S-T-I-K-S. Рихтовщик. Дорога без начала

Дмитрий Гришанин, 2023

Рихтовщик провалился в безвременье, потерялся среди грёз и смутных теней забытого прошлого. Его шансы выбраться оттуда самостоятельно были ничтожны. Только равнозначная по потенциалу жертва могла вытянуть заблудившегося игрока из лабиринта тенеловов. Но как жить дальше, зная, что твоя свобода оплачена запредельно высокой ценой? Рихтовщик не просил об этом. Однако так случилось. Теперь он вечный должник и, стиснув зубы, вынужден шагать дальше по тернистой дороге своего благодетеля. Дороге без начала.

Интерлюдия 1

Два года назад в жизни рукастого слесаря Стёпы Гаврилова началась чёрная полоса. К молодому любовнику ушла его любимая жена. Детей у них не было, родители Стёпы давно умерли, и брошенный мужчина тяжело переживал невыносимую потерю единственного родного человека.

С горя Стёпа стал много пить. Лишился работы. А через несколько месяцев — и комнаты в коммуналке, влёгкую отжатой чёрными риелторами у беспробудного пьянчуги.

И в одно ужасное осеннее утро Стёпа Гаврилов оказался на улице, без гроша за душой.

Бедолага попытался повеситься в парке на берёзовом суку, но проходившая мимо мамочка с коляской вовремя заметила его отчаянные потуги и забила тревогу. Прибежавшие на её вопли люди вытащили полузадушенного пьянчугу из петли, надавали тумаков и прогнали из парка.

Пока мужик задыхался в петле, в его мозгу что-то щёлкнуло, и не дававшая несколько месяцев покоя боль утраты любимой развеялась без следа.

В тот судьбоносный день несчастный гражданин Степан Гаврилов умер и родился счастливчик бомж Гаврилка. Несостоявшееся самоубийство хорошенько прочистило мужику мозги, он перестал париться из-за проблем, стал жить одним днём и теперь всюду замечал одни лишь плюсы.

Позитивный настрой помог Гаврилке в скором времени обзавестись вполне сносным жильём. И не абы где, а практически в центре города. Приютивший бомжа двухэтажный деревянный дом стоял бесхозным уже много лет. Дом, конечно, был ужасно старый, но располагался в квартале многоэтажных новостроек, где земля была пипец какой дорогой. Но ветхое деревянное строение отчего-то никто не порывался сносить. Жильцы близлежащих домов словно не замечали бревенчатую развалюху с худой ржавой крышей.

И Гаврилка в гордом одиночестве прекрасно перезимовал в шикарных апартаментах, утеплив собранным из добытых на помойке запчастей электрокамином две соседние комнаты на первом этаже. Летом бомж поставил себе целью наладить в доме водопровод с канализацией, чтобы сюда было не стыдно пригласить даму, а там, глядишь, и личная жизнь наладится…

Увы, все славные задумки Гаврилки на корню пресёк несчастный случай.

Солнечным весенним утром, по привычке поправив здоровье стаканчиком забористого ерша, Гаврилка бодрой трусцой выбежал из дома в густые заросли разросшегося вокруг дома кустарника и только-только присел по-большому в специально приспособленном шалашике, как вдруг внутри дома что-то ослепительно-ярко сверкнуло, и тут же изо всех окон разом, выбивая остатки стёкол, яростно рвануло ввысь голодное пламя.

Скрючившийся в позе орла Гаврилка квадратными глазами таращился на стремительно сгорающий прямо перед его глазами дом. Несмотря на близость гигантского костра — а бомж сидел всего в четырёх метрах от горящего дома, он совершенно не ощущал исходящего от огня жара.

Дом полностью прогорел и осыпался грудой головешек за считанные секунды. Но на этом курьёзы щедрого на невероятные явления утра не закончились.

Едва Гаврилка поднялся на ноги и, застегнув штаны, двинулся проверять теплящиеся угли, всё пространство вокруг многометрового пятна дымящегося кострища вдруг затянуло непроницаемым маревом белёсого тумана, который словно вырвался из-под земли.

От тумана потянуло неприятным кислотным запахом, но окутавший шагнувшего в горячую золу бомжа дым перебил зловоние кислятины.

— А чё происходит-то? — пробормотал потрясённый Гаврилка. — Это чё, конец света, что ли?

И неожиданно получил хриплый ответ:

— Да с хрена ли?! — с гулким эхо раздавшийся словно из-под земли.

А в следующую секунду самая высокая груда пепла и дымящихся головешек в центре пепелища ощутимо просела под напором чего-то огромного, переворачивающегося в сторону, и тут же из образовавшегося углубления, как чёрт из табакерки, выскочил перемазанный сажей здоровенный детина в драном камуфляже и с бородищей по грудь.

— Вот дерьмо! Ну и влип! — констатировал громила, обозревая окружающий пепелище туман.

Под конец его взор упёрся в дрожащую фигуру Гаврилки, который от отчаяния по новой опростался, уже прямо в штаны.

— А это чё ещё за грёбаный скунс? — нахмурился жуткий бородач.

И бомж грохнулся в спасительный обморок.