Письма к Богу

Галина Луч, 2013

Однажды размеренную, сонную жизнь почтового отделения в одном из провинциальных городков России нарушило необычное письмо. Письмо к Богу… "Боженька, помоги моей мамочке и верни папу. Мы его простим!" – умолял мальчишка. Горе неизвестного ребенка заставило всех работников почты заглянуть в себя, задуматься о своих нравственных принципах, переосмыслить их. Они проходят сложный путь от суетной и не всегда праведной жизни без Бога к вере и Церкви, к радикальному изменению своего бытия.

Глава 3

Вера Петровна стонала, мечась во сне, подминая под себя простынь, и, наконец, проснулась.

«Господи, опять этот сон», — уткнувшись в подушку, она зарыдала сильно и безутешно. Одеяло сползло на пол, открыв скорчившееся от боли тело. Вера резко встала, накинула на ночную рубашку пальто и выскочила на улицу.

Она жила на окраине города в частном секторе. Свою уютную двухкомнатную квартиру Вера обменяла на маленький домик на берегу Волги. Она не могла находиться в пустой квартире одна, ей всегда надо было чем-то занимать свое свободное время. За городом Вера Петровна разводила цветы, занималась огородом, красила забор и все, что попадалось под руку, а к вечеру ее сердце начинало сжиматься от страха. Ночью она опять увидит все заново во всех деталях со всей раздирающей душу болью. Ох уж эти сны.

Вера спустилась к реке и села на скамеечку. На улице было прохладно и сыро, дул сильный ветер с запахом гари и дыма.

«Господи, помоги, — кричало сердце. — Помоги! Ведь кто-то теряет память, забывая все, но почему не я», — думала она.

— Господи, помоги. Помоги! — голос вырвался из ее души и понесся ввысь к адресату.

— Теть Вер, что с вами? — услышала она голосок из соседней беседки.

— Варя? Ты почему не спишь?

К ней подошла соседская девочка — подросток, укутанная в одеяло.

— Да не спится… Что с вами? — Варя примостилась рядом на скамеечке.

— Сон страшный видела. А с тобой что произошло?

— Да мамка пьяная, кричит, песни поет. Сейчас вроде угомонилась.

— Варь, а брат как же? Сколько ему.

— Восемь лет. Он укроется с головой и спит, а я не могу.

— А тебе сколько?

— Пятнадцать будет… А что за сон-то видели?

Вере Петровне вдруг очень захотелось рассказать Варьке все о своем горе. Такое желание у неё появлялось крайне редко. Многие даже и не подозревали, что она пережила в своей жизни. И когда люди жаловались, страдали, растрачивая свои жизненные силы по пустякам, ей было обидно за них. «Глупые, — думала она. — Это ведь просто жизнь, самая простая жизнь… Неприятности, проблемы, а потом радости и опять проблемы… Ведь судьба ни у кого не бывает только гладкой, надо всегда что-то преодолевать. Иначе жить не интересно».

— Знаешь что, Варька, пошли ко мне, я тебя чаем напою и расскажу свой сон.

Они сидели за круглым столом. Ночник освещал только чашки, варенье, вазочку с конфетами и простой семейный альбом.

— У меня, Варя, был прекрасный муж Евгений и сын Антошка. Мы жили очень дружно. Я любила своих мужчин, как только могла любить. Не буду ворошить прошлое… Больно… Просто Женя погиб, спасая какую-то девчонку от озверевших подростков. Антону было двенадцать лет. Мы пережили это горе вместе, поддерживая друг друга, а через три года, когда моему мальчику исполнилось пятнадцать, как тебе сейчас, он заболел. — Вера дрожащей рукой взяла чашку и сделала глоток. — Он заболел неизлечимой болезнью. Если проще — рак костей. Два года больниц, сильнейших болей и — конец.

В комнате возникла тишина, отблески от лампы искорками разлетались по мебели, создавая особую обстановку.

— Ночью я часто возвращаюсь в прошлое, в то ужасное время. Он стонет, ему больно двигаться, болит все: каждый позвонок, каждая клеточка. Его голос звучит у меня в голове постоянно: «Мама, мамочка, ну, сделай что-нибудь, мне больно», — потом помолчит и опять просьбы о помощи. Я кричу, зову доктора. Сестра делает укол в исхудавшую безжизненную руку, и Антон затихает. Ему становится легче"

Вера Петровна замолкает. Молчит и Варя, понимая, как трудно говорить о смерти. Последние минуты жизни сына Вера Петровна помнит до мелочей, до той секунды, когда всё померкло, потускнело и потеряло смысл. Она закрыла лицо руками и опять услышала его предсмертные слова: «Не плачь, мамочка. Я там с папой встречусь. Я знаю, мы будем вместе, а потом и ты к нам придешь. Я часто с папой во сне разговариваю.

— Антошка, не говори так. Ты еще поживешь.

— Мам, помнишь, вы мне медведя смешного подарили?

— Да, сынок, помню.

— А где он?

— Дома в шкафу. Я его убрала, чтобы не запылился.

— Принеси его сюда, ладно?

— Конечно, сынок, принесу.

Вдруг лицо сына как-то напряглось.

— Мама, мамочка, я тебя люблю. Ты только ничего не бойся, мне кажется, я…

— Антошке моему плохо, сыночку моему родному, помогите, — её крик перешёл в шепот. — Помогите, прошу Вас.»

У Веры машинально сжалась кисть. Память чётко выдала картинки из прошлого. Её руки и кулачки сына сплелись прочно в прощальном пожатии, спазм, как замок, защёлкнул последние прикосновения живого и мёртвого.

Наконец, она очнулась от своих воспоминаний. Ветер разогнал на небе тучи, и лунный свет проник в комнату. Вера Петровна вытерла слезы и протянула салфетки плачущей Варьке.

— Вот и снятся мне последние дни его жизни, — она открыла альбом в первый раз за пять лет. — Это мой Антошка.

На них смотрел веселый белобрысый мальчишка, держа в руках смешного пушистого медведя.