Мой парень – порноактёр

Дарья Михайловна Сорокина, 2023

Всё началось с поцелуя на спор, с горячего дыхания на моих губах, с дьявольского взгляда поверх идиотских очков в роговой оправе. Я просто хотела стать частью сестринства, мило пошутив над невзрачным ботаником, а теперь Эд Хэндерсон, парень, который не лезет у меня из головы.Всё началось с поцелуя назло, с испуганного вздоха и мягких губ, с ласкового взгляда голубых глаз. Я просто хотел преподать урок для богатенькой папиной дочки, а теперь Бет Бэйли, девчонка, которая сводит меня с ума.

Глава 4 Дом милый дом

Бет

По кампусу шла в легком полунаркотическом трансе. За один короткий день со мной приключилось больше, чем за последние пять скучных лет.

Эд Хэндерсон.

Бухало у меня в голове.

Эд Хэндерсон.

Я поглаживала пояс из рукавов на талии, вспоминая крепкие сильные руки своего одногруппника, как он в один рывок подхватил меня, словно я ничего и не весила, как его длинные пальцы терзали тугую пуговицу на джинсах.

Эд Хэндерсон… Я облизала пересохшие губы.

Он поцеловал меня, а еще отдал свою кофту. От этого мне очень тепло и не только мокрой заднице. При каждом шаге она, как ладонь нежно шлёпает меня по ягодицам. Левая. Правая. Левая. Правая… Беги, Эд, я, кажется, сошла с ума.

Сама не заметила, как вернулась к опустевшим столикам.

Пятница. У кого-то короткий день, а менее везучие ещё на занятиях, я сегодня из первых. Без труда нашла судьбоносный столик и ласково погладила его блестящую поверхность, вспоминая каждую деталь поцелуя с Эдом, анализируя, раздумывая, ища ответы на сотни сумбурных вопросов.

Так я нравлюсь ему, или нет? Почему он изображает из себя забитого неудачника? Как он такой идеальный пресс себе заимел? В зал ходит? Или это обязательная часть по подготовке русских шпионов-вампиров?

Приберегу все эти вопросы для нашей следующей встречи, а ведь она неизбежна, он так и сказал! “До понедельника!”

Мечтаю услышать, как он своим будоражащим голосом еще что-нибудь по немецки скажет, в паре с ним заниматься хочу, диалоги отрабатывать…

На земле что-то блеснуло. Россыпь осколков, а рядом дужка с болтающейся на ней линзой. Воровато схватила находку и поднесла к глазу.

Весь мир тут же исказился, превратившись в потекший холст неизвестного импрессиониста. Ты так всё видишь, Эд? Я тоже для тебя была размытым пятном?

До самого домика Ита Вита Фита брела, рассматривая все вокруг сквозь волшебную линзу, пока коридор на втором этаже мне не загородила высоченная коротко стриженая девушка, которая едва ли уступала Эду в росте. Кажется, я окончательно двинулась и теперь все вокруг буду измерять в Хэндерсонах.

— Привет, Робин! — руки сами собой протянулись навстречу моей новой соседке. Поправочка: первой в жизни соседке и, надеюсь, подруге.

— Это что за розово-сестринская дичь? Убери от меня свои культяпки, я с тобой тискаться и нянчиться не собираюсь, куколка, — она брезгливо шарахнулась от моих объятий, и я тут же опустила руки по швам, буркнув: “извини”, чем вызвала у Робин волну зычного, но вполне себе искреннего смеха.

— Вольно, Бет! — она крепко пожала мне руку, — надеюсь, ты не любишь обсуждать менструальные циклы и парней из Ипсилон Дельта Альфа?

— Вроде, нет, — я всерьёз задумалась над этим вопросом, а потом по идиотски махнула рукой. — Месячные? Пфр. Серьёзно? Кто, вообще, говорит о таком? А в Ипсилон Дельта Альфа одни придурки, зачем их обсуждать?

Робин смешно изогнула одну бровь:

— Все-все?

— Поголовно! — изобразила приступ тошноты.

— И Кёртис Норис? — ехидно спросила соседка.

Чёрт! Я уже успела забыть об этом досадном недоразумении в моей жизни.

Вцепилась в узел на животе, словно ища у Эдварда поддержки, через его кофту.

— Его толстовка тебе задницу прикрывает? В штаны упустила на радостях, что в Ита Вита Фита приняли?

— Ты вроде не хотела обсуждать женские штучки и парней?

— Ха, подловила ты меня, мисс-толстовочка-на-жопе. Пойдем комнату покажу, и сразу предупреждаю, слив в душевой от своих блондинистых патл чистишь каждый день.

— А ты стульчак не забывай опускать после себя.

Робин снова заржала и даже прихрюкнула:

— А мы с тобой поладим, Бет.

— Я тоже так думаю, — я улыбнулась второй душе в Стэнфорде, которая звала меня, так как мне нравится.

Робин отвела меня в нашу комнату, и я с нескрываемым восхищением оглядела просторное помещение в приятных пастельных тонах. На стенах никаких постеров, зато имелся общий двустворчатый шкаф, прикроватные тумбочки, небольшой письменный стол у занавешенного бежевыми шторами окна. На подоконнике недавно политые цветы в ярких горшках. Одежда аккуратно сложена, книги расставлены на полках. Мило и уютно.

— Тут три кровати, — я вопросительно посмотрела на Робин.

— Ага, — только и ответила моя соседка. — Учти, я по сравнению с Китти ангел во плоти.

— Китти? Всё так страшно?

Я серьёзно должна опасаться девушку, которую зовут Китти?

— Узнаешь, когда назовёшь её по имени. Совет тебе, обращайся к ней «Мор», и проживёшь здесь больше суток. У неё пунктик на это, а ещё начистоту. Бросишь где-то свой лифчик, она тебя на нём же повесит.

Сдержанно поблагодарила Робин, с ужасом представляя нашу первую встречу с Мор. А учитывая мои навыки общения, которые я совсем недавно продемонстрировала при знакомстве с Хэндерсоном, висеть мне на ближайшем фонарном столбе на собственных трусах…

К сожалению или к счастью, со второй соседкой я познакомиться не успела до посвящения. Робин предупредила, что в пятницу Китти зверски занята; и вряд ли мне повезёт увидеть её до субботы, а скорее всего меня будет ждать недееспособное тело, которое оживёт только ближе к воскресенью. Даже представить страшно, что будет делать Мор этой ночью.

В итоге к началу приветственного вечера из всего сестринства Ита Вита Фита я была хорошо знакома только с Триш, Холи и Робин.

Сначала я переживала, что буду чувствовать себя неуютно среди множества новых лиц, но затем увидела ещё четверых таких же потеряшек, как я. Они жались на диване в центре комнаты отдыха и испуганно косились на черное полотно висящей на стене плазмы, по которой очень скоро будут показывать те самые позорные поцелуи, которые стали для нас билетом в сестринство.

С Робин мне пришлось расстаться и занять место с остальными новичками. Другие сёстры расположились на креслах и пуфиках, кто-то сел в позе лотоса на полу, другие со скучающим видом привалились к стене. Всего я насчитала двадцать пять человек.

— Итак, сёстры, приветствую вас в нашей обители, — нарочито торжественным голосом начала Холи. Она встала перед теликом, сжимая в руках пульт, словно жезл. Наша пятерка новобранцев заметно разнервничалась, но ровно до того момента, как кто заржал.

— Мы что Ипсилон Дельта Альфа? Начинай уже, пока новенькие не решили, что им нужно пить бычью кровь, или типа того, — простонала полноватая девушка с внушительным бюстом.

— Ой, Трейс заткнись, это её первый раз… в качестве нашего президента. Не кради её звёздный час, — с ехидной ухмылкой осекла её латиноамериканка с небрежным пучком жгуче-черных блестящих волос.

— Спасибо, Розита, — без особого энтузиазма поблагодарила Холи.

— Всегда пожалуйста, подруга. Сисястой Трейс мало, что пройдя по коридору, она даже старпёров преподов заставляет вспотеть, а все остальные девушки перестают существовать в нашей галактике.

Трейс вспыхнула и застегнула верхнюю пуговицу кофточки. Не помогло, грудь напирала и грозила оторвать тонкую ниточку, на которой держалась застежка.

Да уж. Я не старпер препод, но тоже таращусь, забыв о Холи и посвящении.

Я жадно впитывала имена, словно была на лекции по истории, запоминала лица, факты, детали в надежде, что это поможет мне быстрее стать своей. К примеру, я почти сразу поняла, что Холи не пользуется достаточным авторитетом у сестёр. Трейси и Розитасовершенно не стеснялась подкалывать нашего президента, и примерно треть сестер хихикала над этими шутками. Даже Триш в такие моменты предательски отводила взгляд. Стыдится? Да уж, мне еще во многое предстоит вникнуть. Я даже мысленно составляла список вопросов для Робин, словно была на очень сложный лекции, которую не могу понять без помощи старших. К слову, вокруг моей соседки витал мощный дух непоколебимого авторитета. Ещё бы капитан женской сборной по баскетболу, вырвавшая со своей командой победу в прошлом сезоне!

На самом деле мне это ничего не говорило, я мало интересовалась спортом и смутно представляла крутость и значимость такого достижения, поэтому вместе с другими новенькими я понимающе кивала. Робин поймала мой взгляд и усмехнулась: мол, ни черта ты, девочка, не сечешь.

Когда нам наконец представили всех присутствующих сестер, Трейс снова подала голос, заставив Холи еще сильнее смутиться:

— А Морнинг сегодня не придёт?

Головы всех в комнате отдыха, как по команде, повернулись к Робин.

— Она на работе, — девушка лишь развела руками, и большая часть присутствующих разочарованно простонала.

— Без Мор совсем не то…

— Я думала, она придёт.

— Фигово.

Вот так открытие: пугающая меня до дрожи Китти Морнинг, оказывается, душа компании, и её все настолько обожают, что напрочь забыли о своем президенте. А Холи нервно крутила в руках пульт от плазмы не в силах вернуть себе внимание сестёр.

— Кстати, а вы в курсе, что у нас теперь живёт подружка главы Ипсилон Дельта Альфа? — Холи решила пойти с козырей.

— Курта Нориса, что ли?

— Да ладно? Он девушку нашёл?

— А я думала, он педик, когда Саманте Стёрджес отказал?

— Кто сказал, что он отказал? Я сама его отшила, это тебя он прокатил, Беверли.

— Да я и не старалась, в отличие от тебя, это ты из трусов выпрыгивала, стоило Норису младшему появиться на горизонте.

— Чего уж там. Он и нашу Холи оставил во френдзоне.

— Чем ты его зацепила, Бэйли, открой секрет?

— Пусть покажет, что у нее члена нет, я все ещё думаю, что Курт — гомик.

— Ой, да заткнись уже, Беверли. Для тебя все светло-синие, кто отказывает.

— Конечно, как такую красотку можно упустить?

Смех. Обстановка в комнате немного разрядилась, только теперь я стала объектом повышенного внимания, и мне это совсем не нравилось.

— Расслабьтесь, Курт не гомик, он типа бережёт себя, я сама слышала.

— Мда, это он вас страхолюдин обижать не хотел, бережёт он себя, как же! Колись, Бэйли!

Все ждали от меня какого-то хитрого рецепта по соблазнению парней, и я чувствовала себя предельно глупо, потому что нет никакого секрета, меня просто отдали на откуп, и сейчас в комнате, где сидело как минимум пять девушек неравнодушных к Курту, я не знала что сказать.

Извините, меня папа заставил. И вообще мне ваша местная суперзвезда не особо нравится…

Молчание затянулась, и я, прочистив горло, выдала на одном дыхании, чтобы поскорее закрыть эту тему:

— Как-то само за семейным ужином. Норисы деловые партнеры моего отца. Вот там и познакомились.

В комнате повисла гробовая тишина.

— Так ты та самая Бэйли?

Не видела кто подал голос, но от это вопроса хотелось закопаться заживо. Репутация моего отца мчалась вперёд, временами обгоняя саму себя. Николас Бэйли скупил кучу старый фабрик и заводов по всему западному побережью, переналадил оборудование, где-то поменял на новое; нанял иностранных специалистов, стремительно поглощал мелкие компании и безжалостно уничтожал конкурентов, создавая свою пищевую империю, становясь на одну ступень с мировыми магнатами. Если увидите на коробке с печеньями или хлопьями логотип: BF( Bailey Foods) это всё наше, а ещё куча замороженной продукции, включающей пиццы от вегетарианских до рыбных, сосиськи, бизнес-ланчи быстрого приготовления, соки. Отец хотел занять и нишу газированных напитков, но бодаться со старыми брендами оказалось непросто. И тогда Николас Бэйли решил охватить рынок молочки, и вот тут-то мы и возвращаемся к семье Норис с их единственным наследником и теперь уже моим официальным бойфрендом.

Норисам принадлежат крупнейшие ранчо в Техасе, а ещё по слухам у них есть взятые в долгосрочную аренду земли в Патагонии, откуда частными самолётами возят уникальное экологически чистое молоко. Стоит оно, как чёрная икра, и из него делают какие-то совершенно фантастические сорта сыра, названия которые я в жизни не произнесу и не запомню.

А теперь представьте логотип BF на одном из таких элитных продуктов. Для отца это признание, шанс подняться над хлопьями и лапшой быстрого приготовления, заслужить признание тех, кто всю жизнь смотрел на семью Бэйли свысока.

Если я буду мила с Куртом, амбиции моего отца будут удовлетворены, и для него откроется дверь в новый мир.

А я?.. Сейчас я ловлю на себе противоречивые взгляды моих новых сестёр и молюсь, чтобы среди них нет никого, кого бы мы разорили или вынудили уйти из бизнеса. Кто-то смотрит на меня с неприкрытой неприязнью, другие заискивающе улыбается. Всегда одно и то же…

Да, я та самая Элизабет Бэйли.

Глаза в пол, словно все грехи моего родителя разом рухнули мне на плечи.

— Эх… Расходимся, девочки. Это высшая лига. Норис не зря себя берёг. Нашёл и красотку, и богачку. Может, теперь ему хватит на настоящий бугати, а не на дешёвую копию.

Все снова рассмеялись, а мне вдруг стало обидно за Курта. Тачка и ее ценник не то, что определяет человека. Можно водить потрёпанный""шеви""и быть суперумным и суперсексуальным Эдом Хэндерсоном, а можно всеми правдами и неправдами притащить в Штаты китайскую реплику Бугати и быть неплохим парнем по имени Курт Норис.

Кажется, эту мысль разделяла и Холи, которая не присоединилась к дружному глумлению на президентом Ипсилон Дельта Альфа. До побелевших костяшек она сжимала в руках пульт и старалась не смотреть мне в глаза

Эд

— И как её зовут? — игривый голос моей младшей сестры заставил дёрнуться и уронить пакеты с продуктами в прихожей.

— Боже, Руби, никогда так не делай. Напугала.

Оглядел рассыпавшиеся по полу покупки и кинулся собирать их обратно. В этот раз я решил шикануть и купить большую коробку хлопьев на завтрак с логотипом “BF”. Видимо, это грёбанное приобретение за десять баксов выдало меня с потрохами, иначе с чего Руби взяла, что есть какая-то…

— Девушка! У тебя появилась подружка!

— А? Кто?

Я сражался до последнего и мастерски строил из себя кретина.

— Как. Зовут. Твою. Подружку? — она вкрадчиво повторила свой вопрос, и завис, глядя в её проницательные глаза. Чем дольше смотрю, тем отчетливее узнаю в ней маму. У сестры глаза насыщенного карего оттенка, словно перезрелые вишни. Два рубина, от которых не спрятаться, сканируют насквозь, царапаю острыми гранями.

— Нет у меня никакой девушки. С чего ты взяла это? — пинаю пакет и кляну себя за транжирство. Хлопья-обличители, чтоб их! Сейчас меня в два счета выведут на чистую воду, потому что я совсем не умею врать тем, кого люблю. А я обожаю свою маленькую чокнутую семейку, иначе бы не трахался на камеру, с тех пор как мне стукнуло восемнадцать. Я люблю авантюристку Грейс, постоянно ищущую работу, люблю мою мелкую сестру.

— Всё просто, Эдди. Ты надел мой подарок, — она улыбалась так искренне, что всё её бледное, изможденное болезнью личико просияло.

— А.. Ты очки имеешь в виду? — небрежно провёл по дужке. — Я старые разбил сегодня. Это всё, Шерлок?

— Не всё! — насупилась она. — Ты своё убогое мешковатое худи снял. Признайся, хотел впечатление на неё произвести.

— Руби, ты бредишь, у меня нет девушки.

— Пока нет, но она нравится тебе, просто скажи это, Эд. Последнее время так мало хороших новостей…

Алые грани скребанули меня по сердцу. Голос Руби, это тоска и постоянное чувство вины. У нас это взаимное. Я виню себя за то, что сестра стала инвалидом, а она винит себя, что сломала мне жизнь.

— Ладно-ладно. Есть кое-кто. Но там не вариант, мы с ней очень разные. Ничего не получится.

— Из-за твоей работы? — не отводя взгляда, спросила Руби, и у меня в горле застрял ком. Не могу врать… Но да, такая как Бет Бэйли точно не свяжется со мной, когда узнает. Живо представил брезгливость на ее милом личике.

— И это тоже. Не уверен, что она поймет. Кажется, она сильно меня идеализирует, хотя может ей на меня вообще насрать, где я, где она.

Стало немного легче выговориться тому, кому не наплевать. С другой стороны, я только что вслух признался в том, что девчонка вызывает у меня симпатию.

— Так как ее зовут-то? — улыбка снова вернулась к губам Руби.

— Ложечка. Ее зовут Ложечка.

Сестра с удовлетворенным видом перенесла центр тяжести на другую ногу и на мгновение поморщилась. Как и пронзительный взгляд бордово карих глаз, так и непроходящая боль в костях — всё это неотъемлемая часть моей Руби. Страдания и моя крошка — одно целое, и как бы отчаянно я ни старался, каких бы врачей ни находил, это всё бестолку. Они лишь разводят руками не в силах облегчить мучения моей сестры, а с каждым приходом осени ей становится только хуже. Неумолимая промозглая сырь вызывает ломоту в её костях, которые в ту роковую ночь собирали по кусочкам.

Руби перехватывает мой цепкий изучающий взгляд, который усилен очками с прямоугольными линзами. Девочка храбрится, делает вид, что не больно ей вовсе, неумело переводит тему обратно к моей якобы подружке. Но и я неплохо умею отвлекать. Боясь, что расспросы о Бэйли затянутся, я провожу запрещенный прием. Воспользовавшись секундным замешательством, запускаю руку в карман и вытаскиваю оттуда крохотную подвеску на браслет.

— Держи! Все, как ты просила, — протянул ей бумажный кулек с завернутой в него серебряной побрякушкой. Когда я покупал её, то в который раз ощутил беспомощность перед недугом сестры.

Она заказала мне подвесочку в виде двухколесного велосипеда. Я, как последний дурак, смотрел на маленькие серебряные педальки и думал, что где-то в другой жизни должен был учить Руби кататься на настоящем, выбирать велосипед не в ювелирном, а в магазине детских товаров. Но это лишь мои глупые и неосуществимые мечты.

— Эд! Спрячь сейчас же! Это должен был быть подарок на Рождество. Рождество! Оно в декабре, ты в курсе? — она машет руками, смешно жмурится, пытаясь не смотреть на фирменный логотип, но я по глазами вижу, как сильно она хочет нацепить подвеску к остальным.

— На Рождество куплю тебе новую, — вкладываю в слегка дрожащую ладошку крохотный кулёк. — Бери и не думай даже.

— Ты слишком много тратишь, Эд.

— Сказал же: не думай. Могу себе позволить, — немного раздраженно пожал плечами. Ненавижу разговоры о деньгах. Их значение слишком переоценивают. Если эти чертовы бумажки такие всесильные, то почему не могут исцелить сестру, или у меня их слишком мало?

— Но ты так много… работаешь, — она запнулась и покраснела.

Скрывать от домашних своё занятие не получилось при всём желании. Сначала вездесущая Грейс докопалась до истины, а потом она же сболтнула моей тогда ещё десятилетней сестре, что старший братец снимается в эдалт муви, и не в каком-то дешёвом лорно, она почему-то частенько любит уточнять это, а в добротной порнухе, за которую не стыдно… Бабуля года!.. Я порядком устал воевать с ней, решив что это бесполезно, она неконтролируемый хаос в моей жизни, но Руби с ней хорошо, а мне не дали бы мне опеку над сестрой. Слишком уж я сомнительный элемент из добротной порнухи.

— Я же не грузчиком в супермаркете работаю. Хватит жалеть меня. Боже, Руби, это просто деньги и просто секс.

— А твоя ложечка в курсе?

По больному бьёт…

— Она не моя ложечка, а просто ложечка-одногруппница…

— Ложечка-одногруппница, которая тебе нравится, — докончила за меня мелкая заноза.

— Так, отдай сюда подарок! Согласен подождать до Рождества, — протянул сестре раскрытую ладонь, но мелкая прижала упаковку к груди, вызвав у меня улыбку.

— Поздно. Моё! На Рождество я хочу сноуборд, на браслете ещё есть место! — она тряхнула запястьем.

— Заметано.

Дорогие подарки для домашних помогали хоть на некоторое время забыть о собственной ущербности. Да, и Руби пусть молчит, сама хороша. Не по этой ли причине она сама со слезами на глазах листала местную газетёнку в поисках работы, на которую бы взяли подростка-инвалида. Сидеть с детьми, выгуливать собак, мыть машины, раздавать листовки, стоя часами у новеньких кафе или магазинчиков. Это всё для других, не для тех, кого покорёжило ещё в младенчестве.

Я знал, что Руби хотела подарить мне очки в день поступления в Стэнфорд. Я даже сам не был уверен, что поступлю, а она уже тогда верила в меня. Милая младшая сестрёнка, забывающая почистить историю в браузере. Видел её запросы в сети.

Как-то раз незаметно, ну это она так считает, она стащила мою пару очков и направилась в салон к миссис Герберт. Проследил за ней из машины, запихнув в свои полуслепые глаза ненавистные линзы. Видел печальное личико моей прихрамывающей крошки, когда хозяйка магазина выставила ей счёт. В тот миг моё сердце вновь разлетелось на тысячи осколков, почти как в ту ночь, когда я думал, что потерял Руби.

Устроить сестру на подработку в салон к миссис Герберт стоило мне приличных денег. Хозяйка не хотела связываться с больным ребёнком, боясь, что ей может стать плохо, и тогда мы с Грейс затаскаем работодательницу по судам.

Мне пришлось не только раскошелиться, но и подписать кипу бумаг об отказе от претензий в случае чего. А ещё я сам купил выбранные Руби очки. Они должны были пойти в счёт оплаты сестре.

После я метнулся домой, быстрее моей удручённой козявки и поприветствовал её фальшивым зевком.

— Всё ещё дрыхнешь? Ты знаешь, который час?

Пожал плечами и пригладил беспорядок на голове.

— Тебя миссис Герберт спрашивала, просила перезвонить. Старая карга, разбудила в такую рань.

Ни одним лицевым мускулом себя не выдал. О, да… я отличный актёр.

Маленькая конспираторша рванула к телефону, и едва ей ответили на том конце провода, как мгновенно расцвела. Видеть её счастливой — дороже всех подарков, потому что в последнее время это случается всё реже.

В день моего поступления, я честно изобразил удивление от неожиданного подарка, радость изображать мне не пришлось. Жаль, что очки действительно мне очень шли, и совсем не подходили к моему образу стрёмного ботана. Носил их на всякий случай, и он настал, когда одна озабоченная ложечка наступила на мою идеально-убогую пару своей косолапой пяткой.

— А где, Грейс? — я наконец сгрёб пакеты с пола и двинулся на кухню, пока Шерлок по имени Руби имя моей ложечки вдруг не угадала по пакету хлопьев.

Сестра резко переменилась в лице, и теперь смотрела на меня так, словно у меня вот-вот волосы воспламенятся.

— Эд… Ты это…только не кричи раньше времени… Бабуля…она…это… Из лучших побуждений!

Херовое начало моих выходных. И почему, когда тебе говорят «не кричи», то хочется заорать на пределе сил.

— Где Грейс? — вкрадчиво спросил Руби, стараясь не напугать свою и так вжавшую голову в плечи сестрицу ещё больше.

— Я… Она… В общем…

В дверь протяжно позвонили, и я загривком ощутил, что вот-вот узнаю и без Руби, что там натворила наша бабуля.

— Это, наверно, Грейс, — загробным голосом сообщил побледневший ребёнок.

Мы оба совсем не торопились открывать.

— Эдди, ты в туалет не хочешь сходить, или к себе подняться ненадолго? — жалобно пискнула сестра.

А вот хочу! Охренеть, как хочу закрыться в своей комнате, зажать уши ладонями и громко запеть что-нибудь на немецком. Зная Грейс, готов предположить, что сотворить она могла, что угодно, а если Руби сейчас так колбасит, то наша вечно ищущая подработку бабуля точно не в костюме пончика стоит за дверью.

Ещё один «динг-донг», но уже не такой вежливый, как первый. Медленно повернулся к двери, отчаянно пытаясь материализовать пончик на пороге, или на худой конец хот-дог.

Херово я старался… Вместо пончика, меня ждала престарелая нимфетка в колготках в сетку, сапогах до самой задницы, обёрнутой в ультракороткие чёрные шортики. Про косметику вообще молчу… про съехавший набок блондинистый парик-каре тоже лучше промолчу. Цензурных слов для описания этого зрелища у меня нет.

— Мистер Хэндерсон? — робко позвал меня патрульный, борясь с давящим его горло кашлем.

— Да-а-а? — всё внутри меня отчаянно орало:

Скажи «нет», придурок. Скажи «нет». Это ловушка! Хватай Руби в охапку и вали в другой штат, а лучше вселенную.

— Проведите с ммм вашей милой бабулей беседу о… — полицейский замялся, посмотрел на немного помятый вид Грейс, которая походу ночь в участке провела. — О нравственности, да. Поговорите с ней о нравственности!

Я?! Да он, мать его, шутник.

— Проведу, — процедил сквозь зубы, не зная, куда себя деть от стыда и злости. Мне стыдно! Дожили. Сегодня пробито новое дно в моей грёбанной жизни.

Моя бабуля вышла на панель… Почему, когда ждёшь карающую молнию с небес, она не ударяет. Эй, вот же я! Грешен, ошизеть как грешен, даже целиться не надо…

— Привет, Эдди, это не то, что ты подумал. Клянусь!