Черт из табакерки

Дарья Донцова, 2001

Ну и имечком наградили меня родители! Представляете сочетание – Виола Тараканова. Но родные и близкие называют меня просто Вилкой. Тяжело мне живется с таким именем, хронически не везет. Вернее, не везло до того дня, когда я встретила на улице потерявшую память девушку. С этого момента вся моя жизнь изменилась. Решив отыскать родственников Веры, я обнаружила, что нашла свое настоящее призвание. Раньше я любила читать детективы, а теперь поняла, что нет ничего интереснее, чем самой быть детективом. Только я потянула за первую ниточку этого дела, как наткнулась сразу на три трупа. Да, круто начинается мое первое расследование...

ГЛАВА 8

Но на Дорогомиловке оказалось по-другому. Двор радовал глаз редкой ухоженностью, но никаких скамеечек там не стояло. Старушки небось сидели у телевизоров, а мамаши варили кашу своим младенцам. Приуныв, я толкнула дверь подъезда Вити и услышала грозный окрик:

— Вы к кому?

Надо же, оказывается, тут дежурит лифтерша, причем довольно молодая. Но, помнится, вчера здесь никто не сидел.

— Вы к кому? — повторила консьержка.

Я вытащила из кармана фото Гали.

— Не встречали здесь такую девушку?

Дежурная поглядела на снимок, потом на меня и поинтересовалась:

— Вы из милиции? Предъявите документы.

Надо же, какая бдительная. Но работа наемной учительницей научила меня управляться с любыми людьми.

Опустив уголки рта вниз и сделав умоляющее лицо, я простонала:

— Нет, тетка я ей, Гале. Девка домой не пришла, а утром сообщили про убийство. Мать замертво свалилась, а милиция и не чешется. Говорят, раз вашу не пристрелили, ждите, авось вернется, но искать не собираются. Вот и пришла сама народ порасспрашивать…

Неприступная лифтерша отмякла.

— Наши менты только бабулек горазды от метро гонять, — вздохнула она. — Кого посерьезней боятся или деньги берут, сволочи, одним словом. А девочку вашу хорошо знаю. У нее подружка есть, Валечка. Они часто к Вите Репину приходят. Вот ведь ужас! Такие хорошие дети, несовременные. Витенька компьютерами торговал, но не загордился. Телевизор мне купил, чтобы не было скучно сидеть в подъезде.

— Вы и вчера работали?

— Нет. У нас смены. Сутки тут, трое дома. Вчера вообще никто не дежурил.

— Почему?

— Софья Андреевна уволилась, никого пока не наняли. Зарплата — чистые слезы, вот и не идет народ.

— Досадно как, — вздохнула я. — Думала разузнать хоть что-нибудь…

— Знаете, — посоветовала лифтерша, — ступайте в первую квартиру, сразу за лифтом.

— Зачем?

— Там Володя Пискунов проживает, инвалид. Ноги у него не ходят. Родители на работе, а паренек в окно глядит, лучше дежурных все знает.

Я позвонила в дверь. Раздался щелчок, и замок отворился, но в прихожей никого не было.

— Идите в комнату, — раздался издалека детский голос.

Я пошла на зов. В большой просторной комнате на широкой кровати возле незанавешанного окна полулежал худенький, бледный мальчик.

— Здравствуйте, — вежливо сказал он, — вы ко мне? Извините, но встать не могу, болею.

— Как же дверь открыл? — изумилась я.

— Папа дистанционное управление сделал, — пояснил Володя.

Судя по всему, родители постарались, как могли, скрасить жизнь несчастного калеки. В спальне стояли телевизор, видеомагнитофон и плеер, а возле кровати на специальной подставке высился монитор от компьютера, клавиатура лежала на одеяле рядом с трубкой радиотелефона.

— Скажи, Володенька, не видел ли ты во дворе эту девушку?

Мальчик взял фото и чрезвычайно оживился.

— Видел, и не раз, а вы из милиции, да? Дело об убийстве расследуете?

— Откуда тебе все это известно?

Володя фыркнул:

— Что я, дурак? Тут машины стояли, трупы выносили в мешках. Ольга Петровна из двенадцатой квартиры в обморок упала. Такое не каждый день случается.

— И часто в окно смотришь?

— Глаза от компьютера устают, — вздохнул по-взрослому Володя. — Этаж у нас первый, некоторые люди так дверью в подъезде хлопают, что стекла звенят, автомобили припарковывают, волей-неволей заинтересуешься. А девушку эту Галей зовут. Форточки у меня всегда нараспашку, чтобы духоту прогнать, ну и слышал, как ее Витя Репин звал: «Галочка, Галочка». Она сюда часто ходила.

— У них роман был?

— Не-а. У Вити другая. Валя. Они иногда из машины выйдут и целуются, думают, что их никто не видит.

— Вчера тоже в окно поглядывал? Можешь что-нибудь интересное рассказать?

Володя прищурился:

— А то! Записывайте!

На секунду я растерялась. И то верно: во всех кинофильмах сотрудник милиции достает планшет и быстро-быстро начинает оформлять свидетельские показания.

— Вот что, дружочек, давай считать, что мы просто беседуем, а протокол оформим потом.

— Понимаю, — кивнул головой Володя, — вы не имеете права допрашивать несовершеннолетнего без присутствия взрослых. А так — просто разговор!

Я с уважением покосилась на парня.

— Откуда так здорово разбираешься в законах?

— Телик гляжу, — улыбнулся Володя, — всякие детективы, страсть как люблю криминальные истории.

— Ну и что можешь рассказать?

Володя возбужденно затараторил. Вчера он с утра довольно долго играл в Интернете и устал, он вообще быстро утомляется, наверное, из-за болезни. Где-то около часа увидел, как в подъезд входят оживленные Галя, Валя и высокий, стройный парень. Как зовут юношу, подросток не знает, но частенько видит его вместе с Витей. А Репина Володя любил. Богатый сосед дарил ему компьютерные игрушки и интересные книги, а иногда забегал просто так, поболтать с инвалидом. У них дом ведомственный, все друг друга знают, и появление «нового русского» вызвало шквал негативных эмоций. Вот Репин и старался заработать хорошую репутацию среди жильцов.

— У Вити был день рождения, — излагал Володя. — Галя с Валей, пока шли к подъезду, громко так обсуждали, как станут его за уши вверх тянуть. Потом в подъезд мужчины вошли. Высокие, худые. Я еще подумал: «К кому они?» Знаете, когда в окно часто глядишь, всех знаешь, и про все тайны тоже.

— Так уж и про все!

Володя серьезно ответил:

— Про все. То, что я у окна лежу, мало кому известно. Разве что Вите, да Людмиле Сергеевне, лифтерше, она к нам убирать ходит. А насчет секретов… У Анны Львовны из шестьдесят второй любовник есть. Только Семен Михайлович на работу, а заместитель — сюда. Малахова из пятьдесят девятой, когда мама в командировку уезжает, сразу Аньку Карелину ночевать зовет, они лесбиянки!

— Ты лучше про Репина, про вчерашние события расскажи!

— Ну зашли мужики, а потом вместе с Галей выходят. Я еще удивился. Она так странно шла, навалилась на них и ногами тюк, тюк, словно коленки плохо гнутся. Дальше все — сели в машину и уехали.

— Автомобиль запомнил?

— Белая «пятерка», левое крыло побито, у ветрового стекла бумажная елочка болтается, номер 867КЕ, — отрапортовал на одном дыхании мальчишка.

— Ну ты даешь! — пришла я в восторг. — И как все запомнил?! А главное, зачем?

— Странным показалось.

— Что?

— А все. Мужики пришли буквально через пятнадцать минут после Гали и Вали. Ну зачем бы девушке с ними уезжать, ведь веселиться собралась. Шла она странно, один из них все время оглядывался и в машину ее толкнул грубо очень. Я еще подумал, чего там у них стряслось?!

— Ну и? — напряглась я.

Если паренек весь день глядел в окно, а зрение у него, судя по всему, стопроцентное, то сейчас он припомнит, как в подъезд вошла я, поймет, что к милиции не имею никакого отношения, и закричит.

Но Володя горестно вздохнул:

— Видели на углу вывеску «Товары для всех»?

— Нет, а что?

— Склад у них тут, в подвале, машины приезжают большие, грузовые. Стоило парням уехать, как громадная фура подкатила и как раз около моего окна запарковалась, весь обзор закрыла. И главное, долго стояла, весь вечер почти, ее потом милиция прогнала, когда подъехала, ну и началось! Соседи все во двор выскочили, затем трупы потащили!

Распрощавшись с наблюдательным Володей, я пошла по направлению к метро. Так, отлично, в руках появилась тоненькая ниточка, вернее, паутинка. Насколько знаю, все машины регистрируют в ГАИ, и Юрасик в два счета узнает паспортные данные владельца.

От радости я решила побаловать себя и заскочила в кафе-мороженое. Милая девушка в голубом халатике ласково спросила:

— Какое желаете? Фисташковое, шоколадное, ванильное?

Я принялась изучать содержимое большого холодильника. В кафе не было ни одного человека, и продавщица явно скучала.

— С орешками или шоколадом?

Я проглотила слюну. Обожаю мороженое и готова есть его килограммами.

— Давайте ананасовое с шоколадом!

Девушка радостно улыбнулась:

— С каким?

— Он бывает разный?

— Да, один, налитый на шарик, застынет, другой останется жидким.

Бывшему советскому человеку нельзя давать выбор. Нас воспитывали по-другому: бери, что дают. Поэтому я теперь всегда теряюсь в магазинах — например, как решить, какую колбасу лучше взять: с паприкой, чесноком или грибами?

— Давайте с жидким.

Продавщица надавила какой-то рычаг и выставила на прилавок вазочку.

— С вас сто пятьдесят рублей.

— Сколько? — потрясенно спросила я, думая, что ослышалась. — Пятнадцать?

— Сто пятьдесят, — спокойно повторила девушка.

Я отдала требуемую сумму, села у окна и принялась разглядывать лакомство.

Интересно, из чего должно быть сделано мороженое, чтобы столько стоить? Из нектара и амброзии? Но на вкус белый шарик оказался точь-в-точь таким же, как отечественный брикетик за шесть рублей. В полном разочаровании я поехала в Дом моделей.

Сегодня комнаты выглядели более или менее прилично, и в туалете никого не стошнило. Я быстренько потыкала пылесосом по углам, протерла тряпкой коридор и толкнула дверь в небольшое помещение, так называемый зимний сад. Отчего эта комнатенка так называется, совершенно непонятно. Никаких растений, кроме буйно зеленеющей пальмы, тут нет. Возле кадки стоит диван и два кресла. «Вешалки» засовывают в землю окурки и выливают остатки водки с шампанским. Для меня остается загадкой, отчего несчастное растение до сих пор не погибло, а, наоборот, чувствует себя с каждым днем все лучше и лучше. Я очень люблю цветы и, придя в первый день на работу в Дом моделей, пожалела несчастную пальму. Выгребла окурки, пробки от бутылок, вытащила кадку в коридор, установила ее возле окна и протерла листья влажной тряпкой. Неделю я изо всех сил ухаживала за несчастным растением, пока охранник не сказал мне со вздохом:

— Слышь, Виолка, не мучай пальму! Верни бедолагу на место.

— Да в нее сигареты втыкают и спиртное льют.

— Точно, — заржал парень, — эта пальма — алкоголичка, а ты у нее дозу отняла, и теперь она медленно загибается в мучениях.

— Не пори чушь, — рассердилась я, — зеленое насаждение не может пить водку!

— Тут ты ошиблась, — со знанием дела заметил секьюрити, — ханку не жрет только сова.

Конец ознакомительного фрагмента.