Ложное пророчество

Вячеслав Кумин

Близится Большая война, что скорее всего приведет к гибели человечества в мире Форготта. Темный маг Лессинг готов принести всех людей в жертву ради собственного величия… Но вот появляется пророчество, согласно которому появится полководец, что не только защитит людей, но и объединит разрозненные королевства в единую империю и станет ее императором. Мартин Флокхарт, охотник за головами, подпадает под все параметры пророчества, но это отнюдь не радует его, ведь на него начинается охота и еще надо суметь дожить до коронации…

1

— Напра-аво! Шагом марш! — громогласно вскрикнул дядя Кастор, бывший солдат королевской армии.

Строй из двадцати молодых парней в тот же миг синхронно развернулся, глухо ударились в плотном строю, друг о друга дощатые щиты и чуть более звонко отозвались имитации копий и мечей — просто обструганные под нужную форму деревянные палки.

Середина лета, самое беззаботное время для крестьян. Поля засеяны пшеницей для выпечки хлеба, подсолнухами и овсом для прокорма скотины на зиму и прочими культурами. Засажены овощами огороды и уход за ними требуется самый минимальный: прополка сорняков да поливка особенно водолюбивых культур. Да и поливать особенно не приходилось, климат на севере дождливый.

То что графство Левертон не относилось к числу богатых, и даже можно прямо сказать бедным, особенно его северная часть, только на руку крестьянам. У них оставалось больше свободного времени на свои личные дела. Не нужно часто ремонтировать немногочисленные старинные построенные еще во времена Великой империи дороги, те использовались довольно редко.

Графство находилось на самом северном краю королевства Кергелен, а королевство в свою очередь на самом северном краю всего человеческого домена. Крестьяне отдавали лишь десятину своего урожая своему лорду на питание его семейства, дружины в пятьдесят человек и слуг числом еще с полсотни ртов. Поставляли все начиная от сена для лошадей и заканчивая мясом молодых телят и поросят уже для людей. В графстве вообще самые низкие налоги и подати во всем королевстве, но как уже было сказано, жилось здесь тоже небогато, много не взять.

Севернее, там за высокими Пограничными горами, с вершин которых круглый год не сходил снег, проживали только дикие племена гоблинов да орков. С ними люди дел не имели, а потому почти никакой оживленной торговли в таком захолустье не велось, следовательно караванов ходило не так уж и много.

Единственной причиной, по которой эти дороги все еще не заросли бурьяном та, что на границе северо-восточной части графства находились две небольшие колонии гномов занимавших пригорье, а еще дальше между гномами и океаном в сочно-зеленых лесах жили эльфы.

Эти инородцы старались не иметь с людьми слишком тесных отношений, но какая-никакая торговля шла. Инородцы не водили караванов по территории людей и вообще не покидали своих анклавов. Люди сами два раза в год приезжали к ним, чтобы на границах ореолов их проживания, дальше которых они никого не пускали, на так называемом Поле, купить товары и разместить индивидуальные заказы.

Гномы ясное дело как искусные кузнецы и ювелиры поставляли изделия из стали, прежде всего оружие и доспехи как правило на заказ; серебра, золота и драгоценных камней из которых они мастерили ювелирные украшения. Хорошим спросом пользовались их механические поделки вроде музыкальных шкатулок и прочей развлекательной механики…

Эльфы же славились производством тончайших и легчайших тканей, которые при этом обладали еще и весьма прочными характеристиками. Также они продавали людям различные лекарственные снадобья из трав, что росли только в их лесу, секреты, изготовления которых держались в тайне. Кроме того большим спросом пользовалось эльфийское вино считавшееся самым изысканным (особенно если учесть что эльфы наверняка продавали людям вино не самого лучшего качества).

Все эти товары пользовались большой популярностью во всех двенадцати человеческих королевствах, особенно среди знати и только за счет взимаемых с этих караванов пошлин «живыми» деньгами графство, можно сказать, и жило. Еще одним источником звонкой монеты служило несколько не слишком богатых шахт, где добывали медную руду, которую переплавляли и также продавали в центральные районы королевства.

Единственным городом в этих северных краях можно считать разросшуюся рыбацкую деревню восточного баронства Херд — Порт-Брум. Только там имелись такие городские заведения как доходные дома, кабаки, гостиницы, появившиеся за счет того, что сюда приставали корабли с купцами также спешащих на Поле, где и вели торговлю инородцы.

— Построить оборонительную линию! — снова отдал команду дядя Кастор. — Первая линия — ставь щиты! Вторая линия — готовь копья!

Деревенская молодежь сноровисто перестраивались из походной коробочки, в которой только что шагали, как и было приказано в оборонительную линию.

В первый ряд встали парни с ростовыми дощатыми щитами, присев на правое колено, зажав в правой руке имитацию короткого деревянного меча, чтобы левой рукой держать верхнюю часть щита, подперев нижнюю часть левым же коленом.

Во второй ряд встали ребята с легкими короткими копьями, длинной не более двух метров. Этими копьями им предполагалось колоть врага врезавшихся в переднюю линию поверх щитов. По идее раненых от таких ударов предстояло добивать солдатам первой линии своими короткими мечами.

Дядя Кастор хромая на деревянном костыле вместо левой ноги, которую он потерял, когда служил в королевской армии в одном из приграничных конфликтов, осматривал строй.

— Неплохо, неплохо, — повторял он, проходя мимо шеренги изредка делая замечания: — Держи копье ровнее Генри, а то оно у тебя гуляет как ветка на ветру…

Парень стоявший во второй шеренге крепче перехватил свое длинное копье и оно перестало «гулять», замерев на месте.

— Не высовывайся Хорст… а то дадут по башке и в шеренге появится брешь, в которую прорвутся враги и перережут всех твоих товарищей. Они даже мечи достать не успеют.

И парень в первой линии виновато опускал голову за край плетеного из веток тальника щита.

Иногда бывший солдат бил по щитам увесистым мешком наполненный песком проверяя, насколько прочно сделали упор его ученики. Но здесь все обстояло в порядке и, ни один щит не проломился внутрь построения, как случалось раньше в самом начале обучения.

— А теперь колите врага!

И парни стоявшие в строю начали тыкать в пустое пространство своими копьями, поражая невидимого противника которым негласно считались инородцы — орки и гоблины в память о гремевшей полтора столетия назад войне.

За всеми этими построениями и перестроениями старших с интересом наблюдал «молодняк» — мальчишки восьми-десяти лет, десять человек все те кто в этом году выразил желание заниматься военным искусством. Подобные занятия проходили на чисто добровольной основе, здесь никто никого не держал. Хочешь — приходи, не хочешь — катись на все четыре стороны.

Самих «старичков», некоторые из которых всего на год старше «молодняка», вначале насчитывалось около сорока человек. Но помимо естественного выбывания — взросления с последующей женитьбой, когда до подобных утех уже не оставалось времени, нужно заниматься хозяйством, убывали по чистой лености.

— Хорошо, — одобрительно кивнул дядя Кастор. — За прошедшую неделю вы все вспомнили. Теперь можете распределиться на пары и заняться индивидуальным фехтованием. А я пойду заниматься молодежью. Вольно.

Строй начал рассыпаться. В отдельные кучи на краю полянки, где происходили занятия, положили щиты и копья. Там же взяли щиты поменьше и полегче для пешего строя. Ребята разделились на пары и начали заниматься фехтованием выструганными из дерева мечами. Каждые пять минут партнеры менялись, чтобы не привыкать к стилистике ведения боя своего противника, и всегда оставаться начеку.

Во время спарринга Мартин Флокхарт слышал все что говорил дядя Кастор. Впрочем, каждый раз при встрече новеньких его слова не сильно различались, почти теми же словами он встречал и тех учеников девять лет назад, в числе которых был сам еще десятилетний Мартин.

— Вот так же и вы научитесь двигаться через пару лет тренировок, как настоящие солдаты и случись что, вас будут ставить в пример другим ополченцам и даже более того — вы возможно из-за уже полученного здесь опыта станете не простыми ополченцами, а командирами подразделений!

Глаза юнцов горели огнем. Каждый уже видел себя командиром целого подразделения в двадцать, а то и в пятьдесят человек, ведущих своих солдат в бой. По крайней мере, именно так себя чувствовал Мартин в первый день начала тренировок. Что сказать — романтика…

Глаза пацанов загорелись еще больше когда Кастор откинул полог с какой-то бесформенной кучи и там обнаружились детские доспехи изготовленные из берестяной коры и кожи. Кастор делал их сам во время зимы, долгими вечерами, когда делать совсем уж нечего.

— Подбирайте свои размеры…

Пацаны кинулись к горе амуниции и стали выдергивать из кучи понравившиеся им экземпляры. Из-за некоторых вспыхивали небольшие потасовки, но Кастор их быстро гасил, обжигая драчунов своим прутиком из ивы.

— Потише ребята, всем хватит.

Каждому он помогал разобраться с завязками и через несколько минут строй новичков выглядел весьма впечатляюще. Подобные доспехи хорошо помогали установить дисциплину, ведь ребята чувствовали в них себя настоящими солдатами и старались соответствовать данному статусу.

После доспехов каждый взял себе палочку-меч и щит, сплетенный из хвороста тальника. Дощатый для них был пока слишком тяжел. Да и с досками как таковыми проблема.

— Так то лучше… — одобрительно кивнул Кастор. — По росту стройся!

Заглядевшись на то как пацаны лихорадочно перестраиваются, меряясь друг с другом ростом Мартин пропустил удар в плечо. Кожаный доспех, копия тех берестяных доспехов, но сделанный самостоятельно, смягчил удар, но рука все равно чуть дрогнула. Чтобы не получить удар на добивание пришлось спешно отступить и закрыться щитом.

— Хорошо ты меня приложил Пилат.

Противник улыбнулся. Пилат не считался искусным бойцом. По крайней мере, как ни странно фехтование мечом ему давалось плохо. В ближнем бою он лучше орудовал коротким копьем, что требовало определенного мастерства, что в свою очередь не очень хорошо получалось у Флокхарта.

— Не заглядывайся… не будешь получать.

— Да я вот каждый раз, когда их вижу в самом начале, думаю, что неужели, и мы выглядели такими же остолопами? — произнес Мартин, налегая на своего противника с утроенным рвением, так что Пилату пришлось принимать удары в основном на щит изредка отбивая коротким копьем.

— Скорее всего…

Пилат отскочив в сторону во время очередной атаки Мартина, сам перешел в наступление. Теперь Флокхарту приходилось отбивать копье. Его тупое острие метило то в ногу, то в руку. Движения Пилата были быстры, при этом он держал дистанцию, не позволяя противнику сократить расстояние между собой. Но удары все же не достигали намеченной цели. Мартину в самый последний момент удавалось отбить древко копья мечом или подставить щит, но чаще он просто отскакивал назад.

Неожиданно Пилат метнул свое копье. Мартин едва успел прикрыться щитом, он услышал глухой стук, а когда выглянул из-за него, то обнаружил, что противник уже сократил расстояние и его меч легонько стукнулся о доспехи Мартина, фиксируя колющий удар.

Чистая победа.

— Ты убит, — прокомментировал Пилат.

— Ладно, — признал Мартин победу над собой, он совсем забыл, что у противника есть еще и меч. — Но когда ты завтра будешь с одним мечом, я тебя подколю.

— Скорее всего, — легко согласился Пилат. Не столько на правах победителя и хорошего настроения, сколько действительно от того что он знал, Мартин как мечник лучше него. — Но завтра тебе вряд ли это удастся.

— Это еще почему? Не придешь?

— Приду, но завтра тебе придется биться копьем. — Улыбнулся Пилат. Он знал что у Мартина с этим оружием нелады, как и у него с мечом. — Так что шансы на успех подколоть друг друга у нас будут равные.

— И правда… Но тогда послезавтра! Послезавтра я и ты будем с мечами!

— Вот послезавтра — да, ты меня подколешь как пить дай, — кивнул Пилат.

Новая смена противников и все началось по-прежнему. На этот раз к облегчению Флокхарта против него выступал такой же как и он любитель меча, а значит, у него есть все шансы на успех. На последней минуте отведенного для поединка времени Мартину действительно удалось подколоть своего противника и это ему несколько подправило самочувствие. Он, как и любой человек не любил проигрывать тем более дважды подряд.

После получасовой тренировки всевидящий дядя Кастор объявил:

— Передохните… а то уж взмокли все. Реальное сражение ведь дольше и не длится… за редкими исключениями.

Ученики тут же рассыпались по периметру площадки. В том числе и Мартин, он уже чувствовал как гудят мышцы от напряжения а по спине течет пот. Чтобы доспехи не взопрели и не начали попахивать, он расшнуровал ремешки и снял их, положив рядом с собой.

Малейший ветерок даже теплый метнувшийся по полянке заставил Мартина вздрогнуть от холода, но потом солнце взяло свое и мокрая рубаха, стала быстро высыхать под его палящими лучами. Блаженно развалившись на полянке, опивая воду из фляжек, молодежь снисходительно наблюдала за потугами «молодняка».

Маленькие новобранцы еще не умели ходить в ногу, постоянно спотыкались и ломали строй. О плавности разворотов вообще говорить нечего. Но они грозно хмурились и переругивались между собой, чем только еще больше веселили наблюдателей.

«Ничего, — подумал Мартин. — Через неделю они уже будут маршировать не хуже королевских гвардейцев на параде».

Флокхарт все же удивлялся терпению дяди Кастора, когда тот доходчиво, спокойным доброжелательным тоном объяснял через какое плечо надо поворачиваться во время команды «направо», а через какое «налево», как при этом нужно ставить ноги, чтобы все получалось четко, по-военному и при этом не споткнуться.

«Я бы на его месте, наверное, уже орал бы, а особо тупых бил бы по лбу!» — снова подумал Мартин и улыбнулся усмехаясь над собой. Дядя Кастор с ними себе такого никогда не позволял, терпения ему не занимать.