Дважды коронован

Владимир Колычев

Вот уже несколько лет Спартак Никонов контролирует один из подмосковных рынков. Бригада у него сплоченная, проверенная, большие деньги поднимает. Братва уважает и боится Спартака – как московская, так и залетная. Сам он не беспредельничает и другим косяков не спускает, уважая и соблюдая понятия. Вот-вот его коронуют, несмотря на то что за плечами у Спартака нет ни одной ходки. Но в один миг жизнь круто меняется. Подполковник милиции оскорбляет жену Спартака, а такого бригадир не прощает никому. Мент в реанимации, а Спартак в КПЗ. Здесь Никонов пока никто, и ему надо ставить себя с нуля, чтобы выжить, заново подняться – и короноваться уже по-настоящему...

Глава 6

Чистейший кокаин — белый порошок с жемчужным оттенком. Листья коки обрабатываются керосином, перетираются в пасту, куда затем добавляется соляная кислота. Порошок — это и есть соль кокаина, балластного вещества здесь по минимуму. Главное, хорошо измельчить его перед употреблением. Это потом порошок разбавят кофеином, чтобы расфасовать по дозам для клиентов, а Гена потребляет чистейший продукт. Себя не обидит.

Порошок уже рассыпан по зеркалу, теперь бритвочкой нужно раскрошить его в пыль. Сделано. Теперь эту пыль нужно сбить в кучку, вытянуть ее в дорожку сантиметров на пять, истончить до миллиметра. И с этим Гена справился. Он не торопится, для него это священнодействие — прелюдия к кайфу. И новенькую хрустящую купюру в сто долларов он скатывает в трубочку не спеша. Один конец у этой трубочки совсем тонкий, другой — шириной с ноздрю. «Дорожка» снюхивается неторопливо, в удовольствие…

Кокаин можно колоть в вену, тогда приход наступает быстро. И курить тоже можно, с тем же эффектом. А если через нос, то бодрящая, окрыляющая волна поднимается медленно, и выше она, и гуще…

И волна поднялась, и настроение. Гена Витязь расслабленно откинулся в кресле, нажал на кнопку, и вышибала ввел в кабинет красотку с роскошными волосами цвета кокаина.

— Да пусти ты! — дернулась она, пытаясь высвободиться из цепких рук вышибалы.

— Косыга, ты, правда, зацеп свой убери, — недовольно глянул на охранника Гена. — Это ж тебе не кашалот какой-то, а женщина. С женщин пылинки сдувать надо. — Он поднялся с кресла, подошел к девушке, мягко взял ее под локоток и повлек к дивану: — Как тебя зовут?

— Рита.

От девушки приятно пахло розами и лавандой. Дыхание чистое, свежее. И на внешность просто прелесть…

Дана, правда, получше будет, но и с этой Гена не прочь замутить. Дана — его новая подружка, и никуда она от него не денется. А эта Рита — его пленница, она в его власти, с ней можно делать все, что угодно. Да хоть прямо сейчас.

— Да ты не бойся, никто тебя здесь пальцем не тронет. Ну, без твоего желания, конечно.

— И здесь я тоже по своему желанию? — возмущенно спросила она.

— Ты мне понравилась, вот я тебя и отбил у этих ослов…

— А Дана?

— И Дану, получается, у них же отбил. Ты мне скажи, зачем ты ее к своему столу позвала?

— Степа меня попросил. И я не хотела одна быть. Плохо, когда ты одна, а их двое.

— Кого их?

— Ну, этих парней…

— Кто они такие?

Гена видел людей насквозь, поэтому хорошо понимал, что связался с ребятами, пытающимися казаться крутыми. Парни они, конечно, не простые, что-то есть у них за душой, но сырости в них много, матерости нет, внутренний стержень слабоват. Таких бояться — себя не уважать. К тому же они допустили большую ошибку — попытались наехать на Гену в присутствии Даны. И в глазах Риты он тоже не хотел казаться никчемностью, вот и прессанул их, о чем нисколько не жалел.

— Да я не знаю. Просто познакомились…

— Где?

— Здесь, в Москве. Шла по улице, они подошли, слово за слово, так и познакомились. Они меня в казино пригласили.

— Я так понял, деньги у них есть.

— Да, в казино почти пять тысяч проиграли.

— Проиграли? Если проиграли, это хорошо. Вот если бы выиграли, было бы плохо. Чем они по жизни занимаются?

— Не знаю.

— Откуда они?

— Не успела спросить.

— А сама откуда?

— Из Белгорода, — не очень уверенно ответила Рита.

Гена кликнул охранника, велел принести ее сумочку. Достал из нее паспорт, пролистал его. Действительно, зовут Ритой.

— Белгородская область, город Тартарынь… А говоришь, что из Белгорода.

— Вам же Тартарынь ничего не скажет, — смущенно сказала она.

— Ну, в общем, да… Значит, из Белгорода. А в Москве что делаешь?

— Да так, в отпуск приехала, по магазинам походить.

Гена снова полез в сумочку, вытащил кошелек, заглянул внутрь. Пятидесятитысячные купюры, доллары… Есть у нее деньги, чтобы по магазинам ходить. И шмотки не последние.

— А почему вы все время в мою сумку лезете? — раздраженно спросила Рита.

— Должен же я знать, кто ты такая. Может, проститутка, снимаешься здесь. А это мое казино. Все здесь через меня должно проходить.

— Не проститутка я, — хрюпнула носом Рита. — Что я такого сделала, что вы со мной как с рабыней?

— Почему с рабыней? Ты — моя гостья. И будешь находиться здесь, пока твой… как его там? Степа?

— Я с Юрой была.

— В общем, Юра деньги должен привезти. Через три дня. Выкуп за тебя. Если привезет, ты свободна. Если нет, останешься здесь.

— Какой выкуп?

— Пятьдесят штук зеленью.

— За меня?! Мы с ним только-только познакомились. У нас ничего не было. Я ему никто. Зачем он будет платить за меня деньги?

Гена задумался. Действительно, зачем Юра будет унижаться и отдавать деньги, если он может найти себе другую подругу? Рита, конечно, хороша, но есть девчонки и получше. Да и проститутку можно смазливую снять, с Украины по этой теме отличный товар идет.

— Отпустите меня, пожалуйста!

— Не могу.

— Почему?

— Ты у меня как в ломбарде. Если выкупят, отпущу. Если нет, останешься в моей собственности. Рабыней моей будешь.

— Но сейчас не Средние века!

— Для кого-то — нет, а для кого-то — да. Все в этом мире относительно.

— И что я должна буду делать? — с опаской, но без истерики спросила Рита.

Гена ухмыльнулся. Похоже, девчонка уже готова смириться со своей участью. Или натура у нее такая рабская, или прикрытия никакого нет. Некому ее защитить. Но ведь это хорошо. Зачем ему проблемы из-за какой-то бабы? Впрочем, проблем он не боялся, с ними даже веселее жить. И адреналин в крови бурлит, и кокаин реально вставляет. А без азарта приход почти нулевой…

— Стриптиз танцевать умеешь?

— Не очень…

— А пробовала?

— Было как-то.

— Покажешь?

— Зачем?

— Может, я тебя к себе в танцовщицы возьму. У нас по ночам стриптиз танцуют. Народу нравится.

— Но я не хочу быть стриптизершей.

— А проституткой? Тут одно из двух — или стриптизершей, или проституткой. Что лучше?

— Стриптиз лучше, — обреченно проговорила Рита.

— Тогда тебе придется постараться. Ты должна меня удивить.

Сейчас Рита исполнит ему стриптиз в полном варианте, разденется перед ним догола, и он покажет ей, как нужно крутиться на шесте. Есть у него желание преподать ей урок. Жаль, что времени маловато, нужно еще с Даной поговорить. Она сейчас в игровом зале, успокаивается после жесткого разговора. Сейчас малость развеется за рулеткой, а потом он ее утешит. Прямо здесь. В этом кабинете.

— Когда?

— Прямо сейчас.

— А если не удивлю?

— Тогда будешь проституцией заниматься. В грязном борделе, откуда не убежишь. А стриптизерша — свободный человек, и зарплата у нее неплохая. Тебе нужны деньги?

— Да.

— Тогда старайся.

— Хорошо.

— Ну что, включаю музыку?

— Нет… Может, Юра заплатит за меня.

— Ты же в этом сомневаешься.

— А вдруг?

— А если нет?

— Тогда я покажу вам, как умею танцевать. Сколько у меня есть времени? Три дня?

— Не больше.

— Мне бы подучиться немного.

— Хорошо. Завтра придет инструктор, он с девочками работает, и с тобой поработает. Только без глупостей. Попробуешь сбежать — горько об этом пожалеешь. Точно в притон сдам. В самый грязный. Дальнобойщиков будешь обслуживать. Мамой клянусь, так и сделаю! — Гена так посмотрел на девушку, что у нее от страха в нервном тике задергалась щека. — Ты меня поняла?

— Да… Я буду стараться…

— Я почему-то уверен, что у тебя все будет хорошо, — успокаивающе похлопал ее по плечу Гена.

Он распорядился отвести ее в одну из трех гостевых комнат, что были предусмотрены в казино, и при ней сделал внушение охраннику. Одного этого должно было хватить, чтобы отбить у нее всякое стремление к побегу.

* * *

Дела, дела… То одно, то другое, то с русской братвой проблемы, то с китайской. И во все приходится вникать самому, подставлять свою башку, хотя для разборок есть специальная бригада. И Мартын — отменный мастер по этой части.

Он сейчас и разговаривал с китайцами, а Спартак стоял чуть в стороне. Но ведь он тоже подставляет голову под возможный удар.

— Слушай сюда, клоун! — с насмешкой говорил Мартын патлатому китайцу. — Это наш рынок. Мы здесь рулим. И вам здесь делать нечего.

Китайский бригадир смотрел на него жестко, немигающим взглядом, руки собраны внизу живота, как у футболиста перед штрафным, но для него это боевая поза, из которой он может нанести удар. Если, конечно, владеет кунг-фу.

Но Мартыну глубоко начхать на крутость китайских рэкетсменов. Их немного, всего шесть человек. Держатся сурово, с достоинством, но все-таки не хватает им той мощи, которая движет Мартыном. Нет в них той святой уверенности в своей правоте. Да и откуда она может быть, если это чужой монастырь и никто не ждет их здесь со своим уставом.

— Мы бы хотели решить с вами вопрос, — нещадно коверкая слова, проговорил китайский бригадир.

— Какие вопросы, чувак? — небрежно хмыкнул Мартын.

Его голос эхом отражался от металлических стен огромного ангара, посреди которого шел разговор. Это сооружение только-только возвели, даже стеллажи не успели наварить, поэтому свободного места предостаточно. Рядом такие же ангары, вокруг — обнесенный колючкой забор товарного двора. Все это — территория Спартака, и, если Мартын сейчас даст отмашку, китайцев здесь просто похоронят. И никто ничего не узнает.

Можно было перенести стрелку на нейтральную территорию. Но с какой стати? Китайцы пришли сюда, а не наоборот. К тому же они уже сотворили беспредел, и Спартак вправе их за это жестоко наказать, прямо здесь и сейчас.

— Знаю я ваши вопросы. Рэкет, проституция, наркота…

— Среди своих, — уточнил китаец, встревоженно глянув на Спартака.

Разговор вел Мартын, но азиат нутром чуял, что не он главный, понимал, что все зависит от Спартака. Хотя все может быть и так, как решит Мартын. Спартак и слова ему не скажет, если китайцев пустят на фарш. И снайперы ждут команды, и бойцы за спиной Мартына наготове.

— Какие свои? Здесь все наши. Все, кто здесь работает, — наши. Ты мог бы здесь с девочками работать, травку толкать. Мог бы, если бы сразу подошел к нам и перетер с нами вопросы. А ты что сделал? Ты с Куна своего решил поиметь и с других иметь хотел. А они нам за работу платят. Нам!

Торговец Кун едва выжил после рэкетирского наезда. Бандиты вывезли его в лес и реально подвесили за яйца. Это был акт устрашения для всех китайцев, обосновавшихся на репчинском рынке. А их уже немало, и с каждым днем становится все больше. Целая улица у них на барахолке из металлических контейнеров, откуда они торгуют и где живут. Чайна-таун в миниатюре.

А по соседству вьетнамцы обосновались. И там уже своя мафия проклевывается. Гобой держит руку на пульсе. Хоть и трудно с этим народцем работать, но все-таки есть среди них информатор. Сложно было его найти, но у Гобоя большой опыт по части разведки и штат немалый. Даже из бывшей госбезопасности специалист есть.

И среди китайцев тоже стукачок имеется. Если бы не он, висел бы сейчас Кун в лесу на растянутой мошонке. Но нет, сняли его, откачали, а его палачей за жабры взяли, в этот самый ангар притащили да пальцы переломали. А потом бригадир Чжан объявился, за пацанов хотел спросить. Неужели он думал, что за рынком лохи смотрят?

— Жилан собой торгует, Ксия, — со снисходительной насмешкой сказал Мартын. Вужоу травку толкает… Все мы знаем, Чжан. Не думай, что все у вас закрыто.

Факты — убойная вещь. Трудно воевать с противником, который все знает. Трудно и опасно. А если он еще и сильный, то лучше склонить перед ним голову. Что Чжан и сделал.

— Ищи другой рынок, там и работай, если сможешь. А здесь тебе делать нечего, — заключил Мартын. — Ты меня понял?

Китайцы все поняли. Уходили они с опущенными головами, как побитые собаки.

«Мерседес» заехал прямо в ангар, на переднем сиденье, рядом с водителем, — Гобой. Спартак и Мартын расположились сзади. Нельзя всех собирать в одну машину, но что-то не хотелось им ехать порознь, тем более что путь не самый близкий. Они собирались съездить на Волчьи озера, что в десяти километрах от Репчинска. Там, в сосновом бору, достраивался коттеджный поселок.

— Смотрю, дракончики хвосты поджали, — насмешливо заметил Гобой.

— Ну, так медведь на ухо наступил, — хмыкнул Мартын.

Спартак хорошо помнил, как ликовал, когда брал верх на разборках два-три года назад. Сейчас он тоже праздновал победу, но как-то тихо, буднично. Глядя на него, можно было понять, что сегодняшняя стрелка с китайцами — просто рутина.

— Я слышал, китайцы фабрику хотят открыть, подпольную. Будут просить у нас, чтобы место дали. Но пока все в зачаточном состоянии, — продолжал Гобой.

— На месте шмотки хотят шить?

— Ну да, у них это без проблем. Они в своих контейнерах этим занимаются, но там не развернешься. А если фабрику поставить, толку будет больше. Место на торговом дворе есть, можно ангар поставить, они туда прямо из своего Чайна-тауна будут заходить.

— А нам что с этого? Что за аренду склада берем, что за аренду фабрики. Но там как бы законно, а тут чистый контрафакт. Зачем нам этот геморрой?

— Ну, где-то законно, а где-то контрабанда.

— А мы откуда знаем, контрабанда это или нет? У нас что, таможня здесь или рынок? А контрафакт — это уже чистое палево.

— Можно и здесь дурака включить. Сдали китайцам под склад, а они шить начали… Откуда мы знали, чем они там занимаются?

— А какой нам резон?

— Двадцать процентов от реализации контрафакта, помимо платы за место. Лимонов десять чистого навара, может, и больше.

— Надо обсосать вопрос…

Эскорт выехал с рынка через восточные ворота, прошел мимо асфальтированной площадки, где стройными рядами стояли автобусы. Челноки ехали на репчинский рынок со всей страны, товар уходил отсюда не только в розницу, но и мелким, а порой и крупным оптом. Цены здесь чуть пониже, чем в Москве, ассортимент солидный, а еще гостиница для челноков есть, там и переночевать можно, и с девочками время в сауне провести. Так что репчинскую барахолку можно считать рынком федерального значения.

Деньги здесь крутятся огромные, потому и вьется всякое воронье. И волчьи стаи кружат, и шакалье всякое подвывает. И подставить Спартака могут, и убить. Сколько раз уже пытались убить! И кости ломали, и стреляли, и даже ядами травили. Непросто приходится Спартаку, без охраны никуда, но ведь он сам выбрал такую жизнь. К тому же сила у него есть, чтобы отбиваться, и авторитет в определенных кругах, и связи во властных структурах. Своя охранная фирма, а это больше полусотни бойцов. Причем не просто охранники откуда ни попадя, а реальная братва, готовая стрелять, резать и убивать во имя общего дела.

Автовокзал остался позади. Скоро он вообще может исчезнуть. В областную администрацию уже поступила заявка на этот участок, какие-то деятели захотели здесь строительный рынок организовать. Правда, ничего у них не выгорело, потому что этот и другие пустующие участки вдоль Кольцевой застолбил за собой Спартак. На правах аренды. И строительный рынок поставит он сам. И еще торговый комплекс можно построить… В общем, планов громадье, лишь бы только жизни хватило их осуществить.

— Что там насчет «Витязя»? — поинтересовался он.

Машины выехали на дорогу, которая вела прямо на Волчьи озера. Когда-то здесь был ухабистый проселок, но его еще в прошлом голу засыпали крупной щебенкой. А когда дома будут готовы, когда поток большегрузных машин сократится до минимума, Спартак уложит дорогу асфальтом. Будет очень удобно, весь путь от рынка до поселка займет десять-пятнадцать минут.

— Работаем, — коротко кивнул Гобой.

Не хотел Спартак подписываться под Ростома, да и не собирался. Но на всякий случай решил взять казино под наблюдение. Вдруг ситуация изменится и ему придется спросить за вора?

— Гена Витязь там за основного.

— Я не понял, он что, казино в свою честь назвал? — удивленно повел бровью Спартак.

— Ну, в твою честь целую футбольную команду назвали, — засмеялся Мартын.

— Если без шуток, этот Гена — тот еще фрукт. Пионер рэкета, — сказал Гобой. — Его еще в восемьдесят девятом за вымогательство взяли. Пять лет влепили. От звонка до звонка отмотал, зону в Мордве держал.

— Он что, в законе?

— Да нет. Он чисто за бандитов. Там у них мазу воры и бандиты держали. Он потом воров от кормушки отогнал и сам себя смотрящим поставил. Я тебе больше скажу: сам срок в тех краях мотал, так я про этого Витязя слышал. Воры его ненавидели, но уважали. И боялись. Очень крутой мужик. Очень.

— А сам он, значит, воров не боится?

— Ну, я не знаю. Но Джума грохнуть мог. Он такой.

— Казино кому принадлежит?

— На кого оформлено, не знаю, но Гена со своей братвой его имеет. Пока он сидел, его пацаны здесь зверствовали, бабок много намолотили. Потом их измайловские конкретно прижали, еще и солнцевские подписались. Ну, и менты впряглись. Кого-то застрелили, кого-то на нары, но кое-кто остался — Дима Качан, Родя Буран, еще кто-то. В общем, они в это казино и вложились. В честь Гены назвали. Витязь откинулся, а ему — казино на блюдечке с голубой каемочкой. Пацаны его сильно уважают, даже кинуть не пытались, хотя и могли.

— Уважаю таких пацанов.

Спартак был уверен в своих главных помощниках. Мартын одно время пытался одеяло на себя перетянуть, центровым стать вознамерился. Но тогда движение только начиналось, и у всех были равные возможности. Братва выбрала Спартака, и Мартын спокойно подвинулся. И сейчас на своем месте сидит ровно. Так же, как и Гобой. Он верил, что, если вдруг его самого повяжут, как того же Гену, Мартын и Гобой сохранят верность ему. Верил. Хотя червячок сомнения все-таки шевелился в глубине души.

— Замес у них крутой, не вопрос. И сила есть. Только безбашенные они какие-то.

— Чего?

— Да вчера случай был. Гена с каким-то пацаном схлестнулся в клубе. Не знаю, из-за чего сыр-бор, но этого пацана он отметелил и на счетчик поставил. На какие бабки, не знаю, но бабу его забрал. Сказал, пока денег не будет, бабу он не увидит.

— И что за пацан? — заинтересовался Мартын. — Чьих?

— Да левый, видно. У Гены на эти дела глаз наметан. Он видит, где козырь, а где шушера.

— А если не шушера?

— Тогда ответка должна прилететь. Если бы Гена у меня жену забрал, я бы его лично на мелкие части…

— А баба красивая?

— Кто о чем, а вшивый о бабе, — хмыкнул Гобой.

Сам он давно женат. И у Спартака семья. И Угрюм такой же семейный человек, и Бабай. Один только Мартын как неприкаянный — то с одной, то с другой.

— Каюсь, люблю я красивых баб! Не могу без них. И они без меня тоже!.. Ну, так что там за баба? Может, супер какой-то?

— Говорят, красивая. Блондинка. Волосы белые, как снег.

— Как снег… Видел я тут на днях такую. Супер! Намазал бы на хлеб и живьем съел бы. Да я, кажется, говорил, пацанчик один Самвелу по кумполу прописал. Ну, ребята подошли, что за дела. Короче, Самвел косяк упорол, ляпнул что-то не то про блондинку. Но дело не в том.

— А в чем?

— Девчонка красивая. Можно было бы пацанчику предъяву бросить и на счетчик поставить. А бабу его забрать… Не, я бы так делать не стал, мы же не беспредельщики, в натуре. Но девчонка — супер! Пацан так себе, а она по сравнению с ним — королева… Даже обидно как-то стало. Не по Сеньке шапка.

— А ты бы эту шапочку натянул, — хмыкнул Гобой.

— Ага, по самые уши!

— Если бы да кабы… — усмехнулся Спартак. — Ушла твоя девочка, ищи другую.

— Зачем искать? Есть у меня. Не такая, правда… А-а! — махнул рукой Мартын. Дескать, не о чем говорить. Да и не разговор это, а треп один.

— А от Гены блондиночка не ушла, — продолжал Гобой. — И пацан ему деньги торчит. Умеет Гена врагов наживать…

— Значит, дурак, — постановил Спартак. — Мало того, что воры на него зуб точат, так он еще и по мелочи беспределит. Долго не протянет.

— Нам-то все равно, — с надеждой посмотрел на него Гобой.

Не хотел он, чтобы Спартак связывался с этим делом. И Мартыну это не нужно. Действительно, пусть воры решают свои проблемы сами.

Эскорт свернул на последний участок дороги, который тянулся вдоль озера и упирался в контрольно-пропускной пункт коттеджного поселка.

Забор вокруг поселка уже сооружен, контрольно-пропускной пункт готов, и это не какая-то фанерная будка с полусонным охранником. В кирпичном здании из нескольких комнат будет размещаться караульное помещение, а рядом установят вольеры для сторожевых собак.

Спартак задумал этот поселок не столько для комфортной, сколько для безопасной жизни. И солидные особняки здесь есть — для элиты, и коттеджи попроще — для рядовых, но преданных делу бойцов. У кого не хватит денег купить дом сразу, тот будет платить за него в рассрочку. Главное, чтобы здесь обитал основной костяк бригады. Жить спокойнее, когда все вокруг свои.

Особняк Спартака фасадом выходил на озеро, рядом, на той же первой линии, — дома Мартына, Гобоя, Бабая и Угрюма. Совсем чуть-чуть осталось, максимум через месяц можно въезжать и справлять новоселье. А у Мартына дом «под ключ» готов, он уже и мебель заказал, вот-вот должны привезти…

Думал ли кто из них, отправляясь шабашить в Москву, что через три года они будут жить на широкую ногу, в роскошных домах, ездить на солидных машинах? Но ведь могли и не дожить до этих дней. И не факт, что умрут в своих постелях от старости, в окружении заботливых домочадцев. Страшно жить на этом свете, когда вокруг столько врагов, когда на твое место метят матерые волки с острыми клыками. Стоит зазеваться, и не заметишь, как сожрут с потрохами…