Алый проток

Владислав Есман, 2019

Когда-то давно он чуть не утонул в темно-синем омуте безумия. Его вытащили. "А может зря?" – размышлял он с похмелья, пока слушал новое задание, свой последний шанс. Как сказал начальник: «Нужно восстановить репутацию, начни с простого – найди пропавшего сотрудника управления!» Но где? В загадочных, давно забытых краях… где омут вновь попытается его поглотить! Ему нужно справиться и понять – а может, он уже побежден и на самом деле давно бродит во тьме безумия, в лабиринте алых речных протоков… Разгадайте непростую загадку в новом шокирующем мистическом детективе – "Алый проток"! Содержит нецензурную брань.

Глава 1

Клюв птицы медленно, но верно стучал по коре дерева. Снаружи она не поддавалась, оставалась твердой и неприступной, но удар и несущиеся вслед вибрации распространялись по всему дереву. Сама птица была необычной, паразитирующей породы. Эта противная особь появлялась из-за избыточной концентрации различных веществ, которые довольно часто встречались у определенного вида деревьев.

Это были такие известные вещества, как джин, пиво, водка, еще раз джин, немного виски и полторы пачки сигарет за вечер. Попытка отогнать птицу смесью аспирина и парацетамола, как и ощущение своей глупости, а также бессмысленности вчерашнего дня, не увенчалась успехом. Предчувствие нашептывало, что новый день также не будет отличаться продуктивностью и работоспособностью.

— Господи! Когда я уже буду чувствовать себя как человек… Зачем я так нажрался? — риторически простонало дерево, переворачиваясь с одного бока на другой. — Еще эти идиотские сны… Нужно меньше пить, так и обоссаться в кровати можно, — продолжило дерево, постепенно принимая человеческий облик.

«Волосы черные; большие зеленые глаза; нос немного вытянутый, аристократический; средние губы, широта рта — средняя; волевой подбородок, с ямочкой; умеренно развитая, спортивная мускулатура, рост метр восемьдесят — восемьдесят шесть. Особые приметы: небольшой шрам на спине от пореза ножом, два круглых шрама от пуль на ноге и на руке», — вот примерный набросок разыскной ориентировки на этого без пяти минут пьяницу, в случае ограбления им магазина или уничтожения банкомата по мотиву чрезмерного прилива сил и агрессии от сильнейшего алкогольного делирия.

Преступления и другие правонарушения, за исключением некоторых норм морали и нравственности, не были присущи этому тридцатидвухлетнему мужчине. Они, конечно, играли неотъемлемую роль в его жизни, но в основном в качестве антагонистов — носителей клейма «преступник», которое в некоторых случаях мужчиной не разделялось, но было обязательно в силу предписанного сценария под названием — «действующее законодательство».

— Надо было вчера вечером поблевать, было бы лучше… По-хорошему, надо было вообще не пить. На хрен я согласился? — в очередной раз в своей жизни произнес эту сакральную мантру мужчина, который выглядел немного старше своего возраста за счет аккуратно подстриженного газона щетины, умного и вдумчивого взгляда, небольших подглазных хранилищ усталости и недосыпа, а также трех горизонтальных борозд на лбу — признаков частого удивления от происходящего либо непомерной тупости окружающих.

— Так… А сколько время-то? 11:30, сука! Да меня Андреевский по кругу пустит!

Мужчина резко вскочил, на секунду потерял равновесие и схватился за первый попавшийся предмет, дабы не обрушиться с треском обратно на кровать или, и того хуже, на пол. В попытке вернуться назад в прошлое и каким-то чудом прийти на работу в 9:00, чтобы не огрести в самом ближайшем будущем или просто в надежде остаться невидимкой для вышестоящих сил, мужчина начал истерично и хаотично собираться на работу.

Квартира была средней по размеру. Совмещенный санузел с ванной и туалетом, обложенный белой плиткой. В нем было большое зеркало над раковиной, необычно много тюбиков, банок и шампуней, большая часть из которых давно не использовалась. Кухня хорошего качества с частично встроенной бытовой техникой, много различной утвари для готовки, а также тарелок, вилок, ложек и кружек. Последние по большей части были немыты и захлебывались в жирном озере полузатопленной раковины.

В большом зале стоял диван и два коричневых кресла, на тумбе расположился большой, широкий телевизор, за белоснежной занавеской прятался выход на балкон, а у стены красовалась массивная книжная полка с хорошим набором литературы, отличавшимся как классическими художественными произведениями, так и книгами по экономике, математике, праву, психологии, взаимоотношению с людьми, близкими и преодолению жизненных трудностей.

В спальне, выполненной преимущественно в светло-розовых тонах, стояла широкая двуспальная кровать, в настоящий момент представляющая собой месиво из одеяла, двух подушек, простыни и вчерашней, наспех скинутой одежды. Постель нужно было поменять уже как неделю назад. Стоял большой шкаф, наполовину заполненный вещами. На одной из прикроватных тумбочек лежали: наручные механические часы; пустая рамка для фотографий с небольшим клочком ранее цельного, незабытого изображения в уголке; хорошие духи; нож и кожаная кобура с пистолетом.

Квартира имела ярко выраженный холостяцкий налет со всеми вытекающими: недостаточно чисто, полупустой холодильник с немногочисленной, быстро приготавливаемой едой, а также полный хаос в организации и расположении одежды.

Гром трубы, возвещающий о назначенной казни, прозвенел на всю квартиру из мобильного телефона! Мужчина посмотрел на экран: «Владимир Андреевский» — и воскликнул: — Твою мать!

«Что сказать, что сказать, так… Я на задании! На каком, блин, задании? Заболел? А если срочняк, то перегар почует… Тааак… Ладно, хрен с ним, скажу, что брат приехал… Какой еще брат? Эх, ладно, заболел. Наемся зубной пасты перед работой и все нормально будет», — быстро перебирало в голове возможные варианты похмельное дерево.

— Алло? — постановочно поникшим и заболевшим тоном спросил мужчина.

— Покровский? Тебя где носит? Почему не в офисе? — спросил раздраженный голос в трубке.

— Владимир Евгеньевич, я заболел, совсем хреново, температура под тридцать девять…

— Ты за идиота меня держишь? Опять нажрался? Давай живо на работу! Совсем охренели… — еще более раздраженно закончил разговор Андреевский, повесив трубку.

«М-да, видимо его кто-то уже взбесил или жена не дала. Надо быстрее ехать», — подумал Покровский, надевая рубашку и собирая последние вещи. Разместив кобуру на поясе так, чтобы сзади ее полностью прикрывала кожаная куртка, он вышел из квартиры и, не рассчитав силы, слишком сильно хлопнул дверью.

Звук хлопка разнесся по всей квартире. За ним последовал другой звук от жертвы возникших вибраций — упавшего, длинного и маркого предмета, источника потенциальной, но не реализованной радуги. Протяжное эхо удара разнеслось многократно и сильно по пустоте, когда-то давно готовившегося рая — начала жизни, так и оставшегося незавершенным начинанием полузабытой любви.