Проект «Тревожные Небеса»

Гордей Егоров, 2021

«Граждане Великой Страны! Все мы помним, чем для наших соотечественников обернулись последние пять волн вирусной атаки со стороны наших зарубежных врагов – этих бесчеловечных агрессоров, готовых на всё ради захвата наших огромных ресурсов и бескрайних территорий! Конечно, все вы в курсе, что наше прогрессивное Правительство в рамках борьбы с новыми вирусными угрозами разработало полномасштабную программу защиты всего населения, которая носит название «Тревожные Небеса». Эта программа включала в себя строительство сверх-укреплённых бункеров с системами обеспечения населения всеми необходимыми для жизни благами. Реализация программы проходила под неусыпным контролем нашего Правительства, сверхчеловеческими усилиями армии и жителей нашей Страны последние три года. Сегодня мы готовы сообщить, что программа реализована! Каждый житель страны обязан прибыть в бункер, к которому он приписан до 16 часов дня. Опоздавшие рискуют подвергнуться смертельной вирусной атаке врагов» Сообщение Правительства

Глава 5

Бедро жутко ноет. Нога опухла. Медленно сгибаю колено и сажусь на диване. Голова ватная. Саша смотрит на меня испуганно и ждёт. Думает, что у меня есть готовое решение?

— Сколько их там?

— Я не знаю. Я видела троих… кажется.

За окном раздаются крики. Опираясь на подлокотник дивана, медленно встаю. Боль в ноге тупая, тянущая. Хромая подхожу к окну и осторожно выглядываю. Пятеро солдат без опознавательных знаков. Все с оружием. Вдруг со стороны дома к ним подходит человек в трениках и байковой рубашке. Он начинает махать руками и кричать на них. Это продолжается не долго — один из солдат ударяет его прикладом по голове. Человек падает. Другой солдат достаёт из кобуры пистолет и направляет ему в голову. Я перевожу взгляд на Сашу — она смотрит прикрыв ладонями рот.

— Отвернись. Незачем тебе видеть это…

Беру её под локоть, отвожу от окна и усаживаю на диван. С улицы доносится выстрел. Саша еле слышно ноет. Я иду в спальню. Одна простынь с кровати. Открываю шкаф — там два пододеяльника и три простыни. На три этажа этого хватит, но… куда нам спрятаться внизу? Несу простыни Саше:

— Не сиди без дела. Свяжи все это друг с другом.

Она не шевелится. Ступор. Хватаю её за плечи и начинаю трясти:

— Эй! Очнись, родная! — шепчу ей прямо в лицо, — Я не хочу тут сдохнуть! И тебе не позволю! Давай просыпайся и работай, иначе жить нам не больше получаса!

Она отнимет руки от лица. Её глаза сухие. Рыдания выдают только редкие судороги.

Пытаюсь шевелиться как можно быстрее. Хватаю сумку и… выбрасываю оттуда одну бутылку водки, сигареты, часть батареек — всё это бессмысленно в той ситуации, в которую мы попали… На освободившееся место помещаю воду, гречку, макароны, консервы, антибиотики, морфин, шприцы, бинты… За окном снова раздаются выстрелы.

Выглядываю наружу — там через двор бежит молодой парень в чёрной куртке. Похоже, один из тех, что пытались напасть на нас вчера. Снова выстрел. Он падает, как подкошенный. Два солдата идут к нему. Он пытается уползти.

— Что они делают? Зачем это всё? — сзади меня внезапно оказывается Саша.

— Это зачистка. То, о чём вчера говорил нам вояка. Эти люди не подходят системе. Они неуправляемые. Не подчиняются приказам, хотят жить своей жизнью. Для системы они лишние и даже опасные. Потому они не попали в убежище, а теперь… зачистка.

Два бойца подходят к уползающему парню и начинают бить его прикладами. Я снова отворачиваю Шуру от окна:

— Займись простынями. У нас фора минут в семь, не больше. Нужно либо спустится вниз, либо попасть через балкон в соседний подъезд… который они уже прошли.

— Соседний подъезд? Это можно и без балкона, наверное… — она смотрит на меня с сомнением и, очевидно, что-то не договаривает.

— Продолжай. Время работает против нас. У твоей бабули есть потайная дверь в Нарнию? — говорю я и сам на себя злюсь. Почему именно в таких ситуациях я шучу максимально тупо?

— Нет, конечно… Наши соседи этажом выше. Там семья жила большая, они купили две квартиры на одном этаже в разных подъездах… И сделали между ними дверь. Бабушка говорила, что это запрещено… наверное поэтому она у них завешена декоративной ширмой…

— То что надо. Веди нас туда. Надеюсь, что у них открыто.

Снова подхожу к окну. Двое всё ещë бьют того парня. Трое других, похоже, уже направляются к нашему подъезду.

Вытаскиваю из сумки макарыч и убираю в правый задний карман. В левый пихаю запасную обойму. Выходим на площадку. Сашка тоже собрала чего-то в маленький розовый рюкзачок — выглядит так, словно с девчонками в кофейню собралась. Показываю ей жестами, что нужно идти предельно тихо. Однако, подниматься по лестнице с дырявой ногой тихо — тот ещё квест. Каждая ступень постреливает до макушки и недвусмысленно напоминает про морфин в сумке за плечом. Я преодолеваю один пролёт. Пот стекает по бровям, щекам и капает с подбородка. Саша стоит у открытой двери и призывно смотрит на меня. А что я? Делаю всё, что в моих силах. Ещё одна ступенька. Боль. Ещë одна… боль.

Остаётся буквально три… внизу раздаётся грохот подъездной двери

— По одному на этаж! Стрелять без предупреждения!

Мать вашу… Всю мою волю. Всё жизнелюбие. Все силы. Я вкладываю в эти три ступени. Остаётся только молиться, чтобы мою одышку и стоны не было слышно за грохотом пяти пар военных берцев по бетонным ступеням… я заталкиваю Сашу в квартиру и, схватив её за руку, веду, сам не понимая куда через коридор в комнату с паркетом и задёрнутыми шторами:

— Быстрее, давай… они уже близко…

— Стой, Вадим… куда ты меня тащишь? — она пытается освободится, — Вадим, стой… не та квартира! — она всё таки вырывает свою руку.

— Что? — оторопело смотрю на неё, — Как это не та? Ты же открыла дверь и ждала меня…

— Нет… нам нужно было в квартиру направо… а эту дверь я не открывала…

Я уже хочу рвануть обратно, но слышу как на лестничной клетке уже громыхают шаги и меня заполняет ужас… Снова смотрю на Сашу и не знаю, что делать… Балкон? Окно? Спрятаться в ванной? Все бессмысленно… Но что-то же можно сделать, я поворачиваюсь к окну, занавешенному старой шторой и… поражённо замираю — на кровати застеленной белыми простынями сидит сухой дед в семейных трусах, майке и держит на коленях дробовик.

— Здравствуй, Саша.

— Здрасти, дядь Вить.

— Думаете убежать от них?

Саша молчит. Я вообще разучился говорить. Я одурел от нелепости того, что происходит. Я почему-то начинаю смотреть по сторонам и вижу старинные резные часы, полки, заставленные книгами, массивную мебель, гипсовые статуэтки, камни…

— А я вот думаю грохнуть их. Не всех, конечно. Всех не осилю. Но парочку грохну.

— Дядь Вить, они ж убьют тебя… они Эдика из третьего убили сейчас…

— Я видел, Саш. Видел, — он так спокойно говорит, что у меня нет мыслей. Мой бег споткнулся об тишину этой комнаты, — Да вы проходите вон на балкон. Там у меня есть лестница верёвочная.

Мы продолжаем стоять в растерянности. Поворачиваюсь к Саше — вижу, что у неё дрожат губы.

— Не переживайте за меня. Хотите бежать — бегите. А я уже набегался. Набегался по аптекам, по магазинам за скидками. Хватит с меня. Эту машину не остановить. Она в любом случае перемелет мои кости в муку. Зато я могу умереть как мой отец — с оружием в руках… Смерть, достойная мужчины…

В прихожей раздаются шаги… Я, будто проснувшись, хватаю Сашу за руку и тащу к шторам. За ними балконная дверь. Поворачиваю ручку и мы оказываемся снаружи. Там действительно сложена верёвочная лестница. Проверяю крепёж и сбрасываю её вниз. Следом бросаю сумку. Четыре этажа. Ничего не случится. Смотрю на Сашу:

— Сначала ты.

— Но твоя нога…

— Потому сначала ты! Вперёд! Не обсуждается!

За нашими спинами раздаётся грохот… это карабин. Громкий стон. Ещё один выстрел… Саша с трясущимися руками перелазит через балконный борт.

— Смотри мне в глаза! Ни о чём не думай! Только мне в глаза! Только на меня!

— Да… хорошо… — её руки трясутся.

— Ногу вниз… потом руку, потом другую ногу… Смотри мне в глаза!

Слышу, как дядя Витя перезаряжает карабин… потом далёкие крики… некогда ждать. Сжимая зубы до боли в висках, перекидываю простреленную ногу через ограждение. Боль пронзает всё тело, в глазах темнеет. Руки дрожат. Раненную ногу вытягиваю вниз. Стараюсь перебирать только руками и здоровой ногой. Держись… держись… Я уже на уровне второго этажа. Сверху раздается ещё один выстрел. Смотрю вниз — Саша уже ждёт меня на земле… снова выстрелы и… дьявол. Она продолжает смотреть мне в глаза. Я поднимаю взгляд и вижу, что метрах в двухстах он неё человек в зелёной пятнистой форме спускает с поводка двух собак… Снова смотрю на Сашу. В её глазах краткая радость от того, что она спустилась сменяется непониманием, а после и страхом, который она прочла в моём взгляде…

Нет… Я убираю ногу с верёвочной ступени и, держась руками, съезжаю вниз… ладони горят от грубых верёвок, но мне уже плевать. Только падая на землю, я осознаю, что во всё горло ору:

— А-а-а-а-а-а! — Выхватываю из заднего кармана макаров и ловлю мушкой прыгающее в моём направлении животное. Курок. Выстрел. Я вижу, как пуля проходит вскользь едва цепляя пса. Визг. Он слегка сбавляет скорость, но тут же оправившись с рыком вновь бежит к нам. Я делаю выдох и опять нажимаю на курок. На этот раз пуля попадает точно в цель. Ловлю прицелом второго пса, но он уже почти возле нас… прыжок. Выстрел. Красная пасть прямо возле моего лица. Лапы ударяют в грудь. Хрип. Рычание. Я снова понимаю, что ору! Ору, как помешанный. Как сумасшедший. Закрыв глаза, не понимая, что происходит…

— Вадим! Вадим! — это снова Саша… Она стаскивает с меня мертвое животное. Я слегка приподнимаюсь. Человек, отпустивший собак идёт к нам выставив вперëд пистолет… Я тоже поднимаю ствол, но слышу выстрелы сверху. Пули ударяют в землю прямо возле моих ног. Те ребята сверху, похоже, уложили дядю Витю и лупят по нам с балкона… Но они нас не достанут…

— Прижмись к стене! Им нас не видно! — Саша прячется за меня. Я направляю ствол на того, кто спустил собак. Один выстрел и он падает в траву.

— Под балконами! Вперёд! Я прикрою! — кричу я Саше, показывая направление, потом высовываюсь из под балкона и луплю вверх туда, где кончается верёвочная лестница. Выстрел, выстрел. Боковым зрением вижу, как Саша бежит под следующую стопку балконов. Нажимаю курок. Пустой щелчок затвора…

— Чё-ё-ё-ё-ёрт… — перезарядка магазина десять секунд. Сверху снова высовывается стрелок и пускает одиночные в бегущую Сашу. Я вижу его. Я снизу отлично вижу как пульсирует вена на его вытянутой шее. Я делаю один выстрел. Его тело бессильно повисает на балконной преграде.

Если я всё правильно рассчитал, то остался один. И если он не наверху, то… нет… Не-е-е-ет!

— Саша! Стой! Немедленно на землю! — она разворачивается и недоуменно смотрит на меня, — На землю, быстро! Ложись!

Она медленно накрывает ладонями затылок и глядя мне в глаза опускается на жухлую траву. В этот момент за ней показывается из-за угла пятый пятнистый человек и сразу нажимает курок. Грохочет очередь. Я ловлю его туловище в перекрестие и нажимаю курок. Ещё раз. Ещё. Ещё. Ещё… Я вижу, что одна пуля пришлась ему в грудь, вторая в шею, третья тоже в грудь, но я не могу остановиться. Я снова и снова спускаю курок. Выстрелов уже нет, только щелчки затвора. Но я всё жму и жму и продолжаю кричать:

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а…