Сова Мещерская

Дэлия Эриковна Цветковская, 2019

На летние каникулы в деревню приезжают четыре городские девочки. Одну из них – глупая затея! – оставляют в глухом лесу. Охвативший её страх неожиданно оборачивается совершенно невообразимыми приключениями, и можно сказать наверняка: никто из сестёр уже не будет прежней… В повести "Сова Мещерская (Я вернусь завтра)" сквозь привычную обыденность просвечивают области бытия, доступные только открытой чудесному романтической фантазии подростка. В то время как эти прекрасные и удивительные миры, возможно, для кого-то и есть реальность.

Еще одно чудо — рыжее

К чести юной ориентировщицы, она сумела вернуться почти на то же место, откуда начинала свой поход в дебри. Забрав первоначально чуть левее, Саша отыскала глазами гигантскую ель на берегу, служившую ей маяком, а потом легко нашла и свою лужайку под липой. Липа — такое дерево, которое не часто встретишь в наших лесах. А эта липа была огромная — видимо, очень старая — и давала густую тень. Саше почему-то она очень понравилась.

Беготня по лесу и по болоту утомила девочку. Поэтому, оказавшись на знакомом месте, она почувствовала себя почти что «дома». И поступила, как усталый путник, вернувшийся из дальних странствий, а именно улеглась на траве под деревом и мгновенно уснула. Проснувшись, когда солнце начинало клониться к закату, и еще не открывая глаз, Саша услышала тихий разговор. Первой мыслью было, что вернулся Антон, и ее наконец нашли. Но, прислушавшись, тут же сообразила, что никакой это не Антон.

— Как же нам поступить с ней? — спрашивал первый, каркающий голос.

— Не волнуйся, Фирмос, я прослежу… — ответствовал второй. — Лети, поставь в известность Фиву. Хотя, наверное, она уже знает…

Этот второй был мягким и, пожалуй, приятным.

— Надо же, чтобы именно сейчас… — с досадой произнёс первый.

«Ну вот, снова начинается… — мысленно вздохнула Саша. — Интересно, опять невидимки?»

Она чуть приоткрыла глаза. И на этот раз сквозь прикрытые ресницы разглядела говорившего. Но легче ей от этого не стало. Ибо первым собеседником был… ворон. Да-да. Самая настоящая птица — черная, громадная, с блестящими крыльями. Он сидел на ветке дерева над «спящей». И это его, по-видимому, называли Фирмос.

«А Фива — это, наверное, его жена-ворона», — хихикнула про себя Саша.

Скосив глаза в сторону второго собеседника, девочка увидела очень крупного рыжего лиса, внимательно рассматривавшего ее саму. Заметив, что она проснулась, лис слегка наклонил голову, что могло сойти за вежливый поклон.

Ну, знаете!.. Говорящий ворон — это еще туда-сюда, случается такое. Но говорящий лис?! Это, пожалуй, слишком… Хотя что это она? Ведь решила же уже — ничему здесь не удивляться. Видно, место такое — не простое.

«А какое?» — тут же задала она себе вопрос.

И сама себе ответила:

«А вот такое. Заколдованное. Здесь все может быть. И точка».

Поняв, что притворяться спящей уже бесполезно, Саша приняла сидячее положение и улыбнулась лису:

— Привет! А тебя как зовут? Его — Фирмос, как я поняла… — она мотнула головой в сторону дерева, где сидел ворон.

Но посмотрев туда, увидела, что ветка уже пуста — лишь чуть качается. Птица исчезла, как по волшебству, и совершенно бесшумно. Лис, правда, никуда не делся. Он сидел и смотрел на Александру в крайнем изумлении — рот его чуть приоткрылся, уши стояли торчком.

«Можно подумать, что говорящие девочки — это как раз чудо чудное, а вот говорящие лисы — так это что ж, это на каждом шагу, как грязи…» — поехидничала про себя Саша.

Но, похоже, лис именно так и думал. Наконец, он «отмер». Встал, с достоинством поклонился и произнес:

— Руфин-Рекс… А ты кто и зачем сюда забралась?

— Я — Александра, но можно Саша, так короче и так все меня зовут. Мы пришли с Антоном за земляникой — он сказал, ее здесь много, и крупная… Потом сам куда-то делся, а я не знаю, куда идти, заблудилась…

— Пришли за чем? Ах да, Фрагария… Правда, есть немного… Только ему-то это откуда знать? Не припомню, был ли он здесь когда-то… Во всяком случае, ничего не собирал. Уж мне ль не знать…

— А ты разве знаешь Антона? — изумилась Саша.

— Полагаю, это тот мальчик, что покинул Остров около пяти часов назад. Я его видел.

— Покинул?!

Лис задумался, щуря глаза в пространство, и сказал раздумчиво:

— Можно предположить, он тебя хотел зачем-то попугать и оставить одну в лесу. А Фрагария — это приманка, предлог.

— Фрагария?.. — с недоумением переспросила Саша, глядя на лиса.

— Это то растение с красными ягодами и мелкими белыми цветами, что ты назвала земляникой — так оно зовется издревле.

— Фрагария… — тихо повторила девочка. — Звучит красиво… Пожалуй, лучше, чем зем-ля-ника… Но земляника — привычнее и, кажется… вкуснее.

— Так это то, что тебе нужно? Что ж, в этом я могу помочь. Идем…

Лис встал, повел своим роскошным хвостом с белой кисточкой на конце и неторопливо потрусил вдоль опушки. Александра следовала за ним по пятам, боясь отстать хоть на шаг и волнуясь, как бы он не исчез, как все здесь — внезапно.

Очень скоро они пришли на полузаросшую кустами поляну, покрытую высокой травой. Руфин-Рекс остановился под большой березой, кивнул девочке и растянулся в тени.

— А где же земляника? — робко спросила Саша, оглядываясь.

— В траве… — улыбнулся лис.

Саша опустилась на колени и раздвинула стебли. О-о! Таких великолепных ягод ей еще нигде видеть не доводилось — крупные, спелые, они краснели на фоне листьев, и их было много. Каждый маленький кустик, сгибаясь под непосильной тяжестью, словно протягивал ей по нескольку земляничин, говоря: «Вот наши дары. Посмотри, как они хороши! Это все тебе».

И Александра принялась собирать ягоды. В самом деле — разве не за этим она сюда пришла? Увлекшись, она и не заметила, как очутилась на дальнем конце полянки. Солнце спускалось, длинные тени ложились на траву. Подняв голову, Саша залюбовалась опушкой леса, залитой мягким золотым светом, и вдруг… Не чудится ли ей?.. Замерев, девочка всматривалась в освещённые вечерним солнцем кусты. Там, в отдалении, среди зелени мелькала высокая фигура. Сомнений не было. Человек!

Но что-то мешало ей подать голос и позвать на помощь. Скорее, хотелось спрятаться и стать совсем незаметной. Может быть, дело было в его странном облике? Саша отметила, что одет он очень чудно: в жаркий день — в длинном пальто и высокой шапке. Ах да! Одежда-то будто старинная — это, кажется, называлось кафтан. А за спиною — ружьё, с раструбом. Тоже, похоже — древнее…

Господи, ружьё!.. Ружьё — значит, охотник! А там, под березой, лежит ничего не подозревающий Руфин! Стоит этому дядьке заметить лиса — и всё, конец!!! Охотники — они же все на один склад, что современные, что древние. Какое им дело, что это, может, совершенно уникальный говорящий лис! Им бы только палить! Разбираться никто не будет… Да если б и не говорящий… Все равно Саша постаралась бы изо всех сил спасти зверя.

«Хорошо, что он с той стороны — в нашу сторону солнце его, должно быть, слепит. Надо срочно предупредить Руфина. Только без резких движений…» — лихорадочно соображала девочка.

Не спуская глаз с мерно шагавшей фигуры, она медленно-медленно опустилась в высокую траву и поползла назад — туда, где остался лис.

Слава Богу, он лежал на прежнем месте и, казалось, дремал. Саша приблизилась почти вплотную и зашептала ему прямо в ухо:

— Руфин! Руфин, проснись! Там в лесу охотник! Беги! Спасайся!..

Лис открыл глаза и поднял голову. Мимоходом взглянув на дальний край леса, где маячил вдали тёмный силуэт, он перевёл глаза на девочку. Но во взгляде его не было и тени испуга, а сквозило лишь изумление. И относилось оно, казалось, вовсе не к опасному охотнику, а к сидевшей перед ним Александре, взволнованно повторявшей:

— Ты разве не понимаешь? Он же убьёт тебя! Беги!

— Кто? Архелий? Нет, это дневной страж острова — он не опасен для нас… Но ты… Ты пыталась… спасти меня?

Лис не отрываясь смотрел на Сашу и затем произнёс проникновенно:

— Благодарю тебя…

— За что? — смутилась та. — Раз опасности не было…

— Но ты не могла об этом знать. А значит, можно считать, спасла. Я в долгу перед тобой и готов быть твоим проводником… и другом, если хочешь.

— О, конечно, хочу! — обрадовалась Саша. — И ты расскажешь мне про это странное место?

— Что смогу…

— И поможешь выбраться отсюда?

— Постараюсь.

— Ну вот… Это так здорово! Знаешь, с тобой мне ничего не страшно. Хотя я и сама здесь перестала бояться… Почти.