Хайаса. Земля Богов

Давид Корюнович Галфаян, 2020

Мобильная Группа “Гарпунный” ГРУ СССР, заступившая на боевое дежурство, во время операции американских войск в Ираке “Буря в пустыне” попадает в переделку. Вырвавшись из под бомбардировки позиций американской авиацией и избежав уничтожения батальоном охраны, действующем по протоколу обнаружения, группа советских солдат попадает в прошлое, во времена строительства Вавилонской башни. Теперь им надо собраться и преодолев все трудности, найти дорогу домой.

Глава 4. Аборигены

Вышли через час, как и задумывали, впятером. Марш-бросок налегке — и через часик уже на месте. Но всю дорогу меня не покидало чувство, что что-то не так, что-то неправильно. Только вопрос — что? А вот это я понял чуть позже. А сейчас надо бегом, пока солнце не начало палить вовсю.

До места, где дислоцировалась база, дошли быстро. Как и утверждали Кузин с Галузой, никого там не оказалось, но самое удивительное было то, чему я сначала не поверил: полное отсутствие чего-либо, указывающего на то, что она здесь когда-то была.

Сел на камень, прикурил.

— Ну что, убедился? — Галуза с Кузиным присели рядом.

— Н-да, что за хренотень творится, а! Я сначала думал, что не туда пришли.

— Армян, там дорога проходила, — Тайжанов указал, где была дорога.

— Ага, а там вышки электропередач. И куда все это делось? — согласился я.

— За тем холмом станция водокачки была, пойдем глянем? Заодно хоть воды наберем, — добавил Галуза, глотнув воды из фляги.

— Так, отдыхаем полчасика и начинаем прочесывать округу, может чего и найдем. Тайжанчик, ты же на местном фунциклируешь?

— Не, армян, на фарси — да, а на арабском не очень.

— Ну, ты же с местными как-то общался, я помню, вон барашков нам подогревал, лепешки ихние.

— Ну… только совсем немного.

— Хорошо, разберемся, будешь переводчиком, — улыбнулся я.

***

Чем дальше мы прочесывали территорию, тем в больший ступор это нас вгоняло, Никаких признаков цивилизации — ни дорог, ни проводов, ни самолетов в небе, ни даже мусора, обильно заполнившего наш, привычный мир. В общем, в таких раздумьях мы поднялись на холм, за которым, как мы думали, была насосная станция.

— Всем лежать!

Все автоматически упали на землю, передернули затворы.

— Так, без резких движений, лежим и пока наблюдаем.

Внизу у подножия холма, там, где мы ожидали увидеть станцию, перед нами лежал оазис с маленьким прудиком посередине, но не это было самое интересное: вокруг пруда стояли палатки — или шатры, не знаю, как правильнее назвать. Шатры были покрыты шкурами животных. Рядом с центральным шатром горел очаг, вокруг которого хлопотали женщины. Одеты они были, мягко говоря, экстравагантно. Вернее, не одеты, а прикрыты — местами. Из одежды на них была набедренная повязка до щиколоток и… пожалуй, и все, если не считать ожерелий и браслетов на руках и ногах. Наверное, это было первое, что увидели пятеро солдат, которые застыли от вида женщин — понятно, давно не были в увольнении. Недалеко от женщин в луже резвились малыши — примерно лет пяти, а дети постарше перегоняли стадо овец.

— Чего-то мужиков не видно, — прошептал Галуза, — может, в гости сходим к девочкам?

— Я вот тебе схожу щас — между глаз.

— Что-то я не припомню, чтоб местные так одевались, они тут вроде с головой закрываются, — недоумевал восхищенный Кузин, не в силах оторвать взгляд от женщин.

— Паранджа называется, — услужливо подсказал Тайжанов.

— Хватит на баб пялиться, изучаем обстановку, и это вовсе не значит только на грудь их глазеть. Давайте поближе подползем, по-тихому, чтоб не засекли нас.

Только мы собрались спуститься с холма, как вдруг в это странное поселение прибежал пацан лет двенадцати и, что-то крича, стремглав помчался к центральной палатке. Из палатки, или как она там у них называется, вышел мужчина лет пятидесяти, хотя с такого расстояния точно определить трудновато. Пацаненок бухнулся перед ним на колени и, указывая рукой куда-то в сторону, начал что-то захлебываясь рассказывать. Жаль, отсюда не слышно. А в поселке началась суматоха. Женщины разбежались по палаткам, зато появились еще шестеро мужчин, что самое интересное — с копьями и плетеными щитами.

— Эт-то шо еще за первобытно-общинный строй, — заржал Галуза, тут же схлопотав от меня подзатыльник.

Мужчины были одеты примерно так же, как и женщины, только повязки были покороче, да за широкий пояс тесак засунут.

Галуза прошептал, еле сдерживая смех.

— Армян, ну ведь ржачно же, — мужики в юбках и с шампурами.

— Ох, Галуза, сдается мне, что эти «мужики в юбках» на этот шампур тебя наденут, а ты даже не поймешь, как это вышло, так что молчим и наблюдаем.

И тут вдалеке показалась повозка, запряженная двумя быками, которую сопровождали человек сорок воинов, и, по-моему, покруче тех, которые были в поселении. Откуда вывод? А очень просто: во-первых, вооружение добротное — копья и тесаки, да еще некое подобие доспехов на руках и на груди. Ну, наверно, от чего-то все-таки защищают. В колеснице (или повозке, черт их разберет), кроме самого возницы, стоял мужик в кожаном шлеме и в плаще, накинутом на плечи — старший, наверно.

Въехав в поселение, отряд рассредоточился и начал сгонять народ к центральному шатру. Людей набралось не очень много: в основном женщины, дети, да пара дряхлых стариков. Местные солдатики слабо попытались сопротивляться, но всего за пару минут их привели в чувство «дешевым и сердитым способом» — подзатыльниками и тупыми концами копий, легко и быстро объяснив, кто в данный момент хозяин положения. Старейшина пытался оправдаться, отчаянно жестикулируя руками.

— Жалко, ничего не слыхать, — Кузин поправил кепку.

— А что тебе непонятно — простой наезд. Вмешаемся?

— Сидим… вернее, лежим и наблюдаем, — угомонил я ребят.

К этому времени местные вроде задобрили командира прибывшего отряда: какую-то подстилку типа ковра постелили, «поляну» накрыли.

Женщины засуетились: на ковре, расстеленном прямо на земле, появились разные кушанья. Блин, голодный я, сколько мы здесь? О, уже почти два, а мы еще не жрамши. Посмотрел на ребят — ясно, тоже голодные. Ну, пока они там трапезничают, мы тут сухпайком перебьемся.

— Ну что, мужики, давайте и мы червячка заморим, пока они там общаются.

— Так, видать, они тут надолго. Вон, там уже ухаживания пошли, — Галуза кивнул в сторону, там мужик тупо взял одну из девок за волосы и потащил в шатер.

— Шайтан, — сквозь зубы выдавил Тайжанов.

— Что? — не понял Ден.

— Суки, говорю, — взревел Тайжанчик, я улыбнулся его столь вольному переводу.

Надо в лагерь кого-то послать, предупредить, что мы здесь задерживаемся, чтоб кипиш не подымали. Только кого — Дена? Салабон, потеряется еще. Тайжанчика? Он мне здéсь нужен — как переводчик. Остался Кузин, он вроде поответственней всех будет.

— Так, Кузин, давай, дуй к нашим, скажи, что мы тут задерживаемся, пусть не беспокоятся, а мы пока немного понаблюдаем. Думаю, не надо напоминать, что мы не одни, так что поосторожнее.

— Мне вернуться?

— Не, оставайся там. Хотя… знаешь что, посмотри, что у нас там с припасами, если надо воды, возьми пару ребят, канистры и давайте сюда — запасы пополним, думаю, нам не откажут.

— Все, я пошел, — Кузин отполз назад, встал и, пригнувшись, чтоб не заметили, спустился с холма и побежал в сторону нашего лагеря.

А у подножия холма все шло своим чередом, народ от души веселился: мужики жрали, заваливали девок, кидали костями в местных пацанов и ржали.

— Они их конкретно чморят. Армян, может, вмешаемся?

— Сиди на месте, Галуза, приглуши свою жажду справедливости и в местные разборки не лезь, пока не разберемся, кто есть кто, и что за фигня тут творится. Если ты думаешь, что мне нравится все это, то ошибаешься.

— Ладно, молчу.

Так прошло пару часиков, и народ начал помаленьку собираться. В колесницу их главного закинули какую-то девчонку, двое-трое воинов начали отгонять отару овец, хотя местные чуть ли не на коленях просили не забирать. Но видно, плохо просили, потому что отару все же забрали, и девку, кстати, тоже, хотя мне показалось, что о ней не особенно печалились. И помаленьку двинулись в обратный путь.

Как только отряд скрылся из виду, народ внизу успокоился, малолетние пастушки куда-то сбегали и пригнали отару — даже побольше, чем у них угнали

— А хитрозадые, — улыбнулся Галуза.

— Ай молодца, — поддержал Тайжанчик.

— Каждый крутится, как может — вставил я.

— Может, спустимся в деревню, ара, воды наберем?

— Не хочу пока светиться, Тайжанчик.

— Ну, или выменяем на что-нибудь, мы что, мы же без наездов, типа — просто путники.

— Ага, путники с калашами, — улыбнулся я.

— По-моему, они не очень знают, что это такое. Исходя из того, что я видел — копья, щиты — первобытно-общинный строй прям, — заерзал Ден.

— Бронзовый век, вообще-то.

— О, Ташкентский университет, узнаю, — хмыкнул я.

— Да, исторический факультет, — уточнил Тайжанов.

— Однако… ну шо, рискнем? — Галузе не терпелось.

— Заодно и первый контакт попробуем наладить. Тайжанчик, ты у нас за переводчика. Что менять будем?

— У меня брелок есть — фирменный! Думаю, за него воды разрешат набрать, — Галуза протянул мне брелок с логотипом «Мерседес», — от сердца отрываю.

— Хорошо, все начеку, автоматы с предохранителя сняли, затворы все передернули — на всякий. Спускаемся так, чтоб нас издали было видно, в руках ничего не держать, чтоб не волновались особо. Все, походу, у нас вроде явное преимущество, если у них для нас ни каких сюрпризов не будет.

Обойдя поселение с востока, мы стали медленно приближаться, стараясь, чтоб нас издали было видно. Как и ожидалось, местное правительство в лице поселкового вождя со своими «идальго», выставив копья вперед, вышли навстречу. Я демонстративно поднял руки вверх, доказывая, что в руках ничего нет, стал медленно приближаться, прихватив с собой Тайжанчика, а остальным показал, чтоб ждали. Подойдя поближе, остановились

— Тайжанчик, ты им скажи, мол, мы солдаты советской армии, проходили мимо, водички решили набрать. Если, конечно, им не в падлу поделиться. Восточное гостеприимство, то да сё. Ну, ты знаешь.

Тайжанов сделал шаг вперед и уже открыл было рот, но тут произошло непредвиденное, нечто такое, что выбило нас в аут — и не первый раз за сегодняшний день. Старейшина заговорил, но удивительно было не это, а… я, да и по лицу Тайжанова было ясно, что и он… короче, мы его спокойно понимали.

— Я Хавила, сын Хуша, от семени Хама. Кто вы, путники, и что хотите? Это наши земли, милостиво дарованные нам Баалом для пропитания.

Мы с Тайжанчиком переглянулись, и поскольку Тайжанчик потерял дар речи, то попробовал заговорить я.

— Я Давид, сын Хосрова, из рода Дающих крест², мы просто путники, хотели бы напиться воды и пополнить запасы. И мы сразу же уйдем.

— Армян, походу, они тебя понимают, — прошептал Тайжанчик.

Почувствовав некоторое замешательство, я решил предложить брелок.

— Прими небольшой дар в знак наших мирных намерений, — я протянул ему брелок, блестящий такой.

Походу, теперь ступор у них.

— Это амулет, который защитит ваше поселение, — я решил наделить брелок небывалым статусом.

— Нас защищает Баал, — нерешительно начал их главный.

— Ну, а от Баала? — видно, я попал в точку, потому что он дрожащими руками принял дар и, удостоверившись, что небеса не разверзлись и он еще жив, крайне обрадовался, и не только он, но и его парни. Те сразу начали разглядывать подарок, от восхищения даже про нас забыли. Налюбовавшись брелоком-амулетом, они вспомнили о нас и пригласили к шатру.

Примечания

2

Хачатурян — в переводе с армянского: «Хач» — крест, «тур» давать т.е. «дающий крест».