Озаренные целью. Жажда свободы. Том 2

Георгий Газиев, 2019

Читателю предоставляется возможность окунуться в фантастический мир недалекого будущего. Юноша Като ущемлен тем, что его принудили пойти на пожизненную полицейскую службу. Он вступает в конфликт с окружением и пытается найти себя, пока по воле случая не попадает в руки древнего ордена Хамару. Его обучают великой силе и знакомят с хрониками, через которые он постигает основы мироздания. Параллельно герой втягивается в древнюю священную войну, после которой прежним уже не вернется.

Глава №25 “Исцеление про запас”

Следующим утром, в банном комплексе “Надежда” случилось долгожданное событие. Каткема, так усердно разыскиваемый полицией, наконец-то смог ощутить ручьи судьбы. Труд и упорство паренька дали свои плоды. Он просто прекрасно знал, что рано или поздно, результат появится.

— Чёрт, чёрт, Джет, кажется, я чувствую… чувствую их, — радостным криком разразился пленный из медитационного уголка, пока патлатый разливал себе в кружечку чай из термоса.

Джет непроизвольно улыбнулся во весь рот, залпом испил горячий напиток и длинным прыжком очутился у ученика, забыв закрыть крышку термоса.

— Что, неужели, правда? — Живо спросил Джет с лицом ребенка, получившего долгожданный подарок.

— Да-да, это точно они, — изрыгался, как дракон, радостью Като, стараясь не выходить из транса и не размыкать глаз.

— Почему ты так уверен?

Джет слегка недоверчиво отнесся к прорыву Каткемы, потому что медитационные уроки ему давались тяжелее, чем остальным, и, возможно, пареньку просто почудилось. Но чего нельзя было скрыть, так это его любовь к теоретической составляющей. Чешуа проглатывал хроники, как конфеты, и желал еще больше знаний. Като и сам постепенно осознавал, что ему очень интересны основы учения, он питал к ним настоящую страсть. Немного покопавшись в себе, молодой ученик с удивлением начал подозревать, что ему было крайне интересно и близко изучение духовности, эзотерики, а также отчасти психологии поведения людей, их образа мыслей. Подсознательно сердце подсказывало Каткеме, что он бы стал великим учителем и просветителем. В подобные моменты у него тут же подключалось воображение, и нутро начинало подсказывать новый вектор, по которому Чешуа желал идти.

— Объясни-ка поподробней, как ты их чувствуешь? — Спросил Джет, закрыв глаза, чтобы через свои потоки прочувствовать Каткему, одновременно с этим пар цельными сгустками начал активно выходить из емкости наружу.

— Знаешь, а я ведь ощущаю всё твоё недоверие и сомнение, как будто бы на твоём месте стою, — усмехнулся Като, в невозможности контролировать наплывший восторг от очередной непростой победы в своей жизни.

— Обалдеть! Наш труд наконец-то дал плоды! — Крикнул молодой преподаватель и сделал в двухметровую высоту сальто назад.

Даже голуби, гуляющие по крыше и хорошо видимые изнутри здания, взлетели навстречу болезненному серому небу.

— Как будто бы стою в речушке на перепутье духовного и материального, меня сбивают в разные стороны два противоположных течения, каждое из которых ощущается по-своему. Вдобавок, если напрягусь, то в этих течениях могу прочувствовать более маленькие и быстрые ручейки. Как все вы и рассказывали. Даже еще чувствую, как назвать-то правильно, ауру твою, вот. Настроение, эмоции и жизненную энергию внутри тебя, — продолжал лепетать Чешуа, затягивая потуже резинку на своих отросших каштановых волосах на затылке.

Перемены, однако, начались не только в медитации. Каткема даже удосужился с утра убраться в комнате, заправить постель и побриться. Он уже редко впадал в хандру и витал в облаках, вокруг ему вдруг все стало слишком интересно. Удивительно, но жизнь в неволе дала ему больше возможностей, чем обыкновенное существование в Толлосусе.

Вдруг сверху на ученика резко налетела веревка, скрученная на конце в петлю. Чешуа в последний момент успел уловить опасность и вытащить перед собой руку. Петля схватила его локтевой сустав и с неимоверной силой потащила Каткему по полу. Он открыл глаза и увидел Юри, которая решила немного подшутить над шумящими во время ее обеденного часа.

— Что за хрень?! Ты мне чуть руку не вывихнула!

Джет же в это время находился в легком недоумении, более того, он увидел краем глаза открытый термос и проклял себя, так как испарение прекратилось, а, значит, чай успел остыть.

— Хотела проверить, учуешь ли ты мой коварный замысел, раз так хвастаешься, что начал ощущать потоки, — гордо ухмыльнувшись, сказала Юри.

— Тупорылые у тебя методы! Чуть мне руку не оторвала! И я не знаю, чёрт подери, почему я не заметил тебя, — освирепел Като, выпав из долгожданного состояния.

— Дело в том, дружище, что ты ещё новичок, и поймать все ручьи ты не в состоянии. В начале овладения легко концентрироваться лишь на одном ручье, игнорируя все остальные. Более того, из этого состояния осознанности легко выпасть. Навык придет с опытом, даже мы с ребятами, порой, упускаем поток, второй. — С совершенно непринужденным видом начал Джет и помог Каткеме подняться, как будто ничего не случилось.

— Так ты это знала, но всё равно дернула меня веревкой! Спасибо большое! Ты подаешь такой отличный пример истинного, просветленного последователя Хамару! Меня прямо зависть пробирает. И ты, тоже, как обычно, свою пластинку врубил, паиньки-миротворца, который из-за правил, написанных в книжке, всегда нейтралитета придерживается! — Полыхал Каткема на обоих, как настоящий демон, сняв веревку и держа ее в руках.

— Цыц! — Рявкнула Юри и снова резко потянула лассо вместе с учеником, который снова оказался в горизонтальном положении.

Где-то в комплексе хлопнула дверь, и холодный ветер достиг холла. Табуретки со скамьями, собранные воедино, в момент моногамно и гулко затрещали, словно осуждая действия девушки.

Её восточное лицо от ухмыляющегося выражения в очередной раз перешло к злому. Джет же, в свойственном ему ключе, остался спокоен и умиротворен. Несмотря на гневные слова Каткемы, молодой лидер снова протянул ему руку помощи. При виде протянутой кисти у Чешуа произошел небольшой сдвиг по фазе: на патлатого снова от всей души накричали, а ему хоть бы хны, он все равно подал свою руку. Джет, как настоящий человек, стоял на четыре головы выше курсанта и восточницы. Его глаза, полные светлой надежды, будто говорили: “Не дай никому сбить тебя с правильного настроя, не дай никому тебя утопить”.

Даже если бы Юри наговорила гадостей в его сторону, то лидер бы не начал спорить, в глубине души он знал, что сейчас у них все прекрасно. Рука Чешуа непроизвольно приняла дружеский жест. Курсант был невероятно польщен, такого манерного человека он еще не встречал. Вдруг Юри резко стало стыдно за свои очередные детские выходки; она не понимала, почему с ней все так происходило, будто срабатывал щелчок, и внутри пробуждалась бестия. Эго брало контроль над ней. Восточницы поникла, опустила голову и ушла к скамейке с остывшим термосом. Каткема, тем временем, избавился от злополучной верёвки и выкинул ее за угол медитационной комнатки, чтобы больше никому не пришла мысль поиграть в ловца скотины.

— Почему я перестал их чувствовать?! — Испугался Като, — я больше не ощущаю ручьи!

— Спокойно, Спокойно! Всё в порядке — раз их откроешь, и все, теперь ты навсегда во вселенской паутине. Просто в порыве гнева твое астральное тело полностью выбыло из нирваны, сильные чувства, словно буря, нарушили равновесное состояние. Я же сказал, что будешь частенько выпадать из этого состояния. Давай-ка соберись, снова успокой свой молодой пылкий разум.

Учитель вытащил из дредов заколку в виде обрамленной продолговатой деревяшки и начал играться ею между пальцами, косвенно демонстрируя свой полный контроль над эмоциями. Като по отработанной сутками схеме успокоился, вошёл в себя и начал следить за границей “двух миров”

— Я снова их вижу, — с облегчением сказал ученик, но уже тише, чтобы Юри не надумала связать второе лассо.

— Молодцом, — похлопал его по спине Джет, раскладывая красиво разбросанные подушки, которые были уже стерты и сжаты от постоянного сидения.

Лидер через свои потоки распознал, что его “принцесса” очень грустила и от стресса напивалась крепким красным чаем, не давая горлу просохнуть.

— Раз ты обрел умение тысячи поколений, Каткема Чешуа, то настала пора тебе научиться использовать те самые дары ручьев судьбы!

— И какие же?

— Наша следующая задача — улучшить твои физические показатели вот до такого уровня, — закончил Джет и прыгнул в сторону Юри.

За раз преодолев четыре метра, патлатый приблизился к восточнице, которая тут же выскочила со скамьи от испуга; он схватил ее одной рукой за туловище, а второй за шею, пытаясь перекинуть через бедро. Но годами натренированные рефлексы и мышечная память девушки не спали — Юри машинально зацепила своими ногами колени Джета, не дав скинуть её. Патлатый понял безысходность данного положения и резко вскочил ввысь метров на шесть. Като наблюдал за схваткой несколько секунд, еще не донца осознавая, что происходило. В воздухе они крутились вокруг друг друга, заряжая быстрые различные удары всеми частями тела, но реакция обоих была отточена до совершенства — блоки и уклонения обоих не давали получить и капли урона. Каткема не успевал уследить за скоростью их ударов. И только когда его глаза лучше сфокусировались на неразберихе вылетающих конечностей, он едва замечал, что Юри оказывалась пару раз чуточку быстрее, и дважды она все-таки попала по Джету. Когда они приземлились, шума снова абсолютно не было, словно ноги перед падением окутывала волшебная пелена воздуха. Джет приземлился на пол, а траектория падения Юри вела к лабиринту из брусьев.

— Твою дивизию, сейчас же точно разобьется, — разволновался новый владелец ручьев судьбы, от напряжения придавив бедную подушку еще на несколько дюймов.

Но не тут-то было, Юри также мягко приземлилась на обсыпанные от старости, синие перекладины и встала в стойку паука, готовящегося к укусу. Вдруг она ехидно улыбнулась. Като перевел взгляд на Джета и ужаснулся, оказалось, что их удары друг по другу были сильнее, чем казалось снизу. У Джета был разбит нос и порвана тренировочная белая футболка на груди. Но по видимому его это только раззадорило. Патлатый тоже запрыгнул на поручни и принялся атаковать. Они били друг по другу с неимоверной силищей и абсолютно без жалости, вдобавок ещё успевали постоянно менять позиции, скача по узким трубам, словно на ровной поверхности.

Джет решил ударить правым прямым в голову, но Юри отскочила назад, зафиксировала один носочек на трубе, а второй направила режущий удар к ноге любовника. Он был тоже не промах, быстро среагировал и тут же поставил блок рукой. Однако восточница оказалась хитрее и перенаправила удар по окружности, точно по часовой стрелке пробив пяткой ухо Джета, который застонал от жгучей резкой боли и звона в ухе. Длинноволосый боец даже немного потерял баланс, заплетаясь ногами, но всё равно смог устоять. От некоторых их ударов сотрясался воздух и дрожала земля. Недалеко от бьющихся стояло пять выстроенных из скамей башенок по метра три в высоту, которые то и дело раскачивались. У Каткемы же сердце ушло в пятки от накалившейся интриги. Он все ждал, кто уступит в силе и упадет первый, но душой, конечно же, он болел за Джета, который снова перешёл в наступление. Патлатый легким прыжком оказался на соседнем поручне, но по приземлению, как только кончики его пальцев почувствовали под собой что-то твердое, Джет со всей мощи кинулся на Юри, тараном сбив её с ног и обхватив туловище. Они пролетели метров десять, и Чешуа услышал, как в полете Юри начала кашлять. Своим броском Джет сбил дыхание зазнайке. Приземлившись на пол, парочка кувырком покатилась дальше, сбивая редкие табуретки, пока Джет не прервал свой полет, сумев встать на ноги и предварительно бросив Юри по инерции дальше. Она также успела сгруппироваться, прежде чем влетела в гору грязного белья рядом с проходом.

— Что творят… — прокомментировал Като, закрывая рот от ужаса.

Като заметил, что Джет очень тяжело дышал, согнувшись крюком и держась за грудь. Патлатый надеялся, что уже победил, но как самый настойчивый и упертый баран из-под кучи грязного белья поднялась Юри. Она тоже не могла отдышаться, при каждом вдохе ее тело будто желало сжаться и свалиться без сил. Като очень удивило, что даже с серьезными побоями улыбка не спадала с их лиц. Молодая пара получала истинное наслаждение, нанося друг другу увечья. Они будто нашли замену простым приевшимся романтическим свиданиям. После их падения с ковролина поднялась небольшая оранжевая дымка от пыли, что означало скорое поручение — пропылесосить весь холл, кому-то невезучему.

— Давай, родная, налетай, — зазывал ее к себе Джет, истощенно дыша ртом и стоя на одном колене с прямой гордой осанкой.

Тут Юри собрала все силы и запасы дыхания в кулак, затем, изогнувшись, как самая гремучая змея, рванула вперед. Однако Джет напряг свою реакцию до предела и еще на подлете успел схватить ее ступню. К его несчастью, закаленная в драках восточница предусмотрела этот момент и, поджав вторую ногу, снесла ему челюсть с разворота. Юри приземлилась на спину, подняла свой взгляд и увидела, как Джет пятился назад, прижав левой рукой висящую в правый бок челюсть.

— Ха, сломала, да?! — Громко радовалась Юри, сразу встав в боевую стойку. Като же не понимал её восторга. “Неужели они не собираются останавливаться?!”, — думал ученик, вцепившись себе в волосы.

Юри, считая, что она была в одном шаге от победы, разбежалась на своего противника и уже приготовила заключительный удар с колена. Но Джет не потерял полностью контроль над ситуацией. Патлатый выждал подходящий момент и, как только она взлетела, совершил кувырок вперед. До миллисекунды рассчитав момент, Джет всадил ей знатный, хлесткий удар ногой в район копчика. Курносый ждал, пока она беспечно откроет спину. Юри протяжным воплем простонала от боли и неуклюже упала наземь, словно онемев.

— Эй, что вы творите! — Не удержался взбешенный Като и собрался ринуться останавливать их, но вдруг рука Нуримана остановила его.

Гигант незаметно появился в холле через главный вход и аккуратненько по краю побрел к Като, который, наблюдая за интригующей схваткой, даже не заметил его.

— Постой, лучше пусть закончат, — спокойно говорил он, держа под мышкой кучу грязного белья в корзине.

— Они же сейчас поубивают друг друга! — Чуть ли не кричал ученик.

— Ой, да ладно, пусть сдохнут уже, надоели они мне. — Промычал утомившийся от стирки Нур.

Джет на сей раз уже сам подбежал и приготовил рубящий удар ногой. Выглядела Юри очень болезненно и даже немощно, однако они оба отлично владели театральным искусством. Во время его удара Юри сделала подсечку и сбила патлатого с одной опорной ноги, после чего оба соперника, оказавшись на полу, принялись вести изнуряющую борьбу в партере.

— Черт, — осекся Нур, — ублюдки, всё белье мне разбросали, зря собирал на стирку что ли?!

— А почему так много белья?

— Потому что в комплексе его после закрытия осталось так много, что теперь не мелочимся и каждую тренировку новый комплект выдаём. Это очень гигиенично, но и очень муторно каждый раз возиться с целый горой потных портков, — продолжал ворчать Нур, ища взглядом разбросанную по полу одежду.

— Что-то они больно громко и тяжело дышат, будто вот-вот откинутся, я аж отсюда слышу, — указал на кувыркающихся Като.

— О боги, сейчас же кровью зальются! — Испугался Нур, бесцеремонно бросил корзину и устремился живо к ним, а Като за ним вдогонку.

Пока ребята спешили на помощь, Юри уже заканчивала комбинацию идеально отлаженного болевого. Она, тяжело и хрипло дыша, вся красная и с клубами испаряющегося пара со всего тела, заломала Джету вытянутую назад руку. Одной ногой восточница сдавливала шею паренька, который уже жутко задыхался и пылал дьявольским огнем, и затем закрутила захваченную статичную руку по часовой стрелке. В завершение, не слыша криков подбегающих позади, со звонким сильным хрустом Юри сломала кисть Джета.

— Аааа! — Протяжно и невероятно громко закричал от режущей, острой и шокирующей боли Джет.

— Я победила, — хрипло прошептала Юри и улыбнулась с обезображенным, избитым лицом.

Она отдала руку её законному владельцу и повалилась на спину с великим облегчением, бешеным стуком сердца и пульсирующим звоном в ушах. Нуриман сразу оттолкнул негодяйку, которая счастливо покатилась по полу, собирая пыль на одежду. Она не могла никак отдышаться, и даже говорить была не в состоянии. Нур опустился к своему другу и начал бегло расспрашивать его о самочувствии, однако тот мог лишь кивать головой.

— Кретины, вы так без масок допрыгаетесь, ночевать в земле на заднем дворике будете, и ты тоже дура, не знаешь когда нужно остановиться. Победила, твою мать, она! — Бешено ворчал Нур, но его слова до них толком не доходили.

— Давай, Като, бери её и бегом за мной, — Нур подобрал Джета и невысокими, но длинными прыжками поскакал к двери, где несколько дней назад братство трапезничало у печи.

Ученик тоже достаточно сильно разволновался за здоровье подравшихся и во время бега даже не чувствовал веса Юри, которая перестала разбирать, что происходило вокруг. Как только он зашёл в комнату, то бросился в один из проходов, который тогда был закинут стульями. Там Чешуа увидел круглое помещение, выложенное в голубую плитку, которая давно уже выцвела, но была до блеска отполирована; вдоль стен шли краны, под которыми стояли курны из той же плитки, из них черпали воду с помощью ковшиков. Это была купальня хамама, из которой несколько дверей вели непосредственно во влажные парные. Като нервничал и не знал, в какую из них идти, он так кружился на месте, пока не заметил, как еле живой груз в его руках указывал на одну угловую дверь с затемненным стеклом. Като рванул туда, но прямо возле входа поскользнулся и упал на колени, разбив их до крови. Тут же им дверь открыл заждавшийся Нур. Парная мало чем отличалась от купальни, может только более компактной площадью: посередине комнаты стоял низкий, широкий плиточный стол, соединенный с полом, а вдоль стен шли такие же цельные низенькие стойки. В двух смежных помещениях на потолке были закреплены несколько овальных ламп из матового толстого стекла, из-за чего освещение выходило очень тусклым.

— Скорее, сюда её положи, — метался Нур и указал на стойку в центре, на которой лежал еле дышащий, избитый Джет.

Каткема сию секунду же повиновался, ему было очень страшно смотреть на раненых, диафрагма которых очень свирепо сжималась и расширялась. Казалось, что с секунды на секунду они начнут заливаться кровью и выплевывать органы. Нуриман же на эту привычную картину совсем не обращал внимания, а просто носился по скользкому полу и дергал за рычаги, встроенные в стену. Из отверстий вдоль всей верхней границы стен с потолком начал валить очень густой, влажный пар, интенсивно заполняющий помещение. Каткема в не проходившей напряженности стоял над изувеченными и просто смотрел, не зная, куда себя деть.

— Ты расслабься, браток, теперь их жизни зависят только от меня, — сказал запыхавшийся Нур, стряхнул соленый пот с лица и спокойно сел на стойку, затем сильно зажмурился, так как несколько капелек пота попали ему в глаза и начали беспощадно жечь.

Все затихли, комнату полностью завалило паром с гулким шипением, а Като потерял видимость дальше вытянутой руки и аккуратненько присел на стойку. Через несколько мгновений болезненные звуки и стоны прекратились. Таким образом, ребята провели пять минут. Постепенно пар начал рассеиваться, и все прежние контуры перед глазами принялись проявляться. Когда Като уже смог легко различать фигуры всех сидящих в хамаме, он обратил свой взор к лежащим и не смог поверить своим глазам: все их ссадины, гематомы, рассечения, вывихи и переломы начали регенерироваться прямо на глазах. Разбитые носы вправлялись после переломов в их первоначальное положение с характерным хрустом. Тоже самое произошло и с кистью Джета, но ее помогал проворачивать Нуриман, словно заводную игрушку, пока, наконец, не вставил в прежнюю позицию. Их глазные яблоки вновь белели, а кожа от пунцового цвета плавно переходила к здоровому. Случайно взгляд Каткемы упал на собственные разбитые коленки, которые моментально заживали. “Ещё такие фокусы у них, значит, имеются”, — не переставал удивляться молодой ученик. Пока они оставались в чудо-парилке, самочувствие становилось намного лучше, ощущалось восстановление всего организма. Спустя еще пару минут Юри и Джет встали, как ни в чем не бывало, только одежда осталась потрепанной и разодранной, да и следы засохшей старой крови на лице.

— Ну, вы оба и идиоты, стоите друг друга! — Гневался Нуриман, убедившись, что кисть Джета теперь в правильном положении.

— Вот что бывает, когда забываешь надеть маску перед физической нагрузкой, — робко обратился к Каткеме Джет, улыбнувшись и дав засохшей крови под носом потрескаться.

— Черт чувак, с меня семь слоёв пота от страха вышло, а ты сейчас такой вид делаешь, будто ничего серьезного не произошло, — возмутился Като, проверив пальцем, точно ли заросла кожа на коленке.

— Прости, нас, Като, не хотелось, чтобы ты, глядя на нас, полностью потерял желание идти по пути Хамару, — извинилась Юри в неожиданном приступе раскаяния.

— Я его теряю каждый раз, когда в тебя бес вселяется, и ты начинаешь лассо на людей накидывать, — буркнул Чешуа в приступе обиды.

Нуриман, проверявший кости Джета, поднял свои изумленные большие, черные, спокойные, как самая тихая ночь, глаза на восточницу, но затем вспомнил, что это было весьма в ее репертуаре, и продолжил свою работу.

— И за это тоже извиняюсь, у меня часто случаются, как ты заметил, достаточно мощные приступы гнева из-за недостатка самоконтроля и моей недальновидности… но мне за свое поведение безумно стыдно, клянусь, не этому путь Хамару нас учит. — На первый взгляд, очень искренне извинялась буйная девушка, да и ручьи судьбы всех присутствующих ощутили правдивость в ее словах.

Каткема по своей неопытности и наивности сразу же простил Юри, мгновенно позабыв все плохое.

— Ничего страшного, все мы ошибаемся. Конечно, ваша схватка была невероятной, будто древние боги спустились с небес и начали свои разборки на фоне немощных людей. Так высоко прыгать, молниеносно бегать и бешено сражаться — для меня, честно, это было потрясающим зрелищем. Но зачем же такой показ устраивать? Раз тем более у вас потом кровище начало хлестать из носа и рта.

— Необдуманно, признаю. Иногда забываем маски надеть перед схватками, — посмеялся Джет, не желая подниматься с мягко греющего стола.

— Нуриман, наверное, вас уже заколебался из таких передряг вытаскивать?

Для новобранца нелепый и смешной южанин открылся с совершенно новой стороны. Он раскрылся, как человек очень преданный и надежный, всегда готовый помочь. В очередной раз Чешуа убедился, что в банном комплексе “Надежда” помимо определенной жестокости, царила также человечность и любовь, где каждый в попытках большого альтруизма старался внести свою лепту в общее дело. Каткема каждый раз таял при осознании этого фатка, от осознания, что нашел новую семью. Одна лишь Юри проходила непростой этап принятия новичка.

— Моя работа не проста, отнюдь не проста, каждый раз играть с судьбой в гадалки и вытаскивать человека, когда он на волосок от смерти… тяжкий груз… мне ведь достаточно одной оплошности, одной ошибки, чтобы вина повисла на всю оставшуюся жизнь… — кривлялся южанин, пародируя спасателей из фильмов, — но чаще всего, я их просто здесь латаю от обыкновенных побоев.

— Нельзя больше забывать про маски, кто знает, может, следующий раз станет для нас последним, — добавила Юри, привстав на локтях.

Парная постепенно начала вновь заполняться влажной дымкой, ребята мгновенно расслабились, и все силы отнялись.

— Это точно, — простонал все лежащий Джет, уже напоминавший скорее безвольную “биомассу”, нежели активного и инициативного лидера.

— Что это за место? Что оно делает? И как?

— Здесь, также мы откачивали и тебя, наш дорогой друг. На самом деле, еле успели выхватить тебя из вечных объятий смерти. Аж мозг было видно, вдобавок ты много крови терял и слишком быстро, — вспоминал ту бурную ночь Нур: как он с Викторией сначала ждали ребят, возвращавшихся со склада, чтобы при первой необходимости обеспечить медпомощь, и как они затем с каждой секундой на счету спасали пареньку жизнь.

— Так значит, вот почему у меня голова целая осталась и даже без шрамов… поразительно! Абсолютная регенерация, — задумчиво отвечал Каткема, щупающий себя за место, где тогда получил рану, — объясните мне, как это работает? Откуда берется ваш целебный пар? И кстати, еще раз спасибо за спасение жизни!

Ученику часто становилось неловко и стеснительно, когда ребята говорили о его спасении. Благодарность полностью вымещала обиду на жизнь.

— Насчет механизма как-нибудь в другой раз, слишком долго разжевывать. Тебе нужно лишь знать, что овладение ручьями судьбы может даже дать обладателю возможность регенерировать раны и излечивать болезни. Правда, нужны одни из самых высоких умений нашего ремесла, — ожил Джет, после того, как взял себя в руки и поднялся.

Отдыхать ему было некогда, да и не особо он любил бездействовать. А вот Нур очень это любил и решил взять заслуженную короткую передышку, вышел в купальню, разделся до портков и принялся поливать свою голову теплой водицей из кувшина.

— Если мне правильно подсказывает логика, такие умельцы способны были передавать восстановительную энергию потоков влажному пару, оттого он и заживляет, — рассудил Чешуа, тоже решив раздеться и распустить волосы.

Вскоре остальные также последовали примеру Нура, и даже Джет. Сила воли дала сбой, очень уж всем хотелось ему размякнуть на пару. Иногда братство позволяло себе некоторые вольности в плане отдыха, если сердце уж слишком просило.

— Совершенно верно, но можно не только через пар вылечивать, раньше создавали ещё и восстановительные ванны, — продолжал Джет, пока Юри поникла в углу комнаты. Ее все еще мучала совесть за собственные поступки.

— Значит, ваш пар может и конечности отращивать, и органы восстанавливать? — Загорелся энтузиазмом Каткема, представив насколько велики возможности были у Хамару.

— Ничего себе ты разогнался, однако попал рядом с яблочком. Вообще, изначально потенциал регенерации сильно скакал от умельца к умельцу. Некоторые последователи, по летописям, даже могли регенерировать руки, ноги, кости и заживлять другие жизненно важные органы; недавно прочел историю, где один воин Хамару сумел собрать кишки обратно в комок из вспоротого живота. Но наш пар вышесказанное осилить не может, к сожалению, недостает энергии.

— Какой предел вашего? — Спросил Чешуа, разглаживая свои щеки с подбородком и балдея от двухнедельной щетины.

— Может восстанавливать ткани, заживлять переломы, останавливать кровотечение. На этом все, по словам мастера. Тебе повезло, что в тот раз череп не сильно растрескался, а лишь углубился в одной точке, удар не достал буквально несколько миллиметров до мозга. К счастью, удалось тебя полностью восстановить. И теперь мы верим, что ты точно по заказу ручьев судьбы к нам прибыл.

— Я теперь тоже в это верю.

— При всем при этом мы себя беречь всё равно должны, — усмехнулся Джет, — да ведь, Нур?

— Да нет, тебе и сдохнуть можно! — Засмеялся гигант.

— Не стоит так наивно верить всему, что мастер Цейлань наговорил. Возможно, он сказал о слабости пара, чтобы просто нас сберечь, чтобы на рожон не лезли. — Вылезла из-за угла Юри, поправив сжимающий грудь топик, который невероятно колол влажную кожу, но выбора, чем прикрыть грудь, у восточницы особо не представилось.

— Да нет, ты чего… — тут же начал Джет, недовольно нахмурившись.

Плохая видимость из-за пара начала надоедать компании, каждый привык смотреть в глаза собеседнику, к тому же они чувствовали, что длительное пребывание в стопроцентной влажности воздуха тоже нехило отыгрывалось на организме.

— Во-во, опять “хорошего мальчика” включил, не верит ни в одну плохую историю про мастера, — как с ребенком сюсюкалась Юри.

Джет, как по щелчку, захотел возразить ей, однако Каткема заметил, что курносый вовремя остановился и задумался, возможно, над вещью, за которую его все и упрекали без конца. Так он и остался за паровой завесой, словно в домике.

— Пойдемте-ка окунемся в бассейн, охладиться хочу, — предложил Нур идею, которую все подсознательно желали.

Все дружно вышли и начали нырять в прохладный бассейн, чувствуя дюжую релаксацию всего тела. Чешуа сначала немножко замялся из-за страха обмерзнуть, но все-таки по инерции бросился в воду с головой. По итогу он тоже не пожалел. Сперва, как обычно, тело будто бы окружили тысячи ледяных игл, сковавших все движения. Мало кто смог бы проплавать в такой холодной воде больше пяти минут, но не обладатели потоков жизни, которые мигом понизили температуру собственного тела. Уже через минуту бархатная жидкость стала настоящим раем. Напряженная обстановка полностью пропала, теперь часть братства, словно дети, беззаботно резвились. Обостренные же чувства Чешуа воспринимали подобный опыт очень позитивно, особенно после того, как тело хорошенько согрелось. Отныне для него открылись новые измерения жизни, на которые он бы ранее не обратил внимания. Именно это счастье в мелочах раскрывало ту замочную скважину, через которую Каткема привык смотреть на мир. Проживание в заточении постепенно становилось все более приятным занятием, нежели вялое существование снаружи.

— Ребят, я тут на днях задумался и решил нам новые обозначения придумать, — сказал темнокожий гигант, вынырнув из воды и создав большую рябь.

— И какие же? — Каткеме тоже не очень было по душе постоянно называть их “Хамару” или “братство”.

— Предлагаю, всем молодым, кроме Кая, перейти на позывной — “хам”, а девочкам на “хамка”, — восторженно говорил Нуриман.

Похоже, это была идея, в которую он вложил всю свою детскую душу.

— Отличная идея! Мне нравится! — Воскликнул Като и вновь окунулся с головой.

— Хех, ну спасибо. — Засмущался южанин.

— И мне тоже, коротко и броско, — добавила Юри.

— Ого, с почином не промазал.

Джет единственный, повиснув на перилах лестницы и качая пресс под водой, молчал. Он лишь одобрительно моргнул, что остальные все равно оценили.

— И тебя благодарю, наш великий лидер, — даже немного поклонился Нуриман.

— Какой он еще лидер?! Я его только что в труху размолола! — Воскликнула Юри.

— Разве лидера только по силе и бойцовским умениям судят? — Включился Каткема.

Каждый раз, когда Чешуа начинал вещать о чем-то духовном, его потоки жизни бушевали в стократ сильнее обычного.

Вроде бы Чешуа сказал банальную, всем известную вещь, но из-за мощи его потоков жизни Нуриман удивился, Джет отлично подбодрился, а Юри задумалась и ушла себя. Она старалась не выдавать своих расстроенных чувств, хотела спокойно и достойно выдержать удар в лицо чистейшей правдой. Интонация, с которой Като сказал последнюю фразу, разрывала ей сердце. Однако Джет смог прочувствовать скрытую обиду любви всей своей жизни. Восточница по шею окунулась в воду и из-за полумрака стала практически незримой.

— Каткема, теперь пришла пора и тебе научиться перераспределять энергию потоков равномерно по всему телу, чтобы добиться полного контроля над способностями организма. Думаю, Юри сможет обучить тебя этому, — патлатый снова дал шанс восточнице. Он верил, что возлюбленная хотя бы раз сможет справиться с задачей достойно.

— Хорошо, я готов. Пошли заниматься, — зарядился и Като, забыв про ее нервные спады. Он скорее уже желал обрести эту силу богов.

Они мигом выскочили из прохладной жидкости, оделись и отправились в главный холл, пока Нур и Джет принялись менять воду в бассейне.

Отрывок из пятой хроники

“Дорогой последователь, все формы жизни на Земле имеют свои желания и стремления. И это нормально. Различие состоит лишь в том, что кто-то исполняет это в жизнь, а кто-то нет. Во всех из нас есть свои таланты, часто человек старается найти их и часто безуспешно. Многие люди либо бросают эту затею, либо выбирают их, подглядев его у других. Своим же последователям мы всегда советуем просто быть максимально открытыми к жизни и быть вовлеченными в нее, ведь только так можно истинно познать само бытие, слиться с ним. Рано или поздно в одном из жизненных проявлений человек точно сможет найти свое призвание. Что еще важно, призваний может быть несколько, они могут меняться, как меняется и сам человек. Если к своим желаниям человек подходит осознанно, то чтобы дойти до финальной цели, течение Хамару советует ему просто не сворачивать с пути, не отвлекаться на привлекательные, извилистые дорожки и не падать под влиянием чужого мнения, которое с большой вероятностью может препятствовать вашему росту. Но что более важно, юный ученик, пожалуйста, не старайся концентрироваться на финальном результате и впадать в изнурительное состояние ожидания. Наиболее важно наслаждаться этим прекрасным процессом созидания, оставаясь осознанным от момента к моменту. Запомни, что величайшими людьми становятся именно те, кто остается преданным своей стезе до конца своих дней. Что это, если не фундаментальный закон природы?”