‎Красавица и чудовища

Данила Пархоменко

Сказка про власть(В книге имеется по меньшей мере одна Красавица и множество чудовищ довольно разного толка. Никакого особого обмана ожиданий на тему истории Красавицы и Чудовища не присутствует).

3

Встретившийся отряд оказался не слишком большим и организованным. Одетые в старомодную городскую одежду мужчины бродили кто куда, глазели на лошадей и кареты, и, пока что, не выказывали враждебности. О том, что это и вправду «отряд», говорили лишь одинаковые егерские шапки, да разномастное оружие, среди которого виднелась пара мушкетов. Взгляд Элизы зацепился за фасон шапочек. О сюзерене в Запретных Землях ходили лишь смутные слухи, но, перед самой экспедицией, ее конфидант успел преподнести недвусмысленные свидетельства. Ни в купеческих гильдиях, ни в старой столичной ратуше не было списанных или изъятых путевых или товарных грамот из этих земель по крайней мере, со времен пожара еще при дедушке нынешнего императора. Вопиющая пустота, если не считать наследных, союзных и доверительных грамот, не имевших дворянских печатей. Отчего-то все закрывали глаза на этот занимательный факт. Как бы то ни было, было совершенно ясно, что лорд Запретных Земель, по меньшей мере, отстранился от дел. Потому встретить егерскую службу было крайне необычно.

С другой стороны, фамилия Бенуа не произвела на них особого впечатления, как быстро выяснила Элиза, выйдя на дорогу и будучи представлена внезапным гостям. Так что встреченные могли быть просто безумцами.

— Госпожа Элиза! — продравшись сквозь кусты крикнул Эрик, — немедленно возвращайтесь в экипаж! Здесь видели стаю хищных зверей!

— Да, — наклонила голову Элиза, — здесь отчего-то все сошли с ума и делают, что хотят.

Когда Эрик поравнялся с ней, она со всей силы вмазала сложенным веером примерно в район уха. Непозволительно! В воздухе осталось несколько фрагментов перышек, которые венчали складки веера.

То, что до того казалось всего лишь одним из проявлений страха — тяжелый едва уловимый запах, чувствующийся лишь в том, как он обволакивает пересыхающее горло — был настоящим запахом, исходившим от этих зверей. И Эрик весь им пропах. Он был совсем близко к ним… Еще чуть-чуть и…

Что может быть проще, чем просто следовать ее приказу?!

Хорошо, что Феона снова помогла удержаться на ослабевших ногах.

Шрамы на лице Эрика неравномерно налились кровью от ярости, но все же он извинился.

Элиза не чувствовала раскаяния.

— Милая леди, что вы такое делаете? — раздался веселый удалой голос.

— Представьтесь моим слугам, — с жестом, как будто стряхивая капли с пальцев, сказала Элиза, — если они заключат, что ваше дело имеет значение, я позволю вам говорить.

Элиза до сих пор была вне себя от безрассудства Эрика, потому ляпнула первое, что пришло в голову, только бы избавиться от лишних разговоров. Однако она тут же поняла, что зря.

— Но мне хочется узнать ваше имя именно от вас, — капризно протянул он, подходя ближе, очевидно не поняв, кто перед ним. Высокий и мускулистый провинциальный щеголь. Впрочем, его лицо было достаточно обаятельно.

— Представьтесь сами, — холодно сказала она.

— Зовите меня просто: Жерар. Я местный воевода. Я — тот, кто защищает город и хранит покой большей его части, — он сорвал с себя не-егерскую шляпу и легонько поклонился.

— И что же вы хотите?

— Узнать ваши имена и цель визита, милые леди.

— Вы сами сказали, что способны хранить покой лишь части города. Потому я расскажу лишь о части своей цели. И лишь когда мы войдем в город, — сказала Элиза.

— Каюсь! Но как я могу успокоить все женские сердца в моем городе, когда я несу в нем службу? Войдите в мое положение, милые леди!

Он, похоже, был вменяем. И он что-то скрывал. Он чуть запнулся, выдавая свою пошлую реплику про женские сердца. Ничего особенного, но Элиза все же решила взять себе на заметку.

— Не возражаете ли, госпожа, — шагнула вперед Мария и, получив кивок, продолжила, приподняв подол. Похоже, только Элиза оценила это движение — как та разжала пальцы, выпустив ткань чуть раньше, чем нужно, — зовите меня Мария Ламарк. Мы были бы благодарны, если бы вы позаботились о достойном ночлеге для госпожи Элизы и Феоны.

— Не извольте беспокоиться, — хлопнул в ладоши Жерар.

— Я не закончила. И я изволю беспокоиться. Вижу, чувствую, вкушаю, зрю, как неведомое зло медленно и безвозвратно вырывает из вас что-то, что вы считаете своим по праву. Вы видите в нас какой-то новый шанс. Но я изволю беспокоиться, что шанс этот ложен. Я изволю беспокоиться, что впереди вас жд…

— Не в том смысле, — перебил побледневший Жерар.

Мария торжествующе глянула на Элизу.

Поначалу предложение Марии показалось ей не лишенным смысла. «Ты с каждым днем сама все больше на ведьму походишь,» — говорила Мария. «Давай, когда на тебя косо посмотрят, я буду жутковатым манером свои наблюдения рассказывать? Так на тебя никто ничего особенно дурного не подумает. А про меня и так слухи ходят, хоть вешайся.»

Идея казалась не так уж и плоха.

Элиза взглянула на ее шею.

— А я не беспокоюсь, Жерар, — вдруг самовольно сказала Феона, — ни о чем. Пока госпожа здесь.

Устояв под взглядом Марии, она продолжила:

— Благодарю за вашу будущую заботу.

* * *

Поклонившись, Элиза почти коснулась губами инсигнии, сжатой в узловатых пальцах инквизитора.

— Можем ехать, — сказала она вполоборота и поднялась в экипаж, опершись на похолодевшую ладонь Эрика.

— Святой отец, вы были совершенно правы, — произнесла Элиза, обустраиваясь на лавке.

Сейчас следовало бы остаться со «свитой», но ужас от пережитого в лесу решительно не желал выветриваться даже после того, как ей удалось уладить все с его внешними проявлениями. Простенькая карета инквизитора была как нельзя кстати. Элиза не могла поверить, что зверями все и ограничится — в грядущей неизвестности она представляла вещи куда более страшные. Поэтому простенькая карета инквизитора была как нельзя кстати.

Правда, хоть она и пустовала всю дорогу, если не считать гор поклажи, теперь сам святой отец занял место внутри — один из егерей был так воодушевлен видом тяжеловесных лошадей, что вызвался сам править на пути до города.

Так что ей выпала честь вести разговор. Хотя он и не клеился:

— Я имею в виду…

— Вы принесли из леса скверну, — неопределенным тоном сказал святой отец, — и вы опять не молились.

Неизменный тон. Лицо инквизитора было таким же.

Он принял сан не в юные года, успев послужить на поле брани. Это прошлое пресек удар палицы, внесший в контуры его худого лица какую-то ускользающую несимметричность. Стоило начать смотреть в чуть косящие глаза, и эта несимметричность казалась предвестником того, что его готова перекосить ярость. В довершение, из-за плохой работы мышц, на его, уже не слишком молодом лице, так и не пролегли обычные возрасту и профессии морщины. Потому, вкупе с внушительным послужным списком святого отца, большинство его откровенно боялись.

— Об этом потом, — покачала головой Элиза, — вы были правы, что жители Запретных Земель поражены душевным расстройством, из-за которого они живут без лорда.

— Я не говорил подобного.

Элиза вздрогнула. Неужели и его постигло помутнение рассудка?!

— То есть, — пролепетала Элиза, — вы говорили, что нечистый заставляет их не замечать того, что их сюзерен…

— Я не говорил подобного, — повторил он, — вы делаете слишком поспешные выводы. Нужно обладать душевным расстройством, чтобы жить ради сюзерена, а не Господа нашего, либо впасть в сознательную ересь.

— Спасибо… — выдохнула Элиза. Кажется, инквизитор был еще в здравом уме, — то есть… Спасибо, что согласились следовать со мной.

— Это был приказ императора, — холодно сказал он, — повторю вам проще, чтобы вы уяснили.

— Нет, я прекрасно понимаю, святой отец! Простолюдины, живущие без лорда, стали бы жить иначе, они взяли бы власть в свои руки и сами занялись бы политикой. Как свободные города на юге. В противном случае, они погрязнут в беззаконии. Так что, скорее всего, ими овладели некие иллюзии, что насылает «нечистый» или… Святой отец должен был заметить, не так ли? Здесь все поражены душевным недугом…

— А отчего же вы, — спокойно спросил он, — Бенуа, не теряете рассудка? Хоть и не молитесь по моему наставлению.

От этого четкого, медленно произнесенного и недвусмысленного вопроса померещилось, что позади разверзлась пропасть. Почему она, собственно, считала, что все еще находится в здравом уме?

— Чувство долга! — выпалила Элиза. Пережитый в лесу ужас готов был снова вырваться наружу, но она смогла затолкать его внутрь.

— Меня нельзя обмануть, Бенуа.

— Мне казалось, что вы, святой отец, обязаны помогать мне. Не припомню, чтобы это обязательство включало допрос.

— Это не допрос, госпожа Бенуа. Вы не обездвижены. Я помню про ваш план. Он не плох, хоть и короток.

— Но мы же не знаем, с чем столкнемся, — сказала с облегчением Элиза.

— Полагаю, вы считаете, что со смертью. По глазам это всегда видно, — коротко пожав плечами, ответил он ее на немой вопрос.

Его движение было очень необычным.

— Это шутка? Вы пошутили? — недоуменно сказала она.

— Нет. Стараюсь вести себя непринужденно, Бенуа, — четко и ясно высказался святой отец, — по прибытии я осмотрю приходские записи и остановлюсь на местном подворье.

— И… — протянула Элиза, наклонив голову.

— И совершу всё прочее по вашим инструкциям, Бенуа. Я уже говорил, что ваш план не плох. Я бы ходатайствовал, о том, чтобы вас приняли в консультационный совет при епархии, если бы ваша душа не…

— Благодарю вас, — прервала Элиза, отвернувшись в окно, — если моя задумка завершится успешно, я вас не забуду, святой отец.

Инквизитор отвечал что-то, но Элиза не слышала. Она смотрела на медленно плывущий за окном плетеный забор и на следы вдоль дороги.

— Кровь… — едва слышно сказала она и распахнула дверцу.

Да это даже не кровь! На дороге творился сущий кошмар, но никто не видел — даже лошади продолжали идти как ни в чем не бывало. И какие-то духи… те, которых звать сильфидами…

— Эрик! — крикнула она и обернулась. Инквизитор в недоумении смотрел на нее из кареты.

В нем не было видно никаких перемен.

— Там скверна! — Элиза решила хоть как-то растормошить его.

— Нет. Ручаюсь. В сравнении с лесом…

Он говорил что-то еще, но Элиза отпрянула назад, захлопнула дверь и села на прежнее место крепко закрыв глаза. С чего она вообще решила, что бредить начали окружающие, а не она сама?

— Что делать? — едва слышно прошептала она, стараясь не слышать хлюпающие звуки под копытами лошадей и колесами экипажа.

Призвать спокойствие.

Пока окружающие еще не заметили ее душевного расстройства или не подали вида. Но это положение скоротечно. Кто бы из них не терял рассудок — члены экспедиции или она сама — невидимая трещина непременно будет замечена. Следовало проникнуть в замок, в сердце Запретных Земель, до того, как эта грань будет пройдена.

— А ведь неплохой был план? — прошептала Элиза.

Нужно было прийти в себя. Она уже давно была не в себе. После казни тех пятерых она все время вела себя слишком недальновидно и неуверенно.