Темный остров

Даниил Соловьев

Брат и сестра волей случая оказались на таинственном острове, где обосновалась для своих темных делишек одна тайная темная организация. Костя и Аня оказываются в полной беззащитности.Как понять, где друзья, а где – враги? Как не сломаться, не поддаться негативным мыслям, сохранить здравый рассудок? И самое главное – как же выбраться с этого Темного острова?

Глава третья. Свобода

Меня кто-то тряс за плечо.

— Давай же, вставай! — кричала Аня. — Ты можешь его взять с нами?

— Почему бы и нет? — ответил незнакомый мне голос, и меня взяли на руки. — Сейчас он не может шевелиться, так как ему ввели какой-то препарат, если не ошибаюсь.

Меня аккуратно положил на свое плечо какой-то молодой парень. И сделал это так просто, словно это был не я, а обычное полотенце.

Кажется, мы куда-то побежали. Если бы он на бегу не придерживал меня, я бы уже десять раз упал. Мой взгляд при этом был направлен ровно вниз и подпрыгивал выше в такт соприкосновения ноги моего спасителя с полом.

— Когда действие препарата закончится? — спросила Аня.

— Точно не знаю, но думаю, что не скоро. Надеюсь, ты помнишь, как отсюда выбраться?

— Я помню все, — ответила сестра.

Мы долго куда-то шли. Плутали в коридорах, открывали двери — это было часто слышно по звуку. Везде был абсолютно одинаковый пол, ничего интересного.

Аня огорченно вздохнула:

— Придется идти пешком…

Судя по всему, того поезда уже не было. Ну, не мне все равно тут ходить и уставать!

— Теперь нам надо держаться вместе, — предложил наш новый друг, — поодиночке будет опасно.

— Только, чтобы выбраться отсюда, — ответила сестра, — дальше мы сами по себе.

Мне показалось, что он удивился, так как на долю секунды замер после ее слов, так как моя голова в этот раз подпрыгнула немного выше, чем обычно.

— Мне казалось, мы уже… Ладно, обсудим это, когда выберемся.

— Тут нечего обсуждать.

Наш новый спутник промолчал и поплелся за ней дальше. Он был сконфужен, даже его плечи немного опустились. Это мне тоже было хорошо заметно.

Я попытался сказать им, что считаю, чтобы он остался, но смог только что-то промычать. Вышло жутко.

— Он что-то сказал! — воскликнул он. Сестра остановилась и подбежала ко мне:

— Ты как? Ты хотел что-то сказать? Как ты себя чувствуешь?

Дальнейшие попытки сказать что-то более понятное так же провалились. Мне надоело пытаться, и я перестал мычать.

Вот если бы я знал азбуку Морзе… Аня знала и за пару дней до нашего похищения попросила меня выучить. Но я так и не успел начать за столь короткий срок.

Да ну… Как будто эта азбука Морзе сейчас нам хоть как то бы помогла, ну в самом деле!

— Полагаю, нам стоит тут передохнуть, — сказал наш друг.

— Ты что, устал? — насмешливо произнесла Аня. Она редко смеется над кем-то. Вернее, это было в первый раз на моей памяти… В таком настроении она не была еще никогда.

— Нет, просто я подумал…

— Я хочу поскорее выбраться на свежий воздух! — заявила сестра, приглашая его поторопиться.

Внезапно мне стало страшно скучно. Во-первых, потому что я ничего не мог делать, а во-вторых — от меня сейчас ничего не зависело. За время наших подземных путешествий я узнал, что нашего нового друга зовут Денис. Так как делать было нечего, я просто успокоился и расслабился еще больше. Даже попытался заснуть, но у меня почему-то не получилось. Но я хотя бы на время перестал слышать моих спутников. Хотя, скорее всего, они просто молчали всю дорогу.

Очнулся я только тогда, когда мне ударил в глаза солнечный свет.

Некоторое время мы уходили оттуда, искали место для того, чтобы спрятаться. Ане постоянно что-то не нравилось, и мы шли дальше. Со временем стало темнеть, и сестра перестала так скрупулёзно выбирать место для ночлега — согласилась переночевать под открытым небом. Меня положили на спину. Денис ушел на некоторое время, и скоро я услышал треск горящих сухих веток рядом, но тепла не ощущал. Мне ничего не оставалось, как пялиться на звезды всю ночь. Впрочем, звезды очень скоро скрылись за ночными тучами.

— Только бы дождь не пошел, — сказал устало Денис, — костер потухнет, и мы замерзнем все тут…

— Нет, не замерзнем, — возразила Аня, — я знаю в теории, как согреться ночью под дождем.

— Интересно будет послушать. Все равно делать нечего…

— Надеюсь, это не понадобится, — сказала сестра. Было слышно, что она отвернулась, сделав вид, что собралась спать. На самом деле она почти никому не доверяет, и сейчас, скорее всего, из-за всех сил она старалась не уснуть.

На самом деле, она вообще почти ни с кем не общалась. Она не доверяла почти никому, и из-за этого ей пришлось получать домашнее образование. Она никак не могла заговорить со сверстниками, ей не нравилось постороннее общение и мероприятия, которые проводили учителя. Она не проучилась в школе и недели, а читать и писать ее учили родители.

Тем не менее, такого образования ей вполне хватало, благодаря ее феноменальной памяти. Она все всегда схватывала на лету, запоминала с первого раза. Взахлеб читала книги, особенно энциклопедии.

Я стал внимательно вглядываться в небо, надеясь увидеть там что-либо, кроме темноты. И я, кажется, увидел, что в небе что-то летит. Я подумал, что это воздушный транспорт, так как в небе неестественно горели два красных огонька. Опять попытался это сказать, но вышло уже привычное мне мычание.

Все сразу вскочили и принялись меня слушать. Я попытался сказать еще раз, но вышло то же самое.

— Мне это уже надоело, — сказал Денис.

Аня, не ответив, пошла ложиться спать. Сестренке эта фраза не понравилась.

— Я же пошутил! — сказал он и, резко сев, кинул в огонь несколько веток.

— А знаешь, что? — немного обиженно спросила Аня.

— Что?

— Лучше я буду поддерживать костер, — заявила она и встала.

— Ну ладно, — ответил Денис, — ну, тогда я — спать?

— Угу.

Остаток ночи она сидела рядом и подбрасывала в огонь ветки, которые принес перед сном Денис. К моему великому счастью, я умудрился все-таки уснуть. Перед сном мне показалось, что она опять плакала. Но, может быть, это тоже мне приснилось…

Когда я проснулся, первым делом вскочил на ноги. Почувствовав наконец под ногами твердую землю, я ощутил себя Гагариным, который только-только прилетел с орбиты.

Мы находились в лесу. Деревьев тут было немного — я даже удивился, как мы могли найти такое открытое место для ночлега. Ветра не было, туч тоже. Вместо них по небу неспешно проплывали облака. Воздух был необычайно свежим и чистым.

Я побоялся сразу сказать что-то вслух, но размять челюсть хотелось необычайно. У меня возникало ощущение, что я опять буду мычать, как глухонемой. Но, оглянувшись, я не увидел Дениса. Аня же спала в положении сидя. Костер, судя по всему, давно потух.

Я аккуратно положил ее на землю. Она спала так крепко, что даже этого не заметила. Похоже, всю ночь старалась не уснуть.

— Эй! — я услышал шепот неподалеку. — Иди сюда!

Я повернулся на шепот и увидел Дениса.

— Смотри, тут недавно кто-то проходил! — он показал мне на чьи-то следы и отошел от них, чтобы я мог их разглядеть.

— Они нас что, просто не заметили? — удивился я, и заметил, что вполне себе нормально могу разговаривать. Разговаривать было приятно, не замечал за собой раньше таких мыслей.

Денис прищурил глаза, еще раз посмотрел на следы и ответил:

— Ну, я думаю, на тот момент уже светало, и, к счастью, костер уже не горел. Ну, или же все предельно просто: они не имели цели нас найти. Я, кстати, все еще не знаю твоего имени.

— Константин, — я протянул руку, и Денис сразу ее пожал.

— Денис. И, судя по всему, мы зря сейчас знакомимся.

Я удивился:

— Почему?

— Аня мне не доверяет и хочет, чтобы я ушел.

Он отвел взгляд, и на его лице появился отпечаток грусти и задумчивости. Он быстро его скрыл и опять посмотрел мне в глаза.

— Да, ей сложно кому-либо доверять. Это долгая история.

— Коротких и простых историй не бывает, — заметил Денис, — ну да ладно: не важно — так не важно. Давай лучше вернемся к костру.

— Нет, пускай спит! Будем неподалеку. А то она всю ночь не спала.

— Как хочешь.

Мы нашли небольшой холмик и сели. Вокруг не было ничего, кроме деревьев. Не было слышно ни птиц, ни шелеста листьев, свидетельствующего о том, что рядом пробежал лесной зверек. Я не заметил ни одного муравейника, ни одного гнезда или норки. А еще я не знал, о чем говорить с Денисом, и мы молчали некоторое время.

— Так ты работал с ними? — спросил я внезапно даже для себя.

— Можно и так сказать, — он глубоко вздохнул и продолжил:

— Я ведь собой не управлял, но все видел. Вопреки воле, мне приходилось делать ужасные вещи!

Его взгляд стал очень печальным.

Только сейчас я рассмотрел его. Высокий плечистый молодой человек с выгоревшими светлыми волосами, одетый в камуфляжную старую куртку и грязные боты. Его движения были немного резкими и настороженными. При разговоре он всегда уверенно смотрел прямо в глаза и редко отводил взгляд.

— И давно ты… — я запнулся, не найдя нужного слова, но он меня понял:

— Не помню. Не знаю. Я давно потерял счет времени и, веришь или нет, не знаю, какой сейчас год, и кто сейчас на посту генсека в СССР!

— Хрущев, — сказал я.

— Что?

— Хрущев сейчас у власти.

— Что? Не знаю такого.

— А кого ты знаешь?

— Я? Товарища Сталина! Что же с ним случилось? Он что, умер? И какой все-таки год?!

— Успеешь еще узнать, — сказал я, увидев, что Аня уже протирает глаза и оглядывается в поисках меня. Я вскочил и побежал к ней.

— Костя, ты как? — спросила она.

— Я — отлично, а вот ты не спала всю ночь! — сказал я нарочито строгим голосом.

— Я… Просто… В общем, я не доверяю Денису. Мне от его взгляда не по себе…

Денис прокашлялся. Аня начала его замечать и ойкнула.

— Поговорим об этом позже, ладно? — предложил я всем. — А пока нам надо уходить. Денис видел следы каких-то людей. Может быть, они нам помогут.

Собрались мы быстро. Сейчас лес мне казался бесконечным, словно на земле кроме него больше ничего нет: ни поселений, ни полей, ни пустынь, ни океана. Для меня этот лес был целой планетой. Мы шли пару часов, а, может быть, десять минут. Я не мог найти свои карманные часы — подарок отца на мое совершеннолетие.

Рельеф тут не отличался разнообразием — маленькие подъемы не превышали четверти метра и были так редки, что, если бы я намеренно их не считал, я бы их не заметил.

Аня внезапно остановилась и села на небольшой спуск:

— Все, я больше не могу! — сказала она.

— Устала? — спросил я.

— Не только. Я страшно хочу есть!

И тут я почувствовал, что тоже хочу есть. На меня навалилась такая слабость, что шевелиться стало неимоверно тяжело. Дышать стало трудно. Я сел рядом с сестрой.

— Так, понятно, — сказал Денис, — значит, сделаем привал. Но учтите, что, если остановимся сейчас, нам придется идти всю ночь, если хотите догнать этих людей. Вы готовы идти всю ночь? Хорошенько подумайте, прежде чем решать.

— Мы хотим есть, — вынесла свой вердикт за нас обоих Аня.

Денис вздохнул и, раздраженно кивнув пару раз, сказал:

— Я вернусь через пару часов. Может, даже больше. Пока меня нет, вам надо развести костер и поддерживать его. У нас осталось две спички. Постарайтесь использовать только одну!

— А как же дикие звери? — вдруг спросила Аня. — Не нападут на нас?

— Ну, знаешь, в этом лесу не водятся дикие звери. Говорят, еще за несколько десятков километров звери просто бегом бегут от этого здания, из которого мы выбрались вчера! И ни в коем случае не ешьте никакие ягоды! Вдруг они ядовитые.

Если честно, я нигде не увидел ни одного кустарника. Так что ягоды отпадали в любом случае, и даже если бы мы вдруг захотели нарушить запрет Дениса, не смогли бы.

Он поспешно ушел, а мне вставать было так тяжело, что я просто не решился. Планируя немного полежать и встать, я закрыл глаза и, кажется, все же задремал.

Когда я открыл глаза, солнце клонилось к горизонту. Та великая и ужасная лень стала сдаваться, когда я вдруг вспомнил, что мы должны были развести костер.

Сестра спокойно спала рядом, но, когда я вскочил, она тоже вскочила.

— Что… Что случилось? — растеряно спросила она.

— Костер! — громко, но коротко произнес я.

— Костер! — повторила она за мной. — Бегом за хворостом!

Мы забыли об усталости и голоде. Такой скорости, наверняка, не набирал еще ни один голодный и уставший человек. Неизвестно, откуда взялись силы, словно появилось очередное дыхание.

Мы насобирали внушительную кучу веток за короткий срок. Солнце ещё не успело скрыться из виду.

Теперь надо было развести костер.

— Давай так: ты складываешь ветки, а я их поджигаю, — предложил я.

— Так и сделаем, — согласилась Аня, — и постарайся не потратить зря спичку!

Она быстро собрала ветки в небольшую кучу и отошла, пропуская меня. Я вздохнул, чтобы успокоиться перед ответственным делом. Присев на землю в наиболее удобной позе, я проверил ветер.

— Встань сюда, пожалуйста, — попросил я сестру и, увидев ее непонимающий взгляд, объяснил, — от ветра надо спичку спрятать. На всякий случай.

Аня кивнула и поспешно села слева от почти костра. Я достал коробок и уронил.

— У меня уже руки трясутся, — сказал я, потом взял и встряхнул коробок. Внутри послышался робкий шорох.

— Одна спичка, — сказал я.

— То есть как одна? — удивилась сестра. — Тебе придется быть в два раза аккуратней!

— Я постараюсь, — со вздохом, я раскрыл коробок и достал единственную спичку. У меня сильнее задрожали руки. Не знаю: от страха, от ответственности или от голода. Или от всего вместе.

Я постарался успокоиться, но не получилось. Закрыл глаза на секунду, представил себе спокойное место — не вышло. Вдохнул, выдохнул — снова не вышло.

Сестра молча следила за моими действиями. Наверное, не хотела дезорганизовать меня еще больше. Я итак был дезорганизованнее некуда.

Я решил все-таки рискнуть зажечь спичку дрожащими руками. Солнце зашло почти полностью, вокруг было уже достаточно темно. Я взял спичку в правую руку, коробок — в левую и чиркнул. Вышло неплохо — огонь немного осветил наш будущий костер. Но внезапно налетевший ветер мгновенно затушил едва появившийся огонек.

«Привет, бронхит, — подумал я, — теперь мы замерзнем тут, как пить дать.»

Не знаю, почему я не догадался просто попросить Аню развести костер.

— Ну вот, — только и смог сказать я, постепенно осознавая последствия неудачной попытки. В сердце начало вселяться какое-то неприятное чувство…

Сестра вскочила и стала что-то искать.

— Что ты делаешь? — спросил я и почему-то тоже стал шарить руками по земле.

— Я смогу зажечь огонь! Где-то тут был мох и сухая трава…

Моя сестра всегда выручала нас из сложных ситуаций. К десяти годам она знала, пожалуй, больше, чем обычный человек, и ее знания не раз помогали нам.

Однажды мы заблудились в тундре, и, если бы не она, мы бы, возможно, остались там навсегда.

Итак, она нашла, что искала, и принялась на ощупь готовить место для работы.

— Мы тут долго просидим в попытке разжечь костер таким способом, — сказал я, — как насчет немного поговорить про Дениса? Да и вообще поговорить.

— И о чем именно? — спросила сестра. — Я не хочу, чтобы он шел с нами.

— Я знаю, что ты никому не доверяешь, но сейчас нам обоим придется довериться Денису. Пойми, это не обычное место, и нам одним тут просто не выжить. Нам нужен кто-то, кто помог бы нам выбраться!

— Я поняла, — заверила меня Аня, — попробую ему довериться.

— Аня, тут дело не только в одном Денисе. Тебе надо научиться доверять людям так же, как другие люди доверяют друг другу, понимаешь?

— Я доверюсь каждому, кому доверишься ты, только будь рядом! Я не выдержу, если со мной не будет моего лучшего друга! — Аня даже перестала разводить костер на секунду.

— Я тебя ни в коем случае не оставлю одну, — успокоил ее я.

— Пообещай мне!

— Я бы рад, но… Не могу. Это привычка американцев — все время обещать. Невозможно знать будущее, и поэтому мы не способны с абсолютной уверенностью что-либо пообещать. Но могу заверить тебя, что по доброй воле никогда тебя не покину!

— Знаешь, — после короткого молчания сказала сестра, — я сказала бы тебе точно то же самое, если бы ты оказался на моем месте.

В этот момент мелкие ветки задымились — я это не увидел, а учуял.

Костер быстро разгорелся. Мы с Аней заговорили о нашем детстве, о том, как мы обживались в новом городе сразу после блокады — тогда я узнал много того, чего раньше не знал.

Оказывается, я не помнил, что после блокады нас забрали к себе наши родственники, так как наши родители были в критическом состоянии. Месяц мы прожили с сестрой раздельно — я не знаю, почему так, но оно было именно так. Но на тот момент ни со мной, ни с ней рядом не было родителей.

Мы жили в одном поселке и часто приходили друг ко другу в гости. И так продолжалось, пока не приехал дядя и не забрал нас к себе.

Прошёл еще месяц, прежде чем вернулись родители.

Из всего этого я почему-то помнил только тот период, когда мы жили с дядей. Тот месяц с родственниками у меня просто вылетел из памяти. Воспоминания исчезли.

Когда мы говорили об этом, я услышал торопливые шаги.

— Молодцы, что развели костер! — радостно воскликнул Денис. — Мы погреемся немного и отправимся в путь.

— То есть как в путь? — тихо спросила Аня. — А как же еда?

— Вы представляете, — начал свой рассказ Денис, — какой я дурачок! Пошел на охоту и забыл, что дичь тут не водится! Целый день в засаде просидел, никого не увидел! Вы теперь, главное, не волнуйтесь: я теперь побольше вашего оголодал. Не вы одни тут Робинзоны! — сказал он и засмеялся, и его смех вдруг перешел на сдержанный кашель.

— Ну ладно, что теперь сделаешь… — тихим голосом произнес я. — Постой, ты заболел?

Он махнул рукой:

— Да это так, совсем немного. Ничего страшного. Давайте лучше дальше пойдем, и так мы сильно отстали от тех людей.

Мы встали и только собрались со вздохами тушить костер, как нас заставил вздрогнуть внезапный раскат грома.