Талисман Империи

Георгий Григорьянц, 2019

Император Октавиан Август скрывает правду от сената и народа Рима, верящих, что их безопасность и счастье находятся под защитой магического талисмана Палладиума. На самом деле в храме Весты хранится всего лишь обгоревшая копия реликвии, подлинником же владеет Армения. Чтобы заставить непокорное государство уступить, император проводит секретную операцию. В Армению засылаются шпионы, вербуются предатели, плетутся заговоры, ликвидируются неугодные. Удастся ли поставить на колени упрямый народ? Рискуя жизнью, армянский царь Тигран IV и царица Эрато пытаются спасти священный талисман. Они заставят с собой считаться.

Глава 7

Вечер выдался на редкость жарким. Заговорщики, краснея и потея не столько от духоты, сколько от волнения и страха, встретились в одном из помещений дворца армянского царя — галерее скульптур, вдоль стен которой стояли великолепные статуи греческих мастеров. Коллекцию начал собирать еще Тигран II Великий, мудрейший и храбрейший царь своей эпохи, который привозил из завоевательных походов бронзовые и мраморные изваяния богов и богинь, и это собрание шедевров было предметом зависти большинства правителей Азии. Только Рим мог похвастаться более значительным ареалом искусства, ведь он завоевал Грецию и все страны Средиземноморья.

Единственный светильник бросал призрачный свет на лица конспираторов. Санасар, хранитель государственной печати, стоя у статуи Гермеса, сказал:

— Этот бог, Гермес, — мой покровитель. Он самый изворотливый и хитрый из всех богов.

— Гермеса никто так и не превзошел в воровстве и лукавстве, — подтвердил Вахинак, управляющий царским двором.

— Предпочитаю молиться армянскому богу Ваагну; он сильный как Геракл. — Начальник охраны дворца Татул¹⁶, 30-летний офицер, которому Баграм слепо доверял, примкнул к заговорщикам недавно.

Санасар прислушался:

— Шаги? Нет, показалось. Я, Татул, тоже почитаю армянских богов. В храме главного бога Арамазда бываю часто, получая толковые пророчества. Там есть жрец-прорицатель, который устанавливает прямую связь с богом. Последний раз я спросил Арамазда: «Какой могу внести вклад в процветание Армении?» И знаете, что ответил бог устами прорицателя? Он сказал: «Если будешь решительным, переступишь порог вечности».

Управляющий двором трепетно задрожал:

— О, Санасар, бог благоволит тебе, царем должен быть ты, но Арташес, ненавистный тиран, в здравии; такое впечатление, что он черпает силы из магических источников.

Из кармана Санасар достал камень:

— Вот его магический источник!

В ладони лежал камень, оплавленный, неправильной формы, черный и блестящий. Соратники округлившимися от удивления глазами уставились ошеломленно на объект.

Санасар объяснил:

— Этот кусок металла, упавший с неба, умеет омолаживать тело и дарует чувство внутреннего равновесия и гармонии. Как хранителю печати царь доверил его мне и требует приносить каждый раз, когда гневается. Вызывает меня, берет камень, прикладывает к животу, и от сердца сразу отлегает.

Вахинак выразил изумление:

— Чудеса да и только! То-то, что молодеешь!

— Да, я полон сил и здоровья, — похвастался Санасар.

— И много у него таких необычных предметов? — поинтересовался Татул.

— Много. Кладовая забита. Одна вещь чудеснее другой. Татул, молись Гермесу и побываешь в подземном мире без последствий.

В подземелье под дворцом в хранилище чудес прятали много необычных вещей: доспехи неуязвимого в бою воина; бронзовый кинжал с ручкой из рога африканского носорога, способный пронзить любую стену (его как-то обмакнули в драконью кровь); радужный минерал счастья, предотвращающий беду и внушающий оптимизм; эликсир бессмертия — сверхъестественное снадобье, продлевающее жизнь до бесконечности; драконий перстень, творящий волшебство и придающий человеку невероятную силу, и многое другое. От рассказов Санасара у заговорщиков глаза полезли на лоб. Что касается богов, то их было так много, а слухи о чудесах распространялись в Древнем мире так быстро, что человек в каждой конкретной ситуации молился и приносил жертвы определенному божеству, ожидая взаимность.

Хранитель печати обнадежил:

— Всем завладеем мы, если устраним царя Арташеса и других претендентов на престол из династии Арташесидов. Царем должен быть я. Вы слышали, что возвестил оракул?! Создам новую династию, вас же сделаю самыми могущественными людьми государства. Ты, Вахинак, станешь главным советником, а ты, Татул, начальником службы безопасности.

— И как мы устраним царя? — Татул быстро сообразил, что быть во главе службы безопасности не только почетно, но полезно и даже выгодно.

Санасар сокрушенно вздохнул:

— В этом-то и загвоздка! Баграм так охраняет его, что не приблизишься, виночерпий всецело предан государю, а все его блюда проверяют пробователи. Но выход есть! — Санасар подмигнул управляющему. — Скоро праздник в честь бога Тира, проводника душ в подземное царство. Вахинак устроит так, что два наемника под видом артистов-фокусников препроводят Арташеса в подземный мир — в подвал. Тут включаешься в работу ты, Татул: заколешь царя, а труп спрячешь. Объявим, что боги им недовольны, вот и забрали на небеса.

Татул, имеющий отчаянный характер, любитель роскоши и развлечений, не дал себя долго уговаривать:

— Убийство — моя профессия, а свои обязанности я исполняю исправно.

В день праздника в честь бога Тира знать Арташата после молебна у храма собралась в дворцовом зале приемов. Царедворцы и богатейшие люди страны с женами, все в изысканных нарядах, стояли вдоль стен, украшенных золотыми щитами и раритетным оружием, редкими доспехами и военными регалиями, мраморными статуями и коврами. Всем подали вино в золотых кубках, и все с нетерпением ожидали царя. Створки дверей наконец открылись, и царь с царицей вошли в зал. Монарх со взглядом, выражающим невозмутимое спокойствие и уверенность в правоте своих убеждений, поддерживая руку супруги Эрмины, прошелся по залу вдоль восхищенных подданных и, одарив их улыбкой, позволил восторженно любоваться царской четой в парадных одеждах и золотых украшениях. Царь с царицей в картинно ниспадающих мантиях уселись в приготовленные для них кресла, и виночерпий тут же подал им кубки с вином. За спиной монарха встал Баграм, не менее десятка стражников охраняли государя.

На середину зала вышел верховный жрец:

— Сегодня мы воздаем благодарение богу Тиру, писцу Арамазда. В обители богов Тир ведет запись добрых и злых дел всех здесь присутствующих специально ко дню Страшного суда. Он также записывает повеления Арамазда каждому из нас, и эти записи иногда можно прочитать на лбу человека или на стене, узнав будущее, а подпись бога — стрела. Придет время, мы покинем бренную землю, и именно Тир препроводит наши души в мир иной. Поднимем кубки со священным вином и воздадим хвалу богу мудрости и знаний Тиру, прорицателю судьбы.

В полной тишине все подняли кубки и выпили. Вахинак, сделав шаг вперед, объявил:

— В честь праздника свое искусство царю и царице продемонстрируют известные иллюзионисты.

В зале приглушили свет, только несколько канделябров подсвечивали импровизированную сцену напротив монаршей четы. Все, приготовившись насладиться зрелищем, негромко переговаривались и жестикулировали.

— Эрмина, — царь шепнул супруге, — ты сегодня ослепительно хороша.

— О, государь! — отвечала царица. — Рядом с великим человеком ощущаешь потребность соответствовать его ожиданиям.

Появилась девушка в египетском костюме — облегающем калазирисе с открытым одним плечом и в парике из множества кос. Заиграла восточная музыка, и девушка поманила что-то. На середину зала сам собой выехал небольшой металлический столик на колесиках, на котором стояли серебряный кувшин и кратер — сосуд для смешивания вина и воды. С благоговейной торжественностью со словами: «Священная вода не иссякает в этом кувшине никогда» она вылила из него всю воду в кратер и, поставив кувшин на столик, стала двигаться в танце. Снова взяла кувшин, опрокинула над кратером, и опять полилась вода. Вылив все до капли, она вновь поставила кувшин на место и стала танцевать. Фокус проделала еще пять раз: кувшин магическим образом наполнялся водой.

Внутри кувшина, разделенного на две части, была вставлена по диагонали металлическая перегородка, не доходящая до дна. Секретная часть кувшина доверху наполнена водой, которая, медленно просачиваясь во вторую половинку, частично заполняла ее.

Под аплодисменты публики, пораженной «неиссякаемым» кувшином, девушка пошла со сцены, а за ней поехал металлический столик. Вдруг в зале стали мигать разноцветные огни, запахло благовониями, появился белый дым, на сцене вспыхнул синий огонь, и вышли два артиста. Самовоспламеняющиеся порошки и бенгальские огни давали вспышки красного, зеленого и синего цвета, а артисты, туники которых были покрыты раствором со светящимися бактериями, мистически светились. Когда нет доступа воздуха, эти бактерии невидимы, но в присутствии кислорода они начинают светиться. Человеческие фигуры двигались в загадочном танце, ослепляя присутствующих новыми вспышками огней, оставляя в воздухе шлейф ярких искр, и тут один из танцоров, взяв горящий факел, произнес на непонятном языке заклинание и коснулся огнем стены, на которую заранее химическим составом нанесли надпись. Письмена загорелись, публика ахнула, увидев вспыхнувшие слова: «Забвение поглотит великое». Под надписью стояла подпись бога — стрела.

Сердце царя Великой Армении затрепетало, бледность разлилась по его лицу, и, снедаемый беспокойством, он встал со своего места и двинулся к стене. Баграм было пошел за ним, но Арташес остановил его, желая самостоятельно уловить смысл пророчества. В одном старинном манускрипте о царе Валтасаре, правителе Вавилона, он как-то прочел эпизод, произошедший более 500 лет назад, о надписи на стене, которая навела ужас на Валтасара и его приближенных. В ночь взятия Вавилона персидскими войсками Кира во дворце был пир (город считался неприступным). В разгар веселья на стене появилась начертанная таинственной рукой огненная надпись, предвещающая скорую гибель вавилонскому царю и его царству, и в ту же ночь Валтасар погиб.

Арташес, сбросив путавшуюся в ногах мантию, ступил на сцену и в окружении артистов и вспышек огней подошел к стене, потрясенный угрожающим предсказанием и предчувствием беды. Внезапно один из артистов накинул на него черное покрывало, а другой раскупорил сосуд с углекислым газом. Свечение костюмов артистов вмиг прекратилось, их поглотила тьма, они будто исчезли: углекислый газ убил бактерии. Из-под сцены заклубился густой белый дым, заполняя зал.

Невидимые в полутемном и задымленном зале наемники в черных туниках (они теперь не светились) сноровисто затащили царя через потайную дверь, открытую заранее Вахинаком, в проход к винтовой каменной лестнице, ведущей в подвал, и дверь тут же закрыли и заблокировали изнутри. В зале приемов началась паника, царедворцы и гости с криками и воплями покидали помещение в лихорадочной спешке, Баграм бросился к тайной двери, но открыть не смог и побежал в тронный зал, где находился другой тайный проход в подвал, взвинченные слуги везде зажигали светильники, стража с факелами стала методично обыскивать темные углы и соседние комнаты, караул перекрыл все выходы из дворца.

Тяжелого царя, потерявшего на время сознание (покрывало было пропитано жидкостью с запахом горького миндаля), «артисты», бранясь и путаясь в покрывале и одеждах, медленно спускали вниз по крутым ступенькам узкой винтовой лестницы. Арташес пришел в себя, почувствовав, что его куда-то несут и что все это не предвещает ничего хорошего. Выносливый, подготовленный физически, волевой и решительный, настроенный в любой ситуации преодолевать трудности, он изловчился и с силой ударил ногой одного из похитителей. Тот стремительно кубарем скатился по крутой лестнице, пересчитав все ступеньки, получив серьезные травмы и ушибы. Уронив царя, другой наемник уже искал в складках своей одежды нож, который не заметила стража, обыскивая «артистов» перед представлением.

Арташес, извиваясь, вылез из покрывала, увидев в свете мерно покачивающейся на стене лампы озлобленное лицо убийцы и нож, который тот уже занес над ним. Вскочив на ноги, заглянув в холодные глаза убийцы, царь бросился на него, сильно ударив головой в грудь. Наемник опрокинулся на каменные ступени, государь, воспользовавшись замешательством, обнажил золотой кинжал и ударил его в руку. «Артист» взвыл, выронил нож, но как загнанный зверь, которому осталось лишь одно — нападать, в прыжке накинулся на царя, повалив на ступени, но при этом напоровшись на золотой кинжал.

Сбросив с себя труп, Арташес встал и, решив, что в зале есть сообщники убийц, побежал по ступеням винтовой лестницы вниз, в подвал, чтобы выбраться в другом месте или схорониться в секретной кладовой. Он бежал по сводчатому подземному коридору, но внезапно остановился. Дорогу преградил человек в плаще с капюшоном, накинутом на голову, и белой алебастровой маске на лице. Арташес изготовился к бою. Его золотой кинжал отливал ярким блеском даже в полутемном подвале, а его оценивающий взгляд мерил вооруженного мечом противника, который занервничал, явно поняв, что гнев царя закипел и готов выплеснуться на него.

Гулко раздались за спиной царя шаги и голос Баграма:

— Государь! Теперь нас двое, и надежда на спасение удвоилась.

Татул, прятавший лицо под маской, сообразил: игра проиграна. Когда слишком многим рискуешь, лучший способ избежать худшего — бегство. Арташес, сжимая кинжал, сделал шаг вперед. Сорвавшись с места, Татул резво побежал прочь, за ним бросились Арташес и Баграм, но за очередным поворотом лабиринта убийца исчез, и след его простыл.

— Оплошал я, государь, — впопыхах обронил Баграм. — Мой позор длиннее жизни.

— Баграм! Я выбрал себе помощников умных и усердных, следовательно, и сам не глуп, но иногда глупость по легкомыслию совершают все, и главное тут — полагаться на здравый смысл.

Примечания

16

Татул — армянское имя, означающее «радость отца».