Честь имею… Или все-таки поимели меня?!

Галина Синекура, 2022

Это книга-исповедь, книга-откровение о том, как служба закону и народу незаметно перерождается в нечто похожее на службу дьяволу. В ходе красочного и обстоятельного повествования автор выражает сочувствие и всем, кто все равно испытывает уважение к службе и ее до мелочей регламентированным принципам. «Служить бы рад, прислуживаться тошно…» − верно подметил Грибоедов. Велик риск из слуги закона стать прислугой начальства. Но мы все равно надеялись, что именно нам обязательно повезет чашу сию миновать. Комментарий Редакции: Дерзкий стиль, ироничный взгляд на жизнь, истории, которые всегда остаются за кадром для простого человека, столкнувшего с полицией – все это вы найдете на страницах романа "Честь имею", написанного в популярном сейчас жанре автофикшн!

Первый день среди избранных

Боже, надо было видеть мое лицо, когда я собирала вещи на своем прежнем месте работы, в гражданском институте, чтобы перевезти пакетик пожитков в серое здание! Светилась, как что-то очень светящееся. Не скажу, как что именно, потому что не хочу обидеть никакой предмет сравнением с собой. Ведь свечение вещей, перечисленных в фольклорных идиомах, настоящее, в отличие от того, что происходило со мной. Я же светилась не долго, не взаправду, а лишь от своих фантазий.

Помню, что мой начальник в том месте, откуда я ушла на престижнейшую (в моем представлении) вольнонаемную должность в серое здание, очень не любил полицию. Он знал о том, что я мечтаю работать совершенно в другом месте и частенько говорил разнообразные колкости и едкости. Например, якобы абсолютно все полицейские берут взятки, им нельзя верить, в своих кабинетах они творят темные дела, и в обычной жизни тоже обожают всех обманывать. Все это походило на намеренный и низкокачественный троллинг, поэтому я даже не спорила с ним. В моем представлении все его словесные посягательства на статус моей святыни были похожи на попытки хулиганистого мальчугана обрызгать солнце из водяного пистолета, чтобы оно погасло. Не могут полицейские быть такими, как их описывает этот непосвященный человек. Вспомните генерала, уж он точно все контролирует.

Поскольку приказ состоялся 30 декабря, в этот же день с довольной улыбкой я явилась в серое здание. Представляла себе, что впереди у меня интереснейшие будни с грамотными и профессиональными специалистами, которые научат меня всему, что знают сами, потому что «давно существует преемственность поколений». Я об этом много слышала во время выступлений представителей МВД федерального и регионального уровня, от ветеранов. Мне понравилась эта мысль, потому что она давала уверенность в элитарности этой среды, в том, что те, кто там трудятся, действительно заботятся о том, чтобы их дело жило и развивалось вне зависимости от того, какие именно люди им занимаются.

Я очень рада, что сейчас, в данный момент времени, у меня получается копаться в своих воспоминаниях без слез и ощущения вязкой обиды. Я могу облекать в шуточную форму ситуации, которые в те времена повергали меня в ужас и оцепенение. Сейчас мне уже не так больно, как тогда. Снизился градус воздействия, или, может, мой болевой порог повысился после изобильного ассортимента пережитого. Но мне бы очень хотелось передать то, что я ощущала тогда, поэтому буду стараться вспоминать и описывать поживописнее самые вопиющие моменты.

Руководитель отдела дает мне задание написать короткий пресс-релиз о краже ювелирных изделий. Со счастливейшей улыбкой на лице приступаю. Опираюсь на главные каноны информационного жанра: поведать о том, что, где и когда случилось, указываю самые важные детали, без лирики и экспрессии. Самое главное, что я опираюсь на то, как написаны подобные информационные сообщения на федеральном сайте МВД. Несу начальнице. Она читает, потом снимает очки и без прелюдий начинает на меня орать. Так, что меня будто огнем адского пламени обдает:

— Тебе где диплом твой выдали? В вашем южном городе у вас у всех мозги поплавились. Вольный Дон у них, привыкли ничего не делать и на солнышке греться.

Прямо скажу, я в тот момент совершенно не была готова к такой неожиданности. Не было у меня ранее ситуаций, в которых меня вообще ни с чего, да вдруг так опустили. Я хорошо помню, что моей первой реакцией был обжигающий внутренний страх, который сжал сердце и стал будто выкручивать его. С тех пор эти ощущения стали постоянным рефлексом, который возникал в ответ на подобные выпады этого человека. Очень быстро я даже научилась понимать, что через долю секунды начнется ядерная война — ее глаза меняли цвет. Обычное состояние — голубые, а перед выпуском атомного гриба — густая зелень, как самая беспощадная болотная трясина.

— А что не так? — я едва смогла произнести этот вопрос.

Человек, находящийся передо мной, разбушевался еще пуще.

— Ты если приняла решение служить в органах, субординации научись сначала. На гражданку обратно иди, если нравится в таком тоне с руководителем общаться.

Она сидит передо мной. Взрослая женщина, с большими звездами. Приятной внешности, осанка, поставленная речь, как у диктора центрального телевидения. Я в абсолютном шоке, потому что всегда встречавшихся мне злых и грубых людей что-то выдавало во внешности. А здесь внешне полностью интеллигентный и благой образ с внутренним дьявольским наполнением. Это мой первый рабочий день. Не на службе, а на работе, потому что мне пожаловали самую низкую должность. Почему у нее ко мне такие высокие требования. Это снова проверка? А что проверяется на этот раз: моя стрессоустойчивость или полное отсутствие самоуважения?

У меня сильнейший шок от услышанного. И не только потому, что я слишком впечатлительная или трусливая. Сейчас многие меня в этом упрекнут. Отчасти вы правы. Но впечатлительность и трусость свойственны всем людям без исключения, и мой леденящий душу шок вызвали не они.

За те секунды, что мы с моим новым руководителем в молчании смотрим друг другу в глаза, меня будто посещает некое видение. И следующее из него осознание. Своих желаний действительно нужно бояться, потому что они сбываются порой самым отвратительным образом.

Куда я попала? Размечталась, придумала себе сказку. Поверила, что есть на земле сфера труда, где трудятся не только затем, чтобы получить зарплату, но, в первую очередь, чтобы расцвести собственной душой и озарить мир вокруг себя. С чего я в это поверила? Телевизор пересмотрела, книжек перечитала, и всем тем людям поверила, у кого даже не спросить теперь, зачем и почему они меня обманули. А у кого тогда обо всем этом спросить, что мне теперь делать?

Вы, наверное, удивляетесь тому, почему я раньше, целый год посещая серое здание, не разузнала и не поняла, с кем придется работать. Дело в том, что ранее, даже еще за две недели до того, как вышел приказ о моем назначении, у руля отдела новостей стояли совершенно другие люди. Не берусь судить об уровне их морально-деловых качеств, поскольку не пришлось с ними взаимодействовать столь же плотно. Но они однозначно не были столь опасны и безжалостны. Мы с новой начальницей почти в одно время были официально прикреплены к серому зданию. То есть у меня до сих пор подозрения, что судьба организовала именно для меня ее переезд в наш город, который, как вы уже поняли, вызывал у нее не самые нежные чувства.

У меня нет обратного пути. Я на прежней работе слишком сильно и слишком многих убедила в том, что полиция и все, что с ней связано, неоспоримо прекрасны. Как я могу так быстро сбежать отсюда на самом старте, когда у меня появился хоть какой-то официальный статус, относящийся к деятельности моей мечты? Как я могу уйти от всей полиции, если со мной плохо обращается только один конкретный человек? Да, может быть, вообще здесь так принято и я просто не привыкла, потому и не понимаю, как реагировать и какие выводы делать. Могут ли быть действительно страшные люди под самым носом у великого человека, благодаря которому я здесь оказалась?

Кроме всего прочего, я понимала, что если сейчас уйду из отдела новостей, я туда больше никогда не смогу вернуться. Все мои грандиозные мечты были просто так, напрасно я изучала законодательство, зря целый год писала в газету бесплатно? Конечно, всех затраченных усилий было безумно жаль. И во мне теплилась извечная, тоже, видимо, генетическая, надежда на то, что все само собой, каким-то чудесным образом, наладится.

Чуть позже я поняла, что я и моя начальница — это кармическая встреча двух одержимых фанатиков. У меня же была давняя и заскорузлая идея-фикс о том, что жизнь дана человеку, чтобы он прожил ее достойно, был примером, трудился, качественно выполнял человеческий и гражданский долг. Мне казалось, что свои долги я могу выплатить, лишь находясь на службе в полиции. А у нее была своя система координат, в соответствии с которой она чувствовала себя наделенной исключительной властью, считала себя вправе играть живыми людьми, командовать ими и переставлять местами их самих и все внутри них. Мы обе должны были что-то понять и с этим чем-то дальше пойти по жизни, уже несколько по иному пути. А в мире так заведено, что если что-то должно произойти, то именно так и случается.

Итак, от моих рефлексий того и более позднего времени вернемся в кабинет моей начальницы. Она прерывает паузу ледяным голосом, у нее такой тон, будто она отчитывает меня за связь с иностранными шпионами или за еще что-то такое же преступно непростительное.

— У тебя в первом же абзаце такая ошибка, за которую из-за тебя над главком вся страна смеяться будет. Тебе ни в твоей школе, ни в твоем университете не объяснили, что в этом случае склонять название города не нужно?

Я чувствую, как сами собой шире раздвигаются мои веки.

— Вы считаете, что согласно литературной норме нужно употреблять «В городе Ростов-на-Дону», а не «В городе РостовЕ-на-Дону»?

Она смотрит на меня зелеными глазами. И я будто перестаю чувствовать себя человеком. Под этим взглядом я — ничтожество, которое отныне будут пинать, топтать и волочь мое растерзанное тело в любую сторону. Она будто считала мои мысли, фобии и комплексы. Учуяла дьявольским чутьем, что я много, чего боюсь в этой жизни, что я слишком влюблена в собственную мечту, и чтобы она сбылась, буду терпеть нестерпимое.

— Запомни раз и навсегда: со мной спорить нельзя. Это если ты хочешь здесь работать. А если не хочешь, то давай поспорим, а потом ты соберешь вещи и уйдешь.

Я кивнула и сделала, как мне велят. Потому что уходить мне было некуда. Помните, как в романе Достоевского сетовал Мармеладов о том, что ему было некуда идти? В момент этого диалога с начальницей почему-то вспомнились именно его слова, почувствовалась похожесть ситуаций у нас с ним, хотя образ жизни явно разный, но меня, увы, тоже никто и нигде не ждал. Кроме новых неприятностей.