Level Up 3. Испытание

Данияр Сугралинов, 2018

Фил Панфилов после всех испытаний готов наконец оставить игру и зажить наконец нормальной жизнью. Он уже отлично развит, как и вся его компания. Но даже этого оказывается недостаточно, чтобы оставить игру… Вражеские силы сгущаются. И несмотря на приобретенные способности, поражение еще никогда не было так близко. На этот раз на кону стоит слишком многое. И в первую очередь – интерфейс Фила, без которого все его планы и надежды на нормальное будущее просто развалятся. Этого нельзя допустить. Врагу нужно дать бой. Иначе весь пройденный путь окажется бесполезным. Но как, если противник невероятно силен и решителен? Книга завершает трилогию Level Up.

Глава 6. Звезда песочницы

Слишком много людей, слишком мало пространства и ресурсов. Подробности никому не интересны, причины, как всегда, чисто человеческие.

«Fallout 2»

Почему не сработала сигнализация? Разве я не должен был узнать, что на мой гексагон проник другой испытуемый? Или Картер забрел сюда прежде, чем территория стала моей? Тогда как он пережил ночь? Сомневаюсь, что он мог успешно отбиться от элитных монстров в одиночку.

Как бы там ни было, но поговорить стоит. Тем более что атаковать его с моим вторым уровнем — не только отвага, но и слабоумие. С этой тактикой я уже напал на Крекеня и едва копыта не откинул. А ведь Картер уже успел взять шестой уровень, похоже, вкидывая все заработанные ресы в собственные левел апы. И если здесь есть хоть немного от механики компьютерных игр моего мира, четыре уровня разницы будут непреодолимы. Мне с ним не справиться. Вся надежда на засадный полк моих зубастиков — авось зерганем ^[14].

— Картер, — киваю ему.

— Он самый, дружище Фил, он самый, — ухмыляется он. — Наша первая встреча как-то сразу не задалась, только зря потрепали друг друга. Но после нее случилось… — Он задумывается и продолжает уклончиво. — Всякое.

— Всякое? Как ты проник ко мне? Я должен был узнать!

— Слушай, так ты русский? — Не отвечая на мой вопрос, он переводит тему. — Почему я тебя понимаю? Ты же говоришь по-русски?

— То есть из всего увиденного тебя больше всего смущает то, что мы понимаем друг друга?

— Ха-ха, точно! — смеется Картер, хлопнув себя по бедру. — А ведь ты чертовски прав, малыш Фил! Когда я очутился здесь и увидел одну из этих тварей, что кишмя кишат повсюду, меня чуть инфаркт не хватил! А солнца? Твою мать, Фил, ты видел? Здесь два долбаных солнца!

— И небо какое-то фиолетовое. Это точно не Земля. Я, честно говоря, после Предыспытания ко всему был готов. Кислотный студень там был вообще кошмарный.

— Студень? — непонимающе морщит лоб Картер. — А! У меня — чертов лабиринт с хищными подсолнухами. Я их сам так назвал, там было как-то иначе. Один мне чуть руку не перегрыз! Но я ему ответил тем же — перегрыз стебель! Тот хоть и был толстый, но порвать его на куски оказалось не сложнее, чем кукурузный початок. Соком чуть не отравился, но у меня высокий резист ^[15]к ядам.

Его многословие и откровенность я могу объяснить только тем, что он не считает меня за противника, а больше поделиться впечатлениями не с кем. Но мне нравится: мы, как два старых друга, взахлеб обмениваемся впечатлениями.

— Надо же, хищные подсолнухи! А порталов у тебя сколько было? Я про те, что в конце — у меня были красный и синий, и я все еще ломаю голову, что случилось бы, прыгни я в другой?

— Порталы? У тебя были порталы? Реально? У меня — лестница в огромной пещере. Наверху она упиралась в люк, но я не смог его открыть. А вниз уходила под воду. Ледяная была — думал, замерзну! Но спустился, а там меня подхватило течение, такое сильное, что оторвало от лестницы! Потом я потерял сознание и очнулся уже здесь.

— А кто был твоим куратором?

— Мистер Винитски, если я правильно запомнил его имя. Поляк, наверное. С ним была еще какая-то неземная девка и огромного роста монстр — демон во плоти!

Картер, призадумавшись, чешет затылок свободной рукой. Второй он держит копье, поставив на землю, и ощущение, что у него не копье, а тяпка. Картина маслом: рассвет, сосед по даче наведался обсудить последние новости. Английский Картера необычен, в нем прослеживается какой-то акцент. Откуда он? Стоило мне об этом подумать, как «сосед» спрашивает меня о том же самом:

— Так ты из России, Фил?

— Ага. А ты сам откуда?

— Йоханнесбург, Южно-Африканская Республика! — Толстяк бьет себя кулаком в грудь, а потом показывает на моего велоцираптора. — Слушай, а зубастик рядом с тобой — твой юнит?

— Да, мой. Велоцираптор. Красивый, да?

— Слушай, я думал, они побольше. Твой, ты извини, похож на курицу. Может, потому, что еще не прокачан?

— Возможно, но я читал, что вроде бы они на самом деле были такого размера.

— А ты что, фанат динозавров? — встрепенувшись, спрашивает Картер.

— Нет, не фанат, но эта тема меня всегда… завораживала.

— Ха, да у нас больше общего, чем я думал. Я «Парк Юрского периода» раз десять пересматривал! — восклицает он. — Можно погладить?

— Погладь.

Картер опасливо приближается к «велику» и тянет руку к его морде. Раптор недоуменно смотрит на него, потом на меня, что-то упреждающе верещит и молниеносным движением щелкает пастью в миллиметре от пальцев толстяка. Тот испуганно отдергивает руку, а следом мой раптор складывается под градом ударов дубинками кровососов. В уже мертвое тело ящера втыкается стрела, выпущенная лучником.

— Стоять! Рядом! — упреждает своих мобов Картер, прежде чем они успевают наброситься и на меня как на хозяина сагрившегося пета.

Он отводит их подальше, а сам возвращается на прежнее место. Труп раптора уже исчез.

— Прости, Фил! У них последней командой было «охранять», вот они и накинулись. А твой юнит как-то слишком быстро умер. — Картер пожимает плечами. — Извини.

— Я все видел, твоей вины нет.

— Вот и хорошо, — улыбается он. — А почему он у тебя всего один был? Непохоже, что ты полный урод, «Харизмы» должно было хватить на нормальный пак. Или ресурсов сущности не хватило создать больше?

Не отвечаю на вопрос, вот еще. Спрашиваю сам:

— А тебе «Харизмы» хватило всего на четверых бойцов?

Его мобы одновременно поворачиваются и уставляются на меня своими безглазыми мордами, скалясь и вытягивая в мою сторону ротовые щупальца. Картер подает им какой-то знак, и они равнодушно отворачиваются.

Толстяк пафосно вопрошает, и из его интонаций исчезают все дружелюбно-соседские нотки:

— Да что ты знаешь о харизме, Фил? В том мире с меня телочки не слезали! Просто… Потери, ты понимаешь? Пока ты окучивал свою норку, я захватил все гексагоны по краю этого поля Испытания, и знаешь что? Твой — мало того что крайний, так он еще и угловой!

— Угловой?

— Ага. В ту сторону за ним — нейтралка, которую я захватил, а за нейтральными гексагонами — ничего. Непроницаемая пелена, сквозь которую никак не проникнуть.

— То есть у меня из соседей только ты?

— Эй, у тебя как с математикой? Гуманитарий?

— Писатель, — зачем-то уточняю я.

Картер удовлетворенно кивает:

— Видишь ли, гексагон — шестиугольник. Каждой его стороной ты граничишь с нейтралкой, а за ней сразу база кого-то из испытуемых. Но ты тремя сторонами упираешься в крайние нейтральные, а за другими тремя, — Картер показывает в сторону оврага. — Я и еще один испытуемый. Не знаю, кто это, не добрался я еще до него.

— Почему? Не успел?

— Я поделюсь с тобой информацией, чтобы тебе было проще принять решение. Я в любом случае буду в выигрыше. Слушай. До определенного уровня нельзя проскочить через границы незахваченного гексагона! То есть если между тобой и другим человеком есть нейтралка, вы друг к другу попасть не можете — сначала надо захватить ее. Понял?

И откуда он все это знает? Киваю и озабоченно смотрю на таймер, отсчитывающий следующий слив единиц ресурсов сущности — на меня и моих зверюг. Мне хватит того, что генерит командный центр, а вот рапторам с дилофозаврами нет. Скорее всего, если нечем будет поддерживать их жизнедеятельность, их просто развоплотит. По земным меркам времени у меня есть около сорока минут, иначе… Что там было в правилах? Если Картер убьет меня, то он захватит мой гексагон, а я буду развоплощен, если в течение суток не захвачу себе новый?

— Ладно, Фил, время идет, а нам надо решить одну маленькую проблему. — Картер становится совсем серьезным, встает и делает шаг ко мне вместе с мобами. — Скажи, как ты относишься к идее потерять все, чего ты добился благодаря подключению?

— Подключению? — Я не понимаю, о чем он.

— Ну да! Я о той невидимой штуке в твоей башке, благодаря которой ты стал видеть больше, чем обычный человек: работать с инфополем, получать задания, набирать очки опыта и развивать характеристики. А, Фил?

— Ты про потерю интерфейса, если я провалю Испытание?

— А, ты это так называешь? Хорошо, пусть будет «интерфейс». Не суть. Суть в том, что хоть победитель и может быть только один, но зато те, кто пройдет все это в его клане, сохранят и память, и достижения, полученные с интерфейсом.

— В правилах об этом не было ни слова.

— Потому что ты всего лишь второго уровня, — назидательно говорит Картер. — Если сделаешь пятый, откроется расширенный свод правил.

— Понял. Так что ты предлагаешь?

— Смотри. Я могу прихлопнуть тебя, потом отловить на респауне и убивать, пока у тебя не закончатся жизни. — Он все-таки не в курсе про мою смерть. — Если сбежишь, я просто захвачу твой командный центр, а потом по сигналке узнаю, где ты. Или… — Он поднимает указательный палец. — Или ты входишь в мой клан, и мы вместе будем расширять нашу территорию. Да, подключение ты потеряешь — я про тот мир — но сохранишь все, что развил благодаря ему. М? Что думаешь? Всегда лучше быть в команде победителей, малыш Фил!

— И все-таки… Скажи, как ты проник ко мне?

— Ладно, отвечу, если это поможет тебе понять, что расклад не в твою пользу, — чуть поколебавшись, отвечает толстяк. — Включая мой родной, я захватил пять гексагонов, Фил! Пять! Первым в Испытании!

— И получил достижение? — вырывается у меня и, спохватившись, понимаю, что слажал, проговорившись.

— Ты тоже уже что-то получил? — хмурится он, косится с подозрением, но потом его лицо светлеет. Видимо, он решил, что мой второй уровень против его шестого в любом случае никак не пляшет. — Неважно. Если войдешь в клан, это будет мне даже на руку. Да, ты прав. Мне дали достижение, а вместе с ним — талант. Талант незаметно проникать в чужие зоны. Пока он действует только на меня, но я могу его улучшить, и он сработает и на членах моего клана. Теперь ты понимаешь, как мы будем действовать? Остальные опомниться не успеют, как мы захватим большую часть поля Испытания!

Цифры складываются в голове в умопомрачительную сумму — Картер должен был нафармить меньше чем за сутки больше двух тысяч ресов! Как? Судя по достижению, локального босса на Пибеллау я завалил первым, а обычные мобы столько ресов не дают. Ну, пять, шесть единиц. С учетом уровней — пусть десять в среднем. Значит, он прикончил больше двух сотен мобов! Силен, силен седовласый толстый байкер.

Рукой за спиной я нащупываю стену убежища, приготовившись открыть проем. Мысленно прикидываю команды оставшимся петам: кого и куда направлять в атаку.

— Картер, а когда ты успел нафармить столько ресурсов сущности? Ночью ведь небезопасно.

— Да это приятный бонус — побочка таланта за достижение, — отмахивается Картер. Видно, что ему приятно рассказывать об этом, а сам он из того типа людей, что похваляются при каждом удобном случае, были бы свободные уши. — Монстры не замечают ни меня, ни моих бойцов, пока я не атакую их сам. Круто, да? — самодовольно расплывается он в улыбке.

— Круто, — хмуро соглашаюсь я. Мне за две ачивки только очков характеристик насыпали, а ему какой-то имба-талант!

— Рад, что ты одобряешь, — лыбится Картер и делает еще пару шагов по направлению ко мне. — Ок. Time is money, money is honey, Фил! Что ты решил?

— Слушай, Картер, а может, пока просто заключим перемирие? Ты не трогаешь меня, я не трогаю тебя?

— Нет, дружище! Так себе предложение! Как я смогу быть уверен, зная, что рядом затаился и качается потенциальный враг, готовый в любой выгодный момент ударить в спину? Ничего личного, но я собираюсь победить в Испытании!

— Прежде чем ты натравишь на меня своих кровососов… — Я поднимаю руку ладонью в его сторону. — Кем ты был там? В том мире?

— Я? — удивляется он. — Я музыкант. Сочиняю песни, исполняю на гитаре. К черту лирику, ты пойдешь со мной?

— Надеюсь, когда-нибудь услышу твои песни, — отвечаю, улыбаясь. — Но, нет, дружище, не пойду. Не люблю кровососов.

В следующее мгновение Картер кричит: «Фас!», резко кивает, после чего его голову накрывает шлем, а твари несутся ко мне; я открываю проем в дом, и мои динозаврики, истошно вереща, высыпают наружу, рассредоточиваясь. Быстро раздаю команды, кому на кого нападать.

— Да ты, малыш, с сюрпризами! — раздается из-под шлема приглушенный голос южноафриканца.

На каждого моба Картера приходится по два «велика», а еще один прыгает на их хозяина. Дилофозавры, расположившись веером, плюют ядовитой слюной, стараясь попасть в морду безглазым уродам, но смысла в этом нет — видят они как-то иначе. Я же, вскинув кулак, упакованный в силовую перчатку-кастет ярости, бегу на гитариста.

Раптора, прыгнувшего на него, Картер резким неуловимым росчерком острия копья убивает сразу. Значит, его урон выше полутысячи? Успеваю об этом подумать, но тактику менять поздно. Ныряю под направленное в меня копье, на боку проскальзывая по гладкой поверхности базы, и бью его кастетом в колено. Хрустит разбитая чашечка, система уведомляет о нанесенном уроне. Картер вскрикивает, отпрыгивает и, подволакивая ногу, быстро отступает. Но мне удалось снять лишь около семи процентов, хоть я и нанес критический урон.

Один за другим желтеют и краснеют иконки моих динозавров. Быстро обернувшись, вижу, что им приходится тяжело. Значит, Картер еще и мобов своих сумел проапгрейдить — дело совсем плохо. Велоцирапторы грызут тварей, звук харканья «диликов» не прерывается ни на секунду, но дамаг у моих мобов пока копеечный или броня у кровососов усиленная — даже половину здоровья мои никому не снесли.

— Может, передумаешь, Фил? — смеется Картер мне в лицо. — Без шансов же!

Я успеваю мотнуть головой, отвечая на предложение, и одновременно уйти с линии направленного мне в живот копья. Потом контратакую и на этот раз успеваю провести серию ударов, выбивая из него больше тридцати процентов здоровья. С выносливостью у толстяка негусто, очки здоровья тают на глазах.

От одного из мощных панчей его шлем трескается, и я бью туда еще и еще.

В тот момент, когда я почти верю в возможность победы, мне в бок впивается что-то острое, дырявя и перекручивая внутренности. Грызущая боль сбивает дыхание, в глазах мутнеет. Система сигнализирует о полученном критическом уроне, о дебафах отравления и кровотечения. Скосив глаза вниз, вижу, что клинок, которым орудует толстяк, покрыт черной дымящейся слизью.

Ноги подгибаются, и я падаю. Ядовитая хрень, которой покрыт кинжал, парализует мышцы. Таймер дебафа невыносимо долго отсчитывает секунды до конца эффекта, и освобожусь я только через десять. Противнику хватит и двух-трех, чтобы меня добить, но решающих ударов не следует.

Панель военных юнитов свидетельствует, что все мои рапторы уже полегли, а дилофозавры держатся на соплях оставшегося здоровья.

Вдруг что-то или кто-то срывает с моей шеи платок, а в оголившуюся плоть тут же впиваются щупальца кровососов. Рядом что-то сосредоточенно сочно сопит и хлюпает.

— Ешьте, ешьте. Восстанавливайте силы, — отечески бормочет Картер.

Глядя на это, понимаю, что хозяином для меня он станет хорошим, заботливым. От этой мысли меня выворачивает.

Толстяк снимает шлем и стирает со лба пот, будто бой уже закончен. Спустя мгновение понимаю, что исчезли звуки плевков, значит, все мои полегли, а мое здоровье в красном секторе. Практичный этот музыкант, ничего не скажешь. Специально не добил, чтобы отлечить мобов. Четыре щупальца, присосавшись к шее и вискам, не только отнимают мою кровь и здоровье, но и причиняют жгучую боль. Шея становится чугунной и горит так, словно на нее надели раскаленный металлический обруч.

— Через минуту все для тебя закончится, Фил. Ты умрешь, потеряешь свой единственный гексагон, а потом развоплотишься. Очнешься в том мире и в тот день, когда впервые примерил на себя подключение, — театрально грустно говорит Картер. — Вот только без всяких штучек из будущего, а твоя серая унылая жизнь продолжится с того же момента. Откуда я знаю? А ты что, думал, я был другим? Неудачник, алкоголик, которого бросила жена и от которого отвернулись не только знакомые, но даже родные дочери. Не знаю зачем, но эти Старшие выбирают своих кандидатов среди лузеров.

— Не лузеров… — еле шевеля языком, поправляю его, пользуясь закончившимся дебафом паралича. — Из обычных. Самых обычных людей.

— Я никогда не был обычным! — вспыхивает толстяк. — Я объездил все Штаты со своими сольными концертами!

— Так ты звезда? — Я пытаюсь саркастически улыбнуться, но выходит криво.

— Был. Был звездой, — уточняет Картер, резко успокоившись, а потом добавляет: — Самое время передумать. Передо мной висит системное сообщение с предложением принять тебя в клан. Интересно, если я нажму «Принять», система потребует твое подтверждение? Ну-ка. Жму. У тебя три процента осталось. Решайся! Два процента!

Я отмахиваюсь от всплывшего уведомления с предложением вступить в «Клан Картера». Сам он наклоняется ко мне ближе — так близко, что нож, который я нащупал в берцах и медленно, незаметно для него, вытащил, мне удается с размаху воткнуть ему в ухо.

Взревев, он отшатывается и падает на землю. Проникающий удар в мозг, гарантированно убивающий любого в моем мире, здесь пересчитывается системой как «критический удар ножом» на сто тридцать четыре долбаных единицы здоровья!

Меня разбирает истерический смех. Я закашливаюсь кровью, булькая пузырями, и в сердце втыкается острие копья Картера, добивая меня.

Мир гаснет.

Ты умер, испытуемый.

Осталось жизней: 1.

До возрождения: 3… 2… 1…

Примечания

14

Зерги — это вымышленная раса инопланетян из вселенной компьютерной игры Starcraft от студии Blizzard. Зергануть — значит провести стремительную атаку при помощи большого количества живой силы. Или, как говорит Фил, броситься в бой без тактики в надежде на то, что удастся победить.

15

Резист — (от англ. resistance — «сопротивление») в компьютерных играх одна из характеристик персонажа игрока, уменьшающая урон от заклинаний, ядов и тому подобного.