Мой парень – порноактёр

Дарья Михайловна Сорокина, 2023

Всё началось с поцелуя на спор, с горячего дыхания на моих губах, с дьявольского взгляда поверх идиотских очков в роговой оправе. Я просто хотела стать частью сестринства, мило пошутив над невзрачным ботаником, а теперь Эд Хэндерсон, парень, который не лезет у меня из головы.Всё началось с поцелуя назло, с испуганного вздоха и мягких губ, с ласкового взгляда голубых глаз. Я просто хотел преподать урок для богатенькой папиной дочки, а теперь Бет Бэйли, девчонка, которая сводит меня с ума.

Глава 2 Всё началось с имени

Бет

Эдвард Хэндерсон очень странный парень. В нём словно два разных человека живут. Один карикатурный невзрачный ботаник с сезонным заиканием, а второй… Со вторым всё гораздо сложнее. Иногда, когда Эд, думает, что его никто его не видит и не замечает, он распрямляет вечно ссутуленные плечи. Умопомрачительным жестом сдвигает очки на макушку, массирует переносицу, затем завораживающе потирает затёкшую шею с выступающими венами, а я, как чокнутая сталкерша, наблюдаю за этой метаморфозой со стороны, гадая откуда свалился этот парень. Он был старше остальных первокурсников, видимо, брал не один гэп йер*, а целых три. Сколько ему? Двадцать? Двадцать один, может больше. А ещё он стипендиат, чертовски умный и красивый. Но всего этого я бы не заметила, если бы не стала одержима из-за одной глупой мелочи, простой фразы, небрежно брошенной им.

— Отличная работа, мисс Бэйли, — похвалил меня профессор Сэмьюэльсон и вернул мою курсовую. — Не хочешь выступить с ней на студенческой конференции с Эдом Хэндерсеном? У вас обоих достойные работы, вы бы неплохо смотрелись вместе.

— Эд?

Я мучительно тёрла виски, пытаясь вспомнить студента с таким именем.

— За тобой сидит обычно. В очках.

— А-а-а, — потянула я, сделав вид, что поняла, о ком идёт речь, и тут же услышала смешок за спиной. Повернулась и столкнулась с ним, чувствуя себя до ужаса неловко. Своего же одногруппника не знала.

Эд. Имя на выдохе, весь воздух из меня вытягивает, и становится нечем дышать. Серые глаза за холодным стеклом, а волосы тёплые, медные, отливают золотом на свету. Прижимаю к груди папку-скоросшиватель под пронзительным взглядом Хэндерсона, он явно видит больше в этих дурацких очках, чем другие, ощущает острее, слышит, как у меня всё клокочет внутри.

— Так что ты решила, Лиз?

Лиз. Мерзко, словно склизкая улитка ползёт и оставляет позади мокрый след. Зато меня, как холодной водой в лицо окатили, отрезвляет, прогоняет жуткое очарование Эда.

— Я у папы спрошу, мистер Сэмьюэльсон.

Уже разворачиваюсь к двери, и слышу его голос.

— Бет.

Меня парализовало. Глубокий, проникновенный голос.

— Ей нравится, когда к ней обращаются Бет. Попробуйте, профессор, это несложно. Бет…

Вылетела из аудитории и привалилась к стене, пытаясь унять бешеный стук под рёбрами. Его голос, взгляд… Я должна пойти на эту конференцию, просто ещё раз услышать, как он назовёт меня по имени.

Но поехать я не смогла. У папы нашлись другие планы на тот день. Для него моя учёба в Стэнфорде была баловством и приятным бонусом к репутации семьи, но меня явно не видели практикующим юристом, скорее мостиком, который свяжет фамилию Бэйли с кем-то повлиятельнее. Например, с Норисами, которые в вечер выступления Эда осчастливили нас своим визитом за ужином. Сразу поняла, к чему всё идёт, и невесело ковыряла вилкой свой бёф бургиньо́н, пропуская мимо ушей намёки обо мне и младшем Норисе. Мне было интересно, а что сегодня будет есть Эд? Наверно что-то вкусное и без пафосного французского названия. Его мама приготовит вкусный ужин, чтобы отметить блистательное выступление сына. Хотелось бы и мне попробовать… Но вместо этого уже к концу вечера я, сама того не осознав, стала девушкой Курта, а на следующий же день приехала на кампус в его Бугатти Широн из лимитированной серии, которых в мире не более пятисот. Спасибо моему новому парню за экскурс в эту очень интересную область…

Когда я вышла из машины, то мечтала слиться с асфальтом, потому что, клянусь, услышала тот самый смешок Эда. Но на парковке Хэндерсона не было, а посмеивался он в моём воображение. Какая же ты бесхребетная дура, Бет!

— Хочешь, я познакомлю тебя с Холи и Триш? Они входят в совет Ита Вита Фита. Уверен, тебя примут без проблем. Ну, может, выполнишь парочку безобидных заданий.

А вот это предложение понравилось. Мне жутко хотелось заиметь подруг в сестринстве. Пижамные вечеринки, секреты, болтовня о бойфрендах, графики уборки. Я так себе представляла жизнь в доме Иты Виты Фиты. Наивная…

— А какие у них задания?

— Как правило, одно и то же из года в год, поцеловать какого-нибудь прыщавого задрота. Не бойся, ревновать не стану, — добродушно улыбнулся Курт. — Но…

— Что но?

Я тогда совсем не почувствовала угрозы, а надо было. Парень цепко схватил меня за запястье и довольно грубо дёрнул на себя.

— Сначала ты поцелуешь меня, Лиз.

Губы у Курта были жёсткими, как резина, и мне казалось, что от нашего прикосновения раздаётся неприятный скрип, который слышат все вокруг. Я упёрлась ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, но это только распалило Нориса младшего, и в следующее мгновение у меня во рту оказался уже язык. Я стойко вытерпела это надругательство, мечтая высказать отцу всё, что я думаю, о Курте и этом отвратительном сватовстве, но в следующий момент из подъехавшей старенькой Шеви вышел Эдвард, и я чуть не заплакала от досады. Мне уже почти под кофту рукой залезли. Я отчаянно мечтала, чтобы Хэндерсон вмазал моему «бойфренду» по роже и увёз отсюда.

Только с чего бы хамелеону Эду вступаться за незнакомую девчонку, которую тискают, как дешёвую потаскушку, рядом с крутой дорогой тачкой.

Он прошёл мимо, громко хмыкнув в моём воображении. Пустышка Бет… Я по-глупому обиделась на него, хотя винить стоило только себя. Маленькую послушную папину дочку.

*gap year Академический год — год перерыва между школой и высшим учебным заведением.

*.*.*

Триш и Холли были очень любезны показать мою будущее жильё, а ещё они как-то пространно намекнули на крутую соседку, которая прямо сейчас была на тренировке по баскетболу. Может, мы с ней подружимся, и она спрессует Курта до размеров мяча вместе с его бугатти?

Мне до сих пор жутко хотелось отмыться от поцелуя с Норисом младшим, а с того момента прошла уже целая неделя. Мой бойфренд был очень занят делами своего братства, дрессировал новеньких, придумывал для них новые формы унижений, поэтому до меня очередь не доходила.

С отцом поговорить у меня не хватало духу, потому что о моих отношениях с Кёртисом он всегда спрашивал с хорошо знакомым нажимом. Мне ничего не оставалось делать, как говорить что всё круто, и какая у него шикарная тачка, как у принца из Саудовской Аравии. Оказалось, что обсуждать тачку — беспроигрышный вариант. Она же не виновата, что её хозяин ублюдок? Поэтому я лепетала об отделке салона, дорогущем запасном комплекте шин, крутой стереосистеме, словом, я была той, какой меня мечтал видеть отец — тупая пустышка, для влиятельного наследника Норисов. Я даже научилась хлопать глазками и подглядела у одной из девушек сестринства идиотский жест ручкой. Ещё немного и я начну капризно топать ножкой.

Чёрт. Я даже когда в Стэнфорд поступала не делала такого, а составила целую деловую презентацию для отца, объясняющую, почему он должен инвестировать в моё высшее образование, а он взял и сказал в середине моего выступления:

— Детка, тебе стоило просто попросить. Хочешь в Стэнфорд, я не против. Давай сюда свои документы.

Интересно, если бы я составила презентацию"Сто и один повод пойти с Эдом Хэндерсоном на свидание", папа бы так же отреагировал? Хах! Держи карман шире, Бет!

— Милый браслет, — папа кивнул на уродство вокруг моего запястья. — Курт подарил?

Потребовалось немало усилий, чтобы сдержать поток гневных слов, которые вертелись у меня на языке. Я лишь натуженно улыбнулась, мечтая растворить эти кандалы в кислоте, вместе с рукой.

— Всё нормально, Элизабет?

Видимо, моё состояние всё же укрылось от папы, и я сделала глубокий вдох:

— Папа, а что если Норис мне ммм не…совсем… симпатичен?

— Не будь строга к нему. Дай парню шанс. Он за тобой ухаживает, помоги ему, скажи, что тебе нравится сама. Отношения это двое людей.

Тряпка. Ты тряпка, Бет!

Так и не смогла нормально возразить отцу. Слишком живо я помнила, как всего раз сделала не по его, и меня перевели в другую школу, не слушая мольбы и слёзы. Я не готова расставаться со Стэнфордом, но сама я не потяну плату за обучение, а папа не позволит мне взять студенческий заём. У него знакомые во всех банках, они живо сдадут меня с потрохами, едва я заявлюсь у них на пороге. Может, фамилию сменить. Элизабет Хэндерсон. Звучит!

Жаль, такие подработки, чтобы покрыть обучение за семестр ещё не придумали. Остаётся только спихнуть Эда с первых позиций, чтобы забрать его стипендию. Но это почти нереально, он чёртов гений! Да и не хочу я с ним соревноваться.

Снова думаю о нём.

В итоге просто отложила разговор с отцом до лучших времён.

Но стало только хуже, когда пришёл день моего посвящения. Я почти не слушала болтовню Триш и Холли, кивала на их расспросы о Курте и слушала восхищённые вздохи, а сама украдкой поглядывала на своего хамелеона. Октябрьское солнце подсвечивало его слегка неряшливые пряди, оставляло завораживающие блики на стёклах очков. А пальцы… Красивые длинные, мысленно представляла в них не вилку, а смычок скрипки, потом моя фантазия уходила чуть дальше, и вот мы уже играем дуэтом на пианино, случайно касаясь друг друга, пока близость окончательно не сводит нас с сума, и вот уже эти самые пальцы расстёгивают пуговицы моей блузки, застёжку на лифчке…

Я слишком громко втянула остатки смузи через трубочку, что сама вздрогнула от противного звука. Девочки рассмеялись, а видение ушло, оставив после себя приятное щекочущее чувство внизу живота.

Ты нравишься мне, Эдвард Хэндерсон. Ты мне нравишься. Можно я буду звать тебя Эд?

Это же так просто сказать. Что я теряю? Только свои глупые фантазии…

— Он! — Триш ткнула пальцем в моего одногруппника, и я чуть не задохнулась от волнения.

— А?

Она закатила глаза:

— Твоё задание — тот додик-очкарик.

— Поцеловать? Его? — прикидываюсь идиоткой. Да я заговорить-то с ним боюсь. И он не додик… Они просто его не знают!

— Ну же давай, Лиз! Вон он сидит, — вступает Холли, и я понимаю, что шансов отвертеться у меня всё меньше.

— Холли, я учусь с ним. Это Эд Хэндерсон!

Сердце к горлу подскочило, когда он повернулся на нас. Его очки ярко блеснули на солнце, и сверкнувшие за ними серые глаза бросили меня в жар, лишив всякой возможности связно мыслить и говорить.

— Боже, Лиз, ты знаешь, как зовут этого лузера?

Я уже готова плюнуть на вступление в Ита Вита Фита, но это единственная возможность для меня пожить отдельно, без папы и его вечных расспросов. Поселиться в обычной общаге он мне никогда не позволит. Только в доме сестринства. А там глядишь, найду подработку и выползу из-под его опеки, докажу, что сама чего-то да стою, что я не придаток для богатого урода.

— Он не лу… Просто активный студент, вот и запомнила…

Ненавижу себя за трусость. Я не стыжусь своих чувств к Эду, но и вступаться за него мне страшно. Не хочу, чтобы кто-то раньше него узнал о моей симпатии. Не хочу, чтобы над ней глумились или опошлили.

— Пофиг. Сделай это, и ты официально одна из нас. Уверена, лошок-Эдди не целовался никогда. Будешь его первой. На всю жизнь запомнит.

Ноги не слушаются, каблуки попадают в зазоры между плиток, а сердце почти выломало мне позвоночник.

С того раза у профессора Сэмьюэльсона мы не общались, но и тогда я ни слова не проронила, а выбежала из аудитории.

И вот я держусь за стол, чтобы не упасть в обморок. В глаза Эду посмотреть боюсь, а тупо изучаю свои ногти. Почему-то сейчас мне стыдно за свой броский маникюр, стыдно за браслет, за подруг, я не такая на самом деле! Я просто Бет, твоя застенчивая одногруппница.

— Привет, ты же Эд Хэндерсон?

Как же его взгляд и улыбка не сочетаются с нарочитым заиканием. Почему он прикидывается? Он русский шпион и шифруется под забитого ботаника?

Но я стойко держусь, даже села и ничего не опрокинула, а потом он выдыхает моё имя, и я окончательно отдаюсь во власть его голоса. Эдвард, как назло, смакует эти три буквы, а я смотрю на его губы, когда они произносят «Б», ловлю его дыхание на «Е», чувствую, как он касается языком альвеол на «Т».

Туплю, слов подобрать не могу и заикаюсь куда убедительнее, чем Эд.

Пытка именем продолжается, и я больше не могу её выдерживать, просто упираюсь в стол и тянусь к нему. Если, что пойдёт не так, я просто свалю всё на задание от сестёр, а если всё на самом деле сложится, тогда… Не знаю. Буду действовать по обстоятельствам.

Триш и Холли издают какие-то нечеловеческие звуки, и мне хочется сбежать, но дальше происходит то, чего я не ожидала.

Хэндерсон запускает эти самые умопомрачительные пальцы мне в волосы и притягивает к себе быстро, но осторожно. Даже придержал, чтобы локтем не ударилась, и в последний момент я боюсь только одного, что его губы окажутся такими же неприятными, как у Курта. Но это не так. Эд нежен и одновременно напорист, и я никак не могу соединить два это качества в своём воображении, я просто тону в ощущениях, открываюсь ему навстречу, стукаюсь о дурацкие очки, снимаю их, а для Эда — словно сигнал. Его прохладный язык скользит по моему, но совсем не гасит огонь которым охвачена моя голова и всё тело… В какой-то момент мне становится так хорошо, что я вырываюсь из его объятий, пытаюсь отдышаться, оставаться равнодушной. Хэндерсон смотрит на меня так странно, словно я должна ему на какой-то важный вопрос ответить. ЕМУ! Всезнайке дать подсказку!

Из транса меня выводит хруст под ногами. Вот растяпа, уронила его очки. Гробовая тишина. Ноздри у Эда на мгновение расширились, нежные губы превратились в кривую линию, а затем нас накрыло шквалом гадкого смеха. Кто-то громко выкрикнул: «ну ты и задница, Бейли!»

Кажется, это была Триш.

Эд ничего не сказал, резко встал с места, сослепу налетев на один из стульев, а мне остались только осколки под ногами и ненужная похвала моих теперь уже официальных сестёр.

— Это было круто, Лиз. Сегодня вечером будем смотреть подборку всех поцелуев с лошками. Но скажу одно, ты превзошла всех. Засосалась с ним, как порноактриса, чтобы очки стырить! Да ты просто Мата, мать её, Хари, — Холи задыхалась от восторга.

А Триш нахмурилась и спросила:

— Кто такая Мата Хари?

Я не Мата Хари… Я идиотка, которая унизила парня своей мечты… Вот, кто я такая!

Рассеянно посмотрела на часы:

— Слушайте, мне срочно надо к профессору Эвелин Гэйл. Не сдам ей работу до двух часов дня, снизит мне балл. А у меня строгий папа, сами знаете.

На самом деле ему насрать.

— А ты разве вчера не сдала всё?

Холли начинает раздражать меня своей подозрительностью, почему она не может быть такой же глупенькой, как Триш?

— Вот именно поэтому надо бежать. Закрутилась, забыла сдать, — похлопала по своему пустому рюкзачку и рванула к учебному корпусу, отчаянно надеясь перехватить Эда и извиниться перед ним.