Рассказы

Григорий Седов

Сборник рассказов современного автора Григория Седова, ранее уже опубликованных в разное время, открывает перед читателем загадочный мир Камчатки, позволяет с юмором окунуться в бытовую повседневность и отправиться в увлекательные путешествия за границу.

Октябрьский

На Камчатке наступает прохладное лето.

— Съездишь в Октябрьский? — спрашивают меня.

(Это рыбацкий посёлок в 200 км от Петропавловска).

— Что надо делать? — уточняю я.

— Надо перевести португальцам — они закупают рыбу и проверяют качество. Утром туда, вечером обратно. Платят нормально.

— Хорошо.

Рано утром меня забирает джип. Внутри сидят полусонные португальцы — один коренастый, другой долговязый — и сопровождающий от рыбной компании. За окном моросит, туман. Три часа пути пролетают незаметно, все клюют носом.

В Октябрьском нас останавливают пограничники с автоматами. Сопровождающий предъявляет документы. Шлагбаум поднимают, и нас пропускают дальше. Выходим из машины на берегу реки.

Пересаживаемся на небольшой железный катер. МРС идёт по устью реки в море. Начинается сильная качка. Мы сидим в нижнем кубрике на подвешенных к потолку кроватях. Такое ощущение, что мы подлетаем на несколько этажей вверх, затем проваливаемся вниз. Через два часа не выдерживаю — весь позеленевший выхожу на палубу, чтобы немного проветриться. Передо мной огромный стальной борт. Мы пытаемся причалить к большому судну. От удивления меня перестаёт мутить. Это — транспортный рефрижератор. Сверху скидывают верёвочную лестницу. Португальцы быстро карабкаются наверх. Мы ждём момент, когда МРС поднимется на волне до высшей точки.

— Давай! — меня слегка подталкивают сзади.

Я цепляюсь за шторм-трап и повисаю вдоль борта. Со всех сторон в меня летят солёные брызги. Оборачиваюсь. МРС вместе с волной уже провалился вниз. Внезапно я понимаю, что скоро он неизбежно вернётся и ударит в борт. Ползу наверх. Сверху свешивается чья-то голова.

— Ты кто?

— Переводчик.

Голова исчезает. Проходят несколько томительных минут, кажущихся вечностью.

Голова возвращается.

— У нас нет переводчика в судовой роли.

(Роль? Они что, тут спектакли ставят?)

Поворачиваюсь и смотрю вниз. МРС резво разворачивается и на полных парах уходит обратно в устье.

— Ладно, залезай! — смягчается голова.

Переваливаюсь через борт и оказываюсь на палубе размером с футбольное поле. Передо мной стоит парень в морской форме.

— Он с нами, — говорят португальцы ему, указывая на меня.

— Документы у тебя есть? — спрашивает моряк.

Я достаю из куртки пластиковые права на вождение, которые получил в Америке. Парень изучает права, затем недоверчиво рассматривает меня. На мне — джинсы, куртка «пилот» американских ВВС, кроссовки и бейсболка. Понимаю, что выгляжу как типичный шпион из советских фильмов.

— Ты русский?

С грустью представляю обратную высадку на МРС по шторм-трапу. Больше всего на свете мне хочется сейчас быть русским.

— Да, да, я русский!

Меня приводят на мостик. Капитан хмуро выслушивает доклад молодого третьего помощника, который встречал меня на палубе. До меня доносятся загадочные фразы: «граница закрыта», «внесём в роль», «проблемы с пограничниками».

— Разместите его в каюте второго радиста, — наконец говорит кэп.

«Судовое время — восемь часов. Команда приглашается на завтрак!» — утром меня будит бодрый голос из репродуктора. Умываюсь, ищу камбуз по табличкам на дверях. Навстречу попадается лысый.

— Ты кто?

— Я переводчик с иностранцами. А ты?

— Реф.

— А! Как там, аммиак по трубкам бегает?

— У нас не аммиак, а фреон.

После завтрака выхожу на палубу. Кругом — бескрайнее море. «Товарищ, я вахту не в силах стоять…» — звучит в голове мелодия. Поднимаюсь на мостик. Там дежурит мой вчерашний друг с палубы.

— А где мы? — интересуюсь я.

— Вон там, впереди — Магадан.

— Магадан? — пытаюсь вспомнить карту Дальнего Востока из курса географии. — А Петропавловск?

— До него дня три идти, — весело отвечает третий помощник.

Я слегка озадачен. Из вещей у меня с собой: пачка сигарет, зажигалка, американские водительские права и 100 рублей.

Днём швартуемся к плавбазе. Нас с португальцами сажают в железную люльку. Она закреплена между двумя судами на железных тросах, которые поднимают специальные краны. Во время пересадки слышится скрежет, и мы останавливаемся. Люлька раскачивается над водой между бортами. Стараюсь не смотреть вниз.

Наконец мы выгружаемся на плавбазе. Нас ведут в огромный трюм, доверху заполненный картонными коробками с рыбой. Португальцы выбирают один ящик, открывают его. Они долго рассматривают рыбу, потом спрашивают:

— Что это?

— Камбала, — отвечает технолог.

Удовлетворённые ответом, португальцы возвращаются на ТР.

Вечером они угощают нас коньяком и сигарами в каюте капитана. Оказывается, пароход приписан к Архангельску, но у экипажа стало мало работы, поэтому судно зафрахтовано на Камчатку. Португальцы учат меня ругаться на своём языке («Вай по каральо!»). Я обучаю их нецензурным выражениям родного языка. Кульминацией вечера становится презентация коренастым своих татуировок на плече и спине. Там нарисованы какие-то молнии, мечи и копья.

— Спецназ, — комментирует португалец. — Ваши русские ребята — крутые. Мы в Анголе сталкивались…

«Судовое время — восемь часов. Команда приглашается на завтрак!» — на следующее утро слышу я из громкоговорителя. Встречаю лысого.

— Аммиак по трубкам бегает?

— Не аммиак, а фреон.

— Ладно, слушай, а где тут сигареты взять?

— Сейчас что-нибудь придумаем.

Лысый берёт коробку рыбы, садится в люльку и исчезает в глубине плавбазы. Через час он возвращается с двумя блоками корейских сигарет.

— К ним недавно перегрузчик из Кореи швартовался, — объясняет он.

Боцман зовёт меня играть в настольный теннис на водку. Проигрываю несколько партий. Боцман записывает количество выигранных бутылок.

Третий помощник зовёт подежурить на мостик ночью. У него «собачья вахта» — с 4 до 8 утра. Рассказываю ему про Америку. Он угощает чаем с галетами из пайка НЗ.

На следующий день: завтрак, фреон, люлька, трюм, камбала, теннис, сигары.

Спустя 15 суток мы заходим в рыбный порт Петропавловска.