Нереальное – реально. Нечто сродни мистике

Геннадий Мурзин

Итак, книга «Нереальное – реально». В самом деле, мистика или нечто все же иное? Трудно определенно сказать. Во всяком случае, произведения, включенные автором в сборник, весьма любопытны. Многое загадочно и непостижимо, но этим и интересна книга, тем более, когда написана простым языком, без вычурностей и современных загибов, поэтому легко читается.

Сладостное испытание

Вчера, когда задувало с севера, было довольно свежо, сегодня, когда ветер с юга, — жарко и душно. Средний Урал… Чего от него ждать-то?

…Стою напротив большой рубленой избы. Вижу: створка одного из низко посаженных окон полуоткрыта. Значит, есть кто-то дома. Сворачиваю с дороги и подхожу. Распахиваю настежь оконную створку, приподнимаюсь на цыпочки и заглядываю внутрь. У окна — она! По юному полуовалу лица блуждает счастливая улыбка, а васильковые глаза, чуть припухшие и потому по форме напоминающие спелую сливу, заглядывают мне в душу.

— Привет! — говорю и посылаю собственную улыбку, при этом на моих щеках появляются очаровательные и неотразимые (такого мнения придерживаются женщины) глубоко посаженные ямочки.

Замечаю: в глубине комнаты ходят люди, которых я не знаю.

— Здравствуйте, — тихо отвечает девушка и меня обдает жаром своей юности. Потом чему-то громко смеется и озорно встряхивает небольшой головкой. На лоб и часть лица падает длинный, вьющийся на конце, русый локон, прикрыв собой один из ее глаз.

— Вернулась? — спрашиваю я.

Спросил, не зная, о чем. Спросил, очевидно, первое, что пришло на ум. Ездила девушка куда-либо или нет — мне неведомо. И вообще: кто это юное создание? Ее образ мне кого-то смутно напоминает. Но кого?! Силюсь, а вспомнить не могу. Да и что я делаю, в конце концов, возле этого окна?

Девушка удивляет своим ответом:

— Да… Еще вчера, — и спешит пояснить. — Летала в Нью-Йорк.

— Вот оно что… И как? Террористы не шалили?

— Обошлось, — отвечает девушка и вновь обжигает меня взглядом.

Я говорю:

— Понавезла, пожалуй, всякой всячины, разных заокеанских диковинок.

Девушка кивает:

— Было, — она нагибается, достает из-под ног несколько футболок и кладет на подоконник.

Беру в руки одну из них, с изображением статуи Свободы на груди и надписью на английском языке, в котором я — ни бельмеса, прикидываю к себе и, огорчившись, замечаю:

— Подростковая… Что, все такие маленькие? — спрашиваю и делаю обиженное лицо.

— Остались только эти… На всех не хватило… Возьмите… Внуку подарите… Будет рад…

Надуваю губы и гляжу в сторону.

— Я — не «все».

И чем я такой особенный? Кто объяснит? Кстати, откуда это милое существо знает, что у меня есть внук? Поражает и, в то же время, чувство такое, будто девушку знаю целую вечность.

Обида быстро прошла и я, подтянувшись на руках, ставлю одно колено на подоконник, демонстрируя намерение таким способом проникнуть внутрь дома.

— Можно? — с некоторым опозданием спрашиваю я, спрашиваю, скорее, ради формы.

Девушка громко смеется в ответ.

— Конечно, можно, но почему через окно, когда есть двери?

— Ах, да… Верно…

Спрыгиваю молодцевато (совсем не по возрасту) на землю, иду через калитку во двор и оказываюсь…

…Я лежу на мягкой кушетке и смотрю в потолок. Там несколько сучков на потолочных плахах образуют нечто, напоминающее небесное созвездие, — Большую Медведицу. Лежу, не стыдясь проходящих мимо каких-то людей, уже в одних коротеньких трусиках. Почему? И когда скинул брюки? Зачем? Может, из-за духоты? Ну, нет: в деревянной избе — прохладно и дышится легко даже в самый нестерпимый зной.

Мимо прошла, скосив в мою сторону влажный взгляд, та девушка. Еще и еще раз продефилировала. На ней — очень коротенькое и легонькое ситцевое платьице, а плечи окутывают густые и длинные русые волосы.

«Хороша! — про себя восклицаю я. — Как только-только поспевшее яблоко… И — ни грамма макияжа».

Душа томится. Как сладко!.. От одних лишь предположений, а что если на самом деле?.. Помереть!..

Проходя мимо в седьмой раз, девушка вдруг останавливается напротив, подумав о чем-то несколько секунд, ложится рядом. Я — освобождаю ей место на узкой кушетке, придвинувшись ближе к спинке. Приподнимаю ее головку, просовываю свою руку и прижимаю к себе. От ее волос веет чистотой и свежестью луговых трав. Я нестерпимо хочу эту девушку, готов взять ее и овладеть одним рывком, по-звериному. Однако что-то останавливает.

Левая ее ладонь, мягкая и горячая, шаловливо скользит по моей груди, продвигаясь все ниже и ниже. И вот уже пальчики на вздувшемся бугорке трусиков. Находит девушка то, что хочет, и сильно надавливает, а потом с тем, что нашла, начинает играть через трусики. Сексуальное влечение становится невыносимым. Я со стоном выдыхаю и говорю тихо-тихо, целуя легонько девушку в глаза:

— Что ты со мной делаешь?.. Я же — живой!..

Девушка только улыбается и ничего не говорит. А потом, того хуже, начинает поднимать вверх, то одну, то другую ногу, показывая, до чего они стройны. В самом деле, ножки замечательные: не лытки с сухожилиями, как у некоторых, а с крепкими и упругими мышцами, играющими при каждом движении.

Красавица продолжает сексуальные телодвижения. Вот, отвернувшись, выпятив в мою сторону ягодицы, оказавшись на боку, стала демонстрировать и эту часть прелестей — небольшую, но такую аппетитную. Подол платьица задрался, и показались крохотные оранжевые с белыми полосками трусики, впившиеся своими краями в полушария.

Я застонал:

— Изнемогаю… Какое испытание…

Девушка резко повернулась и горячо задышала в мое ухо.

— Возьми меня!.. Скорее, ну!.. Так хочу!

А мимо проходят какие-то люди, бросают в нашу сторону взгляды, не произнося ни слова, лишь понимающе улыбаясь, проходят.

Я резко отстранился.

— Что ты говоришь?!

— Не хочешь, да? — заглядывая мне в глаза, обидчиво (так мне показалось) спросила она.

— Ну, что ты! Как можно тебя не хотеть?! Из последних сил держусь…

— Зачем?..

— Странный вопрос… Затем, чтобы не обвинили в совращении малолетки.

Девушка обиженно отвернулась.

— Я — не малолетка!

— А кто же?

— Девушка… Мне три дня назад исполнилось восемнадцать… И сама распоряжаюсь своей судьбой.

Я продолжаю возражать:

— Пусть так, но все равно… У нас такая большая разница в возрасте.

— Причем тут возраст!? — воскликнула девушка, и в краешках глаз появились слезы.

— Притом! — по-стариковски назидательно сказал я. — Уж больно неравные отношения.

— А если я люблю?..

— Кого?!

— Вас! — выкрикнула девушка и отвернулась. Всхлипывая, продолжила вопросом. — Помните, ваш день рождения?

— Слава Богу, на склероз не жалуюсь, — иронично ответил я.

— Так вот… Вы получили странную поздравительную открытку?

— Да… Была одна… Без подписи… По подчерку определил: женской рукой подписана… Это было страстное признание в любви… Подумал, что кто-то разыгрывает.

— Это — моя открытка.

— Да?.. Ну… Даже не знаю, что сказать… Если это правда, то я, как порядочный человек, обязан жениться, но…

— Что вам мешает?

— Повторяю, девушка, еще раз: это будет слишком неравный брак… Не хочу портить тебе молодую жизнь… Ты найдешь еще себе парня и будешь счастлива.

— А я хочу быть с вами… Только с вами… И буду счастлива… Так, как ни с кем больше.

— Ты преувеличиваешь… Максимализм молодости… Пройдет…

— Никогда-никогда не пройдет! — девушка зарыдала.

Взяв девушку за плечи, потянул на себя. Она не сопротивлялась. Наоборот, впивалась в меня, крепко-крепко придавливая свой лобок к моему лобку. Я стал целовать в глаза, осушая девичьи слезы. Она выгнула спину, и по молодому телу пробежали судороги. Руки девушки ухватились за мои трусы и…

…Противно завыла сирена: это — сработала чья-то автосигнализация, вой проникал в квартиру через форточку. Проклиная всё и вся, отодрал голову от подушки, посмотрел в окно. Между штор крался узкий ранний лучик солнца. Подумал: не больше шести.

— Гады, — проворчал я, и голова вновь упала на подушку. — На самом интересном!..

Попытался вновь уснуть и увидеть продолжение. Но, увы… Хорошего — помаленьку.

Долго лежал, плотно закрыв глаза, а в голове вертелось одно и тот же: «Если вижу такие сны, то жизнь моя продолжается и у нее все еще есть будущее…»