Гром над Араратом

Георгий Григорьянц, 2016

Римский полководец Лукулл, одержимый поисками таинственной кладовой сокровищ и чудес, двинул легионы на Армению. Царь Тигран II Великий полон решимости отразить агрессию. В ожесточенной схватке противостоят победоносный Рим и древние цивилизации Востока. Кто победит? Возможно, роковую неизбежность предопределят загадочные явления, дворцовые интриги, борьба за власть, любовь, ненависть, хитрость и коварство.

Глава 16. Откуда исходит угроза?

Ваагн — армянский бог огня и молнии — рожден с особой миссией сражаться с драконами. Армяне его называли жнецом драконов. Как своему любимцу царь Тигран часто приносил этому божеству жертвы в храме. Арамазд, Анаит и Ваагн — триада главных богов Великой Армении, а еще пять богов, не столь популярные, являлись покровителями в других делах: знание, умение, плодородие, жизнь, любовь, смерть.

Огромная процессия верхом на лошадях двигалась по улицам столицы, направляясь в храм бога Ваагна. Тигран, приветствуя народ, кивал и улыбался, а толпа одобрительно гудела. Люди, стоявшие по обе стороны дороги, выкрикивали ликующие возгласы и любовались яркими одеждами сопровождавшей государя знати и сверкающими на солнце доспехами воинов.

Верховный жрец Спандуни, ехавший подле царя, говорил:

— Подданные существуют для тебя и твоей державы, а ты для них. Посмотри, как они радуются!

Это он убедил принести жертвы богу Ваагну, управлявшему громом, молниями и огнем, так как стихийные бедствия, захлестнувшие гавары (уезды) вблизи горы Арарат, не прекращались. Обязанность Тиграна — обеспечить процветание народа, а для этого нужно совершить ритуал в храме бога Ваагна, и все наладится.

Блестящая процессия, состоявшая из самых заметных фигур царства и охраны, пышная и торжественная, продолжала свое движение. Обычно Тигран взывал к Ваагну как к богу отваги и войны, но сегодня он все больше думал о происках драконов-вишапов, победить которых, согласно легендам, можно только огнем или молнией.

Справа от царя шествовал Меружан, сзади — начальник стражи дворца Нубар, оба мужественные полководцы, особо приближенные к царю люди, исполнявшие в мирное время функции охраны государя.

— Нубар, — сказал Меружан, — смотри внимательно по сторонам. На площади собралось много народу.

Процессия проследовала на главную площадь Тигранакерта. Взгляд Тиграна упал на человека в толпе; лицо царя помрачнело. Меружан, повернув голову в ту сторону, куда смотрел царь, увидел сверкнувший на солнце предмет, летящий в Тиграна. Воин, не задумываясь, закрыл собой царя. В спину телохранителя вонзился нож. Тело Меружана обмякло. Испытывая невыносимую боль, он опустился на шею лошади, призвав Нубара позаботиться о царе. Нубар, выхватив из‑за спины лук, натянул тетиву и выпустил стрелу как раз в тот момент, когда злоумышленник приготовился метнуть второй нож. Стрела вонзилась убийце в плечо; нож выпал из его руки. Злодей, выдернув стрелу, закрыл рану ладонью и попытался скрыться, но дворцовая стража настигла его в узких улочках города.

Площадь охватила паника, оглушал невообразимый шум, поднялся переполох. Охрана окружила царя, процессия остановилась, стройные ряды царедворцев смешались. Подоспевший лекарь потребовал нож из спины Меружана не выдергивать и немедленно доставить воина в дворец в ятрейю — хорошо оснащенную клинику при дворце. О дальнейшем шествии в храм не могло быть и речи.

В ятрейе операция прошла успешно: нож из тела Меружана извлекли, рану прижгли и зашили, наложили повязку. Армянскому лекарю Егии ассистировал греческий эскулап Архагат. Меружан лежал на кушетке на спине, перевязанный полотняными бинтами, и спал.

Егия смеялся:

— Дорогой Архагат, у нас не применяют метод общего обезболивания, предложенный тобой, — нанести удар тяжелым предметом больному по голове. Мы давно используем для наркоза болеутоляющее растительное средство. Меружан заснул, и скоро придет в себя.

Искусство врачевания в Армении в этот период было на высоком уровне. Но и в Греции медицина — древнейшее занятие. Асклепий, греческий бог врачевания, был рожден смертным, но за высочайшее искусство получил от богов бессмертие. Свободному развитию терапии и хирургии в Армении способствовало отсутствие запретов со стороны царя и жречества на анатомические исследования. Успешно лечили даже открытые и закрытые переломы; кровотечение останавливали, прикладывая к ране прополис; широко использовалось лечебное применение продуктов пчеловодства

— Чем ты обмазал рану, накладывая повязку? — поинтересовался Архагат.

— Это «армянская глина», которую мне доставляют с озера Ван. Она резко ускоряет заживление, — ответил Егия.

Лекарственные растения Армении отличались особыми свойствами. Целебные армянские травы знали во всем мире. Егия, получив образование под руководством опытных врачей — армян, ассирийцев, персов и сирийцев, — применял ценные растения с гор Армении.

Разговор двух эскулапов прервал царь, вошедший в сопровождении Кухбаци и Нубара проведать Меружана.

— Ну как он?

— Твой телохранитель сильный человек, — отвечал врач. — Даже на более серьезные раны может не обратить внимания. Он вне опасности. Края раны ровные, потеря крови небольшая. Сейчас он спит, думаю, выздоровление пойдет быстро.

Царь с благодарностью посмотрел на врача:

— Ты искусный врачеватель, Егия… А что если нож был отравлен?

— Я подумал об этом и использовал сок растения сильфий на тот случай, если в рану попал яд.

— Меружан спас мне жизнь… — Тигран с сочувствием смотрел на раненого воина.

Егия взял со стола кольцо с тайником и откинул камень:

— Государь, я закончил исследование кольца. Под камнем был яд аконитин. В наше время его изготавливают только в Сирии.

— Вот как… — царь задумался и, ничего не сказав, вышел из покоев с сопровождающими.

Решительным шагом шел Тигран по коридорам дворца, за ним поспевали Кухбаци, и Нубар. Владыка уже получил сведения: преступник с площади являлся сирийцем. Он метатель ножей высокого класса, прибывший на днях в город. При нем нашли десять ножей, и все особой конструкции. Такие изготавливают только в Сирии.

Царь внезапно остановился и посмотрел на телохранителей:

— Все последние покушения связаны с Сирией. Кто-то направляет руку убийцы. Узнайте, откуда исходит угроза!

В доме азарапета Гнуни, главного финансиста царя, развернулась дискуссия между друзьями. Аравелян, старейшина рода и крупный землевладелец, пытался донести до царского чиновника озабоченность реформами царя настроенной проримски армянской аристократии.

Аравелян говорил:

— Нам не нужны новые рабы, а имеющиеся зачастую приносят лишь небольшой доход. Есть другие способы обогащения.

Гнуни полемизировал:

— Конечно, вы разбогатели настолько, что решительно выступаете против сильной центральной власти.

Аристократия хотела больше самостоятельности и видела наследником престола того, кто будет проводить политику, понятную и угодную большинству богатых людей, например Тиграна Младшего. Идеальным, с их точки зрения, было бы следующее: царь, умиротворив и подчинив для армянской знати половину Азии, разрешил бы ей хищно выкачивать из провинций огромные средства. В противном случае, возможно ожесточенное сопротивление курсу царя. Несомненно, аристократия нацелилась грабить народ и дальше, наживаясь на ростовщичестве и спекуляции, а не думать о развитии государства.

— Рим движется в этом направлении, аристократия там процветает! — настаивал Аравелян.

— У Рима другие приоритеты и единственная цель — завоевания для грабежа, — парировал Гнуни.

— Мы готовы считаться с римскими интересами, а они с нашими, — гневался Аравелян.

— Вы разрушите державу и сами сгорите в огне своих идей, — не уступал Гнуни.

Оба знали, что Митридат Понтийский, главный союзник Тиграна, потерпел поражение в войне, Великая Армения осталась в одиночестве между могущественным Римом и усилившейся Парфией. Теперь давление на Армению с запада и востока будет только нарастать. Римляне мечтают вмешаться в дела армянской державы, и сейчас подкармливают некоторые слои армянской знати, настраивая ее против царя.

Аравелян, чтобы закончить разговор на дружеской ноте, примирительно сказал:

— Нашей дружбе, Гнуни, ничего не угрожает, в конце концов, мы армяне, патриоты, в нашей религии и культуре в сочетании с древними традициями много хорошего, и мы не хотим останавливаться в своем развитии.

Гнуни с теплом в голосе произнес:

— Ты, мой друг, не искушен в делах царства, но, быть может, здравый смысл и глубокий ум помогут тебе понять мою правоту.

В царских покоях Тигран вел неторопливую беседу с мудрецами. В креслах напротив него сидели старый Евсевий и молодой Айказ. Солнце уже зашло, темная южная ночь опустилась на город, в окно заглядывала яркая луна в окружении мириада мерцающих звезд. Огоньки пламени в чашах светильников весело прыгали, высвечивая одухотворенные лица говорящих.

Речь зашла о манускрипте «Экономика» знаменитого афинянина Ксенофонта. Манускрипт, как и его книга «Анабасис», хранились в библиотеке дворца. Ксенофонт пишет о рациональном ведении хозяйства: как платить за труд, как извлекать выгоду, а пребывая в Армении и встретившись с царем Ервандом I, он поделился мыслью об управлении царством. Его идея о большом предприятии по переработке меди обогатила Великую Армению. Под защитой Тиграна процветали все армянские области. Для этого была создана структура власти, дающая армянской аристократии возможность не только приумножать свои богатства, но и делиться с государством и заботиться о народе. Но знати не давал покоя пример непомерного обогащения римской аристократии.

Уходя от этой больной темы, Тигран сказал:

— В наших вечерних беседах мы часто поднимаем вечные темы: жизнь, смысл жизни, смерть, отношения с богами…

— А еще загадываем, оставишь ли ты след в истории? — вспомнил Евсевий.

— Люди всегда мечтали овладеть высшей мудростью и разгадать тайну вечной жизни, — сказал Айказ.

— Бессмертие могут подарить только боги, — улыбнулся Тигран.

— А знаешь, государь, — проронил Евсевий, — царь Ерванд, которого ты сегодня упоминал, возможно, произошел от дракона, ведь его имя означает дракон.

Тигран стал серьезным. Тема драконов все чаще занимает умы как его самого, так и его подданных. Есть сочинения, где говорится, что и Александр Великий тоже произошел от дракона. Вблизи Арарата стали встречать странных людей, называющих себя колдунами. Уж не порожденье ли это драконов? Землетрясения, черный дым, гром, языки пламени, молния, град, туман — вот о чем постоянно доносили царю из уездов, примыкающих к горе Арарат! Все говорило о том, что ужасный монстр проснулся. Старые рукописи называли огромного черного дракона злым духом, порождающим хаос, а народ прозвал его вишапом, обитающим в священной горе Арарат.

Тигран проронил:

— Мне с детства рассказывали старинные легенды, и я всегда полагал, что драконы — это порождение народных поверий.

Евсевий промолвил:

— Легенды, друг мой, это предания о реальных событиях. Драконы существуют!

Из легенд все знали, что у драконов ядовитая слюна и смрадное дыхание, ужасный голос и свирепый вид, они огромны, быстро размножаются, крадут человеческих детей и подменяют их злыми духами, также могут и сами принимать образ человека.

Собеседники умолкли, погрузившись в тяжелые раздумья. Тигран вспомнил слова Айказа, сказанные в комнате тайн: «Вавилон — это символ грядущего. Так же, как когда‑то в прошлом был суд над древним Вавилоном, в будущем будет суд над всемирным Вавилоном». Прервав молчание, он сказал:

— Разрушение мира начнется с Армении, с того места, где когда‑то жизнь зацвела… Так что, Айказ, судьба мира предначертана?

— Да, государь. Боги собираются разрушить цивилизацию. Пробуждение драконов не случайно.

— Как убить дракона? — Тигран серьезно воспринял слова ученого.

Айказ поведал:

— Ваагн, громовержец и бог войны, всегда возглавлял силы против драконов.

Евсевий тревожным голосом произнес:

— В державе, государь, одни считают тебя божеством, другие человеком, тесно связанным с богами. Ты можешь обеспечить народу благополучие, потому что общаешься с божественными силами. Благоденствие державы зависит от тебя.

— Это так! — подтвердил Айказ. — Твоя власть проникнута могуществом богов.

Тигран встал, прошелся по залу. Он помнил свою клятву: идеалом и высшим смыслом жизни царя является жертвенное служение народу.

Конец ознакомительного фрагмента.