Зло изначальное

Дмитрий Луценко

Зло изначальное таится в каждом из нас. Жадность, злость, зависть – у него много имён. Как оно себя проявит, когда на кону окажутся артефакты библейских времён стоимостью более миллиарда долларов? Сколько человек из-за них расстанется с жизнью? Многим ли из выживших удастся остаться людьми?

Глава 3. Закономерность случайного

— Толку-то что?

— Толк будет. Как говорил товарищ Христос: ищите и обрящете!

Кинофильм «В августе 44-го»

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Утро рабочего дня во вторник началось для майора с визита к криминалистам. Егоров выглядел заметно уставшим.

— День добрый! Надеюсь, из-за моего дела не спалось?

— В том числе. Решительно не вижу смысла тратить много времени на сон после наступления третьей стадии, когда не пьёшь, не куришь, по девкам ночью не гуляешь, а выглядишь так, словно пил, курил и гулял!

— Обожаю вас слушать!

— Ладно, теперь по существу. Ядов в крови убитого не обнаружено. Анализ дал реакцию на кокаин, скорее всего наш гуляка употреблял его ночью с субботы на воскресенье. Все пятна крови в коридоре и ванной принадлежат жертве, надежда на то, что убийца порезался — не оправдалась.

— Как-то уныло, десерт будет?

— Медицинское заключение патологоанатома причиной смерти называет болевой шок, но интересная деталь: в печени убитого не обнаружен адреналин, так называемый «гормон страха», выбрасываемый в кровь в минуты опасности или стресса. Это подтверждает моё предположение — покойный не успел осознать, что происходит.

— Значит, девица никаких громил в квартиру не запускала и всё сделала сама.

— Так точно.

— Хорошо, Михаил Игоревич. У меня к вам будет одна просьба щепетильного свойства, — сказал Первозванцев, протягивая целлофановый пакетик с длинным чёрным волосом. — Сравните, пожалуйста, его с образцом, который вы подобрали с кресла в квартире нумизмата.

— Не вопрос, а в чём подвох то?

— Это надо сделать неофициально, и даже если будет совпадение, вы не станете сей факт отображать в отчёте или описывать в рапорте. По крайней мере до того момента, когда я дам добро или если вдруг со мной что-то случится.

Егоров пристально посмотрел на собеседника.

— Андрей, ты понимаешь, что…

— Понимаю, — прервал тот криминалиста, не отводя взгляда. — Очень нужно.

— Блин. Ладно, сделаю. Но помни: услуга за услугу!

— Замётано.

Разобравшись с одной проблемой, оперативник отправился в свой кабинет, около которого его уже ждал Николаев.

— Доброе утро, товарищ майор.

— Привет. Держи отчёт и медицинское заключение, читай, а я пока подготовлю и поставлю печать на запрос в охранную контору.

— Ну, что скажешь, Пинкертон? — поинтересовался Первозванцев у лейтенанта через пятнадцать минут.

— Похоже, что убийца девушка. Только непонятно — кто она и каков мотив.

— Вот этими вопросами и займёмся! Поехали, за видеонаблюдение спросим.

В дороге оба офицера молчали, Николаев хмурил брови и по-мальчишески покусывал губу, глядя в боковое зеркало

— Знакомого увидел? — поинтересовался майор.

— Да не, показалось.

«Конечно, он не дурак, — думал Андрей, — видит, слышит, сопоставляет и, разумеется, понимает, что я в отчёте указываю далеко не всё. Но не могу же я ему рассказать, что ряд фактов тесно связан с его наставником, то есть со мной?! Эх, не вовремя мне ученика подсунули! Ну, с этим ничего не поделаешь. Надеюсь, ему, по крайней мере, не придёт в голову обострять ситуацию».

Офис охранной компании располагался недалеко от центра столицы, поэтому дорога не заняла слишком много времени.

— Роберт, приветствую. Майор Первозванцев, мы вчера с вами созванивались, — сказал оперативник, войдя в кабинет технического директора и на ходу доставая из кожаной папки документ, — это мой коллега, лейтенант Николаев.

— Да-да, проходите. Чай, кофе, минералку?

— Нет, спасибо.

— У вас найдётся десять минут? Я сейчас же подготовлю ответ.

— Да, конечно. Не расскажите пока вкратце?

— Неподалеку от особняка находится кабельный колодец связи. Так вот в него кто-то проник и перерезал именно тот кабель, на котором мы, что называется «сидим». Это не похоже на случайность, скорее наоборот — работа выполнена профессионалом, который знал куда лезть и какой канал искать. Представляете, какая там мешанина? Я склонен думать, что и воскресенье выбрано не случайно — наверняка злоумышленник знал или догадывался, что даже в случае обнаружения проблемы сервисная группа устранит неполадку не ранее понедельника.

— Почему? Разве у вас не бывает аварийных ситуаций по выходным, требующих немедленного устранения?

— Бывает. И если проблема действительно критичная, например, с сигнализацией, то монтажники обматерятся, но приедут и сделают. В противном случае, то, что может подождать до понедельника — подождёт. Они тоже люди, им тоже нужны выходные! Просто так из семьи никого не сдёрнешь.

— То есть у вас нет выделенных специалистов в особом графике, и всё делается силами тех же парней, что вкалывают по будням?

— Именно. У каких-нибудь правительственных связистов всё, конечно, правильно организовано, а тут просто бизнес, экономия на всём! Я уверен — тот, кто обрубил кабель, знает нашу кухню изнутри.

«Если убийца моя бывшая, то я даже знаю кто сей специалист, она сама про него как-то рассказывала, — подумал майор, — парень отсидел за мордобой с причинением тяжких телесных, а после освобождения на протяжении лет пяти уже мотается в составе рабочей бригады по стране, занимаясь монтажом обычной и противопожарной сигнализации, тянет связь и интернет, обустраивает новые кинотеатры и ночные клубы. Вот уж у кого опыта не занимать! Имени не помню, только прозвище — „Толстый“, но найти его проблемой не станет».

— Что ж, Роберт, спасибо за информацию.

— Всегда пожалуйста, а вот и наш ответ на бланке организации! Секретарь поставит вам штамп для документов.

Выйдя из офиса охранной фирмы, майор на ходу набрал номер Зайцева.

— Добрый день, Первозванцев беспокоит, вчера общались на квартире нумизмата.

— Привет! Чем могу помочь?

— Скажи, работа с описью коллекции дала выхлоп?

— Нулевой. Пара моих ребят весь день на этот порожняк убили. Всё на месте.

— Ясно. Слушай, а домработница всё ещё в больнице?

— Да, она человек пожилой, после такого нервного срыва её оставили понаблюдаться на пару дней. Мы сержанта поставили у палаты на всякий случай, так что в любом раскладе главврач предупредит нас загодя, если соберётся её выписывать.

— Показания удалось снять?

— Да, но в её словах никакого намека на зацепку. Обычное описание, что да как обнаружила. Грубо говоря, пришла, упала, очнулась — гипс! Вот вкратце весь рассказ. Никого не видела, никого не подозревает, абсолютно не в курсе дел хозяина и, самое главное, похоже говорит правду. Даже если предположить, скажем, что она является наводчиком, и стресс у нее по причине обманутых ожиданий — вместо запланированного ограбления получилось убийство, то всё равно зацепиться пока не за что.

— Продиктуешь адрес больницы? Хочу с ней для очистки совести перекинуться парой слов.

— Да не вопрос!

Спустя каких-то пятьдесят минут, что для Москвы совсем немного, оперативники приехали на место. Формальности и поиски пациентки съели ещё пять кругов большой стрелки, прежде чем им удалось добраться до нужной палаты. Оставалось надеяться, что все это время в разгар рабочего дня, включая обратную дорогу, потрачено не зря.

— Лариса Васильевна, добрый день! Я майор Первозванцев, — сказал Андрей, показывая женщине раскрытую корочку удостоверения, — у нас к вам всего-то пара вопросов.

— Ох, — всплеснула руками домработница, красные глаза которой и тёмные круги под ними говорили, что за последние сутки она проплакала не один час, — я же все вчера ещё рассказала!

— Не сомневаюсь. Я ознакомился с вашими показаниями, — немного слукавил оперативник, — так что вам не придётся сильно повторяться. Итак, известно ли вам, что находилось в сейфе?

— Нет, моё дело убирать пыль, мыть сантехнику и полы, не задавать вопросов. Я поэтому и проработала у старого хозяина более десяти лет — не совала нос, куда не следует. И кстати, он все равно приглядывал за мной во время уборки! Какое уж тут любопытство? Поскорей бы выполнить работу, да домой. Неуютно, конечно, но платил хорошо, грех жаловаться.

— Я понял вас. Но раз вы так давно работаете в этом доме, то возможно знаете того, кто может быть в курсе, что там хранилось?

— Что отец, что сын — оба не жаловали гостей, — без особых раздумий отрицательно покачала головой женщина, — а другой родни, насколько я знаю, у них не было.

— Что ж, Лариса Васильевна, не стану вас дольше беспокоить, но очень прошу — если что-то вспомните, то позвоните, пожалуйста, вот по этому номеру. До свидания.

— Постойте! — услышал за спиной Андрей, когда уже находился в дверном проёме. — У Симона есть друг, которого я даже пару раз видела. Кажется, они в МГУ раньше учились вместе. Приятный такой мужчина, видно, что из хорошей семьи. Правда, я его несколько месяцев уже не видела.

— Не помните имени?

— Помню! Такое тяжело забыть. Как у римского императора — Юлий.

— Весьма признателен вам, Лариса Васильевна!

— И ещё, — домработница замялась, — наверное, плохо о подобном говорить, о покойниках принято хорошо или ничего… да и прислуга не должна выносить сор из избы, но тут убийство…

— Это верно, в подобном случае нельзя молчать, важны мельчайшие детали, даже кажущиеся абсолютно несущественными!

— Симон после смерти отца пил не просыхая. Я же убиралась в первой половине дня, так он всегда был навеселе! Мне кажется, дело тут было не столько в горе…

— Поясните.

— Его что-то тяготило или пугало. Не знаю, может, боялся кого.

Когда полицейские вышли на ступеньки у главного входа, Николаев спросил.

— Товарищ, майор, вы ведь курите?

— Бросаю, а что?

— Хотел попросить вас изобразить, якобы вы собрались закурить. Мы остановимся, разговаривая, а я между делом осмотрюсь.

— Нет, дымить я не стану, но телефон к уху приложу. Кого хоть высматриваешь?

— Форд Фокус. На хвосте у нас полдороги провисел точно, а может и от самого Управления вёл.

— Номер рассмотрел?

— Если бы! Он всё время через несколько машин держался.

— Ну, что? Видишь его?

— Нет, среди авто, припаркованных поблизости — ничего похожего. Надеюсь, вы не думаете, что я придумал эту историю?

— Нет. Конечно, нельзя исключать, что обычному парню было просто с нами по пути, но в подлоге я тебя не подозреваю. Ты как его заметил?

— За дорогой вы и сами смотрите, вот я и наблюдал за нашим тылом по зеркалам.

— А лицо водителя разглядел?

— У него лёгкая тонировка, на расстоянии ничего непонятно.

— Жаль. Постарайся в следующий раз номер считать. Мне скажешь — я помогу создать удобную ситуацию.

— Понял.

— И учти: машина может быть и другая, а не только Форд.

— Я в курсе, нам же объясняли, как глаза не мозолить при наружном наблюдении.

— Если всё знаешь, почему сразу не доложил о своих подозрениях?

— Хотел убедиться, — опустил голову лейтенант.

— Вот поэтому я и повторяю прописные истины, поскольку до конца не ясно, где у тебя пробелы, а где всё хорошо. Вопросы?

— Никак нет.

***

Крест — по фене означает вор. По понятным причинам сиё погоняло имеет страшную популярность — во всероссийской картотеке сотни три фигурантов наберётся с одинаковой погремухой. Однако Крест, сидевший за столом ресторана «Ламаджо», выделялся из общей массы, поскольку являлся коронованным вором. Вместе с ним обедали Никодимов Сергей Иванович, он же Фарц, и урожденный одессит Филькенштейн Владимир Исакович, известный в криминальных кругах как Гембель. Для непосвящённого обывателя — это просто звучное и непонятное словечко, но на Привозе вам бы быстро объяснили, что оно означает крупную неприятность и абы кого так не назовут.

Глядя со стороны на трех зрелых мужчин в солидных костюмах, но без галстуков, можно было бы их принять за бизнесменов средней руки. И только подойдя ближе, посторонний человек кардинально изменил бы своё мнение об этих людях, заметив синие «перстни», обильно украшающие фаланги пальцев.

— Вова, что за история с сыном нумизмата?

— Очень некрасиво получилось! Мало того, что кто-то без спроса сработал на нашей территории, так их гешефт нам вышел боком. Мы сами собирались приделать ноги коллекции, а теперь про неё можно смело забыть — мусора всё изъяли на экспертизу и назад не вернут.

— Наверняка молодёжь какая-нибудь дело провернула, — покачал головой Фарц. — Совсем страх потеряли, беспредельщики! Намокрушничали без нужды, внимание органов привлекают — сейчас опять всех подряд шерстить начнут! Жиган раньше по своей теме с картинами мастеров иногда имел дело со старым нумизматом, так его уже в кутузку утащили, двое суток не прошло!

— Как старик не боялся поперхнуться краденным? — подивился Гембель.

— Соблазнительно за четверть реальной цены приобрести то, что не продаётся, — пожал плечами Фарц, — а лет через сто или двести наследники смогли бы и вовсе легализовать владение картинами.

— Народ дурной пошёл, — вернул всех в основное русло разговора Крест, — головой думать и чисто работать вконец разучились, уважения к старым ворам никакого. Таким макаром скоро и к нам в дома лазать начнут! Залётные гастролёры могли впопыхах напортачить?

— Нет, мой знакомый штымп из райотдела считает — местные отличились. Готовились, следили и вынесли что-то одно очень ценное, сто пудов под заказ! Опять же деревянный макинтош наследнику не случайно надели — говорит, явно так заранее спланировали.

— Надо найти и наказать отморозков, чтоб другим неповадно было, — раздавив окурок, поставил точку в обсуждении Крест. — Таких, пока не замочишь, ничего не поймут!

— Я разберусь, — кивнул Гембель.

***

Для офицера полиции установить фамилию однокашника Хейфеца со столь уникальным именем, как Юлий, являлось делом техники — стоило только позвонить в деканат ВУЗа.

— Меня интересует одногруппник Симона Хейфеца по имени Юлий. Да, как императора… Вы сказали Вронский?

— Быстро вы! — уважительно прокомментировал Николаев.

— Просто я выручил в своё время кое-кого. Мы ведь на земле, с людьми работаем, а иначе бы сейчас процесс поисков растянулся бы, один бог знает на сколько.

Однако дальше с потенциальным свидетелем возникли трудности: его телефон оказался отключен и, как подсказали в офисе сотового оператора, уже почти три месяца отсутствовала всякая активность по счёту — ни звонков, ни смс, ни пополнения баланса.

— Я могу чем-то помочь? — спросил Сергей майора. — Надоедает просто так хвостиком болтаться.

— Хорошо. Вот тебе первое задание: постарайся узнать, где наш потенциальный свидетель работал, если работал, имелся ли у него свой бизнес или доля в нём, другие существенные источники дохода. Справишься?

— Да.

— С чего начнёшь?

— С налоговой.

— Действуй. Потом объединим результаты.

При попытке пробить прописку обнаружилось, что Юлий Вронский выписался в никуда из принадлежавшей ему квартиры, а при проверке адреса на месте, что он продал свою недвижимость. Звонок в ГИБДД тоже ничем не помог — два автомобиля, принадлежавших ему ранее, обрели новых хозяев. Когда выяснилось, что Вронский одновременно с жильём продал конкурентам свой бизнес, сей факт уже не удивлял, а выглядел предсказуемым звеном одной цепи. У оперативников начало складываться впечатление, что друг убитого или попал в неприятности, или побежал от них заранее.

Тем не менее, работа с базами данных дала результат — не зря в различных инстанциях фиксируют всё и обо всех. Отслеживая родственные связи, Первозванцев выяснил, что родители Юлия Вронского живы и продали всё свое имущество в тот же период. Это не смутило Андрея, и он продолжил копать дальше. У отца Юлия имелся родной брат и, судя информации из налоговой, он прекрасно жил на ренту от нескольких квартир. Его телефон откликнулся официальным голосом сервисной службы мобильного оператора, но, к сожалению, на испанском языке. Из всей произнесённой тарабарщины на едва знакомом языке, майор уловил только, что ему приносят извинения, но связать с абонентом не смогут. Как говорится, можно порадоваться за человека, что он может себе такое позволить. Поиски напоминали детскую игру, когда тебе говорят «теплее», чтобы задать направление. Оперативник даже почувствовал определённый азарт и, наконец, его усилия были вознаграждены. Светлана, двоюродная сестра Юлия Вронского сняла трубку.

— Слушаю.

— Светлана? Добрый день, майор Первозванцев, оперуполномоченный по особо важным делам. Не подскажите, как мне переговорить с Юлием?

— Ой! Что-то случилось?

— Не пугайтесь, пока ничего. Мне нужно найти вашего двоюродного брата, Юлия, чтобы просто уточнить кое-какие детали.

— А откуда мне знать, что вы действительно из полиции?

— Мы можем встретиться в кабинете на Петровке тридцать восемь или я подъеду к вам, посмотрите моё удостоверение, — мягко произнёс Андрей, чувствуя испуг собеседницы.

На некоторое время в трубке воцарилась тишина, но затем Светлана, пусть и слегка дрожащим голосом, всё же ответила.

— Не знаю, чем вам помочь. Брат уехал жить во Францию. Насовсем.

— Его родители тоже?

— Забрал с собой. Не мог же он их тут без присмотра оставить!

— Вы часом не в курсе — отчего Юлий сбежал из России?

— Да с чего вы взяли? У него второе гражданство французское, вот и уехал. Рыба ищет, где глубже, а человек, где лучше. Он и мне предлагал, но я прикипела к Москве.

— Хорошо, если так. Вы поймите, я ищу Юлия не для того, чтобы обвинить в чём-то или причинить вред. Боюсь, ему угрожает серьёзная опасность.

— В смысле?

— Вы знаете друга брата, Симона Хейфеца?

— Да.

— Его жестоко убили.

— О Господи! — судя по сменившейся интонации, искренне ужаснулась женщина — она явно не ожидала таких слов.

— Подозреваю, что Юлий знает почему. Я чувствую, там есть какая-то предыстория, плюс ряд косвенных фактов говорят об этом.

Оперативник, можно сказать, шёл наугад, отчасти действительно полагаясь на чутьё. Начало общения подсказало ему, что Светлана пытается что-то неумело скрыть, и теперь он пытался не оттолкнуть её, а сыграть на стремлении защитить брата.

— Юлий ни в чём не виноват. Мне он никогда не стал бы врать, мы общались как родные. Ну, вы поняли.

— Да, не как обычные двоюродные брат и сестра.

— Да. Наверняка это убийство… из-за проклятых монет!

— Мы отрабатываем версию похищения, но по описи — коллекция полностью на месте.

— Нет, нет, вы не поняли! Они в неё не входят. Вся коллекция ничто по сравнению с ними! Это семейная реликвия рода Хейфец — очень древние серебряные монеты.

— Вы не могли бы пояснить?

— Послушайте, я знаю очень мало и не хочу быть испорченным телефоном, но постараюсь связаться с братом и, может быть, он с вами поговорит напрямую.

— Хорошо, очень на это надеюсь. Но должен предупредить, что если он откажется от общения со мной, то мне придётся вызывать на допросы вас, Светлана. И скорее всего — неоднократно.

— У нас наклёвывается мотив? — спросил внимательно прислушивавшийся к разговору лейтенант.

— Очень на то похоже! Какие-то особо ценные монеты, не включённые в опись.

Первозванцев похрустел суставами, разминая пальцы, и не теряя времени даром, принялся шерстить контакты со странички своей бывшей жены во ВКонтакте. У Первозванцева имелся аккаунт, для общения с друзьями, обитавшими в этой социальной сети, но в силу специфики его занятий — не такой, как у обычных, открытых людей. В нём отсутствовала личная информация, не было ни одной фотографии с его участием, имя заменял псевдоним, а вместо аватарки — рисунок, изображающий пилота боевого самолёта в шлеме. Естественно, оперуполномоченного по особо важным делам вынудили «шифроваться» совсем другие мотивы, чем те, что двигают рядовыми гражданами. Ведь контингент, с которым приходится общаться по работе, может выбрать для давления на полицейского самые неприятные и даже опасные для жизни людей из его окружения методы. Так что стандартным поиском найти Андрея в сети было невозможно, но все кто нужно — общались с ним без проблем. Сегодня аккаунт пригодился по работе.

Благодаря отменной визуальной памяти на лица оперативник довольно быстро нашёл среди друзей, отмеченных на фотографиях, того самого парня по прозвищу «Толстый», занимающегося монтажом сигнализации, телекоммуникационных и прочих систем. Вместо имени он использовал никнэйм «Весёлый монах», но зато облегчил работу в другом аспекте.

— Конспираторы, блин! — усмехнулся Первозванцев. — Даже номер телефона прямо на страничке — супер!

— Вы про кого? — поинтересовался Николаев.

— Про нашего гения коммуникаций. Господи, насколько бы наша работа была сложней без олухов!

Не прошло и получаса, как на телефоне Первозванцева высветился входящий звонок от сестры Вронского.

— Я поговорила с Юлием, и он согласился с вами пообщаться, но у него есть условия.

— Какие?

— Брат не приедет в Россию. Он готов ответить на все формальные вопросы, которые могли возникнуть к нему у следствия, по телефону.

— Да, конечно. Успокойте его — ваш брат интересен мне исключительно как человек, способный дать зацепку, и не является подозреваемым в организации преступления.

— Хорошо. Запишите номер парижского телефона Юлия.

— Я запомню.

***

Гайсалова в туристическом магазине поочередно рассматривала товары — топорик, складную ножовку и ручную цепную пилу, но затем наткнулась на небольшой пакетик, в котором виднелись два кольца и тросик.

— Тросовая пила сколько стоит? — спросила она у продавца, прочитав название на упаковке.

— Сто пятьдесят.

— Я возьму.

Пока девушка расплачивалась, зазвонил телефон, и ей пришлось разговаривать, зажав трубку между плечом и ухом.

— Серёга, привет! Да, звонила, — услышал кассир. — Хочу себе и друзьям приятное сделать, а то ты, говорят, завтра в командировку уезжаешь… На Петровке 38 будете снимать? Так я всего в десяти минутах пешком от Страстного бульвара! Давай пересечёмся в каком-нибудь кафе часа в четыре? Договорились.