Почти прекрасны

Джейми Макгвайр, 2022

Долгожданное продолжение легендарной истории Эбби и Трэвиса впервые на русском языке! Бестселлер New York Times. Права на издание книги проданы в 26 стран. Экранизация первой части трилогии «Мое прекрасное несчастье» с Диланом Спроусом и Вирджинией Гарднер. Трэвис и Эбби женаты, теперь у них своя семья. Молодожены возвращаются из Вегаса домой, строят планы на будущее, привыкают к новому статусу. И оба хотят оставить проблемы из прошлого далеко позади. Но когда в Икинс прибывает ФБР, все резко меняется. Друзья превращаются во врагов, а семейная идиллия рушится. Мэддоксы никому не позволят навредить своей семье. Какова же цена борьбы за счастье?

Глава 4

Серебро

Эбби

Гремели тарелки, кастрюли и столовые приборы, журчание воды из крана немного приглушало громкий звук. Из раковины поднимался пар, пока мы с Америкой убирали с тарелок остатки фирменной пасты Трэвиса — с приправой «каджун» и курицей — и складывали в посудомойку.

Шепли протирал плиту и столешницы. За ужином говорили мало: во‑первых, потому что Трэвис был великолепным кулинаром, но еще мы не понимали, как говорить о правде, не перекладывая ответственность на присутствующих.

Шепли покончил с уборкой и погладил Америку по спине.

— Тебе помочь?

— Мы справляемся, — сказала Америка.

Когда Шепли ушел в гостиную к Трэвису, подруга помедлила, удерживая тарелку под струей воды.

— Мер?

Она всхлипнула.

— Я такая глупая, Эбби. Не знаю, о чем я только думала, — шепотом сказала она. — Мне стоит перед ним извиниться?

— Нет, — сказала я тихо. — Знаю, что ты обо мне беспокоишься. Понимаю. Но Трэвис… При нем не стоит говорить всего этого. Он до сих пор переживает, что все это не взаправду и что я передумаю. Мерик, я удивлена не меньше тебя, но я так счастлива! Правда.

— Все, что мне нужно было услышать. Больше не стану задавать вопросы.

— Вот почему ты самая лучшая подруга на свете!

— И это верно, я такая. Тебе очень повезло.

Я широко улыбнулась.

Америка нажала на пару кнопок, и посудомоечная машина загудела и зажужжала. Подруга вытерла руки и встала у меня за спиной, кладя ладони мне на плечи и прижимая к себе. Она тихонько уткнулась подбородком мне в шею и поцеловала в щеку.

— Скоро расследование закончится. Все будет хорошо.

— Знаю, — ответила я, глядя на раковину.

Я выдавила на ладонь немного синей жидкости для мытья посуды, потерев сморщившуюся кожу. Если я и могла предвидеть наши проблемы, мы оказались в настоящей переделке — мы обе, — ведь если Трэвиса поймают, то и нас тоже.

Я только что соврала полицейским детективам, нарушила закон, содействовала совершению преступления, не говоря уже о том, что стала по собственной воле соучастницей до, во время и после события. Но я могла взять на себя ответственность, если бы могла уберечь Трэвиса от тюрьмы. Я обернулась и посмотрела на мужа.

Он стоял, скрестив на груди мускулистые руки, покрытые татуировками, и разговаривал со своим кузеном. Красную бейсбольную кепку он развернул назад, переминаясь с ноги на ногу, будто не мог устоять на месте.

Шепли действовал на Трэвиса успокаивающе, стараясь разговорами снять груз с его души.

Я улыбнулась, глядя на воду, что струилась по моим рукам, и смывала пену. Вот бы мои руки были действительно чистыми.

— Хорошо, Шеп, мы закончили, — сказала Америка.

Она подошла к Трэвису, крепко обняла его и дольше нужного стояла с ним в обнимку.

Трэвис посмотрел на меня, я улыбнулась. Он с озорством повесил руку ей на плечи и поцеловал в макушку.

— Значит, мир?

Она отстранилась и посмотрела на него снизу вверх:

— Мир?

Трэвис заговорил предельно серьезно:

— Мер, мы семья. Что бы ни случилось, в конце дня мы все равно будем мириться.

Она вновь обняла Трэвиса, потом и Шепли, оба помахали мне, прежде чем уйти к припаркованному снаружи «Чарджеру».

Трэвис зашел на кухню, прислонившись к столешнице и скрестив руки.

— Она переживает, да?

— Да. Иногда она говорит быстрее, чем думает. И даже не осознает, как звучат ее слова.

— Я рад, что она высказалась.

— Правда?

— Ты почти про это не говоришь… ну, про пожар. Я бы и не узнал о твоих чувствах, не заговори она об этом.

Я вздохнула.

— Мне просто кажется, если я буду держать все внутри, то будет не так… страшно. — Я повернулась лицом к раковине. — Но ты прав. Мне нужно больше общаться. Я не вправе говорить, что мы в этой лодке вместе, если ты даже не знаешь, что я чувствовала во время пожара.

Он подошел ко мне со спины, обхватывая руками за талию.

— Нет, я, конечно, кое-что из этого знал. Но не все. Теперь ты кое-что подтвердила. Я правда люблю тебя больше собственной жизни. И всегда буду защищать.

— Дорогой, но это должно быть взаимно. Позволь мне иногда тоже защищать тебя.

Солнце уходило за горизонт, отбрасывая теплый свет на раму над раковиной. Из окна мне открывался вид на парковку, на квартиры ниже этажом и крыши зданий студенческого городка, которые выглядывали из-за деревьев в нескольких милях от нас.

Небо все еще было затянуто пеленой после кошмарного дыма, стоявшего над Китон Холлом несколько дней назад. Пожар был самым страшным событием в моей жизни, но я выжила. Страх, ставший для меня всего лишь воспоминанием, омрачил последние секунды жизни многих наших однокурсников.

— Ты слышишь их? — спросила я. — Крики…

— Каждую ночь.

Я закрыла глаза и крепче прижалась к Трэвису.

— Дальше ведь станет легче?

— Не знаю, голубка. Надеюсь.

Я вытерла руки и повернулась, идя по коридору. Заложила новое белье в стирку и отнесла корзину в спальню, поставив на кровать. Надо было чем-то занять себя.

Трэвис прошел за мной, корзина подпрыгнула, когда он упал ничком на кровать. Он сделал несколько вдохов и перевернулся на спину, подложив руки под голову. Уставился в потолок, пока я обходила кровать, чтобы повесить свадебное платье на карниз.

За окном на ветру качнулись голые ветви дерева. Я каждый сезон следила за этим деревом из окна спальни Трэвиса, а теперь эта комната принадлежала нам двоим.

— Напомни мне отнести его в химчистку и сохранить на память, — сказала я, разглаживая юбку.

— Сохранить? Что это значит? — усмехнулся он.

— Уберечь от желтизны. Чтобы оно выглядело свежим.

— Для чего?

— Для вечности, — сказала я, возвращаясь к кровати. — У нас не может быть другого.

Трэвис глянул на меня, и я подошла к нему со счастливой улыбкой. А потом я возобновила утомительное, но необходимое занятие — сортировка одежды из Вегаса и полотенец, которые мы использовали, после того как отмылись от дыма и сажи после пожара. Жаль, что запах не мог так просто выветриться.

— Голубка, — вздохнул Трэвис, — я не боюсь оказаться в тюрьме. С момента нашей первой встречи я чувствовал, что… не знаю. В моих мыслях это кажется нормальным, но если произнести это вслух…

— Скажи уже.

— Я никогда не верил, что смогу удержать тебя, а сейчас… Что я буду делать, если больше не увижу тебя? Не прикоснусь к твоим волосам? Не увижу, как светятся твои глаза на солнце? Не почувствую твои влажные волосы на моей руке, пока я засыпаю ночью? Меня до смерти пугает сама мысль не видеться с тобой каждый день.

Я распрямила его носки и сложила их вместе. Они совсем как мы с Трэвисом, один большой связанный комок.

— Видишь эти носки? Они пара. Даже если один потеряется, другому придется ждать его возвращения, потому что они всегда будут предназначены друг другу. Даже по раздельности, мы это всегда мы. Расстояние не имеет значения. Это ничего не меняет. К тому же, ты ведь никуда не уходишь?

— Эбби, ничего не исправить, — сказал он. — Я не собираюсь лгать. Если я был не прав, то заслуживаю…

— Прекрати, — сказала я, бросив в него носки. Он поймал их, прежде чем они достигли цели. — Я твоя жена. Твоя обязанность — быть здесь со мной, чтобы защищать и любить. Ты обещал. Мы все время преодолевали по одной преграде зараз. И сейчас не исключение.

Трэвис кивнул, посмотрев на потолок. После нескольких напряженных минут он вздрогнул и встал на ноги.

— Я не могу здесь больше сидеть. Это сводит меня с ума. Давай пройдемся.

— Куда? — спросил я.

— До «Пинкертона».

— Дилера автомобилей? Разве нам не следует копить деньги?

Трэвис усмехнулся:

— За машину уже заплачено. Просто выбери цвет.

Я изогнула бровь.

— Не шути со мной, Мэддокс.

Он переоделся в кофту с длинными рукавами и чистые джинсы, затем зашнуровал ботинки.

— Идем.

Я не сдвинулась с места, вцепившись в корзину с одеждой, тогда Трэвис подошел, подтолкнул меня бедром и вытащил одну из моих кофточек. Меньше чем через минуту мы закончили разбирать одежду. Я посмотрела на шкаф, скрестив руки на груди и скептически взглянув на себя в зеркало.

— Просто свитер и джинсы, детка. Ты прекрасна. Тебе даже не нужно прилагать усилия.

Мои щеки вспыхнули, и я опустила голову.

— Они же скоро закрываются, да?

— Что? Ты не хочешь машину? А ну бегом! Пошевеливайтесь, миссис Мэддокс!

Я хихикнула, схватила первые попавшиеся джинсы и свитер, быстро надела, потом вышла к Трэвису в гостиную.

Он держал в руке ключи Шепли, а когда увидел меня, то просиял. Трэвис открыл для меня дверь, жестом пригласив пойти первой.

— Ты делаешь это только для того, чтобы посмотреть на мою попку, — сказала я.

— Ты чертовски права, — сказал Трэвис, закрыв за собой дверь.

Мы прошли вниз по ступеням, держась за руки, и свежий воздух наполнил мои легкие.

— Кажется, дождь.

— Хорошо, что я вызвал такси, — сказал он, подходя к красному «Фольксвагену Джетта», который ждал на парковке.

Трэвис открыл дверцу пассажира и подождал, пока я не сяду, после чего перебежал на сторону водителя. Как только он устроился на сиденье, то положил руку мне на ногу и покачал головой.

— Что? — спросила я. — Что-то забыли?

— Каждые пять минут до меня доходит смысл всего происходящего, и я просто не могу поверить. — Он склонился надо мной, обхватывая лицо ладонями, и поцеловал в губы. Потом отстранился, когда водитель завел двигатель, и поморщился из-за зазвучавшей мелодии в стиле кантри.

— Можем мы послушать другую радиостанцию?

— Конечно! — сказал мужчина, водя пальцами по кнопкам. — Вам тепло?

— Мне да, — сказал Трэвис, — а моей жене немного прохладно.

— Легко исправить, — сказал водитель.

— Оставьте эту, — попросил Трэвис, когда по радио зазвучала песня «Midnight Runners» от Декси.

Он замотал головой в такт, и я засмеялась, когда он одними губами выговорил слова «C’mon Eileen».

Трэвис казался расслабленным и счастливым. Он так и не убрал руку с моего колена, и все еще пел и дергал головой в такт музыке. Он знал каждое слово, что впечатляло. Время от времени он поглядывал на меня и выговаривал слова с таким задором, что мне приходилось подпевать.

Здорово, что он предложил выйти из квартиры и прогуляться. Я и не понимала, какой загнанной чувствовала себя и как нуждалась в смехе.

Водитель припарковал автомобиль, и Трэвис вышел на улицу.

Когда я закрыла пассажирскую дверь, он обогнал меня и взял за руку, сцепляя наши пальцы в замок. Притянул меня ближе, остановившись неподалеку от выстроившихся в ряд «Тойот Камри».

На улицу вышел пожилой джентльмен, приглаживая галстук и серебристые волосы. Готовясь рекламировать товар, он прокашлялся и адресовал нам свою самую обаятельную улыбку.

Но улыбка Трэвиса была гораздо красивее.

К моему удивлению, торговец назвал моего мужа по имени. Трэвис отпустил меня и пожал ему руку.

— Я уже стал гадать, когда вы приедете. Это и есть Эбби? — Он пожал мою руку. — Ричард. Рад с вами наконец познакомиться.

Когда я удивленно посмотрела на Трэвиса, он лишь пожал плечами.

— Я же говорил тебе. Просто выбери цвет.

— Ты, значит, серьезно? — усмехнулась я.

Он развел руками.

— Я когда-то врал тебе?

Я неторопливо обхватила его за шею, и его мышцы расслабились от моего прикосновения. Тогда я приподнялась на носочки и чмокнула в щеку, заметив, как старательно не смотрит в нашу сторону Ричард.

— Никогда.

Я посмотрела на аккуратную линию автомобилей.

— «Стильный черный», — заговорил Ричард, — «Красная Барселона», «Классический серебристый», «Лазурно-голубой», «Космический серый» и «Песочный металлик». Сейчас у нас на складе нет «Жемчужного» или «Магнитного серого».

— Но он сможет заказать, — добавил Трэвис.

— Конечно же, — отозвался Ричард.

Трэвис провел меня по ряду.

— Открой и загляни внутрь. Везде свой интерьер.

Я прошла к серебристой машине, открыв дверцу водителя.

— А это что? Телевизор?

Ричард подошел ближе.

— Это… э… навигатор и магнитола.

Он все перечислял различные функции, пока Трэвис подбадривал меня сесть внутрь.

Внутренний салон был светло-серого цвета, а кнопки на огромном экране и на руле напоминали пульт управления в НАСА. Как я могу столько всего запомнить!

— Не верю, что ты сделал это ради меня, — сказала я, проводя пальцами по рулю. — У меня еще не было своей машины.

Трэвис сел рядом со мной, положив руку на консоль двери.

— Голубка, я сделаю для тебя все, что угодно. Я дам тебе все, о чем ты только мечтала.

Я коснулась его щеки.

— Уже.

Трэвис прильнул к моей ладони и поцеловал ее, вдруг оживившись.

— Что думаешь?

— Вот эту.

— Серебристую? — спросил он.

— Серебристую, — ответила я. — Она подходит к кольцу.

Трэвис склонил голову набок, не отрывая от меня взгляда.

— Ричард, ты слышал, что сказала моя жена. Она хочет эту машину.

— Заметано, — сказал Ричард. — Я ее подготовлю.

Я прижалась к Трэвису, заставив его откинуться на сиденье.

Он засмеялся, потом бережно помог мне выйти из машины и поцеловал в губы. Вдалеке прогремел гром, и хлынул дождь.

— Голубка, ты счастлива? — спросил Трэвис.

— Я самая счастливая на свете, — прошептала я у его губ, растянутых в улыбке.

Трэвис уже договорился о цене и заплатил за машину до нашего приезда, так что мне не пришлось слушать обсуждения и нудные предложения о расширенной страховке и миллионе документов, которые нужно подписать.

Машину записали на нас двоих, и она стала первым совместным имуществом, кроме Тотошки. Я вдруг странным образом прониклась к ней.

Трэвис держал меня за руку, пока вел «Камри» до квартиры, а я с чувством нереальности происходящего следила, как он паркует нашу машину рядом с «Чарджером» Шепли.

— Похоже, они вернулись. Она тебе писала?

— Мер? Нет. Наверное, они что-то забыли.

Я уставилась на машину, потом перевела взгляд на Трэвиса, не в силах сдержать нелепую улыбку на лице.

— Должно быть, так и есть. Даже дождь прекратился, чтобы Америка не смогла промокнуть.

— Все не настолько плохо, — улыбнулась я.

Трэвис засмеялся, кивнул, и мы одновременно сказали: «Именно так!» Мы уже не могли сдерживаться и рассмеялись до слез.

Я внимательно разглядывала Трэвиса, пока он не вывел меня из задумчивости.

— Что такое? — спросил Трэвис, губами коснувшись моей ладони.

— Не знаю. Глупо, конечно, — сказала я, отмахнувшись от него.

— Ну скажи.

— У нас совместная машина — все будто по-настоящему, понимаешь?

Он улыбнулся, поглаживая мои плечи.

— Я думал о том же.

— Правда? — спросила я, подавшись вперед.

Я закрыла глаза, ожидая поцелуя, но так и не ощутила прикосновения губ Трэвиса. Он смотрел в сторону квартиры, я повернулась и увидела то, что так огорчило его.

— Это, должно быть, какая-то шутка, — сказал Трэвис.

Я закрыла пассажирскую дверцу и обхватила себя руками.

На нашем крыльце стояли Джесс, Америка и Шепли. Джесс подошел ко мне, Америка следовала за ним.

— Я пыталась сказать ему, чтобы он ушел, — сказала Америка.

— Привет, Эбби, — не обращая на нее внимания, проговорил Джесс. Его глаза сверкали, а присутствие Трэвиса рядом со мной его нисколько не смутило.

— Джесс, что ты здесь делаешь? — спросила я.

Он посмотрел на мою левую руку, схватил ее и поднял, будто свидетельство чему-то.

— Должен был убедиться лично.

Я вырвала руку из его хватки.

От Трэвиса исходила волна ярости. Когда он шагнул вперед, Шеп положил руку ему на грудь.

Я встала перед мужем.

— Да, я замужем. Ты проделал этот путь, чтобы посмотреть на кольцо? Нельзя было просто позвонить?

Джесс пожал плечами.

— У меня нет твоего номера. Как и у Мика.

— Есть соцсети, — равнодушно проговорила Америка.

— Мик тоже знает? — спросила я.

— Что вы поженились? — усмехнулся Джесс. — Да. Как и твоя мама.

Я сглотнула ком в горле.

— Откуда?

Он снова усмехнулся:

— Разве что-то может произойти в Вегасе без осведомленности Бенни Карлизи?

Я осмотрелась. Такое скопление людей на улице привлечет ненужное внимание.

— Джесс, так зачем ты приехал?

— Бенни знает и про пожар. Меня отправили передать тебе, что он с радостью поможет.

— С чем поможет? — спросила Америка.

Я сощурилась.

— Так ты теперь бегаешь по поручениям для Бенни? Ты в своем уме, Джесс?

Парень продемонстрировал мне свою фирменную обворожительную улыбку, из-за которой я много лет назад влюбилась в него. Будто бы в другой жизни.

Когда мы были детьми, Джесс хотел стать баптистским священником. А в итоге стал распорядителем казино в Вегасе и, очевидно, по уши увяз в делах мафии. Бенни не отправлял со своими посланиями первого встречного.

Снова посыпал дождь, капли коснулись моих губ, а затем покрыли волосы и футболку. Америка взволнованно осмотрелась и побежала к лестнице, топая тяжелыми сандалиями, чтобы спрятаться от дождя.

Шепли остался позади, возможно, чтобы Трэвис не убил Джесса прямо здесь и сейчас.

— При всем уважении мы вынуждены отклонить предложение, — сказала я.

— Предложение не для тебя, — сказал Джесс и посмотрел на Трэвиса. — Еще одно одолжение тебе, Мэддокс. Он может сделать тебя богатым, все твои проблемы исчезнут…

— И кто ты сейчас? — с отвращением спросила я.

— Ты больше не дерешься, — сказал Джесс, не обращая внимания на мои слова. — Ты женатый мужчина. Тебе нужно оплачивать счета. Бенни может помочь со всеми твоими заботами, Мэддокс. Тебе лишь нужно делать то, что ты умеешь лучше всего.

— Я больше этим не занимаюсь, — сказал Трэвис. В его голосе сквозила ярость.

— Что ж, — сказал Джесс, передавая ему карточку. — Дай знать, если передумаешь, но лучше принимать решение быстро. Наши источники в ФБР говорят, что у тебя не так уж много времени. — Он посмотрел на меня, его решимость поугасла, приобретая нотки грусти. — И у тебя тоже.

— У нее? — спросил Трэвис. — Почему у нее?

Джесс переключил внимание на Трэвиса, в его глазах больше не осталось жалости.

— Решай поскорее. Бенни не станет ввязываться в это, когда вам предъявят обвинения. — Джесс отступил на несколько шагов назад и посмотрел на Америку. — И будьте начеку. У вас тут повсюду жучки.

— С каких это пор? — спросила я.

— Мне позвонили, когда я ехал сюда. Вы были в автомобильном салоне.

— Они приезжали? — спросила я, указав на квартиру. — Пока нас не было полтора часа, внутри установили приборы слежения?

— Так обычно и поступают эти ребята в костюмах. У них не задержится.

— Мы сами справимся, — сказала я, глядя на Трэвиса. — И у нас есть план, где заработать денег. Нам не нужна помощь Бенни. — Я развернулась к Джессу: — Не нужна.

— Он поступает так не по чистоте душевной, Эбби. У вас есть то, что ему нужно. У вас обоих. Но он готов помочь даже ради того, что предложит Трэвис. Эбби, — сказал Джесс, подойдя ко мне.

Трэвис сделал шаг вперед, прижимаясь грудью к моей спине.

— Только тронь ее… — пригрозил муж.

Джесс поднял руки.

— Я тоже забочусь о ней, Трэвис, и даже дольше, чем ты. Мы тратим время впустую. Вы оба в беде. Эбби… — Он снова посмотрел на меня. — Что бы ты ни думала сейчас о Бенни или отце, я бы на твоем месте согласился. Возможно, это твой единственный шанс.

Джесс развернулся и пошел прочь, останавливаясь возле блестящего черного «МакЛарена».

— Черт побери, это же тачка за триста тысяч долларов, — сказал Шепли, не в силах сдержать эмоции. Когда Джесс завел машину и отъехал, Шепли будто бы очнулся. — Стой, так у тебя проблемы с федералами? Из-за пожара? Трэв, ты теперь попадешь в тюрьму?

Трэвис провел рукой по влажным волосам, а потом посмотрел на меня.

— Нет, — сказала я. — Мы найдем другой способ.

Трэвис кивнул и переключил внимание на кузена:

— Больше ни слова, Шеп. Не будем это обсуждать.

— С тобой все будет хорошо?

— Шеп, послушай меня. Я тоже боюсь, но тебе нужно держаться от этого подальше. Ты ничего не знаешь. Больше ни о чем меня не спрашивай. Тебе не захочется с этим связываться.

— Трэв, ты моя семья. Я не могу стоять в стороне!

— Черт побери, Шеп! Ты мне не поможешь! — прокричал он, стараясь отдышаться, прежде чем снова заговорить. — Сделай для Америки то, что я не сделал для Эбби. Держи ее в безопасности.

Я схватила его за руку, злясь, что он в принципе испытывал подобные чувства.

После затянувшейся паузы Шепли кивнул, его лицо омрачилось тревогой.