Firefly. Признаки жизни

Джеймс Лавгроув, 2022

Спустя месяцы после того, как Инара покидает «Серенити», Мэл наконец узнает шокирующую причину: компаньонка умирает от рака, и времени осталось очень мало. Экипаж в отчаянии ищет информацию, которая может помочь. Эксперт-онколог Эсо Вен, как говорят, разработал метод лечения, но был дискредитирован и осужден на пожизненное заключение. По слухам, он на Атате – печально известной тюремной планете Альянса. Арестанты там находятся без охраны и выживают как могут. Более того, терраформирование планеты не закончено, так что мир представляет собой мерзлую пустошь, населенную озверевшими мутантами. Чтобы спасти Инару, команде «Серенити» придется в очередной раз совершить невозможное… «Создатель сериала Джосс Уидон редактор-консультант этой серии книг, и они являются официальными историями, входящими в канон франшизы». – Entertainment Weekly

10

Когда «Транквилити» — он же «Серенити» — вошел в атмосферу, когда потускнели перегретые абляционные пластины его корпуса, в иллюминаторах мостика появился ландшафт Ататы, почти полностью белый, с отдельными черными и темно-зелеными вкраплениями скал и лесов.

Уош вел корабль через стратосферу планеты, сражаясь с воздушными потоками, врезавшимися в «Светлячка». Зои стояла рядом с ним, положив ему руку на плечо. Рядом с ней к панели управления прислонился Мэл, а Саймон, Ривер и Джейн сбились в кучку в задней части мостика. Каждый держался за переборку или какой-нибудь привинченный к стене объект, чтобы не упасть во время внезапного поворота. Не было только Кейли: она осталась в машинном отделении, чтобы присмотреть за капризным, а порой даже сварливым двигателем.

— Мама дорогая! — воскликнул Уош, когда в бок «Серенити» ударил особенно мощный порыв ветра, заставивший корабль опасно накрениться вправо.

— То есть, — добавил он, пытаясь казаться спокойным, — все это я ожидал, и подобной турбулентности совсем не следует бояться, потому я, как обычно, справился с ней — спокойно и невозмутимо.

— Да, милый, — сказала Зои и взъерошила ему волосы. — Никто даже и не заметил.

Еще один воздушный поток потянул «Серенити» вверх, а затем уронил с высоты с такой скоростью, от которой все сжалось внутри.

Джейн стиснул зубы; костяшки его руки, вцепившейся в переборку, побелели. Но увидев вопросительный взгляд Ривер, он принял беспечный вид и даже зевнул, словно этот полет — самое скучное событие в его жизни. Кивнув, Ривер тоже сделала вид, что зевает.

Джейн нахмурился, и его гримаса говорила о многом: ему казалось, что он никогда не поймет, как работает мозг этой странной девушки.

— Ухабы скоро закончатся, — сказал Уош, одним глазом поглядывая на альтиметр. — В тропосфере всегда мягче, а там, куда мы направляемся, есть зона высокого давления. Чистое небо, без ветра. — «Серенити» дернулся, задрожал. — Еще пара минут, и дальше будет гладко.

Его предсказания сбылись: внезапно стремительный спуск превратился в мягкое скольжение. Уош разжал руки, крепко сжимавшие штурвал, и, глядя на него, все остальные тоже успокоились.

— Отлично, — похвалил Мэл пилота. — Я ни секунды не волновался.

— Я тоже, — почти убедительно отозвался Уош. — И когда корвет навел на нас свои пушки, я тоже не боялся.

— А я, если честно, немного поволновалась, — заметила Зои. — Лямур предупреждал, что данные о доставке поступят в систему далеко не сразу. «Транквилити» включили в базу данных командора Левайн практически в последнюю минуту.

— Да, — сказал Саймон. — Если бы информация пришла чуть позже, мы бы сейчас об этом не разговаривали.

— Но мы живы, — ответил Мэл, — значит, тема закрыта. — Уош, далеко еще до посадочной площадки?

— Минут десять. Что будем делать, когда окажемся на месте?

— Лямур сказал, что в полумиле от каждого исправительного заведения находится склад. Груз сбрасывают, пока главное здание находится в изоляции. Затем, после того как транспорт взлетел, заключенные могут пойти на склад и забрать добро.

— И там действительно нет тюремщиков? — спросил Саймон. — Заключенные сами всем управляют?

— Такая там система, — ответил Мэл. — Атата — частная собственность, и владеет ею — сюрприз! — корпорация «Синее солнце». Они решили, что сэкономят на работниках, если этих работников… ну… не будет. Корпорация обеспечивает самый минимум: следит за тем, чтобы заключенные были живы, чтобы они были в тепле и накормлены. Все остальное зависит от самих заключенных.

— Но ведь это слегка бесчеловечно.

— Да, док, это не бережно и не сострадательно, не вопрос. Тем, кого сюда посадили, живется несладко.

— Да уж наверно, — сказала Зои. — Даже в обычной тюрьме плохо, а в этой, где заключенные сами придумывают правила? — Она притворилась, что содрогается от страха.

Притворялась она лишь отчасти.

— Срок жизни среднестатистического заключенного здесь невысок, — сказал Мэл. — На Атате полно способов внезапно оборвать свою жизнь: можно не получить свою законную порцию еды и медленно умереть от голода. Можно разозлить другого заключенного, который больше и злее, чем ты, — и, возможно, обожает убивать. Можно умереть от переохлаждения, потому что назвать отопление в камерах удовлетворительным можно лишь с большой натяжкой.

— Значит, отправка на Атату — это смертный приговор, — сказал Саймон.

— Да, очень часто.

— Похоже, что милосерднее было бы просто казнить этих людей.

— Да и дешевле — патроны-то недорогие, — вставил Джейн.

— Альянсу не нужно, чтобы его считали совершенно бессердечным, — мрачно усмехнулся Мэл. — Все это, — он указал на зимний пейзаж, — наглядная демонстрация сострадания. — Кроме того, они отправили заключенных на планету, на которой в противном случае никто бы не поселился. Не пропадать же добру.

— На Атате у всех пожизненное? — спросил Уош.

— Не у всех, — ответила Зои. — Когда твой срок заканчивается, тебя возвращают на родную планету. Лямур сказал, что в этом случае исправительное заведение изолируют, как при сбросе грузов, и выйти наружу могут только те, кто отсидел свой срок. Один из корветов Альянса спускается с небес, освобожденные собираются на складе, и как только проверка документов заканчивается, их вывозят с планеты и перекидывают на транспортный корабль.

— То есть, если к тому моменту они еще живы.

— Такие условия. Доживи до конца срока, и тогда сможешь снова стать частью общества.

— Не знал, что судебная система столь кровожадна, — сказал Саймон.

— А где бы ты это узнал — на Осирисе, у тамошних слюнтяев? — спросил Джейн. — Удивительно, что ты вообще слышал про Атату. Если таких, как ты, сажают за решетку, то в тюрьму, похожую на загородный клуб, который обнесли забором. Даже если ты забил до смерти родную мать молотком для мяса. Атата — для тех, о ком люди хотят забыть.

— Все равно не могу представить себе, как этот доктор Вен оказался здесь, — сказал Уош. — Он не из тех, кого отправляют на Атату. Если он всего лишь нарушил кодекс врача, то почему он не в обычной тюрьме? Это какая-то сомнительная история.

— Согласен, — сказал Мэл, — но нас это особо тревожить не должно. Наша задача — вытащить отсюда Вена.

Он выглянул наружу. Вдоль горизонта тянулись заснеженные горы, а прямо перед «Серенити» раскинулся густой хвойный лес. Все остальное — искристо-белая тундра.

— Сколько еще, Уош? — спросил Мэл.

Проверив координаты и скорость, Уош быстро произвел подсчеты в уме.

— Осталось пятьдесят километров. Минут через пять будем на месте.

— Значит, пора готовить десантный отряд.