Волк по имени Зайка

Галина Гончарова, 2016

Когда все твердят, что ты – позор семьи, жених изменил, а нужная ипостась никак не прорезается, что остается делать приличной девушке-оборотню? Только сбежать из дома. Когда твоего отца убили, мать в опасности и тебя тоже хотят убить, что может сделать молодой лорд? Разумеется, временно отступить. Чтобы потом вернуться. Но судьба любит шутки, и две дороги сливаются в одну. Куда она приведет знатного наследника и юную зайку-оборотня?

Зая

Вечный Волк!

Колин меня видел!

Ну и ладно! Все равно на мне не написано, что я — заяц! А вот как теперь…

Сначала надо вытащить меч и полить на рану. Потом напоить мальчишку вином. Справимся?

Еще как. Мама меня часто водила к травнице, а деревня оборотней — это не небесный лес. Мы часто получаем травмы, и вот те раны, с которыми не может справиться природа, — они страшные. Действительно страшные.

И все же я умею лечить. Спасибо старой Фрайше за науку…

Рассуждения не отвлекали меня от дела. Руки уверенно повернули тело парня поудобнее, протерли лезвие меча, плеснули жидкостью на рану. А теперь…

Прижать, чтобы не смог вырваться, — и выдернуть меч.

Колин вскрикнул и обмяк. Кровь хлынула потоком. Я дала ей стечь — совсем немного, а потом ловко прижала рану куском ткани. Вот так. Теперь влить в нее вина — и перевязывать.

Жив-трава обладает волшебным действием. Мертвого на ноги поднимет. Вот и кровь уже утихает, дня два Колин проваляется, а потом встанет на ноги, никуда не денется…

Остаток вина надо влить ему в горло… только вот юноша без сознания. Пить он не сможет, а когда он придет в сознание — я буду в облике зайца и помочь ничем не смогу. Что же делать?

Выход был, но…

Я немного поколебалась.

А потом махнула рукой. Это лечение — и только. Набрала вина в рот. Хотя вином это назвать было уже сложно. Жив-трава сильно горчила, так что губы горели. Я осторожно прикоснулась губами к губам Колина, заставляя их раскрыться, и вливала вино изо рта в рот, строго следя, чтобы он проглотил.

Раз, другой, третий… потом фляга опустела, а я туго перебинтовала юноше грудь.

Гладенький такой, совсем не как Райшен. Тот был весь пушистый, даже на спине волоски, мои пальцы запутывались в них, когда я его обнимала…

Не вспоминать!

Не сметь!

Колин дышал ровно, глаза его были закрыты… Все в порядке, умирать он в ближайшее время точно не собирается. Пользуясь своим одиночеством, я быстро обшарила тела — и прикарманила несколько золотых монеток. Будем считать это платой за жив-траву. Лечила я Колина не за деньги и помогала тоже, но если б эти негодяи не ранили юношу, я бы не потратила ценнейшую вещь. А за нее платят троекратно золотом по весу… Я просто беру свое — и далеко не все, что у них есть.

Губы горели… Жив-трава, это только она, разве нет?

Монетки отправились в заветный мешочек, тот — на шею, а я опустилась на колени.

Непреодолимая сила согнула меня и сложила вчетверо. Выстрелили вверх ушки, побежала по телу шерстка — и вот уже на траве сидит пушистая зайка.

Очень вовремя. Буквально через десять минут мне послышались голоса. Я прислушалась, узнала Шарка и издала резкий вскрик. И еще один.

Ага, кажется, меня услышали. Я уселась рядом с Колином, всем видом демонстрируя, что не отойду, и принялась ждать.