: «Это скоро пройдёт».

Раньше было хуже, пока он ещё пытался сопротивляться.

«Это уже прошло», — сказал он себе и улыбнулся.

— С возвращением, — помахал ему Мэтт. — Пара стейков, ещё стакан сока и поработать?

Господи, храни Мэтта.

Не дожидаясь ответа, тот встал и отправился на кухню, а Александр помассировал виски, ощущая, как где-то в голове начинают, пусть пока слабо, копошиться идеи.

Они вернутся к работе над фильмом, это точно. Кевина придётся заменить, и Александр точно не станет искать его двойника. Он убьёт героя на экране. Или нет? Ещё лучше! Заменит его так, что никто не заметит подмены до тех пор, пока она не станет совершенно очевидна.

Перед глазами замелькали кадры. Кое-что придётся переснять, конечно. Но мелочи. Суть останется.

Худой и высокий, да, ему нужен худой и высокий актёр, но с тем же британским акцентом. Старше Кевина? Возможно. Разные лица — один человек. И никаких инопланетных технологий в основе.

Из сладостного потока образов Александра вырвал звонок в дверь. На ковре в коридоре лежал белый конверт.

Подняв его, Александр нахмурился. Во-первых, поздновато для почты. А во-вторых, на конверте не было ни подписей, ни марок. Осторожно вскрыв его, Александр достал сложенные пополам белые слегка помятые листы. Развернул, поднял повыше, чтобы на них лучше падал свет от старой тусклой лампы в коридоре, и увидел собственные раскадровки. Не копии — потому что возле распечатанных схем были его рукописные заметки, скетчи, стрелки и гневные восклицательные знаки.

Если честно, он даже не мог бы сказать, где они лежали до этого. Это была сцена убийства Лизи из фильма «Слишком много свинца». Девять лет прошло, господи помилуй!

Он судорожно вдохнул, потому что показалось, что в лёгких кончился воздух.

«Слишком много свинца», убийство возле ратуши Оксфорда, второй фильм.

Не теряя ни минуты, он кинулся обратно в гостиную, за телефоном. Елена должна была об этом знать.