— Видите ли, — сказал князь Мещерский, — мне ужасно не хочется жениться.
— Думаю, девять мужчин из десяти согласятся с вами, — заметила баронесса Амалия Корф. — А десятый если и будет возражать, то исключительно ради того, чтобы прослыть оригинальным. Мужчины так же не любят связывать себя узами брака, как женщины любят выходить замуж.
— И тем не менее, — продолжал князь, — я имею честь пригласить вас на свою свадьбу.
— О! И кто же счастливая избранница?
— Понятия не имею, — довольно уныло признался князь. — Но до Нового года я непременно с ней встречусь, это точно.
— Постойте, — удивилась баронесса, — вы собираетесь жениться и даже не знаете, на ком?
— Совершенно верно, — вздохнул князь. — Однако жениться мне придется. И не думаю, что мне удастся избежать своей участи. Что суждено, то, как говорится, суждено.
— Объяснитесь! — потребовала Амалия. — Потому что, по правде говоря, о таком странном случае я слышу впервые.
— И вовсе ничего в нем нет странного, — с некоторой обидой возразил князь. — Вам знакома мадам Этуаль?
— Нет.
Князь всплеснул руками.
— Как! Вы не знаете, что она самая знаменитая ясновидящая в Париже и, может быть, во всей Франции?
При слове «ясновидящая» в карих глазах его собеседницы зажглись золотые звезды.
— Должна признаться, — промолвила она, разглаживая складку на юбке, — что никогда не имела чести интересоваться людьми, которые наживаются на людской доверчивости.
— Я понимаю, сударыня, куда вы клоните, — сказал князь. — Однако мадам Этуаль вовсе не шарлатанка. Все ее предсказания сбываются с прямо-таки поразительной точностью!
— В самом деле? — Тон Амалии стал довольно-таки двусмысленным.
— Да. Она предсказала Бородину, что он скоро разбогатеет. И ведь так и вышло!
— Ничего удивительного, — отозвалась Амалия. — У господина Бородина, насколько я помню, тетушка — миллионщица, а тетушке стукнуло девяносто уже тогда, когда я с ним познакомилась.
— И она до сих пор жива, — объявил князь. — Нет, Бородин получил наследство от двоюродного брата, двадцатилетнего молодца, который сломал шею на скачках.
Амалия вздохнула, и, раскрывая веер, заметила:
— При том количестве богатых родственников, какие есть у месье Бородина, неминуемо хоть кто-то из них должен был умереть и оставить ему какое-нибудь наследство.
— Вот как? — несколько озадаченно спросил князь. — А история с Выготским? Мадам Этуаль предсказала ему, что его ждет встреча с дамой, по которой он давно вздыхал. Так вот Выготский поехал в Ниццу — и в поезде встретился с ней, так что теперь они живут вместе. Разве это не чудо?
— Боюсь, для того, чтобы я поверила в чудо, мне нужно нечто более необычное, — дипломатично ответила его собеседница. — Не вижу в случайной встрече двух людей чего-либо особенного.
— Да, но мадам Этуаль знала о ней до того, как состоялась поездка!
— Просто каким-то образом выяснила, что эта дама и Выготский должны ехать на юг в один день в одном поезде, после чего ошеломила его своей проницательностью. Полно, друг мой, в тех случаях, которые вы описываете, нет ровным счетом ничего сверхъестественного.
— Хорошо. — Князь, судя по всему, не собирался сдаваться. — А что вы тогда скажете о Ласточкине, который находился на грани разорения? У него было столько долгов, что он даже подумывал покончить с собой. Однако мадам Этуаль предсказала ему крупный выигрыш в казино и свадьбу с богатой наследницей. И он в самом деле отправился в Монте-Карло, дважды поставил на зеро — и оба раза выиграл! И как будто того было мало — вскоре он женился на даме превосходных качеств, которую вы прекрасно знаете и которая унаследовала от деда не меньше миллиона.
— Вот это уже интереснее, — задумчиво протянула баронесса. Она прищурилась и вопросительно взглянула на своего собеседника. — А вам, насколько я понимаю, мадам Этуаль предсказала, что вы скоро встретите свою жену?
— До Нового года, — уточнил князь. — Который наступает, между прочим, всего через две недели.
— А о будущей жене мадам Этуаль вам что-нибудь сказала? — быстро спросила Амалия. — Если она и в самом деле ясновидящая, в будущем для нее не должно быть тайн, — прибавила она, видя, что собеседник колеблется.
— У любого ясновидения есть свои границы, — важно обронил князь.
— Это ее слова, не так ли? — Амалия с треском закрыла веер.
— Да, если вам угодно, — сознался князь. — Нет, кое-что она, конечно, увидела, но… не все.
Баронесса вздохнула.
— Давайте начнем с начала. Что именно вам известно о вашей будущей жене? Она молода? Хороша собой? Из какой она семьи? Как, наконец, вы с ней встретитесь и почему вам придется жениться именно на ней?
— Не знаю, — промямлил князь. — Мне известно только то, что сказала мадам Этуаль, а она увидела немного. Мою будущую супругу я узнаю по белой сирени. А еще какое-то отношение к нашему браку будет иметь зеленая лошадь.
— Белая сирень в декабре в Париже… — несколько растерянно промолвила баронесса. — Это не то чтобы из области фантастики, но… Откуда бы ей здесь взяться? Хотя…
Амалия задумалась.
— Должен признаться, что меня куда больше беспокоит зеленая лошадь, — жалобно промолвил князь. — Сколько ни ломал себе голову, я никак не могу сообразить, что сие значит.
— Ах, это, по-моему, пустяки, друг мой, — отмахнулась баронесса. — Главное, чтобы дело не дошло до зеленых чертей. — Она посмотрела на озадаченное лицо своего собеседника и ласково улыбнулась. — Не беспокойтесь! Я принимаю ваше приглашение на свадьбу. Должна признаться, мне не терпится понять, что же именно все это значит.
* * *
— И что же все это значит? — спросил Франсуа.
Высокий кудрявый молодец был незаменимым помощником баронессы Корф в некоторых ее приключениях, и всякий раз, когда баронесса приезжала во Францию (а она много и часто путешествовала), Амалия непременно отправляла старому другу весточку. Теперь она и ее преданный сообщник обсуждали странное предсказание, сделанное князю.
— Признаться, я еще хорошенько не знаю, — ответила баронесса на слова своего приятеля. — Но подумай сам: князь Мещерский богат, родовит, не сказать чтобы дурен собой, и к тому же ему еще не исполнилось семидесяти лет.
— По-моему, ему еще не исполнилось и сорока, — уточнил Франсуа, весело блестя глазами.
— Ну, я пошутила, — улыбнулась Амалия. — Так или иначе, он до сих пор не женат, и для любой особы, мечтающей о замужестве, князь — это прямо-таки лакомый кусочек.
— Думаете, мадам Этуаль по каким-то своим причинам толкает его к браку? — спросил Франсуа.
— Меня бы подобное не удивило, — отозвалась баронесса. — Однако я навела о ней справки. Ей пятьдесят два года, и у нее безупречная репутация. По ее словам, она стала видеть будущее после того, как на прогулке в нее ударила молния. Мадам — автор двух книг о предвидении и знаменитых предсказателях прошлого. Поскольку стиль — это, можно сказать, человек, я ее книги просмотрела. Если она и шарлатанка, то держится довольно скромно и в книгах ничуть не стремится выпячивать свои заслуги. Единственный ее недостаток в том, что попасть к ней на прием нелегко, причем деньги решают далеко не все. Когда она в настроении, то приняла бедную прачку, а когда нет, способна указать на дверь даже принцу крови.
— Должен сказать, — признался Франсуа, — что данные сведения вроде бы располагают в ее пользу.
— Гм, — загадочно молвила его собеседница. — Может быть, я излишне подозрительна, но чем больше я узнаю о ясновидящей, тем меньше она мне нравится.
— Именно потому, что ничего плохого о ней не известно? Поэтому вы ей не доверяете?
— Допустим, — не стала спорить Амалия. — Взять хотя бы тебя: что бы ты предпринял, если бы тебе предсказали, что до Нового года ты встретишь свою будущую жену?
Франсуа поскреб в затылке, а затем категорично объявил:
— Сбежал бы. Куда-нибудь подальше. — Заметил смешинки в глазах Амалии и поторопился объяснить: — Нет, не то чтобы я был против брака, но… Мне не нравится сама мысль, будто со мной должно произойти нечто такое, что от меня совсем не зависит, и хочу я или нет, оно все равно случится.
— Вот поэтому мы с тобой так хорошо понимаем друг друга, — кивнула Амалия. — Но на большинство людей слова «судьба» и «суждено» оказывают совсем другое действие — заставляют сложить руки и подчиниться. И умный человек мог бы использовать даже качество людской натуры в своих целях.
— Вы считаете, мадам Этуаль хочет женить князя на себе? — напрямик спросил Франсуа. — Но вообще-то… если ей пятьдесят два года… А может, она хлопочет о ком-то другом?
— Пока у меня лишь предположения, — призналась Амалия.
— Но для чего ей так стараться?
— Не знаю.
— Но если она мошенница, то и раньше… Вы проверяли ее предыдущие предсказания? Обнаружили в них что-нибудь подозрительное?
— Я не уверена.
Франсуа пожал плечами с видом полнейшего изнеможения.
— Лично меня больше всего удивили белая сирень зимой и зеленая лошадь. Откуда бы им тут взяться? А главное, к чему такие странные подробности?
Амалия улыбнулась.
— Странные они потому, что являются отличительным знаком, который должен указать князю на его судьбу. Уверена, теперь он оборачивается на каждую лошадь на улице. Не говоря уже о белой сирени — очень заметный цветок, его нелегко пропустить.
— Но ведь это же знак и для нас! — жизнерадостно объявил Франсуа. — Если мы найдем в Париже одинокую даму, у которой есть белая сирень и зеленая лошадь, да еще докажем, что дама, предположим, знакома с мадам Этуаль… и попросила подыскать для нее богатого жениха… Так мы спасем князя! А что?
— Ничего, Франсуа, ничего, — ответила Амалия, улыбаясь каким-то своим потайным мыслям. — Просто дело в том, что мы никогда не найдем в Париже белую сирень и зеленую лошадь, а почему — я сейчас тебе объясню. Нам придется пойти другим путем, и то нет никакой гарантии, что нас не опередят. До Нового года всего две недели, и нам придется хорошенько поработать.
— Я всегда с вами, мадам, что бы ни случилось, — заверил ее Франсуа. — Только вот… — Он замялся. — Что, если вы все-таки ошиблись по поводу мадам Этуаль? Что, если она никакая не шарлатанка, а честная ясновидящая, которая действительно может предсказывать будущее?
— Может быть, и так, — согласилась Амалия. — Потому что, как удачно выразился господин Гете, «сущее не делится на разум без остатка». Если я не права, то просто признаю свою неправоту, вот и все. Но пока я вижу в этой истории слишком много настораживающих меня моментов. И если князя Мещерского намерены женить столь хитроумным образом, считаю своим долгом расстроить замысел людей, затеявших интригу, кем бы они ни были.
* * *
Князь Мещерский приходился крестным отцом старшему сыну Амалии. Сам князь вполне отвечал тому описанию, которое сделала баронесса, и помимо того, что был родовит, богат и холост, являлся к тому же добрым, честным и неглупым человеком. Он никогда не попадал ни в какие истории, не проигрывал состояния в железку, не предавался утомительным кутежам и не содержал трех актрис сразу. Ни один порядочный российский романист никогда бы не выбрал князя героем своего романа, потому что тот был нестерпимо, до отвращения, положителен. Было невозможно представить его себе в роли бессердечного тирана и угнетателя или в образе коварного соблазнителя, а все другие ярлыки к князю не клеились вообще.
Впрочем, один недостаток за ним все-таки водился: будучи одним из самых выгодных петербургских женихов, князь до сих пор счастливо избежал брака. Не то чтобы он расточал двусмысленные обещания, а потом шел на попятный, нет! Князь без натуги сердечной общался с молодыми женщинами и девушками на выданье, но — ровно до того мгновения, которое уже можно было истолковать как наличие серьезных намерений. Столичные свахи, уже отчаявшиеся поймать его в свои сети, в раздражении обозвали князя Мещерского мотыльком, но это было неправдой. Он никому не внушал неоправданных надежд, не разбивал сердца и не искал славы ловеласа. Он попросту не хотел ни на ком жениться, и ему было безразлично, что все люди рано или поздно женятся и что, стало быть, достойная женитьба есть долг всякого порядочного человека.
Конец ознакомительного фрагмента.
