Плохие мужчины

Джули Коэн (2023)

Мрачный, веселый и увлекательный триллер, исследующий вопрос: может ли серийный убийца жить долго и счастливо? Выбор книжного клуба BBC и редакции Аmazon Сэффи Хантли-Оливер — светская львица со скелетом в шкафу. Вот уже пятнадцать лет, как она выслеживает и убивает плохих мужчин — насильников, домашних тиранов, педофилов… Двойная жизнь сделала ее одинокой — тяжело ходить на свидания, когда твой парень может оказаться твоей же следующей жертвой. Но знакомство с независимым true-crime подкастером и журналистом Джонатаном Дерозье зажигает в Сэффи искорку сильного чувства. Однако и тут все очень сложно. Во-первых, Джонатан любит свою жену. Во-вторых, он тоже вычисляет серийных убийц. А в-третьих, вскоре и сам становится главным и единственным подозреваемым в убийстве, которого, по его словам, не совершал. И теперь Сэффи намерена очистить имя любимого, а заодно и отвоевать свое право на личное счастье… Любой ценой. «Чертовски хорошее чтение». — RED magazine

9

Я караулю у почтового отделения, и наконец Джон выходит на улицу. Он серьезно похудел с того дня, когда я видела его последний раз, и все же не узнать его невозможно. Выглядит жутко. Одежда болтается, как на вешалке, волосы в беспорядке, будто не расчесывался уже с месяц. Неопрятная борода, большие темные круги под глазами.

И все же он невероятно, неправдоподобно красив.

По сторонам не смотрит, проходит мимо моего «BMW» и открывает дверь в маленький магазинчик. Рисковать не следует — я увидела достаточно, и все же выскальзываю из машины и следую за ним. Джон сосредоточенно идет по проходу между стеллажами, снимает с полок упаковки и бросает в корзину так, словно покупки его раздражают. Выбор продуктов так себе. Неудивительно, что он отощал.

Не боюсь, что меня заметят: он смотрит прямо перед собой и останавливается лишь раз, изучая заголовки газет на стойке с прессой. Я осторожно держусь у него за спиной. Волосы у Джона отросли и падают завивающимися локонами на ворот куртки; ботинки заляпаны грязью. Пахнет от него дымом и сыростью. Я задерживаюсь у полки с журналами, делая вид, что интересуюсь диетами для похудения и модными в этом сезоне покроями джинсов. Джон движется дальше, и меня обдает новой волной характерного запаха. На секунду закрываю глаза и вижу, как он сидит на полу, скрестив ноги. Подкидывает в очаг дровишки, вокруг него пляшут тени, а в зрачках отражаются языки пламени.

Продукты Джон берет недорогие, зато на дешевую выпивку даже не смотрит — кладет в корзину односолодовый виски. Парнишка у кассы пытается завязать разговор — мол, вот-вот начнется буря, — однако Джон не обращает на него ровно никакого внимания.

Наконец он выходит из магазина. Я быстро покупаю бутылку воды и пакетик мятных леденцов, дружелюбно киваю кассиру и открываю дверь. Джон идет к потрепанному грязному «лендроверу», явно купленному не в салоне. Торопиться мне некуда, сажусь в машину и не спеша открываю бутылку. Джон некоторое время сидит за рулем не трогаясь — что-то читает.

Нравится он мне давно, потому я и разыскала его в этой заднице мира, но сейчас меня разбирает как никогда. Наверное, потому что уже несколько месяцев не видела — с того самого дня, когда закрутилась заварушка с Сирилом Уолкером — и в нем, на мой взгляд, что-то изменилось.

То ли двигается не так, как раньше, то ли выглядит словно боксер, получивший жестокий хук и еще не поверивший, что оказался в нокауте. Сердит, но не агрессивен; худой, но сильный — широкие плечи и мускулистые руки никуда не делись.

Неужели меня заводит его отчаяние?

— Что ты забыла в Шотландии? — спросила сестра, когда я поделилась с ней планами. — Хочешь промокнуть, как губка?

— Собираюсь кое-кого повидать, — ответила я, и Сюзи тут же встрепенулась.

— Кого? Это мужчина? Скажи, что мужчина!

— Возможно.

Сюзи откинулась на спинку дивана.

— Шотландец? У них такой сексуальный акцент! Даже кажется чуточку опасным. — Она наставила на меня палец. — Хочу, чтобы ты выбрала себе в Шотландии опасного сексуального мужчину.

— Просто нужно помочь одному человеку, — ответила я и слегка подмигнула.

Сюзи осталась довольна и больше мне приложениями для знакомств не угрожала.

Джон вдруг выпрыгивает из машины, бежит к урне и пихает в нее какие-то бумаги. Потом возвращается к «лендроверу» и трогается с места. Судя по звуку, ему следует поменять подшипники. Догнать его — раз плюнуть, поэтому я выжидаю, пока он отъедет, потом иду к той же урне и выбрасываю пустую бутылку, предварительно вытащив смятые банковские выписки и скомканные почтовые конверты.

* * *

На перекрестке Джон сворачивает налево, и я, соблюдая дистанцию, некоторое время следую за ним. Дальше дорога становится ухабистой — на низкой машине не проедешь. Приходится топать пешком.

«Лендровер» припаркован у одноэтажного беленого домика. Побелка осыпалась — ее давно пора обновить. Хижина стоит на отшибе и больше походит на хлев, чем на человеческое жилье.

…Вернувшись на асфальтированную дорогу, я с удовольствием жму на газ. Наконец можно разогнаться, не боясь угодить в яму — мотор позволяет. Движения почти нет, разве что ползут несколько тракторов, и я добираюсь до Инвернесса меньше, чем через час. У меня еще куча времени. Приют для животных — приземистое уродливое здание, обнесенное забором из металлической сетки, — находится на окраине города. Я выбираюсь из машины под дружный лай.

Сообщаю свою фамилию женщине за стойкой. Разглядываю ее заколку с изображением котят, удерживающую разваливающуюся прическу в стиле принцессы Леи. Женщина смотрит на меня раздраженно.

— Я ждала вас вчера, — говорит она, шаря по столу в поисках моих документов.

Найти их не так-то просто — столешница завалена кучей папок, флаконами с антисептиком и коробками с бумажными платками. Видимо, перед моим приходом здесь распыляли дезинфицирующие средства — в холле стоит легкий туман.

Я действительно планировала прибыть вчера, однако Джонатан Дерозье за почтой отправился лишь сегодня.

— Обстоятельства задержали, извините. Сама разочарована, ведь все подготовила — корм, лежанку и так далее. — С застенчивым видом продолжаю: — Наверное, это глупо, но сегодня ночью дом показался таким пустым… Надеялась, что уже вечером избавлюсь от одиночества.

Наконец хозяйка приюта улыбается.

— Благослови вас Господь. Знаю, что вы чувствуете. Когда решишься, терпеть уже невмоготу. Ну что ж, она готова, ждет в задней комнате.

— Э-э-э… она? — Я на секунду впадаю в замешательство. — Думала, что беру мальчика.

— Ах, нет. Для вас приготовили суку — это что-то меняет?

— Нет-нет. Ничуть. Люблю сук.

— Очень милая девочка, скажу я вам. Стерилизованная, разумеется. Сама ее взяла бы, но у меня уже три.

— Наверное, у вас забот выше крыши, — старательно играю свою роль, даже имитирую акцент хозяйки приюта.

— Точно. Все найденыши. Лабрадор Джесс, стафф Уго — у нас их полно, и у всех отличный характер. Уго — просто милашка. В прошлом году взяла Диггера — в том всяких кровей намешано. Настоящий сгусток энергии, но остальные с ним прекрасно ладят. В общем, скучать не приходится.

— Жду не дождусь, когда заберу свою девочку. Полюблю ее с первого взгляда.

— Раньше у вас были собаки?

— Нет, никогда, — честно отвечаю я.

— Значит, вам уже и вправду невтерпеж. — Она вдруг хлопает себя по лбу. — А я-то, дурочка, вас задерживаю своей болтовней. Посидите еще минутку, сейчас выведу вашу питомицу. Ошейник с поводком приобрели?

Молча предъявляю необходимые аксессуары.

— Прекрасно! Наша малышка не доставит вам никаких хлопот. Характер у нее чудесный, редко встретишь подобную собаку. Вернусь через секунду.

Я жду, стараясь не дышать через нос, хотя вонь чувствуется и так: химический аромат освежителей смешивается с запахом мочи, который призван замаскировать. Разглядываю фотографии животных на стенах. Почти все — с новыми хозяевами. Тут же висят и благодарственные отзывы. Выражения морд самые разные: от идиотского блаженства до угрюмой апатии. Владельцев же друг от друга не отличишь — все излучают маниакальное счастье.

Наконец в коридоре раздаются тихие шаги хозяйки, обутой в тапочки на резиновой подошве, и цоканье когтей. Принцесса Лея выходит в холл с коротколапой коренастой собакой. Похожа на корги, но шерсть жесткая, как у терьера, а нос приплюснутый, словно у бульдога. Окрас — белый с коричневым, пушистый купированный хвостик. Морда белая, однако вокруг левого глаза рыжее пятно. Одно ухо стоит торчком, другое висит. В общем, собаченция уродлива как черт — неудивительно, что на нее не находилось желающих.

Увидев меня, животное начинает бешено вилять хвостом и вываливает длинный язык.

— Признала! — восклицает принцесса Лея. — Ну, пятнистая, — нараспев говорит она собаке, — поздоровайся со своей мамочкой.

Я присаживаюсь на корточки и вытягиваю руки.

— Привет, милая!

Подражаю воркованию хозяйки приюта, и, к моему облегчению, псина срывается с места и бросается в мои объятия. Кладет лапы на колени, лижет щеки и волосы и шумно дышит прямо в лицо. Я смеюсь, безуспешно пытаясь сдержать натиск, и в итоге получаю еще несколько поцелуев.

— Приветствует, — удовлетворенно вздыхает Лея. — Она вас просто обожает — что значит любовь с первого взгляда! Уверена, вы вдвоем будете счастливы.

Расстилаю на заднем сиденье одеяло, чтобы собака не порвала и не обгадила кожаный салон, и она прыгает в машину. Я разглядываю питомицу — та доверчиво сидит, тяжело дыша и высунув розовый язык.

На какие только ухищрения не пойдешь, чтобы организовать встречу с понравившимся тебе парнем…

— Ну, извини, если что, — бормочу я.