24 секунды до последнего выстрела

Е. Гитман, 2022

Себ – отличный снайпер, один из лучших. Только Лондон – не Афганистан, и снайперы здесь не нужны. Он чувствует, что ржавеет, как оставленная в грязи винтовка. Но и в Лондоне есть люди, которые умеют ценить красоту безупречно выполненного выстрела. Себ получает предложение, от которого не может и не хочет отказываться – и постепенно оказывается втянут в криминальные дела нового работодателя. Мистер Фоули настолько же влиятелен, насколько безумен. Он контролирует оборот оружия, наркоторговлю, держит в кулаке полицию и службы безопасности. А ещё он одержим модным кинорежиссёром и его новым фильмом. Фоули затевает с режиссёром кровавую игру, и Себ постепенно погружается мир чужих больных фантазий. В конце концов, он просто снайпер. Всё, что он может, это сделать выстрел.Содержит нецензурную брань.

Глава 2

Клаус позвонил в пять ноль семь и велел быть на другом конце Лондона через час, без оружия. Себ собрался за три минуты, прикинул время и понял, что даже успевает съесть бутерброд. Несмотря на срочный вызов и несколько напряжённый тон Клауса, Себ нервничать не собирался. Во-первых, от этого дрожат руки. Во-вторых, «без оружия» значило, что будет снова очень много болтовни. Возможно, Себ даже досмотрит сон — стоя и с открытыми глазами.

Уже неделю он работал на «М-Корпорейшн» и трижды за это время присутствовал на долгих нудных встречах — не то телохранитель, не то массовка. Ни самого мистера Мелтона, ни даже психованного Фоули там не было: обычные важные боссы в дорогущих костюмах, с золотыми «Ролексами» на запястьях и долларами в портфелях из кожи с мошонки кенгуру. Дважды он там встречался с Клаусом — тот тоже скучал. Учитывая размер аванса, который упал на счет Себа на второй день, он готов был стоять где угодно и в какой угодно позе. Этот аванс оказался настолько жирным, что Себ даже подумал и правда сменить квартиру.

Он успел проехать до утренних пробок, запарковался за три километра и в назначенное время подошёл к концу Рамиллис-клоуз. Район был паршивый, но по утреннему времени спокойный. В конце длинного ряда однообразных таунхаусов, у лестницы, ведущей в маленький запущенный парк, стоял Клаус и курил. Молча достал пачку и предложил сигарету, но Себ отказался. Выбирая между пулей и раком лёгких, он точно предпочитал первое.

— Ты пунктуальный. Мистер Фоули оценит, — кивнул Клаус. — Пошли.

Тупых вопросов Себ задавать не стал, просто двинулся следом за Клаусом.

В парке ночью кто-то неплохо оттянулся — было грязно. Клаус шёл чуть впереди и поигрывал мышцами спины. От скуки Себ начал прикидывать, с какой позиции убил бы его. На холме он заметил старую мельницу — наверняка туристическую. Подумал, что из неё можно было бы сделать идеальный выстрел. Один минус — очень уж приметная позиция. Но больше ничего подходящего не видно. Ближайший дом, с крыши которого парк будет просматриваться, почти в двух километрах — можно, конечно, рискнуть, но вероятность промазать огромная.

Разумеется, он не собирался убивать Клауса, эти расчёты и прикидки крутились в голове сами собой, по привычке. Себ не успел ничего решить, как Клаус резко остановился, повернулся и замер, вытянувшись по стойке смирно.

Себ тоже увидел Джима Фоули — тот был в тёмном костюме и светло-зелёной рубашке, что, на взгляд Себа, выглядело несколько по-гейски.

— Привет, Большой Ка, — мягко сказал Фоули и потрепал Клауса по локтю, как домашнее животное.

Клаус проигнорировал фамильярность и ответил:

— Доброе утро, мистер Фоули.

— У меня для вас подарок, Себастиан, — мистер Фоули улыбнулся странной улыбкой. — Думаю, повязать ленточкой или так сойдёт?

— Сэр? — не понял Себ.

— Фу, — скривился он, — плохой мальчик. Обращайтесь ко мне так, как я велел.

Себ стиснул зубы до хруста, но, под внимательным взглядом Клауса и шальным — Фоули, исправился:

— Джим.

— Хороший мальчик, — обрадовался мистер Фоули. — Сработаешь сегодня как надо — добавлю ленточку. Ты за Гриффиндор или за Слизерин?

Себ удержал совершенно бесстрастное выражение лица и не переспросил, что должна означать эта околесица.

— Упадок нравов и полная культурная деградация, боже, помоги нам, — Фоули вздохнул и вдруг вынул из рукава маленькое чёрное распятие, висевшее на тонком шнурке, поднёс к губам — и подмигнул Себу. — Будешь играть за Слизерин. Большой Ка, ты показал нашему хорошему мальчику его место?

— Ещё нет, сэр, — отозвался Клаус. — Сейчас, сэр.

— Шевелитесь, оба, — Фоули мазнул по ним недовольным взглядом и рявкнул высоким нервным голосом: — Бегом!

Себ подумал, что неделя без Джима Фоули была великолепной. Клаус быстро пошёл к мельнице, и Себ поспешил следом.

— Твоя позиция — вот эта мельница. Там сзади пожарная лестница. Поднимаешься и сидишь ждёшь, — рублеными короткими фразами начал отдавать указания Клаус. — Оружие наверху, всё уже готово.

— Что там? — спросил Себ. Идея ему не нравилась — хуже нет, чем чужое не пристрелянное оружие, которое неизвестно, как себя поведёт.

— Увидишь, — как-то мрачно сказал Клаус, — на мой взгляд, перебор, но мистеру Фоули виднее. Ещё, — он остановился возле мельницы, — мистер Фоули любит красные лазерные точки на лбу у плохих парней, как в кино.

Себ выругался вслух. Круто. Снайпер с лазером. Может, ещё плакат повесить: «Вас будут убивать отсюда»? Впрочем, кто платит, тот и заказывает…

Клаус пожал плечами, как бы говоря, что сам того же мнения, но приказ босса есть приказ.

— Стрелять, скорее всего, не придётся, — добавил Клаус, — мистер Фоули умеет убеждать. Но смотри в оба.

— На что смотреть? — спросил Себ.

— Никто не должен причинить вреда мистеру Фоули. Пока просто угрожают — нормально, если его пару раз не попытались придушить или не угрожали пистолетом, у него, считай, неделя зря прошла. Но ни один волос не должен упасть с его головы. Разберёшься. Полезай.

— Клаус!

— Чего?

— Кто-то ещё его страхует? Ты рядом будешь?

Клаус ответил мрачным взглядом.

— Никого. Он сказал, ты справишься, — похоже, его самого это не радовало.

Себ полез на мельницу.

С оружием всё оказалось неплохо, хотя в условиях парка и мельницы «М-200»^[2] выглядела несколько… претенциозно, а четыре запасных магазина показались явным излишеством. Зато ЛЦУ лежал на полу, отдельно, а на винтовку был установлен её родной оптический прицел. Чёрт с ним, хочет Фоули красные точки — он их получит.

Проверив винтовку, Себ занял позицию, взял бинокль и приготовился ждать.

Это было отнюдь не худшее укрытие в его жизни. Скорее, одно из лучших. Крыша, тепло, негрязно. Только мошкара жужжала над ухом, но он даже не пытался её отогнать. Пусть кусает, не сожрёт. Наручные часы показали половину седьмого. Клаус ушёл за пределы парка и пропал из зоны видимости. Джим Фоули прямо в своём наверняка дорогущем костюме уселся под деревом с книжкой. Себ подкрутил масштаб и разглядел чёрно-красную обложку, но ракурс не позволял прочесть название.

В парк никто не стремился. Даже работники мельницы, наверняка исторически-значимой и всё такое, не спешили. Скорее всего, Фоули или кто-то ещё из компании об этом позаботился.

Девять ноль три.

Мистер Фоули дочитал книжку и бросил её на траву с явным раздражением. Закрыл глаза, прислонился к стволу дерева и о чём-то задумался. Если внимательно присмотреться, можно было заметить, что он крутит в пальцах крестик.

Место для встречи, кстати, мистер Фоули выбрал хорошее. Из возвышенностей — деревья и мельница. Мельница занята, а в деревьях особо не спрячешься. Никаких столетних дубов как в Гайд-парке: молодая жалкая поросль. Гостям придётся идти в открытую. Кстати, можно не париться из-за лазера. И плакат повесить — местоположение Себа и без того очевиднее некуда.

«Оружие или наркотики?» — лениво подумал Себ. Он немного пошарился в интернете: «М-Корпорейшн» была холдингом, который включал в себя фабрики по сборке и производству мобильных телефонов, несколько транспортных парков, сельскохозяйственную компанию и пару химических лабораторий. Но Себ понимал, что ради моркови или даже телефона люди редко убивают. Ладно, из-за телефона ещё могут, в подворотне. Здесь — другое дело. Раз мистер Фоули привык ходить на деловые встречи со снайпером, значит, уверен: его будут пытаться прикончить.

Девять пятьдесят четыре.

Будет неплохо, если мистер Фоули останется там же. Или немного сместится влево. Дальность — семьсот метров, даже если гостей окажется много, их можно будет просто снять одного за другим.

О том, кто и что будет делать с кучей трупов, Себ не думал. Клаус гарантировал, что это уже забота других людей.

В десять пятнадцать мистер Фоули встал со своего места, отряхнул костюм, потянулся и принялся расправлять складки на воротнике и манжетах. И почти сразу Себ увидел гостей — с той же стороны, откуда пришли они с Клаусом, к мельнице двигались трое. Они подходили к парку нерешительно и явно чувствовали себя неуютно. Один был низкий и круглый, остальные — высокие и квадратные. Босс и мордовороты-телохранители. Было бы лучше, если бы Фоули оставил Клауса рядом. Винтовка быстрая, но расстояние может сыграть роковую роль.

Эти мысли совершенно не отвлекали Себа, он передёрнул затвор, отмечая плавный ход — мягче, чем на его родной «М-24»^[3].

Троица подошла к Фоули, который на их фоне смотрелся подростком — и из-за роста, и из-за манеры двигаться и жестикулировать.

Себ не слышал ни слова, но отлично видел лица всех гостей и весьма выразительную спину Фоули.

Разговор начался мирно. Толстяк и Фоули обменялись рукопожатиями. Мордовороты немного отошли и, вне всякого сомнения, занялись тем, чем изначально планировал заниматься сам Себ: принялись досматривать сны. О чём там боссы говорят — не их дело.

Фоули размахивал руками и дёргался. Толстяк улыбался, а потом вдруг побледнел и отшатнулся. Мгновенно произошло сразу несколько событий: Фоули наклонился, толстяк вскрикнул, один из телохранителей схватил Фоули за грудки. Себ включил целеуказатель, расположив подрагивающую красную точку аккурат между бровями толстяка.

Фоули отступил и поправил костюм. Толстяк вскинул руки, телохранители отошли назад.

«Эй, всё хорошо! Мои парни просто погорячились!» — Себ не слышал, но был уверен, что толстяк говорит что-то в этом роде. Мистер Фоули пожал плечами.

«Пустяки», — наверное, сказал он. Или: «Поаккуратнее! Мы же не хотим проблем, верно?» Себ не слишком хорошо его знал, чтобы придумывать за него реплики, но главное уловил: красная точка больше не нужна.

Что ж, может, мистер Фоули и не зря любил такие эффекты. Дешевле и проще, чем выстрел. С одним маленьким минусом — гарантированно раскрывает позицию. Но боссу до этого, пожалуй, нет дела. Всё равно в этом парке нигде больше снайпер и не может находиться, если он, конечно, не мартышка.

А потом один из больших парней достал ствол. Толстяк быстро шагнул за спину второго. Себ навёл прицел на телохранителя с пистолетом. Возможно, это просто угроза, и сейчас Себ одним выстрелом пустит под откос и встречу, и свою работу в корпорации. Толстяк что-то сказал из-за спины. Телохранитель напрягся — и Себ выстрелил ему в сердце. Попал точно — он упал без движения, зато с развороченной грудной клеткой. «М-200» всё-таки перебор, сгодилось бы что-то калибром поменьше.

Второй телохранитель тоже выхватил пистолет, но Фоули не обратил на него никакого внимания. Он опустился к убитому телохранителю, ощупал края пулевого отверстия и засунул внутрь палец. Вытащил. Обернулся снова к толстяку и его охране, но так, что Себ теперь видел его лицо, и медленно облизал окровавленный палец.

Толстяка тут же вырвало, а Фоули развернулся и картинно провёл всё тем же пальцем по шее.

Надеясь, что понял пантомиму верно, Себ закончил неудачную встречу ещё двумя выстрелами.

Интересная штука: после Бирмингема у него руки ходуном ходили. И он тогда сделал над собой серьёзное усилие, чтобы, вернувшись в Лондон, не засесть в пабе с чем-то покрепче пива. А в этот раз — ничего. Он как будто вернулся с очередной операции, может, с миссии «МорВорлд». Просто выполнил работу.

Заморачиваться на этот счёт Себ не стал, но порадовался, что его отпустило. Тем более, что ему было, чем заняться: дома на кухонном столе он нашёл толстую картонную папку, перевязанную зелёной с серебром ленточкой.

***

Себ лежал на продавленном диване и в который раз перелистывал бумаги. У Джексона Уилшира больше не осталось от него тайн. Досье, которое прислал Джим Фоули «в подарок», было исчерпывающим. Справка Грега состояла из трёх абзацев, а в папке Фоули было всё: фотографии, начиная с детских, дисциплинарные записи в школьном журнале, табель об успеваемости, характеристики, данные о штрафах за парковку, описание всех мелких проблем, в которые Джексон попадал в университете. А ещё: рекомендации с разных мест работы, ссылки на отзывы пациентов, расшифровки телефонных разговоров с родителями и друзьями, СМС-переписка с Эмили.

Его обнажили, расковыряли до самых глубин и разложили перед Себом в виде стопки принтерной бумаги.

Читая текст и раз за разом просматривая фото, Себ ощущал горечь на языке. Зачем Фоули это сделал? Какое ему вообще дело до парня бывшей жены одного из его подчинённых? Паранойя подняла было голову, но Себ долбанул по этой голове воображаемым кулаком и попытался найти разумные объяснения. Пока их виделось только два. Первое: заинтересованные сальные взгляды на собеседовании не были частью проверки на стрессоустойчивость, и теперь Фоули таким образом привлекает внимание. Второе: Фоули просто псих со своеобразным чувством юмора и большими возможностями.

Закрыв папку, Себ решительно остановился на второй версии, выровнял дыхание и позвонил Эмили с предложением в выходные поужинать вместе с Джексоном и Сьюзен. Приходилось признать, что Джексон — обычный парень, самое страшное прегрешение которого — однократное нарушение правил парковки. И ещё курение. Себ снова вытянулся на диване и зевнул. Можно было включить телик, но от новостей его воротило, сериалы он не понимал, потому что пропустил все первые сезоны, а смотреть шоу идиотов не хотелось. Других развлечений не имелось.

Как и планировал, Себ снял новую квартиру — на Слоун-стрит. Она была небольшой, располагалась на основном этаже и состояла из спальни, кухни и второй комнаты, которой Себ пока не придумал назначение. Она оказалась удивительно дешёвой для этого района, потому что хозяину было неохота делать ремонт. Себу, в сущности, было плевать, потрескалась ли краска на потолке и свисают ли обои. Его требования к жилью были весьма минималистичны: стены, потолок, диван, плита и горячая вода. Всё это в квартире имелось, так что они с хозяином подписали договор, он вывез оттуда единственный чемодан и сказал, что «эту рухлядь», то есть оставшуюся мебель, Себ может, если захочет, даже сжечь.

Себ зевнул.

Пойти приготовить что-нибудь? Со вчерашнего дня у него ещё оставалась половина варёной куриной тушки, а возиться с чем-то посложнее для себя одного не хотелось.

Покрасить потолок? На кой чёрт?

Чем на гражданке люди развлекаются? Что делают в эту прорву свободного времени? С тоски Себ пододвинул старенький ноутбук и вышел в интернет. Почесал в затылке и с опаской вбил в поисковик: «Джим Фоули». Какое-то время на странице крутилось колесо, а потом интернет выплюнул список ссылок.

Первым оказался ирландский футболист тридцатых годов. Нашёлся журналист — седой и с небольшой бородкой. Страницы каких-то неизвестных Джимов Фоули в социальных сетях. Был даже Джим Фоули, сыгравший Гамлета в суиндонском театре. Ещё интернет пестрел всевозможными Фоули, но не Джимами: на телике и в прессе. Вот, Эдвард Фоули — главный редактор газетёнки в Девоне.

Только на третьей странице попался сайт «М-Корпорейшн», а на нём Джеймс Фоули — заместитель генерального директора. «Занял свой пост в 2002 году. Обладает отличными управленческими способностями и талантом стратега». Ни образования, ни предыдущих мест работы — ничего.

Ради интереса Себ ткнул на «Историю компании», но там про Фоули было и того меньше.

Зато мистера Ричарда Мелтона найти оказалось проще простого: он давал комментарии и интервью, рассказывал про достижение годовых планов, участвовал в благотворительности и улыбался со страницы «О нас». Клаус говорил, что Мелтон уже совсем старик, но на фотографии был изображён мужчина лет шестидесяти пяти, крепкий, гладковыбритый, с обаятельной улыбкой и хитрыми глазами.

Он в деталях рассказывал о создании «М-Корпорейшн» как фирмы по производству тракторов, о своём детстве на ферме и о десятикратном росте акций компании в 2004 году, после того как она расширилась и стала производить не только технику, но и удобрения. В другой статье он аргументировано доказывал необходимость британского производства мобильных телефонов — разумеется, на территории Индии.

Поскольку делать всё равно было нечего, Себ вернулся на страницу «Гугла», вписал в строку «Ричард Мелтон» и получил возможность прочесть ещё немного всё о той же ферме и тех же акциях. О Мелтоне писали в газетах и журналах, ему посвятили бессмысленную статью в «Википедии», даже спорили на форумах. Обычный такой бизнесмен.

Так всё-таки, оружие или наркотики — что они прикрывают всеми этими фирмами и статейками? Пожалуй, Себ всё-таки ставил на наркотики, хотя, откровенно говоря, ему было всё равно. Это не его дело. Просто скучно.

До начала месяца у него не было свободного времени вовсе. А теперь оно не просто появилось, а навалилось. Его оказалось слишком много. Со вздохом открыв новую вкладку, Себ решил поискать хорошее порно, хотя сколько его уже было просмотрено с момента возвращения в Лондон — страшно вспоминать.

От этой сомнительной перспективы его отвлёк звонок телефона. «Давай, Клаус, скажи, что для меня есть дело», — подумал Себ почти отчаянно, но на экране отобразилось другое имя.

— Здорово, приятель, — с некоторым удивлением произнёс Себ, — не рановато для тебя?

Из динамика донёсся лёгкий смешок.

— Меня отправили в отпуск, дохну с тоски, — пояснил Грег, — вспомнил, что ты в городе. Есть планы на вечер?

Господь всемогущий, храни Грега Рассела и его начальство, которое отправило трудягу-полицейского отдохнуть.

— Уже собираюсь, — сообщил Себ, когда Грег назвал ему адрес паба, — ради тебя надену трусы с футбольными мячами.

Послав его известным маршрутом, Грег сбросил звонок, а Себ и правда пошёл одеваться. Про трусы он, конечно, загнул — в его гардеробе таких не водилось. Зато в честь встречи со старым приятелем побрился и вымыл голову.

Паб, который назвал Грег, мало изменился за прошедшие тринадцать лет. Именно здесь, в «Зелёном человеке», они зависали после полицейских курсов. Грег их успешно завершил, а Себ сбежал в армию за две недели до окончания.

Самого Грега было узнать не так-то просто. Он раздался в плечах, обзавёлся тренчем вместо кожанки, начал седеть, на лице появились ранние морщины. Зато улыбался он всё так же искренне, стискивая Себа в объятиях.

— Здорово, Розочка!

— Не смешно, — буркнул Себ, садясь напортив Грега за деревянный столик. — Что, нервная работёнка?

— Да поспокойнее твоей, если так посмотреть.

Себ, у которого в светлых волосах пока не было даже проблеска седины, сказал резонно:

— Значит, всё дело в браке.

— Ты вовремя развёлся, — вздохнул Грег.

— Всё в твоих руках.

Грег нервно рассмеялся шутке и повернулся, чтобы краем глаза видеть телевизор. Пока там шли новости, но можно было не сомневаться, что рано или поздно запустят трансляцию какого-нибудь матча.

Себ почувствовал прилив ностальгии. Точно так же они сидели (правда, не вдвоём, а впятером или вшестером) вечерами после курсов, болтали про всякую чушь, ржали над только что женившимся Грегом (но где-то в глубине души ему даже завидовали) и планировали блестящее будущее в Скотланд-Ярде. Судя по виду Грега, блеск не особо ослеплял.

— С тем парнем, Уилширом, порядок? — спросил Грег, вернувшись с двумя кружками пива.

— Полный, — скривился Себ. — Спасибо за помощь.

— Зачем он тебе?

Себ картинно прикрыл лицо ладонью и признался:

— Новый парень Эмили. Да стой, хорош ржать!

Грег хохотал, запрокинув голову, даже пиво плеснул на стол.

— Я думал… Проблемы с карьерой. Он кинул тебя на деньги. Вы подрались в пабе. Гадал, в чём дело. А он — парень Эмили… Ох-хо…

Себ тоже подхватил смех. На самом деле, приди Грег к нему с чем-то подобным, он тоже смеялся бы до упаду и потом ещё лет десять вспоминал бы.

— Господи боже, зачем тебе это сдалось?

— Да хорош! — наконец оборвал его Себ. — Мне плевать, с кем Эмили спит, но она приводит его в дом к Сьюзен.

Смех Грега резко оборвался.

— Я бы тоже постарался раздобыть на сукиного сына весь компромат, какой есть.

Себ вздохнул:

— Нет на него компромата. Парень как парень. Получше меня, если так посмотреть. Стоматолог.

Грег молча поднял бокал в знак сочувствия.

— Ты-то детьми не обзавёлся пока?

— Марта не хочет, — лаконично ответил Грег и перевёл разговор на погоду.

Минут двадцать они болтали о том о сём, вспоминали старые приколы, Грег рассказал пару случаев из полицейской практики, а Себ, тщательно выбирая, поделился армейскими историями. Из тех, где храбрые парни прикрывают друг другу спины или тырят дыни с местной бахчи, а не тех, где кто-то пытается запихнуть кишки обратно в брюхо и с удивлением понимает, что они туда не помещаются.

— Ты надолго сюда? — спросил в какой-то момент Грег.

— Чёрт его знает, — честно сказал Себ, — пока нашёл кое-что в охране, посижу. Остыну слегка. На кровати нормальной посплю, в горячем душе помоюсь и всё такое. Они выпили за душ и кровать.

Грег бросил очередной взгляд на телевизор, скривился и пробормотал:

— Дерьмо.

— М-м? — Себ обернулся, но поймал только смазанный конец новости.

— Не был в кино на этой «Жертве нового бога»?

Себ покачал головой. Он не помнил, когда был в кино последний раз.

— Меня Марта затащила, фильм про маньяка. Из-за него погибла куча народу, а его показывают свободным художником, чуть ли не героем. И кричат об этом ещё по телевизору. Как будто нам не хватает подражателей и всякий двинутых. Как по мне… — Грег отхлебнул пива, — за такое киношников сажать надо. Готов пари держать, что пройдёт месяц с премьеры, и мы найдём ещё такой труп.

— Какой?

— Принесённый в жертву, — произнёс Грег с омерзением. — Это было года два назад, по телику много говорили — целая серия ритуальных убийств. Молодёжь насмотрелась ужасов и пошла приносить жертвы старым богам, в основном, Европу трясло, но и нам досталось. Ребята на поле под Чешемом нашли… — Грег сделал паузу, словно сомневаясь, стоит ли рассказывать, но Себ кивнул головой с любопытством. — Представь себе, гигантская клетка из брёвен, с очень узкими просветами, сами брёвна нетолстые, ровненькие такие молодые дубы. Сколочена деревянными же гвоздями, обмотана в углах верёвкой, причём не магазинной, а ручной работы, из крапивы.

Себ нахмурился. Похоже, впереди было что-то действительно неприятное, раз Грег так мнётся.

— Внутри — раздетые догола люди. Пять человек. И всё это сожжено. Дубы были влажные, клетка прогорела слабо, да и дождь пошёл. Но понятно, все пятеро мертвы, по зубам опознавали.

— Мать вашу…

— Через неделю нашли придурков. Четверо отбитых парней и девчонка решили возрождать какой-то там друидский культ. Парни поехали в тюрьму, девчонка — в психушку. В Дании был случай до этого. Дипломатов на Рождество нашли в собственной квартире, в креслах, выпотрошенными и зашитыми. А внутренности на ёлке, вместо гирлянд. Ещё раньше, кажется, в Польше кого-то заживо сожгли в деревянной ладье. Короче, — Грег заглянул в пустую кружку, — идиотов хватает и без наших киноделов. Пойду, ещё возьму…

— Я схожу, — поднялся Себ и вскоре вернулся с двумя пинтами «Сэнт-Питерса».

Но не успел он сделать глоток, как зазвонил телефон, и в этот раз это был Клаус.

Грег посмотрел понимающе, хотя и не слышал ни слова.

— Начальство, да? Моё тоже любит дёргать под вечер.

— Зря выпил, — сказал Себ. Грег смотрел очень сочувственно и даже жалостливо, и Себу стало от этого неуютно. Грег ведь ловил людей, на которых он, Себ, работал.

Они распрощались и договорились встретиться ещё.

***

С Фоули придётся стать трезвенником. Именно так думал Себ, попутно размышляя над новым заданием. Его цель находилась в доме сто тридцать восемь по Монтэгью Мэншэнс, на четвёртом этаже, комната с южной стороны.

«Мистер Фоули сказал, что тебя никто не торопит, но чтобы ты сам выбрал укрытие», — передал Клаус. И это было проблемой. Одно дело — просчитать хорошую лёжку, занять позицию в городе, где уже идут военные действия, и другое — влезть на какую-нибудь высотку в центре Лондона.

Ещё Себ ненавидел выходить на позицию нетрезвым. Казалось, всё отвлекает, всё ощущается остро, ярко, отвратительно. Но выбора у него не было, поэтому он заталкивал раздражение поглубже, осматривая дома.

Более или менее подходящий вариант Себ заметил на углу Мэрилебон-роад, но решил, что оставит его на крайний случай: чердаки в доме были заколочены, а металлическая крыша с высокими скатами почти не давала укрытия.

Зато через квартал высилась двадцатиэтажная башня, по виду жилая. Многоквартирный дом или что-то в этом роде. Стараясь не прибавлять шага, хотя и чувствуя внутри нетерпение, он двинулся к ней через переулок.

Это оказалось общежитие — как гласила вывеска, принадлежащее университету Вестминстера.

Себ щёлкнул языком.

Закрытая территория (хотя через забор можно и перешагнуть), наверняка магнитные замки на дверях, так просто не войдёшь. Дом новый, пожарных лестниц снаружи нет. Но либо это, либо угол Мэрилебон, скользкий холодный металл и риск сорваться.

Мимо прошла, не обратив на Себа никакого внимания, парочка. Парень приложил ключ, пропустил девушку и закрыл дверь за собой. До Себа донёсся весёлый девичий смех и ответное ворчание.

Себ поскрёб в затылке. Он никогда не учился в университете, даже толком не знал, как там в общежитии всё устроено. Бывал всего в одном несколько раз. Пять раз, если уж точно. Он тогда ещё ходил на полицейские курсы и встречался с Энн. Она училась в Лондонском университете искусств, планировала стать архитектором и…

Господи, он не был уверен, что это хорошая идея. Но он ведь уже проходил без ключа в общежитие, в котором ему нечего было делать и в которое его никто не собирался пускать. И едва ли кто-то смог бы опознать его уже на следующий день.

Это было одно из самых безумных его эротических воспоминаний. Шерстяной плед, дурацкие свечи (три штуки и все разные, потому что других он просто не нашёл), бутылка вина, маленькие пирожные с кремом. Холодный октябрьский вечер и очень, очень горячий секс прямо на крыше. Потом, правда, он дал зарок, что в жизни ничего подобного повторит, а Энн на следующий день кашляла, но тогда было круто. Это воспоминание послужит ему пропуском в общежитие.

Он вернулся к машине, забрал из багажника грязный плед, завернул в него чехол с винтовкой, купил вино в ближайшем магазине, а в ларьке неподалёку прихватил цветы.

Уже темнело, но Себ решил, что, раз точного времени ему не назвали, значит, цель никуда не денется.

Возле общежития он снял капюшон и принялся ждать. Ему не нужны были одинокие девушки, которые могли бы позавидовать потенциально более счастливой соседке (и которые имели обыкновение рассматривать мужчин слишком пристально), не нужны были и одинокие парни. Он дожидался компанию, и всего через полчаса ему повезло.

Пятеро человек шли, болтая без умолку, двое парней обнимали своих девушек, а третий брёл чуть позади, пошатываясь. Все они явно как следует выпили.

«Повезло, что не начались каникулы», — подумал Себ и привлёк внимание группы неуверенным: «Простите, пожалуйста». Он должен был сделать всё так же, как тогда. И плевать, что в двадцать два это казалось элементарным.

— Чего тебе, приятель? — спросил самый высокий из парней.

— Привет, — Себ улыбнулся, — мне неловко, но я бы хотел попросить вас о помощи.

Девушки переглянулись, явно отметили цветы и тихо зафыркали. Себ притворился, что не заметил.

— Ну, чего там?

— Вы ведь отсюда? Из этого общежития? — Конечно, да, был ответ. — У меня здесь живёт девушка.

— Посторонним в комнаты нельзя, — заметила девушка, чуть отстраняясь от своего приземистого лохматого спутника.

— В комнаты? — Себ улыбнулся. — Я и не собираюсь. В правилах, я уверен, ни слова про крышу.

Студенты рассмеялись в голос.

— Чувак, там холодно!

— Я облажался, — пожал плечами Себ, — уехал на её день рождения по работе, а она обиделась. Сказала, — кажется, ещё никогда он так вдохновенно не врал, — и не подумает выходить из общежития. Но, вы сами понимаете, крыша находится прямо в общежитии. То есть технически она из него… — его слова потонули в хохоте.

— Повезло ей! — выдохнула та девушка, которую обнимали. — А тебе вот лень в кино со мной сходить! — и она ткнула своего парня локтем в бок. — «Я уста-ал, я уста-ал».

— Ну, ладно тебе! — пробормотал он в ответ. — Сходим.

Себ изобразил понимающую улыбку, а вторая девушка спросила:

— Она у тебя где учится?

На самом деле, это стоило погуглить заранее, но, к счастью, кое-что об университете Вестминстера Себ знал.

— На архитектурном. Её зовут Энн.

Потому что Энн и правда как-то говорила о здешней магистратуре.

— Жаль, не знаю, — вздохнула девушка.

— Пошли, покажу, как подняться на крышу, — заметил лохматый парень, — там ключ припрятан, но все знают, где искать. Не ты один такой умный.

— Я ваш должник. С меня пиво.

— Спорим, он об этом забудет минут через пять? — фыркнул высокий.

— Через десять, — возразила его девушка, — если Энн будет дуться и выйдет не сразу.

— Если она тебя пошлёт, стучись в комнату двенадцать/ девяносто. Но тогда с тебя пиво, — добавил лохматый.

Через десять минут Себ уже стоял согнувшись на крыше.

Снизу слышались шаги уходящих студентов. Немного подождав, он запер дверь снаружи и подошёл к северо-западному углу. Постелил плед — раз уж он так удачно оказался у него в руках, не стоило мёрзнуть напрасно. Вино и цветы отложил в сторону, нужно будет потом их забрать.

Азарт схлынул, и Себ приступил к работе. Он установил винтовку, положил рядом бинокль, занял удобное положение и набрал Клауса. Но не дозвонился, в трубке что-то щёлкнуло.

— Умница, — пропел Фоули. — Сегодня вас двое, мальчики. Себастиан, четвёртый этаж, свет в окнах. Будешь вторым. Первый… — Фоули рассмеялся, — я сниму с тебя кожу по лоскутам, если ты сделаешь это снова. Нет, не фигура речи, — что-то в его тоне подсказывало, что Фоули способен на такое. — Второй, — он хмыкнул, — даже не думай. Чтобы промазать, тебе нужно выпить что-то серьёзнее «Сэнт-Питерса».

Какого чёрта? Как он узнал?

За указанными окнами шла тусовка для богачей. Дамы в платьях и меховых накидках и мужчины в смокингах ходили группками, о чём-то разговаривали. Все пили шампанское из бокалов на высоких ножках, ели маленькие закуски, разложенные на нескольких застеленных скатертями столах и явно радовались жизни.

Спустя двадцать минут гости торопливо собрались вокруг большой подарочной коробки, которую вкатили на тележке. Она стояла у окна, так что Себу было отлично видно и коробку, и нетерпеливые лица гостей. Кто-то хлопал, кто-то поднимал бокалы. Наверное, там играла музыка для атмосферы. Два официанта подошли к коробке и сдёрнули с неё крышку.

Все замерли, но хлопать не начали. Очень медленно из коробки поднялась девушка в костюме балерины. Покрутилась на одной ноге, демонстрируя стройные ножки под балетной пачкой и пояс смертника на талии. По взрывчатке скользнули красные точки лазеров. Тот, кто сегодня отвечал за световые эффекты, скорее всего, в жизни не держал в руках оружие или выпил куда больше, чем Себ — во всяком случае, точки хаотично подёргивались и перемещались с места на место. Это было бы очень смешно в другой момент. Крутая идея. Так можно и напугать, и не выдавать реального местоположения стрелка.

После минуты оцепенения началась паника. Две женщины кинулись к двери, задёргали ручку. Мужчина бросился к окну, прижался лицом к стеклу, другие роняли бокалы, беззвучно кричали, но тут же резко, словно по команде, замерли. Один из гостей вышел на середину комнаты и опустился на колени. Балерина пробежала по комнате, без труда открыла дверь и, сделав ещё один пируэт, исчезла. Красные точки пропали. В наушнике раздался сухой голос Фоули:

— Шоу окончено. Простите, мальчики, сегодня вышло скучно. Второй, хорошая позиция, но сработано топорно, — и сбросил вызов.

Что бы Фоули ни говорил, Себ не чувствовал никакого разочарования из-за того, что вечер вышел «скучным». Скорее, его это радовало. Да и пиво выветрилось окончательно.

Примечания

2

«М-200», она же CheyTac LRRS М-200 Intervention, — одна из самых дорогих и точных снайперских винтовок начала 2000-х. Она обеспечивает эффективную стрельбу на расстоянии более двух километров. Габаритная, вес около 14 кг, калибр 50.

3

Снайперская винтовка Remington M-24, калибр 7,62.