По субботам до обеда

Дина Коптева, 2021

День скромного бухгалтера Лены Федоровой не задался с самого утра. Чтобы поднять самооценку после череды неприятностей, она решается на флирт с «неважно каким» мужчиной. Рассчитывая потешить самолюбие и отомстить за проблемы на работе женатому директору по закупкам Максиму Козлову, Лена пишет «как бы не ему» смс-сообщение с намеком. Максим, занятый годовым бонусом, не сразу включается в игру, но мужское воображение берет свое. Начинается бурный тайный роман, приправленный нелепыми ситуациями. Лена хватается за отношения как за синицу в руке, пока потенциальные журавли (как назло!) улетают от нее на зимовку.

Трудный рабочий день

Жизнь Лены Федоровой пошла под откос с самого утра.

Ничто не предвещало беды, пока директор по закупкам Максим Козлов не ворвался в бухгалтерию, как могучий раненый дракон, у которого из-под носа выкрали принцессу. Увидев каменный взгляд главбуха Ирины Петровны, он немного присмирел и тихонько прорычал: «Доброе утро!»

Слишком злой и раздосадованный, Максим не смог оценить, сколько непростительных ошибок он совершил за одну минуту. Обычно смирный и покладистый с руководством компании, сейчас Козлов вторгся на чужую территорию, в вотчину главбуха, с намерением предъявить претензию. Он ведь даже не генеральный директор — обычный руководитель отдела закупок, который последовательно делает карьеру и регулярно получает премии. Разве что название должности громкое.

— Что-то случилось? — с наигранным удивлением отчеканила Ирина Петровна, неохотно отрываясь от экрана монитора. Она была бухгалтером по призванию и, казалось, уже родилась с надутыми от важности щеками и счётами в одной руке.

— Да… — Запал Максима пропал, и он начал мямлить, как и большинство сотрудников перед матерым главбухом. — Ольга… Мой лучший работник… Не получила премию… Впервые за два года… Я отправлял… по имейлу…

— Нина? — Этот тон девочки знали хорошо. Он означал, что следует немедленно и лаконично ввести Ирину Петровну в курс дела. И то, что мало не покажется никому, если вскроется ошибка, бросающая тень на работу всего департамента.

От подобной интонации робела даже Анна — высокая красавица, которую втайне желали все мужчины офиса, не решаясь подойти: своими запросами Анечка однозначно давала понять, что такая богиня никому из них не по зубам и не по кошельку.

Наташа сидела ни жива ни мертва: она терялась, если начиналось выяснение отношений, и до дрожи в коленях боялась увольнения.

Вика тихонько выглядывала из-за монитора; жизнь давно научила ее не высовываться и не нарываться на неприятности, даже когда происходит что-то крайне любопытное.

Татьяна, заскочившая в бухгалтерию на минутку по делам шефа, решила задержаться и досмотреть представление до конца. Она работала личным помощником генерального директора и перевидала множество цирковых представлений на совещаниях и в кабинете ее начальника. Каждый руководитель отдела в их компании считал своим долгом время от времени выкидывать фортеля.

Нина, отвечавшая за начисление заработной платы, побледнела и проблеяла как овечка:

— А я что? Я ничего! Есть служебка — я начислила, нет служебки — не начислила! А я что? Я ничего! Вы лучше у Федоровой спросите!

Все, кроме Максима, не сразу понявшего, о ком идет речь, синхронно повернули головы в сторону входной двери. Около нее спиной к проходу сидела Леночка.

В кабинете было еще одно место для рабочего стола, более удобное, у подоконника. Но там разместилось лимонное дерево Ирины Петровны. Оно прекрасно себя чувствовало у окна и даже давало урожай — целых три лимона в год. Поэтому Лене приходилось сидеть за столом, о который каждый так и норовил споткнуться, проходя мимо, и по инерции заглядывал в ее экран. Не в социальных ли сетях сидит бухгалтер Федорова, не пасьянс ли раскладывает?! Однако на работе она работала. Всегда. Работала, даже если бы ее стол стоял в отдельном кабинете.

Почуяв недоброе, Леночка шумно вдохнула побольше воздуха, намереваясь объясниться, но Ирина Петровна не собиралась тратить время на невнятный лепет проштрафившегося сотрудника:

— С премией поступим по регламенту, который тебе, директор Козлов, прекрасно известен. Впредь мне бы очень хотелось, чтобы ты прибегал сюда не с хлопаньем дверей, а с конструктивными предложениями. Настоятельно рекомендую научиться лучше контролировать вопросы, связанные с твоими подчиненными.

Максим натужно сопел и переминался с ноги на ногу, благоразумно решив не усугублять ситуацию и не нарываться на неприятности: все сотрудники побаивались Ирину Петровну за крутой характер и шутили про ее тяжелую руку. И пусть эта горгона публично унизила, зато денежный вопрос улажен в пользу Ольги, давнего друга и надежного соратника, еще в институте помогавшей ему с заданиями по высшей математике. На Олю всегда можно было положиться, поэтому Козлов переводил ее за собой в те компании, куда сам устраивался работать. Ее мнению он почти слепо доверял и пока ни разу не ошибся, поступая так.

«Столько проблем из-за этих глупых бухгалтерш, — расстроенно думал Максим. — Теперь придется как-то Ольгу умасливать. Премию ей, конечно, доначислят в следующем месяце, но все это время она мне будет так на мозги капать, хоть в отпуск беги! Женский коллектив — это ужасно. Сил нет. Развели бардак! Регламенты не соблюдают! Никакой ответственности! Что у них в голове?! Хотя эту мышь невзрачную — Федорову — Оля, как ни странно, хвалит по работе».

Отдел бухгалтерии вообще казался Козлову крайне недружелюбным и оттого еще более раздражающим. Подчиненные Ирины Петровны будто специально коллективно сливались в единую вредную субстанцию — и постоянно чего-то требовали, всё усложняли, попусту придирались к документам.

Главный бухгалтер тем временем продолжала раскидывать всех по углам.

— Нина и Елена премии лишаются: Нина — за бездействие, Елена — за попустительство. На этом все. Работайте. Максим, ты тоже можешь идти. Вопрос закрыт. — Ирина Петровна уткнулась в монитор, давая понять, что разговор окончен.

— Подумаешь, — поведя плечом, презрительно фыркнула Ниночка.

Лена сидела пунцовая от злости и от стыда и едва сдерживалась, чтобы не высказаться вслух: «Нина хороша! Знает же — каждый месяц Ольге премия выдается. И не напомнила! Хоть бы словом обмолвилась! До вечера сплетни травила, кто с кем, да зачем, а по работе подставила!»

Внимательная и дотошная, Федорова вообще никогда ничего не упускала из виду и четко прорабатывала вопросы от и до, но вчера ситуация безнадежно вышла из-под контроля.

«Как я умудрилась закрутиться и забыть передать Нине эту служебку? Какой-то несчастный клочок бумажки — и столько неприятностей! — расстроенно размышляла Леночка. — Из-за этой мерзкой Ольги я опять не смогу сапоги зимние купить — так и буду в осенних еще месяц мерзнуть».

У Лены на счету была каждая копейка — она снимала жилье, а на зарплату самого что ни на есть рядового специалиста жировать никак не получалось.

«Если я промочу ноги и простыну, я и Олечке ненаглядной, и Козлову счет предъявлю. Уж Козлову точно! Тоже мне, гусь-красавчик нашелся! А Ирина Петровна? Хоть бы раз сама встала на защиту подчиненных. Но не-е-е-т, от нее слова похвалы в жизни не услышишь! Что за руководитель: только пинки и тычки раздает», — ныл внутренний голос бухгалтера Федоровой.

Лена еще несколько раз мысленно обругала Максима, на все лады склоняя его фамилию и его родственников до десятого колена и, немного удовлетворившись, погрузилась в отчет.

Стоило Ирине Петровне выйти из кабинета, Нина завелась как трактор, ища одобрения у родного коллектива:

— Девочки, что ж делается-то?! И вообще! Не надо тут на пустом месте скандал устраивать. Ах, бедная Олечка! Ах, премия ей позже придет! Можно подумать, у нее семеро по лавкам! А Козлов — видали, как он лосем прискакал? Я думала, пена изо рта пойдет от злости и от натуги. Зануда и бюрократ, раздражает меня ужасно.

— Я вообще первый раз его таким вижу, обычно он тихий, на рожон не лезет, — робко высказалась Наташа.

— Мужчинка самоутверждается на работе и делает карьеру, как умеет, — томно протянула Анечка, разглядывая свой идеальный маникюр. — А с умениями у него, я вижу, слабовато. И с премиями некрасиво получилось.

Нина не унималась:

— Он переполошился, будто Олечка с голоду помирает. Да у нее… И так оклад о-го-го! В полтора раза выше, чем у всех нас! И в два раза выше, чем у Федоровой!

Лена сникла, услышав, что у нее еще и самая низкая заработная плата. Сглатывая слезы и уставившись в пустой файл на экране, она прокручивала в голове малоприятные мысли. Классические «не ценят», «не считаются», «не понимают» и «не повезло» где-то в глубине мозга водили хоровод, крепко взявшись за руки.

В целом бухгалтер Федорова верила в идеалы: добросовестный труд, оплату по заслугам и самореализацию в работе. И сейчас эта вера заметно пошатнулась.

Из состояния безнадежной тоски не вывел даже обед. «Я никчемная, никому не нужна и не достойна лучшего», — убеждала себя Леночка, неохотно ковыряя вилкой позавчерашние макароны с подливкой, которые сами по себе кого угодно введут в депрессию.

Как ни странно, со стороны Лена казалась вполне удачливым человеком. После школы она приехала в Санкт-Петербург из маленького городка, поступила в вуз — пусть не лучший, но и не плохой. Ей повезло с жильем: она сняла комнату в квартире пожилой семейной пары, жившей на даче и разводящей кур и кроликов. С работой, как поначалу показалось Леночке, тоже получилось весьма удачно. К ней долго присматривались, но все-таки приняли в солидную компанию, так как за смешной по их меркам оклад нашли трудолюбивого, спокойного, дисциплинированного и ответственного сотрудника.

Вот только с личной жизнью у Лены не складывалось. Серьезные отношения никак не выстраивались. Она увязла в череде вялых знакомств, неинтересных свиданий, скучных разговоров, нудного секса, и эта черная дыра засасывала все глубже и глубже.

Впрочем, надо признать, что светлые моменты в жизни Федоровой были. Например, подруга Светлана — позитивная, здравомыслящая, энергичная — взяла ее под свое крыло на первом курсе института.

Замкнутая Лена — типичный синий чулок с грустными глазами — дружила со Светой, а Света дружила со многими. Так уж вышло.

Общительная и легкая на подъем, Светлана не давала подруге засиживаться дома и время от времени таскала за собой куда-нибудь, где можно пообщаться и развеяться.

Вот и сегодня вечером Леночку поджидало очередное испытание: сбор одногруппников — то еще мероприятие, от участия в котором она всеми силами пыталась отмахнуться, но Светлана была непреклонна и не позволила бы прогулять встречу. Даже пребывание в палате интенсивной терапии или командировку в Латинскую Америку она не признала бы уважительной причиной неявки. Света тянула туда подругу, как теленка на привязи:

— Алло! Федорова, ты на часы смотрела? Семь вечера! Мы уже почти все собрались! Ты, надеюсь, придешь?

— Свет, ну что я там делать буду?

— Как что? Есть еду, распивать питье, разговоры разговаривать! Давай, соберись, тряпка, и двигай в ресторанчик на встречу!

— У меня сегодня неудачный день… Если бы кто-то устраивал конкурс «Мисс Невезение», я бы заняла на нем первое место… И приз зрительских симпатий за титул «Мисс Банальность» тоже мне вручат… У меня даже фамилия банальная! Как я людям покажусь?.. — Лена на ходу пыталась придумать причину, по которой можно не приезжать на встречу одногруппников.

— Значит, на других посмотришь. — Света начала раздражаться и немного повысила голос. — У тебя там мозги совсем расслабило, я смотрю? С чего это вдруг тебя фамилия перестала устраивать, тем более накануне вечера встречи? Или ты замуж собралась?

— Просто мне кажется, что в моей судьбе все не так! Половина жизни прошла, а жизнь — нормальная, настоящая — никак не начинается, — разнылась Лена, как от зубной боли.

Светлана окончательно потеряла терпение и вспылила:

— И не начнется с такими стенаниями! Может, у тебя и к роддому претензии есть? Половина жизни у нее «не так» прошла! Ты собралась ласты склеить еще до пенсии? Вперед и с песней! У меня нет времени сейчас депрессию твою лечить. Давай, в двадцатый раз расскажи мне, как тебя воспитатели в детском саду на два часа в угол поставили в туалете, когда ты «не такое» яблоко нарисовала. Федорова, не зли меня своей унылостью! Собирайся и дуй к нам! Тебе нужно встряхнуться, пообщаться со старыми знакомыми. Чтобы через полчаса приехала! Отказ не принимается!

Раздосадованная Света бросила трубку, не прощаясь.

Лена не хотела обижать подругу и, тяжело вздохнув, вышла из офиса и направилась в сторону автобусной остановки, уклоняясь от порывов ветра и перепрыгивая через кашу мокрого снега под ногами.

Кое-как втиснувшись в переполненный автобус, Леночка встала напротив дамы с ребенком. Мальчик сидел у мамы на коленях, жевал печенье и дрыгал ногами. Игра восьмилетнего малыша называлась «догони ногой тетино пальто», как не сразу, но все-таки поняла Лена.

— Пожалуйста, не надо, — она попыталась отодвинуться от его грязных ботинок, но в давке у нее это не получилось.

— Своих сначала роди и воспитай. Им потом замечания и делай. А моего ребенка трогать не смей! — тактично и громко ответила дама.

У Леночки не хватило сил и желания спорить. Она молча проглотила обиду, и автобус поехал дальше.