Письма к Богу

Галина Луч, 2013

Однажды размеренную, сонную жизнь почтового отделения в одном из провинциальных городков России нарушило необычное письмо. Письмо к Богу… "Боженька, помоги моей мамочке и верни папу. Мы его простим!" – умолял мальчишка. Горе неизвестного ребенка заставило всех работников почты заглянуть в себя, задуматься о своих нравственных принципах, переосмыслить их. Они проходят сложный путь от суетной и не всегда праведной жизни без Бога к вере и Церкви, к радикальному изменению своего бытия.

Глава 6

На улице уже смеркалось, когда тетя Валя добралась до дома. Тяжелый физический труд для 65-летней женщины давал о себе знать. Отёкшие ноги ныли, а руки еле держали сетку с продуктами. Глянув на свои неосвещенные окна, она вздохнула.

— Опять гуляет. Ну, я ей покажу.

Поднявшись к себе на 4 этаж пятиэтажного дома, тетя Валя открыла дверь и увидела курточку и сапоги внучки.

— Дома, слава Богу. Томка, чего впотьмах сидишь, на вот сумку разбери.

Тишина насторожила, быстро раздевшись, она прошла в комнату внучки. Томка лежала на постели, уткнувшись в подушку, и посапывала.

— Том, спишь, что ли? Рановато вроде. Нагнувшись над внучкой, Валентина почувствовала винный запах.

— Это что ж такое, а?! Как от пьяного сапожника разит! А ну, вставай, дрянь эдакая! Где напилась?

Тётя Валя подняла свою двадцатилетнюю внучку, как пушинку, и потащила её в ванную.

— Ба, не надо, я сейчас сама. Я нормальная, — пыталась вставить Томка. Но где там?! Валентина уже мочила ее под струей холодной воды, причитая всякими горячими словцами. Вытерев полотенцем голову, она потащила внучку на кухню и приготовила крепкого чая.

— Ба, мне уже двадцать лет. Я взрослая и имею право на личную жизнь.

— Имеешь право? Хорошо, имей. С завтрашнего дня делай все сама. Жрать готовь, покупай себе продукты, плати за учебу, стирай, убирай за собой.

— Ну, и буду, — Томка поджала губы и вызывающе подняла мокрую голову.

— Давай, давай, иди, вкалывай. Хватит бабке старой горбатиться на трех работах для твоего образования.

Томка опустила глаза. Хмельной задор прошел, оставив после себя неприятный вкус во рту и головную боль, не говоря уже о немилости бабушки.

— Ну ладно, ба, прости, но мне все-таки не пятнадцать, а двадцать лет.

— Томка, мне все равно, сколько тебе лет; пока ты сидишь на моей шее, ты для меня дите. Не понимаю я вас молодых — гулять, пить, спать друг с дружкой — это вы взрослые. Как сейчас говорят, сексуально созрели для забав… А как идти подработать, ответственность за свои поступки нести — это вы еще маленькие. Ты, Томка, еще ни одной копейки не заработала, а все во взрослых играешь. Не забывай, какая у тебя наследственность — отец-то твой спился! Тебе не то что пить, а нюхать нельзя. Внутри протест должен быть против этой гадости. А ты вон…. На какие деньги расслабилась, а?

— Угостили. Я не на свои.

— А они на какие деньги? У мамы с папой взяли или, еще хуже, — у бабки какой-нибудь старой, вроде меня.

— Ба, ну какая ты старая? Кровь с молоком… А темперамента на дюжину молодых хватит.

— Не подлизывайся. В общем, так: если еще раз в таком виде домой явишься, стыда не оберешься перед своими собутыльниками. Всем достанется, ты меня знаешь.

— Знаю, — прошептала Томка.

— А теперь иди, спи, глаза мои на тебя не смотрят. Тьфу! Вонища, как из помойной ямы.

Томка поплелась к себе в комнату, а Валентина разобрала сумку, вскипятила чайник, сделала бутерброд с сыром и, наконец, присела. Гудели ноги, спина, но больше всего беспокоила душа, страх за внучку.

Когда ее дочка Наташка вышла замуж за Мишу Одинцова из соседнего дома, Валентина жила уже одна. Она выгнала своего пьяницу — мужа и радовалась жизни, как девчонка. Радоваться пришлось недолго. Наталия перебралась к своему мужу в коммуналку и в скором времени родила Томочку. Жизнь у них не заладилась из-за пристрастия Михаила к спиртным напиткам. Внучку принесли к бабушке, а Наташка зажила на два дома, незаметно втянувшись в пьянство. Валентина обратилась к специалистам, и ей доходчиво всё объяснили. Собрав всю информацию, свою материнскую любовь и силу, она отправилась вытаскивать свою дочку из лап дьявола. Крепко досталось зятю, а Наташка отправилась в деревню к бабке, которая отпаивала травами. Дочь вернулась домой, как новенькая. Через полгода снова вышла замуж за приличного парня, родила сына и счастливо зажила в соседнем городке. Томка осталась у бабушки, и вся ответственность за внучку легла на ее плечи.

Валентина ни сколько не сомневалась, что все спиртные напитки от дьявола, и сама не пила ни грамма, считая недопустимым употреблять то, от чего происходит столько бед и несчастий.

На глаза навернулись слёзы. Ей стало жалко Томку, себя и того мальчонку, что написал письмо Богу. «Надо что-то делать, — подумала она. — Только что и как? Ладно, утро вечера мудренее», — выключив везде свет, Валентина улеглась спать, тихонечко вздыхая и ворочаясь с боку на бок.