Кавалерист-девица

Дмитрий Дмитриев

Дмитрий Савватиевич Дмитриев (1848–1915)□– писатель, драматург. Родился в Москве в купеческой семье. Воспитывая сына в строго религиозном духе, отец не позволил ему поступить в гимназию. Грамоте его обучила монашенка. С 1870-х годов Дмитриев служил в библиотеке Московского университета, тогда же он начал публиковать рассказы, сценки, очерки, преимущественно бытовые. В 1880-е он сочиняет пьесы для «народных сцен», отмеченные сильным влиянием А. Н. Островского. С конца 1890-х Дмитриев пишет в основном исторические романы и повести (их опубликовано более шестидесяти). В 1908□г. после смерти единственного сына принял священнический сан. В данном томе представлен роман «Кавалерист-девица», повествующий об удивительной судьбе Надежды Андреевны Дуровой – первой в русской армии женщины-офицера и писательницы. Даже А. С. Пушкин был глубоко заинтересован личностью Дуровой, писал о ней хвалебные, восторженные отзывы на страницах своего журнала и побуждал ее к писательской деятельности.

Оглавление

Из серии: Женские лики – символы веков

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Кавалерист-девица предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

X
XII

XI

Городничий города Сарапула ротмистр Дуров, его жена и семейные, а также чиновник Василий Чернов, муж Надежды Андреевны, так и решили, что Надя утонула в реке Каме и не одну панихиду отслужили они за упокой «утопленницы».

Однажды Андрей Васильевич, печально понурив голову, сидел у открытого окна в своей горнице; мысли невеселые, нерадостные бродили в голове старого ротмистра и не давали ему покоя.

Думал он о Наде, о своей милой дочке, о ее трагической кончине, и слезы, незваные-непрошеные, одна за другой струились по его лицу.

Не одно было горе у Андрея Васильевича: жена его, Марфа Тимофеевна, в то время сильно хворала и близка была к смерти.

— О чем, ваше благородие, стосковались? — подходя к окну, робко спросил Дурова Астахов.

Старик-гусар жил в его доме на покое.

Ротмистр, помня долгую и верную службу Астахова, под старость освободил его от всяких обязанностей, дал ему отдельную комнату, обед и ужин посылал со своего стола и обходился с ним по-родственному.

Дуров делился со стариком и своей радостью, и своим горем.

В то время когда Надя ушла из родительского дома, Астахов был в отлучке или, скорее, в отпуске, на родине. Когда он вернулся и узнал, что его любимица-барышня утонула, он несколько дней плакал, ходил в церковь служить панихиды и по нескольку раз в день расспрашивал старушку-няньку Нади о том, как и при каких обстоятельствах на берегу Камы нашли платье барышни.

— Скучно, брат Астахов, больно скучно! — ответил старику-гусару Андрей Васильевич.

— Верно, по Надежде Андреевне скучаете?

— Отгадал, старик, по ней.

— Молиться за нее надо, ваше высокоблагородье, а не скучать, — наставительным тоном промолвил Астахов.

— И то молюсь.

— Добрые дела в память утопленницы надо делать, нищую братию не забывать.

— По силе и возможности подаю милостыню…

— И подавайте, ваше высокоблагородье, милостыня Христова всяк грех искупляет.

— Ох, Астахов, одно горе другим погоняет… жена у меня при смерти.

— Что поделаешь, ваше высокоблагородье? Божья воля!..

— Известно, на все Божья воля, — со вздохом проговорил Андрей Васильевич.

Ротмистру подали только что полученное письмо. Он взглянул на адрес, побледнел, дрожащими руками распечатал конверт, и крик радости и удивления вылетел из его груди.

Его дочь, которую он считал утонувшей, жива! Она пишет любимому отцу, что жива, здорова и служит в уланском полку под фамилией Александра Дурова.

— Жива, жива!… Господи, благодарю Тебя!

— Кто, кто?

— Да Надя жива!

— Как?.. Неужели?

— Жива, здорова и служит в уланах. Вот какова у меня дочурка-то… Слушай!

Задыхаясь от радости, счастливый Андрей Васильевич стал читать вслух полученное от Нади письмо.

Старик-гусар весь обратился в слух.

Когда ротмистр окончил чтение, Астахов усердно перекрестился и со слезами на глазах проговорил:

— Жива голубушка, а я панихиды по ней служил.

— Не один ты, старик! И все мы считали Надю утонувшей и служили по ней панихиды.

Андрей Васильевич поспешил поделиться радостью с больной женой.

— Марфуша, знаешь, с какой я радостью? — весело проговорил ротмистр, подходя к постели Марфы Тимофеевны.

— С какой? — слабым голосом спросила больная.

— Уж не знаю, говорить ли?

— Да говори…

— Ты только, пожалуйста, не волнуйся, это тебе вредно…

— Ох, говори же!

— Надюша жива.

— Как? Неужели?

— Прислала письмо, просит у тебя благословения. Служит Надюша в уланском полку, на хорошем счету начальства, — рассказывал жене Андрей Васильевич.

И он стал читать письмо. Но несчастная Марфа Тимофеевна не слушала — она была мертва.

— Какова у нас с тобой дочурка-то, а? Героиня, вторая Жанна д’Арк… Марфуша, ты слушаешь?

Дуров поглядел на жену и, страшно побледнев, схватил ее руку — рука была холодна; приложил руку к сердцу — оно не билось.

— Марфуша, Марфуша! — со стоном вырвалось из груди у Андрея Васильевича.

И бедный Дуров без чувств упал у постели дорогой покойницы.

Вероятно, с Марфой Тимофеевной от страшного волнения произошел во время чтения письма паралич сердца, и смерть ее была мгновенная.

Так или иначе, только неожиданное письмо дочери было для больной матери роковым, как об этом вспоминает сама кавалерист-девица в своих записках.

XII
X

Оглавление

Из серии: Женские лики – символы веков

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Кавалерист-девица предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я