Невеста с опытом работы

Дина Зарубина, 2021

Очнуться в магическом мире, в новом теле и сразу заняться отбором женихов – это же отличное развлечение для современной взрослой женщины с неудавшейся личной жизнью. Уж теперь-то у нее есть все, чтоб добиться счастья, она невеста опытная! Но начавшаяся, как добрая волшебная сказка, жизнь принцессы Вероники осложняется вдруг скандалом, разоблачением, побегом и предательством. Один жених, второй, третий, все на проверку оказываются далеко не благородными рыцарями на белых конях, и вместо развлекательно-эротического отпуска и радужных перспектив героиня вынуждена скрываться, хитрить, бороться за свою жизнь и свободу. Это первая книга о принцессе Веронике.

Глава 2

Три шкафа стояли буквой «П», и между ножками буквы оказалась уютная каморка с диванчиком, столиком и парой кресел. Надо же, тут, наверное, очень приятно читать, забравшись с ногами на диван, и попивать крепкий горячий чай.

— Виконт, а можно распорядиться подать нам чаю? — попросила я. Библиотекарь поклонился и неслышно вышел, а я тут же залезла с ногами на диван, изучая содержимое шкафов. Меня волновал вопрос — а смогу ли я читать? Значки были незнакомые, но, проморгавшись, я поняла, что понимаю смысл написанного, и ужасно обрадовалась. Качественно меня перенесли, и язык и чтение в голове уложились. Обычно попаданкам везет меньше, только разговаривать могут, а читать и писать учиться приходится.

Из моего убежища были слышны легкие шаги, шелест юбок и негромкие разговоры моих фрейлин.

— И зачем ей книги? — раздался резкий голос совсем рядом. — Не уверена, что она умеет читать.

Между книгами и полками была щелочка, и я тут же приникла к ней. Так — так, знакомое желтое платье.

— Тише, Эвелин, — вдруг кто-нибудь услышит? — к желтому платью приблизилось зеленое, а я затаила дыхание, ловя каждое слово.

— На этот раз она выйдет, наконец, замуж, сил уже нет терпеть!

— И баронесса станет новой королевой, — хихикнула ее подруга.

— Лучше служить умной королеве, чем этой идиотке! Более глупой и капризной принцессы свет не видывал!

— Зато не будет такой свободы, как сейчас, — рассудительно заметила девица в зеленом. — Не такие уж у нас сложные обязанности. Спит она до обеда, много гуляет, обожает общество, танцы и развлечения, и сквозь пальцы смотрит на наши интрижки. Было бы намного хуже, если бы она часами молилась, как ее старшая сестрица. Принцессу всегда окружает рой кавалеров, значит, у нас есть возможность устроиться, для этого нас во дворец и отправили. Не невинность же блюсти!

Девицы захихикамли.

— Да, хорошо, что Лилиана и Ее Величество больше не заставляют нас выстаивать на коленях в часовне по полдня. У меня до сих пор колени воспалены, — пожаловалась брюнетка.

— Его величество не ожидал, что наша капризуля возьмет букет. Это так для нее не похоже! Я бы не удивилась, если бы она схватила тот чудный изумрудный гарнитур от Деровера! Или сапфиры от принца Карима.

— Да, ведь ей сказали принять обиженный вид, и швырнуть цветы лэрду в лицо! С таким подарком явиться ко двору просто смешно! Лэрд бы счел себя оскорбленным, может, и сам наговорил лишнего, тогда его спокойно бы заключили в темницу. Даже этого она не смогла! Ее же учила лично лира Штернблум два вечера.

— Ну что ты от нее хочешь? — фыркнула рыжая. — Она только и делает, что позорит Его величество своей глупостью, взбалмошностью и невосптанностью!

— Говорят, наследник Островов отказался свататься!

— А этот тогда кто? Как его? Керим-аль-Дагоссар? Дагоссир? Или Карим?

— Да у них там принцев, как собак. Он не наследник, то ли седьмой, то ли девятый. А может, и пятнадцатый. Султан тот еще ходок был. Но всех детей признавал принцами крови и воспитывал. Зато Карим большой ценитель женской красоты! Говорят, у него целый гарем смуглых красоток.

— Он очень хорош! Уже пригласил меня на свидание. Если будет достаточно щедрым, я не стану ломаться, — откровенно призналась брюнетка.

— О, нашла том про нынешние правящие династии! — раздался радостный голос.

— А где же ее высочество?

— Наверняка давно ушла, зачем ей пылью дышать? Надо поискать в саду!

Стайка фрейлин, стуча каблучками, выпорхнула, а я откинулась на спинку дивана и потерла слегка занемевшую шею. Значит, баронесса желает нашего папеньку охомутать, а меня срочно сплавить замуж? У меня есть или совсем недавно была сестра Лилиан и маменька, очень набожные и благочестивые. А принцесса не в них пошла. И приятного парня в темницу хотят упрятать, отхлестав предварительно розовым веником? Как зовут этого лэрда Денвера?

— Адемар Корнелий Андрэ, — раздался ответ.

Я задумалась и задала последний вопрос вслух? Да, наверное. Библиотекарь поставил небольшой поднос на столик и почтительно протянул мне тонкую, почти кружевную, чашечку.

— И за что Адемара Корнелия Андрэ не любят при дворе?

— Я не лезу в политику, — засмущался виконт Рамон.

— Если вы не интересуетесь политикой, то она интересуется вами, — заметила я, делая глоток.

Библиотекарь замер, открыв рот.

— Что такое, виконт? Пейте чай, прошу вас, не стесняйтесь.

— Я не ожидал, что вы… простите, — виконт замялся. — Вы притворяетесь? И притворялись все это время глупенькой?

Знал он не так уж много, до библиотеки почти не доходил шквал слухов и сплетен. Но сообщил совершенно точно, что лэрд Денвер — мой бывший жених. Бывший герцог. Знатный, древний род, чьи предки были младшей королевской ветвью, а представители поддерживали династию на протяжении нескольких веков, не требуя новых земель или привилегий. Мы были помолвлены с самого детства, а потом его отец попал в опалу, помолвку расторгли, привилегий лишили, и не видать лэрду меня, как своих ушей, но решительный юноша все же явился ко двору. Чтоб избавиться от нежелательного жениха, придумали небольшую провокацию. Которую я благополучно провалила по незнанию. Это я правильно сделала! Какое мужество надо иметь, чтоб так смело явиться туда, где ты окажешься в стане недоброжелателей? Лэрд Дэнвер показался мне еще симпатичнее. И имя красивое. Интересно, как его дома зовут? Адик? Марик? Корнюша? Я хихикнула. Рассуждаю о чужих именах, а сама не знаю имени принцессы, чью хилую тушку еще надо в порядок привести.

Значит, будем восстанавливать историческую справедливость. Опала — дело серьезное. Надо полагать, что и баронесса не просто так тут вьется и за мной надзирает. Книгу о правящих родах и что-нибудь про этикет я попросила принести в мои покои. Почитаю пред сном, авось там портреты есть, папеньку и себя узнаю, вздохнула я. А пока можно действительно пройтись по саду, уложить сведения в голове.

Сад выглядел по-французски — ровные газоны, изуродованные жестокой фигурной стрижкой мелколиственные деревья, и клумбы с затейливыми цветочными узорами. Статуи, изысканные вазоны, и фонтаны, само собой. Какой королевский сад без фонтанов? Я хмыкнула. Предпочла бы погулять по тенистой аллее из деревьев, похожих на деревья, а не между рядами идеальных шаров, конусов и кубиков. Извращение, а не сад. Очень быстро меня настигли фрейлины, притащившие мне кружевной зонтик от солнца и веер. И от фрейлин может быть польза!

Мне было о чем подумать, поэтому гуляла я молча, односложно отвечая на вопросы фрейлин, и не слушая их щебет. Перед ужином меня охватила паника. Покушать-то я была не против, очень даже не против. Усиленные размышления вкупе с длительной прогулкой на свежем воздухе вызывают зверский аппетит. Но я же не умею пользоваться всеми этими щипчиками, ножичками, ложечками и крючочками! Если будет накрыто, как в кино про аристократов, то я опозорюсь! Как не была глупа принцесса, но красиво кушать ее обязаны были научить на уровне рефлексов! Ходить, сидеть, стоять, кушать, как принцесса, эта девочка наверняка умела, в отличие от меня.

Скажусь больной, придумала я, другого выхода не вижу. Прикажу подать ужин в комнату. Кажется, субтильные барышни имеют право под предлогом нездоровья не принимать нежеланных визитеров и отказываться от совместных трапез!

Однако мои планы полетели под откос. Отказаться от ужина оказалось невозможным. Там же все женихи будут! Они обидеться могут! О чем мне хором прожужжали уши надоедливые фрейлины. Слишком важные гости, слишком большой урон репутации семьи. То, что меня считают не слишком умной, это нормально, а вот усомниться в моем воспитании и послушании — это намного хуже. Идти придется.

Платье для ужина было под стать дворцу — тяжелое и пышное. Малиновое верхнее, распашное, щедро вышитое серебряной нитью, и нежно-розовое нижнее, с мелкими белыми цветочками. Меня протерли ароматической эссенцией, одели, причесали, напудрили. Я посмотрела в зеркало на розовое облако, в середине которого торчала, как одинокая розочка в подарочной гофрированной упаковке. Оборки, бантики, а высокий кружевной воротник сразу стал врезаться в шею. Красиво, но неудобно.

Но все оказалось не так уж и плохо. Папенька, конечно, сердито зыркал на меня, но я ему ласково и безмятежно улыбалась. Рядом со мной сидели через одного фрейлины и мои женихи. Приборов оказалось не чрезмерно много, всего по три вилки, три ложки и три ножика, и я старательно копировала действия соседей по столу. Есть-то хотелось! Действительно, пока разберешься, что чем разрезать и накалывать, сьешь в три раза меньше, чем могла бы. Надо взять на заметку. Это вам не попкорн лопать горстями под кинчик. В раздумьях о том, что лучше — ограничение в еде или форсирование тренировок, мне удалось пережить ужин.

Моего Адюшу-Корнюшу усадили на самый конец стола. И тут захотели унизить, гады. А ведь цельный герцог был, не хухры-мухры. Герцог — сын принца. А принц — сын короля или его младший брат. Ладно, разберусь позже со степенями родства, а вот замуж за кузена идти — дурной тон, плохо все с генетикой будет. Так что приму участие в судьбе опального Денвера совершенно бескорыстно и без дальнего прицела.

Что у нас теперь по плану? Ага. Пожилые кавалеры играют в карты, домино и шахматы, молодые ангажируют дам для танцев. Ох, я же местных танцев не знаю совсем! Но беспокоилась я зря — меня пригласить никто и не пытался. Мои женихи поглядывали на меня плотоядно, кружили рядом, как акулы, заваливали комплиментами, но ни один не пригласил танцевать. Странные тут порядки, однако.

В компании возбужденно хихикающих фрейлин я вышла на террасу. На парк опустился упоительный теплый ветер, ночные цветы благоухали, звезды мерцали, месяц украшал собой небосвод. И в такой вечер не целоваться — преступление против природы! Вон она как старается, создавая романтическую атмосферу. Только фрейлины мешают, фыркают и шепчутся.

— Что вы обсуждаете? — резко спросила я фрейлин.

— Простите, Ваше высочество. Ваши женихи не смогли договориться, кому вас приглашать первому и даже затеяли дуэль. Их сразу разняли. Ваш батюшка, чтоб избежать дальнейшего конфликта, запретил вас приглашать, — с деланным сожалением сообщила мне рыжая фрейлина.

— Первый вечер, на котором вы не будете блистать в танце, — попыталась сокрушенно вздохнуть брюнетка Эвелин.

— Ну, что же, если не танцует принцесса, фрейлинам тоже нечего делать в бальном зале, — улыбнулась я. — Извинитесь перед вашими кавалерами, и пойдем спать. И помолиться на ночь не забудьте.

Полюбовавшись на их вытянутые лица, я скомандовала отступление и повела свой приунывший эскорт с террасы.

В зале танцевали что-то вроде медленного хоровода, резко припадая на одну ногу и ритмично воздевая руки. Ну, такие танцы меня совсем не прельщают, обойдусь. Я внимательно наблюдала за фрейлинами, поэтому и заметила, как Эвелин сунула в руку смуглого кавалера записочку. Она проделала это так ловко, что я бы ничего не заподозрила, если бы не была настороже. Ну что же, мой святой долг — отравить ей свидание. Это мой жених, во-первых, а во-вторых, — она моя сотрудница, а про начальство говорить гадости — очень нехорошо, работу можно потерять.

Ужасно хотелось подойти к лэрду Денверу, одиноко прислонившемуся к колонне, но я сдержалась — еще убьют кавалера раньше времени, а у меня на него большие планы. Уйти из зала сразу я не смогла — папенька грозно посмотрел в мою сторону и пошевелил пальцами, отчего на многочисленных перстнях заиграли зайчики. Я подошла, поклонилась и, получив дозволение, присела на свой стульчик у трона отца. Папенька пожелал меня повоспитывать.

Впрочем, делал он это достаточно мягко, тактично объясняя мне недопустимость моего поведения. Все-таки папенька меня действительно любит. Я кивала, говорила «Да, папенька», и еле сдерживала зевоту. Нет, заботливые отцы во все эпохи и времена одинаковы!

— Папенька, в зале нет фрейлины Эвелин и моего жениха из Островной империи, — прервала я его нотацию, пересчитав фрейлин.

— Ну и что? — буркнул папенька, сбитый с мысли.

— Как что? — я вытаращила глаза. — Тут столько незнакомых мужчин, это же неприлично и опасно для ее чести!

— Какая еще опасность, не говорите ерунды! — не внял папенька.

Я же просто чувствовала, что пора! Надо бежать и вовсе не в парк. Схватив за плечо пажа, приказала ему немедленно отвести меня к покоям островного жениха, как его там? Паж понятливо кивнул, и резво побежал, за мной двинулся изумленный папенька, не окончивший воспитательную беседу, тут же к нам присоединилась баронесса, не собирающаяся отпускать короля, и подтянулись остальные фрейлины, бросающие на меня недоуменные взгляды.

Возле роскошных резных двустворчатых дверей я приостановилась, дожидаясь отстающих. За дверями явно происходило действие, о котором юная принцесса не имела права не то, что знать, но даже догадываться. До наших ушей донеся громкий красноречивый стон.

— Ее там мучают, слышите, она стонет? — вскричала я и картинным жестом толкнула створки. К моему удивлению, они бесшумно распахнулись. Запираться надо, уважаемые!

Перед камином, на роскошной белой шкуре лежала обнаженная Эвелин. Над ней нависал Карим-аль-как его там, тоже обнаженный и прекрасный, как бог! В бликах огня блестела бронзовая спина с капельками пота, с перекатывающимися мыщцами под гладкой кожей. Упругие круглые ягодицы бросались в глаза. Карим вдавливал свое тело в лежащую под ним девушку. Ее белая тонкая рука порхала по смуглой спине, одна нога была закинута на поясницу мужчины. Девушка стонала и извивалась.

Я завистливо сглотнула, не чувствуя ни малейшей неловкости. Не такое видеть приходилось. Будем считать, что тут кино для взрослых с эффектом присутствия. Нет, Карим, определенно, был хорош! Право слово, хорош! Так и хочется попробовать его смуглую кожу на вкус, ощутить горячий поцелуй… пусть у него жены там, но я-то здесь! Мне ж не замуж, мне только попробовать! Породистые самцы на дороге не валяются!

Парочка, наконец, поняла, что они не одни. Эвелин замерла и завизжала. Карим укоризненно посмотрел на ворвавшихся. С одной стороны, мне было немного совестно — так обломать людям свидание. С другой — брюнетка заслужила. Нечего о принцессе гадости говорить и дорогу перебегать.

Дальше были ожидаемые упреки, возмущение и негодование, обрушившиеся на голову распутницы. Прижимая к груди свое платье, она глотала слезы, даже не пытаясь оправдываться. Я же жадно рассматривала Карима, который, с сожалением покинув место у камина, накинул на плечи длинный блестящий халат. Халат он демонстративно не завязал, и я могла наслаждаться видом крепкой груди, подтянутого живота, дорожкой черных волос, спускающихся к органу, не закончившему свою работу. Я тяжело вздохнула. Такое добро пропадает! Сегодня точно пропадет.

Баронесса ахнула, подбежала ко мне, закрыла глаза мягкой ладошкой и меня незамедлительно вытолкали из покоев разврата. За мной выскочили покрасневшие фрейлины. Я озабоченно поинтересовалась, не нанес ли вреда этот ужасный варвар нашей подруге, ведь так громко стонать без причины не станешь. Наверняка у нее что-то болит! Баронесса что-то прошипела сквозь зубы. Другие фрейлины бубнили уклончивое и утешительное, а рыжая посмотрела с ненавистью.

— Что теперь будет с лирой Эвелин? — спросила я уже у дверей своей спальни.

— Известно что — отправят в монастырь Святой Бригитты на покаяние.

— Но монастырь для падших женщин! — наивно захлопала глазками я. — Каждая может упасть в обморок! Вы же сами только что уверяли меня, что Карим ничего ей не сделал, что он оказывал помощь? Хорошо, что он оказался рядом, смог расшнуровать корсет и согреть бедняжку у камина! Неужели всех, упавших в обморок, отправляют на покаяние?

Кто-то, не сдержавшись, громко хрюкнул. Остальные посмотрели на меня с жалостью. Я с честью выдержала взгляды, сохраняя наивное выражение.

— Завтра поблагодарим его за спасение нашей фрейлины, — непреклонным тоном сказала я и, пожелав спокойной ночи, с гордым видом удалилась в опочивальню.