Конец игры

Дэниел Коул, 2019

Когда полицейского в отставке Финли Шоу находят мертвым в запертой комнате, все думают, что он покончил с собой. Но опальный детектив Уильям «Волк» Коукс в этом сомневается. Вместе со своим бывшим партнером, детективом Эмили Бакстер и частным детективом Эдмундсом, команда Волка начинает копаться в прошлом убитого. Был ли Шоу таким невинным, каким казался? Или в его прошлом есть нечто большее? Но не все хотят, чтобы Волк вернулся – и по мере того, как расследование все глубже втягивает его в коррупцию полиции, на кон становится уже не только карьера, но и жизни самых близких ему людей…

Глава 1

Понедельник, 4 января 2016 года

11:46

Заваривая себе чай, Томас Олкок отвлекся на телевизор с выключенным звуком.

— Твою ж мать! — прошептал он, расплескав кипяток по рабочему столу… кипяток, который теперь капал прямо на его руку. — Чтоб тебя! — он поморщился, стряхивая боль и не отрывая взгляда от экрана.

По каналу «Скай Ньюз» показывали, как вертолет кружил над столицей. В тех местах, где вертолет заслонял солнце, темная тень в компании еще как минимум двух быстро скользила по щебню на земле, словно стервятники собиравшиеся над свежим трупом. Очевидно, бесполетная зона, объявленная над городом и принесшая несказанные невзгоду и разруху в период праздников, была упразднена, позволяя всему миру наконец оценить масштабы разрушений.

Взрыв, произошедший в подземных туалетах на вершине холма Ладжей-Хилл, инициировал обыденные протоколы эвакуации жильцов близлежащих домов, а в это время инженеры-проектировщики проводили оценку ущерба. После того, как один зоркий турист заметил свежие трещины на западном фасаде Собора Святого Павла, были начаты аварийно-реставрационные работы. Однако еще до того, как строительные леса были возведены, обрушилась до самого основания северная башня. И затем, в течение трех дней, словно нетренированные ноги под тяжестью тяжелого груза стали падать колонна за колонной, что неизбежно привело к разрушению гигантского портика. Культовый памятник архитектуры медленно умирал от своих ран.

Сюрреалистичный образ: недостающий кусочек головоломки.

Тут же Томас понял, что цветастая граница, окружающая зону разрушений, была высокой горой венков и цветов, сложенных у ограды: дань памяти людям, не выбравшимся с Площади Пиккадилли, констебля Керри Коулмана, всем тем, кто погиб на Таймс Сквер — трогательный, но недолговечный в такой мороз жест.

Он отхлебнул из кружки.

Мигающие огоньки над желтыми субтитрами бросались в глаза, ведь то, что осталось от рождественской елки в другой комнате, напоминало ему о себе, о груде неоткрытых подарков под копившейся хвоей. Рассеянно поглаживая Эхо, Томас в который раз вернулся к эгоистичным мыслям: как благодарен он был за то, что никто из его знакомых не оказался среди мертвых и раненых, как ему повезло, что его девушка осталась цела и невредима, и, к своему стыду, как он в глубине души надеялся, что ужасы прошедшего месяца, вылившиеся в катастрофу национального масштаба и завершившиеся безвременной кончиной дорогого друга, будут достаточно веской причиной бросить карьеру, убедит оставить эту суету и начать ценить то, что у нее осталось, и довольствоваться этим.

На кухонном столе громко зажужжал телефон Бакстер.

Томас ринулся к нему и ответил на звонок раздраженным шепотом:

— Телефон Эмили… Боюсь, что нет. Она все еще спит. Могу я… Среда… девять утра… Я ей передам… Хорошо. До свидания.

Он положил телефон на прихватки на случай, если он завибрирует снова.

— Кто это был? — неожиданно спросил голос Бакстер, стоящей в дверном проеме.

Она была в его мешковатом джемпере, надетом поверх клетчатой пижамы, домашний наряд — долгожданная перемена в обычном облике тридцатипятилетнего старшего инспектора. Глядя на нее, на то, что сделала с любимой женщиной ее работа, Томас почувствовал себя дурно. Ее верхняя губа была зашита. Два пальца были зафиксированы шиной и примотаны друг к другу, торча из повязки, которую она неохотно носила, чтобы не тревожить травмированный локоть; взъерошенные каштановые волосы скрывали большинство все еще покрывавших ее лицо царапин и струпьев.

Он выдавил из себя неубедительную улыбку: «Позавтракать хочешь?»

— Нет.

— Хотя бы омлет?

— Нет. Кто звонил? — она повторила свой вопрос, выдержав его взгляд, осознав, что даже такая ссора будет для него перебором.

— С твоей работы звонили, — вздохнул он, злясь на самого себя.

Она ждала от него пояснений.

— Майк Эткинс звонил, чтобы сказать, что у тебя назначена встреча с ним и агентами ФБР на утро среды.

— Ох, — она удивленно выдохнула, почесав голову Эхо, выпрыгнувшего между столешницами и испачкавшего ее слюнями.

Томасу не нравилось видеть ее такой ранимой и раздавленной. Он подошел к обессиленной женщине и обнял, но все же не мог с уверенностью сказать, что она заметила это.

— Мэгги сегодня звонила? — спросила она.

Томас отпустил ее:

— Еще нет.

— Я скоро… пойду.

— Хочешь подвезу? — предложил Томас. — Могу просто подождать в машине или попить кофе, пока ты…

— Не надо, — отрезала она.

Резкий ответ даже несколько приободрил Томаса. Где-то там, под разбитой оболочкой, скрывалась та самая знакомая едкость в голосе Бакстер.

Она все еще была там. Просто ей нужно было немного времени.

— Ладно, — он кивнул, тепло улыбнувшись.

— Мне нужно… — она закончила мысль, показав наверх. — Но я в порядке, — пробормотала она, направляясь в прихожую, Эхо хвостиком шел за ней. — Я в порядке.

* * *

Эта изгородь могла бы выглядеть как любая другая изгородь, не виднейся за ней копна ярко-рыжих волос, то появляющаяся, то исчезающая.

Первое задание, доставшееся Алексу Эдмундсу, было весьма скромным: оно привело начинающего частного детектива к пустырю — кладбищу продуктовых тележек напротив местного супермаркета «Сейнсбериз». Но сейчас, когда его цель была прямо у него перед носом, а единственный выход перекрывался его командой, волнительный зуд погони начал возвращаться, побуждая к действиям.

Он сделал свой ход…

Цель стремительно двигалась, стремительнее, чем он ожидал, несясь прямо в его ловушку.

— ЧД 2! — крикнул он в рацию «Тойз Ар Ас». — ЧД 2, приготовьтесь к контакту!

— А надо?

— Пожалуйста! — выдохнул Эдмундс, а после стал наблюдать, как его план разворачивается словно хорошо отрепетированный танец, его невеста появилась из ниоткуда прямо перед ними, заслоняя проход коляской.

Остановившись, хорек на мгновение задумался, а затем залез на то, что оказалось самым высоким деревом Лондона, карабкаясь все выше и сбивая снег с ветвей.

— Чтоб тебя! — скривился Эдмундс, держа в руках веревку, и посмотрел наверх.

— ЧД 1, хорьки могут лазить по деревьям, — проинформировал его искаженный голос Тии, подкатывающей коляску с Лейлой к нему. — Что теперь? — спросила она, больше не нуждаясь в рации.

— Все… Все под контролем, — уверенно сказал ей Эдмундс. — Он в ловушке.

— Точно? — спросила она, переставив кошачью переноску с заднего отсека коляски на промерзшую землю.

— Точно. Я полезу за ним, — решительно сказал Эдмундс, ожидая, что она станет спорить.

Она не спорила.

— На это реально высокое дерево, — уточнил он.

Она кивнула.

— Что ж, ладно, — он кивнул в ответ. — Встань на безопасном расстоянии на случай, если я упаду… и умру.

— Может, тогда… я домой пойду? — предложила Тиа.

— Конечно, — он пожал плечами, немного удивленный тем, что она пожелала пропустить все веселье. Он шагнул к дереву и схватился за толстый сук над головой. — Хотя это весело, не правда ли? Начинаем проводить больше времени вместе?

Тиа не ответила.

— Я сказал… — начал было он, соскальзывая назад по стволу дерева. — А, ты ушла.

Она уже была на полпути к банку.

— Ну, я считаю, что это весело, — пробормотал Эдмундс себе под нос, после чего обратился куда-то в ветки. — Ладно, Мистер Негодник, твоей эпохе террора здесь придет конец!

* * *

Волк громко храпел.

Он пробыл в заключении в полицейском участке Хорнси больше трех часов, два с половиной из которых он провел в объятиях самого сладкого сна, который у него был за последние недели. Когда в коридоре с грохотом распахнулась дверь, он вздрогнул и проснулся. Ненадолго смутившись от того неприятного места, где он находился, он полязгал наручниками о железный стул за спиной, что в достаточной мере напомнило ему о насыщенном событиями утре. Немного раздраженный таким бесцеремонным громыханием, несколько минут он ходил по тесной комнатке, чтобы размять левую ягодицу. Безумно хотелось в туалет.

Пока он старался стряхнуть подступающую судорогу, к нему по коридору стали приближаться звуки стука каблуков об пол. Дверь открылась, и в камеру вошел франт слегка за пятьдесят, идеальный костюм вызывающе контрастировал с грязно-серыми стенами.

— Хех, — поприветствовал Волк хорошо одетого незнакомца. — Я думал, ты женщина.

Седовласый мужчина выглядел озадаченным, на гладкой коже лба образовались складки.

— Но ты не женщина, — услужливо проинформировал его Волк.

Губы мужчины слегка дернулись в улыбке:

— Да, я зря попусту беспокоился, что во время самоволки твои навыки детектива могут потеряться.

Он придвинул стул и сел.

— К слову о ней, — начал Волк, внезапно вспомним о чем-то. — Я не хочу звучать мелочно или как-то еще, но у меня все еще оставалось пятнадцать дней ежегодного отпуска, когда вся эта история с Массе… приключилась. Не знаю, можно ли как-то…

Мужчина изобразил подобие озадаченной улыбки, прервав Волка на полуслове, его белоснежные зубы практически светились на фоне оранжевой от автозагара коже.

— Ага, вероятно, ты прав. Мы разберемся с этим вопросом в другой раз.

Волк кивнул, выпустив воздух из щек, когда в камере повисло напряженное молчание.

— Ты ведь меня не узнаешь, правда, Волк?

— Э-ээм…

— Это комиссар Кристиан Беллами, — оповестил до горечи знакомый голос коммандера Джины Ваниты, вошедшей в камеру.

Одета она была со вкусом. Со вкусом по ее меркам: черный пиджак поверх похвально большого количества не сочетающихся друг с другом вещей. То ли он пересмотрел телевизор, то ли просто мысли его были об этом, но если бы Волка попросили охарактеризовать ее наряд, то он сказал бы: «Похоронный костюм телепузика».

Она все еще говорила.

— Прошу простить. Что? — спросил Волк, совершенно прослушав все, что она сказала ранее, так как его мозг был занят куда более актуальными темами: «Дипси — передоз героином».

— Я сказала: «Это был всего лишь вопрос времени, когда мы тебя поймаем», — повторила крохотная женщина.

— А вы ведь помните то, что вы меня, в сущности, не поймали, правда? — спросил Волк. — Потому что я отчетливо помню, что сдался сам.

Ванита пожала плечами, мысленно формулируя заявление прессе о его поимке.

— Ты говоришь так, а я говорю…

— Бесстыжая пропаганда? — предложил он.

— Послушай, мы тебе не враги, Уилл, — вмешался Кристиан в их перебранку. Но, заметив очевидное несоответствие слов ситуации, решил поправить свое заявление: — Я тебе не враг.

Волк лишь фыркнул на это.

— Знаешь, а ведь мы встречались раньше, — продолжил Кристиан. — Давно, правда. И… — тут впервые самообладание учтивого мужчины дрогнуло. — Мы оба потеряли очень дорогого друга на этой неделе. Не думай, что ты один такой.

Волк отнесся к его словам со скепсисом.

— Итак… — начала Ванита. — Уильям Оливер Лейтон-Коукс.

Он поморщился.

— Теперь, когда ты под стражей…

— Я сдался! — низким голосом сказал Волк.

–…тебя ждет довольно продолжительный тюремный срок, чтобы ты смог искупить внушительный список правонарушений.

Волк заметил, что Кристиан взглянул на свою подчиненную, неодобрительно нахмурившись, а та продолжила:

— Утаивание улик, дача ложных показаний, нарушение подписки о невыезде, нанесение телесных повреждений…

— Нападение при отягчающих обстоятельствах, в лучшем случае, — поспорил Волк.

— Перечислять можно бесконечно, — Ванита закончила, удовлетворенно скрестив руки на груди. — Ты умудрялся столько лет выкручиваться из любой передряги, но сейчас, по всей видимости, твои грехи тебя настигли. Есть что сказать в свою защиту?

— Да.

Она ждала.

— Не могла бы ты почесать мне нос? — попросил он ее.

— Прошу прощения?

— Нос, — мягко повторил Волк, лязгнув наручниками у себя за спиной. — Не могла бы ты?

Ванита обменялась взглядами с Кристианом и рассмеялась.

— Ты хоть что-нибудь услышал из того, что я сказала, Коукс?

Глаза Волка заслезились.

— Ты сядешь в тюрьму очень надолго.

— Да брось, ну пожалуйста, — сказал Волк, безуспешно пытаясь почесать нос о собственное плечо.

Ванита встала:

— У меня нет времени на этот цирк.

Он уже стояла в дверном проеме, когда Волк снова заговорил.

— Лео… Антуан… Дюбуа.

Ванита застыла в дверях. Очень медленно она повернулась.

— А что с ним?

— Сначала нос, — попытал удачу Волк.

— Нет! Так что Дюбуа?

— Простите мне мою неосведомленность, — перебил Кристиан. — Но… Кто?

— Лео Дюбуа, — проворчала Ванита, вспоминая провал операции, в которой участвовало несколько агентств и о котором она, к собственному удовольствию не вспоминала уже несколько лет. — Крупное дело для департамента: убийства, торговля людьми, контрабанда наркотиков. Коукс тоже участвовал, поэтому, что совсем не удивительно, все закончилось беспрецедентным бардаком.

Волк громко зевнул, и женщина посмотрела на него:

— Что насчет Дюбуа?

— Текущее местонахождение, имена, изображения всей его сети, номера счетов, название корабля, который плывет к нашим берегам, под завязку набитый секс-работницами…

Бессознательно она шагнула назад в комнату.

— О, регистрационные номера транспорта, — продолжил он. — Предприятия по отмывке денег… И я более чем уверен, что он взломал чей-то аккаунт на «Нетфликсе».

Ванита замотала головой:

— Отчаянные обещания задержанного.

— Сдавшегося, — напомнил Волк.

Кристиан хранил молчание, отметив внезапные перемены в своей коллеге.

— Думаю, я чудовищно недооценила тебя, Коукс, — театрально сказала Ванита. — Скептик во мне всегда подозревал, что ты пустился в бега просто чтобы спасти собственную задницу после того, как воспользовался услугами серийного убийцы. Но выясняется, что все это время ты единолично выслеживал печально известного преступного авторитета! — она засмеялась над собственным остроумным замечанием. — Это просто смешно! Не думай, что кто-нибудь поверит в…

— Я думаю, что ты в это поверишь, — отрезал Волк. — С того самого момента, как я вышел из зала суда, я начал копить сведения, чтобы вернуть себе честное имя, подготавливаясь к этому самому моменту, когда сделаю тебе предложение, от которого ты, вероятно, не сможешь отказаться.

— О-оо, я могу от него отказаться, — выпалила Ванита, очевидно, забыв, что она не была самой старшей по званию даже в этой тесной камере, где сидело три человека. — То есть, Дюбуа ни разу не опознал человека, который месяцами пытался упечь его за решетку? И даже ничего не заподозрил?

— Он был очень подозрителен, — сказал ей Волк. — Но нет ничего лучше, чем собственное лицо, мелькающее во всех газетах, чтобы внести в рассказ немного правды… И сейчас мне нужно, чтобы ты почесала мне нос.

Она было открыла рот, чтобы отказаться.

— Да просто почеши ему уже нос, а? — гаркнул Кристиан, желая услышать продолжение.

Ванита, показывая всем своим видом свое возмущение, вынула дорогую ручку из кармана и вытянула ее в примерном направлении Волка, даже не скрывая своего неудовольствия.

— Чуть вправо, — руководил Волк. — Еще чуть-чуть. О да, вот так. Не ту ты профессию выбрала, знаешь? — сказал он, а после добавил: — Совершенно случайная констатация факта, между прочим, никак не связанная с твоими навыками чесать.

Откинувшись на стуле, Волк победно смотрел как Ванита бросила свою любимую ручку на стол, оставив ее кому-нибудь другому.

— Что тебе нужно, Коукс? — процедила она сквозь зубы.

— Никакого тюремного срока.

Она расхохоталась:

— Вся общественность знает о твоих прегрешениях. По крайней мере о некоторых. Все, на что ты можешь надеяться, это лояльный к полицейским тюремный блок.

— Ах, вот теперь мы заботимся об общественности? Тогда неумолимая охота, которую вы открыли на меня, — ухмыльнулся Волк. — Ну если не упоминать, что она была не такой уж «неумолимой», а скорее «неторопливой», и не то чтобы «охота», а скорее «беглый поиск».

Ванита напряглась.

— Месяц. Минимум охраны, — предложил он.

— Год, — возразила Ванита, несколько превышая свои должностные полномочия, однако, Кристиан не возражал, а просто наблюдал, как переговаривающиеся стороны перекидывали друг другу предложения, словно теннисный мячик на корте.

— Два месяца, — сделал свое предложение Волк.

— Шесть!

— Три… но у меня есть условие.

Ванита замялась:

— Какое?

— Я сам скажу Бакстер, что вернулся.

Более чем довольная тем, что ей не придется пересекаться со своим раздражающим старшим инспектором, Ванита посчитала, что можно скостить неделю срока Волка в благодарность, но вместо этого она изобразила недовольный кивок.

— И… — продолжил Волк, — думаю, что сейчас, вероятно, удобный случай, чтобы сказать, что во время внедрения в группировку Дюбуа, я участвовал в групповом избиении конкурента, также занимавшегося торговлей секс-рабынями, который отправился в реанимацию с травмами, опасными для жизни.

— Господи, Коукс! — выдохнула Ванита, тряся головой.

— Да он полностью восстановился! — быстро добавил Волк.

— Хорошо. Уверена, это не станет проблемой.

— Поэтому мы вернулись и пристрелили его.

— Что-нибудь еще?! — прорычала Ванита, еле сдерживающая себя.

— Да. Мне понадобится условный приговор, — совершенно серьезно сказал Волк.

— Ну как же иначе! — саркастично ответила женщина. — Просто ради интереса, сколько бы вам хотелось?

— Столько, сколько потребуется.

— Для чего?

— Доработать одно последнее дело, — сказал он им, вся дерзость и паясничество ушли из его голоса.

— Ты тратишь мое время, Коукс, — сказала Ванита, снова вставая со стула, чтобы уйти.

— Подожди, — внезапно сказал Кристиан, впервые за все эти минуты заговорив.

Смотря на своего шефа, Ванита послушно села обратно.

— Что за дело, Уилл? — спросил его Кристиан.

Волк повернулся к комиссару:

— Убийство сержанта уголовной полиции Финли Шоу.

Все молчали, обдумывая странную просьбу. Только Ванита собиралась ответить, как Кристиан откашлялся и поднял руку.

— Уилл, это было самоубийство. Ты знаешь это… Мне жаль, но тут тебе нечего расследовать.

— Ты был его другом? — спросил его Волк.

— Его лучшим другом, — с гордостью ответил Кристиан.

— Тогда скажи мне вот что, — Волк встретился с ним взглядом. — Можешь ли ты представить хоть один правдоподобный сценарий, при котором Финли оставил бы Мэгги?

Понимая, что больше не участвует в беседе, Ванита молчала. Она даже не знала наверняка, был ли женат Финли.

Кристиан тяжело вздохнул и помотал головой: «Нет. Ни одного. Но улики… Они неоспоримы».

— Конечно же, тебе, как его другу, ничего не помешает дать мне возможность проверить, чтобы не осталось никаких возможных сомнений? И после я весь ваш, — пообещал Волк.

Кристиан выглядел подавленным.

— Ты же не можешь всерьез рассматривать эту возможность? — спросила его Ванита.

— Можешь просто помолчать?! — выкрикнул Кристиан, после повернувшись к Волку: — Ты бы действительно допустил, чтобы Мэгги прошла через все это?

— Она поймет… если это сделаю я.

Кристиан все еще сомневался.

— Да брось. Что ты теряешь? — спросил его Волк, впервые показав свое отчаяние. — Я соглашусь с тем, что это было самоубийство, а ты схватишь Дюбуа.

Он смотрел на комиссара, пока тот прикидывал варианты у себя в голове.

— Хорошо. Делай.

Ванита встала и быстро вышла из маленькой комнаты, оставив мужчин поговорить наедине.

— Тебе отправят файл вместе с подписанной копией нашего… соглашения, — улыбнулся Кристиан с огоньком в глазах. Он по-дружески хлопнул Волка по спине, в точности так, как это делал Финли, без сомнений оставив такой синяк, которым бы его наставник гордился. — Итак, с чего мы начнем?

— Мы?

— Думаешь, я позволю тебе делать все в одиночку? Речь же идет о Фине!

Волк улыбнулся. Ему начинал нравиться старый друг Финли.

— Итак, с чего начнем? — снова спросил Кристиан.

— Мы начнем с начала.