Стриптиз Жар-птицы

Дарья Донцова, 2008

Ну и отдохнула я на даче!.. Нет, не бывает у меня, Виолы Таракановой, так, чтобы жизнь текла спокойно и размеренно, обязательно что-нибудь случится! Только приехала погостить к подруге, а с той произошло несчастье – выпала из окна мансарды. Хотя постойте… Выпала? Что-то не похоже! Но кто и за что так обошелся с Даной? Кому она помешала? Письма какие-то анонимные, птички ядовитые, недавнее самоубийство деревенской учительницы, сплетни… Вопросы, вопросы… Где искать ответы? Разберемся! Только, оказывается, история-то давняя. Надо же, сколько скелетов в шкафу можно обнаружить в доме соседей…

Глава 5

С некоторым трудом я запихнула Мусю на заднее сиденье (на переднее он не влезал). Клетку-перевозку я в припадке щедрости подарила носильщику. Конечно, я понимала, что короб стоит немаленьких денег, но скажите, пожалуйста, коим образом засунуть его в легковой автомобиль? Легче поступить наоборот: вкатить машину в пластиковый куб.

Парень с тележкой очень обрадовался презенту.

— Супер! — пришел он в восторг. — Давно сарай на даче поставить хотел.

Я лишь вздохнула, устраиваясь за рулем. Надеюсь, я поступила правильно. А правда, что было делать? Ну не выкидывать же Мусю? Кстати, имя совершенно не подходит цвергу-переростку, его следует звать иначе. Ладно, Дана подыщет питомцу другую кличку. А кстати, интересно, почему в доме у подруги никто не берет трубку? Я набирала номер раз десять, не меньше! Хотя Данка небось приняла таблетки от мигрени и сейчас спит. А Жозя хлопочет в вольере, занимается любимыми птичками.

— Надеюсь, тебя не стошнит? — спросила я у Муси и завела мотор. — Однако день почти прошел, я провела на таможне кучу времени! Просто с ума сойти!

Свернув на улицу, где находился дом Гарибальди, я ощутила тревогу. Что-то случилось! На дороге стоит «Скорая помощь», чуть поодаль маячит «козлик» с надписью «Милиция», а вокруг толпятся местные жители — кто в байковом халате, кто в ватниках и калошах (последние, похоже, прибежали с огорода, бросив копать картошку). Тревога сменилась страхом: что способно отвлечь российского пейзанина от сбора любовно выращенного корнеплода? Картофель — это наше все!

Я выбралась из автомобиля и бросилась к дому.

— Нельзя! — остановил меня юный лопоухий сержант.

— Я живу тут, — буркнула я и, отпихнув его, влетела в дом.

По коридору плыл резкий запах сердечных капель. Ноги принесли меня в гостиную, я с облегчением увидела совершенно живую и здоровую Жозю, сидящую на диване.

— Ой, слава богу, все в порядке! — воскликнула я. — Зачем окно открыла? Простудишься!

И тут из сада донесся незнакомый голос:

— Давай жесткие носилки! Куда на перелом мягкие припер?

Одним прыжком преодолев полкомнаты, я очутилась у подоконника и высунулась наружу.

Около кучи цветных тряпок сидела на корточках женщина в синей куртке, спину которой украшала надпись «Скорая помощь». Рядом стоял полный лысый милиционер, фуражку он держал в руке. Чуть поодаль маячил парень с носилками и несколько местных мужиков, которых, очевидно, позвали на помощь.

Мне понадобилась пара секунд, чтобы понять: груда цветных тряпок на самом деле Данка, прикрытая сшитым из кусков разномастной ткани одеялом.

— Она умерла! — закричала я.

Доктор подняла голову и с чувством произнесла:

— Типун тебе на язык!

— Вы кто? — сурово осведомился мент.

— Ее подруга, тут в гостях. Что случилось?

— Подождите, сейчас отправим пострадавшую в больницу и вас опросим, — пообещал участковый.

— Куда увозят Дану?

— Минуту, все сообщу, сядьте спокойно, — приказал милиционер.

Я безропотно послушалась и плюхнулась около Жози. Старушка прижалась ко мне и задрожала.

— Ты видела происшествие? — спросила я.

Жозя замотала головой:

— Я ничего не знаю! Чистила клетку, а Дана спать пошла. У нее мигрень случилась, она в таких случаях всегда под одеяло заползает и сутки не спускается.

Трясясь и шмыгая носом, Жозя продолжала рассказ. Я не перебивала старушку, подумав: в данной ситуации ей лучше выговориться.

— Дана очень заботлива, перед тем как рухнуть в постель, вынула из холодильника суп, налила его в тарелку и поставила в СВЧ-печку. За беспамятную идиотку меня держит, — шептала Жозя, — боится, я про обед забуду. А еще она меня к хозяйству не подпускает. Вот и сегодня приказала: «Закончишь в вольере, поешь борщ. Посуду не мой, посмотри телик. Я встану и уберу, а потом тебе плюшек напеку. Раньше чем к полднику Вилка не вернется. Так что, если мне станет лучше, я успею сладкое сделать».

Жозя выполнила указание невестки — поела первое. Потом села наслаждаться сериалом. Затем глянула на часы и решила разбудить Дану. На третий этаж по винтовой лестнице старушке не залезть, поэтому она вскарабкалась на второй и заорала:

— Дана! Ты хотела булочки испечь!

Но из спальни невестки не донеслось ни звука.

Жозя позвала ее еще раз. Как правило, Дана всегда отзывалась, кричала:

— Хорошо, мама, скоро спущусь.

Но сегодня в мансарде царила тишина. Больше тревожить Дану старушка не решилась.

— Подумала, у нее с головой совсем плохо. Бог с ними, с булочками, лучше бедняжке выспаться спокойно, — шептала Жозя, прижавшись ко мне. — А потом Вера пришла!

— Это кто? — перебила я ее.

— Расторгуева, — неожиданно вмешался хриплый мужской голос, — соседка, напротив живет, до всего ей дело есть. Жозя, вы меня чаем не угостите? Я продрог на ветру!

— Конечно, Глебушка, — закивала Колоскова и пошла на кухню.

— Старший лейтенант Грибков, Глеб Сергеевич, — представился милиционер. — Жозе лучше не вспоминать об этом. А вы кто?

— Виола Тараканова. Под псевдонимом Арина Виолова пишу детективные романы, — сухо ответила я.

Глеб несколько секунд разглядывал меня, потом хлопнул себя ладонью по лбу:

— Точно! А я все думал, где ваше лицо видел… В телике! Недавно программа была!

— Верно, — кивнула я.

— Вы подруга Даны? — Глеб приступил к допросу.

— Да, она меня погостить позвала.

— Давно знакомство водите?

— Не один год.

— Ну надо же, какие люди к нам в Евстигнеевку наведываются! — восхитился участковый. — Звезды! Впервые с человеком из телевизора в одной комнате нахожусь!

Я с недоверием посмотрела на Глеба. Он издевается? Хотя, не похоже.

Милиционер тем временем, не обращая внимания на выражение моего лица, говорил:

— Вот мой шурин в ДПС служит, на Рублевке стоит. Он привык к знаменитостям, штрафует их, вечно потом хвастается, кто ему чего подарил: один диск с песнями, другой кассету с фильмом, третий книгу. А теперь и я не в лаптях! Вы мне автограф дадите?

Глупость участкового раздражала меня, но, услыхав просьбу, я моментально включила автопилот для читателей и ласково заулыбалась.

— Покажу шурину, пусть заткнется, — продолжал между тем старший лейтенант. — А то взял моду, дразнится, дояром меня зовет. «Ты, — говорит, — у нас мастер машинного доения, спец по розыску сдохших кур». Обидно ведь!

Автопилот дал сбой, улыбка стекла с моего лица.

— Немедленно объясните, что случилось с Даной! — потребовала я.

— Так Верка из своей халупы увидела… Вечно баба у окна торчит, — запыхтел участковый, — огород не убран, скотина грязная, корова по шею в навозе, а хозяйка за соседями зыркает. Хотя сегодня ее нехорошая привычка Гарибальди жизнь спасла. Если Дана выздоровеет, ей надо Вере подарок купить. Кабы не ейное любопытство, точно померла бы баба. Жозя-то в сад не сунется, дождь идет. И ваще, зачем ей? Не в туалет же бечь? Он в здании, хорошая у них дача!

— Хватит болтать, отвечай конкретно! — рявкнула я.

Глеб Грибков вздрогнул и повиновался.

— В общем, было так. Вера увидела в чужом саду одеяло. Вернее, ей показалось, будто белье валяется. Соседка решила, что ветер сорвал с веревки свежую постирушку, и побежала к Жозе — предупредить о неприятности.

Старушка же попросила:

— Верочка, будь добра… у меня ноги болят, от перемены погоды артрит разошелся, лишний шаг не ступить… Сбегай во двор, принеси тряпку.

Вера ринулась в сад и там заорала от ужаса. На дороге, ведущей к гаражу, разбросав руки в стороны, лежала на спине Дана. Сначала соседке показалось, что она мертва, но потом несчастная вдруг приоткрыла один глаз и попыталась что-то сказать.

— Жива! — заголосила Верка и кинулась в дом — вызывать врача.

«Скорая помощь» прибыла на удивление быстро, и врач высказала примерный диагноз: черепно-мозговая травма, перелом позвоночника. Это из крупных повреждений, мелкие не в счет, поскольку в машине с красным крестом нет рентгена. Точнее об увечьях сообщат в клинике.

— Мною установлено, — рапортовал далее Глеб, — что Дана плохо себя чувствовала.

— У нее болела голова, — кивнула я.

— Мигрень! — поднял указательный палец участковый. — Верка говорит, что у Гарибальди была привычка вывешиваться из окна чуть ли не по пояс. Вроде Расторгуева один раз даже спросила у соседки: «Ты чего так вываливаешься?» А Дана объяснила: «Если голову схватывает, мне воздуха не хватает. Идти в сад сил нет, вот я и ползу к подоконнику».

Я вспомнила сегодняшнее утро, Данку, практически выпавшую наружу, и согласилась:

— Точно! Ей было очень плохо.

— Следовательно, события разыгрывались так… — Деревенский мент потер лопатообразные ладони. — Гарибальди решила хватануть кислорода и выпала из окна. Несчастный случай, ничего криминального. Надеюсь, Дана выздоровеет.

— Может, ее столкнули? — прошептала я.

— Кто? — изумился Глеб.

— Не знаю! Дану не любили местные жители.

— Тут полсела друг с другом на ножах, — засмеялся милиционер. — Как набухаются, начинают повод для драки искать, ну и припоминают старые обиды. В прошлый понедельник Антон Маслов Кирюхе Стогову нос сломал. Знаете, по какой причине?

Я помотала головой.

— Антону мать сказала, что его прадед изменял жене с родней Кирюхи, с Галкой Андреевой. Болтают, Андреева еще та прошмандовка была и пьяница в придачу, местный батюшка даже в церковь бабу не пускал. Да только покойники они все давно, правду не узнать. Ну Антон и решил за честь семьи постоять! Накинулся спьяну на Кирюху с воплем: «Твоя прабабка Андреева б…!»

— Достойное поведение, — мрачно отметила я.

— Уроды, — отмахнулся Глеб.

— Вот видите! — подскочила я. — А Дана тут многим насолила — денег в долг никому не давала. А еще…

— Что? — оживился участковый.

— Ничего, — ответила я.

Не стоит пока говорить про Настю и письмо шантажиста. Дана непременно поправится, вернется в Евстигнеевку, ей сплетни ни к чему. А то еще начнут шептаться: «Гарибальди денег пожалела, вот училка в петлю и полезла».

Позвякивая чашками, в гостиную с подносом в руке приковыляла Жозя.

— Какао кончилось, — объявила она, — пустая банка стоит.

Я вскочила, взяла у старушки ношу, поставила на сервировочный столик и спросила:

— Жозя, к вам никто не заходил?

— Когда? — деловито осведомилась старушка.

— Утром или днем.

— Нет, мы гостей не ждали, — отметила Жозя.

— Но, может, они все же прошли? Тайком? — настаивала я. — Ты возилась в вольерной, там шумно, могла не услышать, как человек прошмыгнул в дом.

Пожилая дама распахнула поблекшие глаза.

— Вилка, с какой стати людям сюда лезть? У Даны мигрень, а я занята!

— Вы не запираете входную дверь! Мне Дана вчера об этой вашей милой привычке рассказала, — не успокаивалась я.

— Забываем, — со вздохом подтвердила Жозя. — Но здесь ведь спокойно! А после того, как Данка обнародовала информацию про камеры, к нам без спроса никто не совался… Ой, господи! Люди добрые! Это кто? А-а-а!

С нестарческой прытью, очень споро Жозя бросилась к дивану и села за спинку.

— Медведь! — заорал Глеб. — Черт, я табельное в сейфе оставил!

— Успокойтесь, это Муся! — не сумев скрыть раздражения, воскликнула я. — Совсем про него забыла, оставила одного в машине, как он только наружу выбрался…

— Кто? — хором спросили Жозя и Глеб.

— Собака, — пояснила я. — Дана ее через Интернет заказала, попросила меня малыша из аэропорта доставить. Сама из-за мигрени не могла сесть за руль.

— Хорош щеночек… с полтонны кусочек… — пробормотал участковый и на всякий случай перекрестился.

— Вместо Линды собачка? — обрадовалась Жозя. — Очень симпатичная Муся. Вот только чем ее кормить?

— Ну… наварить ведро каши, — предложил Глеб и, вспомнив о служебном положении, повернулся ко мне: — Оставьте свой адрес и телефон.

— Зачем? — Я решила проявить бдительность.

— На всякий пожарный случай, — забубнил участковый, — вдруг чего… в ближайшие дни понадобитесь… хотя… думаю, нет. Дело ясное, несчастный случай, но… для порядка…

— На всякий пожарный случай я останусь здесь до возвращения Даны, — отрезала я. — За вещами только смотаюсь.

— Не надо, солнышко! — запротестовала Жозя. — Ну и ерунда тебе в голову взбрела…

— Одной тебе тяжело, — ответила я, — дом большой, за продуктами ездить надо.

— Я заплачу Зине, домработнице, она притащит, — хорохорилась Жозя, — не хочу тебя напрягать.

— Я давно собиралась пожить на даче.

— А работа? Отсюда далеко ездить, — сопротивлялась старушка.

— Мне не надо ходить в офис. Если решу начать новую книгу, займусь рукописью тут.

— Семья обозлится на тебя, — выдвинула новый аргумент Жозя.

— Я одинокая, с мужем развелась, детей нет.

Пожилая дама беспомощно заморгала.

— Тебе нельзя оставаться одной в огромном доме, — сказала я. — Мало ли что случиться может? Потом я перед Данкой не оправдаюсь. Или птичка какая заболеет, как ее к ветеринару везти?

— Действительно, — кивнула Жозя.

— Теперь еще и Муся появился, — напомнила я. — Его надо кормить, выгуливать. Впрочем, если по каким-то причинам ты не хочешь меня видеть, только скажи, я мгновенно уеду. Но на свое место пришлю другого человека.

Жозя вздрогнула и кинулась ко мне с распростертыми объятиями.

— Вилка! Я очень люблю тебя! И ты абсолютно верно подметила: одной мне страшно. Просто я не хочу превратиться в обузу. У молодых своя жизнь, интересы, карьера, свидания, а здесь паси чужую бабку…

— Во-первых, ты мне не посторонняя, — возразила я. — А во-вторых… я не намерена бегать на встречи с мужчинами и просто мечтаю провести время в покое деревенской жизни.

— Ну так, значит, договорились, бабоньки! — подвел итог Глеб.