Секретарша и бандит

Дана Блэк

Когда к нам в компанию явился грозный визитёр с проверкой, начальник попросил меня его отвлечь. И я отвлекла… Как смогла. И с тех пор привычная жизнь рухнула. Его имя знает весь город. За ним тянется темная слава. У него всюду есть свои люди. Я попала к нему в капкан. – Да, я из инспекции, – его взгляд скользит по моим ногам, задерживается на груди. Медленно поднимается к моему лицу. – И я у тебя, зайка. Сверху донизу залезу. Везде.

Глава 10. Александр

— В какой номер парочка намылилась? — спрашиваю у парня на ресепшен, глазами провожаю уплывающую из-под моего носа зайку.

Мы не имеем пра… — начинает он. Поднимает голову, тут же меня узнает и поправляется, — пра-а-хадите, в десятом они будут, — с широкой улыбкой и всеми потрохами сдает голубков. — Александр Юрьевич, — грудью в кожаном жилете он ложится на стойку. — Извините, что напоминаю. Но вы вчера обещали рассчитаться.

Свожу брови, вспоминаю и, кажется, краснею — редкий случай в моей личной красной книге стыда.

Ибо стыдно за всю жизнь мне было раза три. Первый — в школе в шестом классе, когда разбил мячом окно учительской, и дедушке пришлось платить. Второй — в институте на первом курсе, когда, как дурак со сцены, на виду всего зала позвал одногруппницу на свидание, и она отказала. И вот третий — вчера мы отмечали здесь удачную сделку, а я злоупотребил коньяком и…

Так, ладно. Решение есть — надо завязывать с возлияниями. Тем более, жизнь сегодня заиграла новыми красками.

— Хватит? — достаю деньги, кладу на стойку.

— Тут много! — пугается администратор, но я уже иду к лестнице.

Мимоходом разглядываю себя в попутном зеркале, остаюсь доволен, только вот жарко. На ходу снимаю пиджак, перекидываю через плечо, берусь за перила и отвлекаюсь на музыку телефона.

— Да, — отвечаю, слушаю Вовчика, сам себе киваю — груз на складе, проблем нет. Кроме поиска другого коридора для сбыта, но этим я займусь завтра. — Отдыхай, — советую в трубку, убираю телефон, поднимаю глаза на стук каблучков.

Усмехаюсь.

Летит, зайка, спешит ко мне.

Рыжая копна встрепана, глаза сверкают, платье сексуально натягивается, выше оголяя ноги, которые мне с каждым взглядом все больше нравятся.

— Бежишь, зайка? — торможу ее голосом, когда она почти врезается мне в грудь. — Что, разочаровал тебя герой-любовник?

Она отскакивает, как от огня, вскидывает подбородок. Зелёным прищуром оценивает мой довольный вид. И с размаху тычет палец-пистолет мне в сердце:

— Ты!

— Я, — соглашаюсь.

— Испортил мне вечер!

— Поправил его, Ален, — шагаю ближе.

— Провоцировал Володю!

— А он зассал.

— Оскорблял меня!

— А он зассал.

— И теперь!

— Да-да?

Она осекается, заметив, что я подошёл почти вплотную.

Грудь в рваном дыхании соблазнительно поднимается, притягивает взгляд. Тянет дернуть вырез вниз, освободить, ведь соски точно стоят, болят, в таком она возбуждении, так она сейчас бесится.

Мы бы с ней кровать сломали.

— Слушаю тебя, Алена, — поторапливаю. — Что теперь?

— Ну-ка, — она деловито толкает ладошкой мне в грудь, как знак"стоп", отмеряя дистанцию. Осмелела, пришла в себя, отбрасывает волосы с разгоряченного лица. — Александр, нам надо расстаться, — официальным тоном заявляет, поднимается на ступеньку выше, увеличивая рост. Так значительнее, не спорю, но улыбаюсь, ее строгость наиграна. — Приходите завтра. И общайтесь с Владимиром Андреевичем. И подбирайте выражения. На этом я думаю…

— Я подбирать не привык, не бедствую, — хмыкаю, облокачиваюсь на перила. — Так, что ещё… — лениво прохаживаюсь взглядом по ее ногам, все-таки, как постаралась природа. — Встаю в семь утра, на завтрак ем кашу, тосты с джемом, пью апельсиновый сок и чашку кофе.

— А теперь поговорим о привычках, — она кивает. — А то ведь это всем интересно.

— Хозяйке на заметку, — мигаю. — Чтобы, когда мы завтра проснёмся, ты не терялась.

Она моргает. Смотрит на меня так, словно я ее вот прям тут уже раздеваю.

Кстати, хорошая мысль.

Тяну руку, задираю платье, ладонью скольжу по ноге вверх.

Она вздрагивает, дергается, поднимается выше и нервничает:

— Александр, я не ваша рубашка, гладить меня не нужно.

— Свои я тоже не глажу, — шагаю за ней, ступенька за ступенькой, — удовольствие это предоставил химчистке и помощнице по хозяйству.

— Новые подробности вашей жизни — очень ценная информация.

— Кто знает, чем обернется этот вечер.

— Алена! — на площадке вверху хрен сотрешь вырастает Володя. — Александр! — он курсирует к нам, он задрал. — Как-то все так неловко вышло, мы друг друга недопоняли. Предлагаю вернуться в ресторан и заказать все-таки ужин.

— Я пас, Владимир Андреевич, — Алена обходит меня, стучит каблучками. — Завтра трудный день, проверка, — язвит она и спускается, — пораньше сегодня спать лягу.

— Вот и правильно, — Володя потирает руки, медлит и решается, панибратски хлопает меня по плечу, — а мы, Александр? — он щелкает себя по горлу. — Накатим?

Взглядом провожаю фигурку в зелёном платье.

Можно, конечно, дожать, не вопрос, ставлю свой гелик на то, что эта девочка проснется в моей кровати.

Но что-то я сегодня устал. Хочется, как зайка, спать пораньше лечь.

Тру лицо и смотрю на Володю.

— Канадец ворвался в чужой номер отеля, — медленно спускаюсь вниз. — Выпил пива, позавтракал буррито. Хотел уйти, но выйти не смог. Сломал дверную ручку. Пришлось ему вызывать девять-один-один. Его обвинили в краже второй степени.

Замолкаю, выжидательно оглядываюсь.

А я ведь сегодня — почти тот канадец. И мой финал тоже несчастлив по-своему.

Володя идёт за мной. Встречает мой взгляд и раскатисто смеётся.

— Анекдоты любите, Александр?

— Реальный случай.

— Надо же. А я тоже, признаться, много разных смешных историй знаю. Ну, сейчас, присядем. Присядем же? — он волнуется.

Смотрю на часы.

Володя — это далеко не то, что нужно. Но чем-то же цепляет зайку этот теленок. И знает ее хорошо, наверняка.

И не ел я толком, при Микки кусок в горло не лезет. Потратить часок на разведку можно — решаю: — Вай нот, Володя. Я буду рёбрышки под кисло-сладким соусом.