Братство волчьей стаи

Владимир Колычев, 2017

Бригада столичных оперативников расследует серию жестоких убийств в небольшом сибирском городе. Все жертвы работали на местном горно-обогатительном комбинате, имели дело с драгметаллами и погибли… в полнолуние. Руководитель следственной бригады подполковник Татьяна Знаменова не верила в мистику. Но только до тех пор, пока не познакомилась с «серым кардиналом» города Виктором Чащиным. И не понятно, что больше заворожило строгую женщину – неожиданная галантность нового знакомого или его гипнотизирующий взгляд. Увлеченная своими чувствами, она не заметила, как вместе со своими подчиненными стала мишенью кровожадного хозяина здешних мест, на совести которого были десятки невинных жертв…

Глава 2

Время позднее, половина восьмого. Пахомов устал с дороги, а еще в гостинице нужно устраиваться. Но все-таки он позвонил в ГУВД. Не стоило откладывать на завтра то, что можно было сделать сегодня. И все-таки было бы лучше, если бы майор Тернов уехал, не дождавшись его. Усталость давала о себе знать. Но начальник уголовного розыска был на месте, и Олег отправился к нему.

ГУВД размещалось в старом здании, в мрачных коридорах которого пахло свежей краской. И покрашено здесь, и побелено, и двери новые. Но сами по себе стены — толстые, проходы узкие, отчего у посетителя могло возникнуть гнетущее впечатление. Но майор Пахомов чувствовал себя в таких коридорах — как рыба в воде.

Майор Тернов сидел за столом и угрюмо смотрел на экран компьютера. Услышав гостя, он повернул к нему голову, неторопливо поднялся. Это был невысокого роста мужчина с вихрастой головой на крепкой шее, плавно переходящей в борцовские плечи. Массивный лоб, широкая переносица, приплюснутый нос, волевой подбородок. Тернов производил впечатление человека, занимающегося спортом, но движения — почему-то вялые, и сам он какой-то, мягко говоря, несвежий.

Пахомов поздоровался, представился, в ответ майор лишь кивнул. И достал из шкафа бутылку не очень дорогого коньяка.

— А я думаю, придет кто или нет, — сказал он.

Он поставил на стол бутылку, два стакана. Оттуда же, из барного отсека вынул целый лимон, блюдце под него.

— Да разобраться во всем надо.

— Дела изучили? — Тернов достал из ящика стола завораживающей формы финку.

Он лишь слегка коснулся лимона, и тот распался на две половины.

— Постольку поскольку.

Тернов откупорил бутылку, раскидал по стаканам.

— Только не подумай, что замасливаю. Чисто из гостеприимства, — сказал он.

— Зачем замасливать? Не ошибается тот, кто не работает.

— Если это ошибка, — пожал плечами Тернов.

— Разберемся.

Хозяин кабинета подал Олегу стакан.

— Майор Тернов, начальник отдела уголовного розыска.

— Майор Пахомов, старший оперуполномоченный департамента уголовного розыска.

— За знакомство!

Они выпили, но Пахомов за лимонной долькой не потянулся. Коньяк и без того прошел мягко.

— Илья! — Тернов протянул ему руку.

— Олег! — Пахомов крепко ее пожал.

— Закрепить надо.

Они выпили по второй. Олег покачал головой — все, с него хватит.

— Можно и по третьей, — пожал плечами Тернов. — Но ты прав, Олег, мы не на похоронах.

Он убрал тарелку, сел за приставной стол лицом к гостю.

— Дело Калинкиной смотрел?

Пахомов кивнул.

— Что скажешь?

— Хотелось бы поговорить с Пироговым, — уклончиво ответил Олег.

— Я говорил, — сказал Тернов, прямо глядя ему в глаза. — Скользкий жук. И к Ларисе клеился, все домой к себе зазывал.

— К себе домой?

— Они по соседству живут… Жили. Ему сорок девять, ей двадцать шесть…

— Он женат?

— Нет.

— В квартире сам живет?

— Сам.

— Они на одной лестничной площадке жили?

— Калинкина этажом выше.

— Он мог подкараулить ее, завести к себе в квартиру.

— Пытался.

— Я не нашел свидетельских показаний на этот счет.

— Ну, не каждый согласится дать показания под протокол.

— Почему?

— Боятся люди.

— Чего?

— Всего.

Пахомов пожал плечами, пытаясь изобразить равнодушие. На самом деле этот момент в разговоре заинтриговал его. Если жители города живут в атмосфере страха, значит, не чисто здесь. Именно это и хотел услышать Олег. Именно за этим и пришел.

— Насколько я знаю, Пирогов — индивидуальный предприниматель.

— Автозапчастями торгует.

— И это пугает людей?

— Ну, его-то никто не боится.

— А кого боятся?

— Приставал Пирогов к Ларисе Калинкиной? Приставал. И это установленный факт. И в машину он мог ее затащить… Хотя зачем затаскивать? Посадил в машину, и все… Я же не просто так его закрыл. Чутье у меня, чутье…

Тернов ушел от прямого ответа и этим только подогрел интерес Олега.

— А Сайко, Варнавина, Грибов?.. Кто там еще…

— Назимова, Дорохова… — подсказал майор. — Но я не привязываю к ним Пирогова. А к убийству Калинкиной привязываю. Он это сделал, он.

— А остальные?

— Да ходит по ночам какой-то урод, — сквозь зубы сказал Тернов.

— В семье не без урода? — вспомнив слова Чащина, спросил Пахомов.

— Вот и я о том же.

— Думаешь, серийник?

— Да не знаю… Разные мотивы, разные способы…

— А начальство считает, что серийник?

— Ну, есть мысль…

— Кто такой Чащин? — Олег говорил спокойно, но Тернов дернулся так, как будто вопрос прозвучал резко.

— Чащин?

— Виктор Борисович Чащин, заместитель главы администрации по безопасности.

— Если ты знаешь, зачем спрашиваешь?

— Он же не всю жизнь в администрации заседал?

— Нет… Он в милиции служил… Тогда еще в милиции… Уволился с должности начальника патрульной милиции.

— И сразу в администрацию?

— Не сразу… А что?

— Чащин считает, что убийца — один и тот же человек.

— Ну да, был разговор… — кивнул Тернов.

— Почему он так думает?

— Это не ко мне. — Майор глянул куда-то в сторону.

— Ты говорил, что народ у вас пугливый, протоколов боятся.

— Я говорил?.. Ну, боятся… А кто сейчас не боится?

— Там, где все спокойно, там не боятся. А где беспредел, там боятся.

— У нас нет беспредела, — покачал головой Тернов.

— Тогда почему люди боятся?

— Не боятся.

— Кто такой Мазай?

— Мазай?.. В законе Мазай.

— Он что говорит про убийства?

— Так а кто его спрашивал? — заметно растерялся Тернов.

— А разве он за городом не смотрит?

— Считается, что смотрит…

— А на самом деле как? Никто всерьез не воспринимает?

— Нет у нас воров. Всех вывели. И воровской общины нет. Смотрящий есть, а смотреть не за кем. Не делает у нас погоды Мазай, он там только для своих смотрящий…

— А кто же тогда теневая власть?

— Нет у нас такой власти. Вся власть официальная. — Тернов хмурил брови, глядя на Олега, но все равно смотрелся неубедительно.

— И золото с завода не уходит?

— Золото?

— Золото, серебро, платина — что там из породы выходит…

— Не знаю ничего такого! — мотнул головой Тернов.

— Так я почему-то и думал, — усмехнулся Пахомов. — Ладно, пойду я. Поздно уже.

Тернов посмотрел исподлобья. И ничего не сказал, когда Олег поднялся со своего места, молча сопроводил его взглядом до самой двери. Но у самого выхода окликнул:

— Стой!

Тернов поднялся, достал коньяк, стаканы, налил себе и ему. А когда Олег сел, выглянул за дверь, а затем закрыл ее на ключ.

— Есть у нас золото. И люди есть, кто на этом наживается. Но мой тебе совет, не лезть в это дело. Там такой темный лес, что и не заметишь, как шею себе свернешь.

— И кто там в этом лесу главный?

— Ты правильно все понял. И про золото правильно сказал. И про Мазая. У него тут все схвачено. И в администрации, и на комбинате, и люди там по местам расставлены. Но никто ничего не найдет. И никто ничего не докажет. А без доказательств далеко не уедешь… Сам видишь, прижали Пирогова без доказательств, а что вышло?

— Убийств много, потому и вышло. Вопрос, кто все это развел. Пирогов? Нет. Мазай?.. — Олег взял паузу, пристально глядя на Тернова.

— Зачем это Мазаю? Он уже старый, седьмой десяток разменял. И не убивал он никогда.

— И на старуху бывает мокруха… А если серьезно, может, кто-то из его свиты шалит?

— Убивать просто так?

— Почему просто так? Варнавину и Грибова, например, ограбили.

— Варнавину и Грибова, — в раздумье, растягивая слова, проговорил Тернов. — Варнавиной почку проткнули. И Сайко так же убили.

— Одну в правую, другого в левую почку.

— И в том и в другом случае убийца был одного роста. И одной силы. А руки поменять можно. Я, например, как с правой руки хорошо стреляю, так и с левой… — Майор улыбнулся и подал Олегу стакан. — Давай, чтобы ты на меня не подумал!

Пахомов кивнул, принимая шутку. Они выпили.

— Руки поменять можно, — сказал он, выдохнув в кулак. — А зачем?

— Следствие с толку сбить.

— Вот и спрашивается, кому это нужно?

— Не знаю… И руки меняет, и под ограбление косит… Может, правда, маньяк объявился, хитрый, умный. Может, оборотень?

— Оборотень?

— А вдруг?

— Я в сказки не верю.

— Если бы я в Москве служил, тоже бы не верил. А здесь у нас Волкобойск. Почему Волкобойск?

— Волков били?

— Именно. Волков здесь и раньше много было, и сейчас водятся. А волки — это волчья кровь, которая превращает в оборотня…

— Ты сам в это веришь?

— Нет. Но только оборотень убивает из удовольствия. Волк, он без нужды не убивает, а у оборотня потребность, такая вот беда.

— Оборотни рвут, грызут, выгрызают, а здесь все чисто. Крови по минимуму.

— Умный оборотень свое нутро выставлять не станет…

— Надеюсь, у вас учет оборотней ведется? — в шутку, но с очень серьезным видом спросил Пахомов. — Мне бы картотеку глянуть.

Какое-то время Тернов смотрел на него в легком недоумении, но потом улыбнулся, шутливо погрозил пальцем, точнее — всего лишь обозначил жест.

— Юморной ты мужик, Олег. Думаю, сработаемся… Если вдруг какая помощь нужна, всегда пожалуйста.

— Помощь нужна. Но деловые вопросы завтра.

— На дорожку? — Тернов взял за горлышко бутылку с жалкими остатками коньяка.

Пахомов кивнул. Сегодня они допьют эту бутылку, а завтра он сам проставится — по случаю успешного завершения дела. Только когда оно наступит, это завтра?

* * *

Он не подходил к Татьяне близко, но она все равно унюхала его. Постучала, зашла в номер, окинула взглядом подчиненных, повела носом.

— Коньяк?

— Дезинфекция, — пошутил Духов. — Клопов травили.

Но Татьяна и ухом не повела.

— Коньяк! — повторила она, с подозрением глядя на Олега.

Даже в спортивном костюме она смотрелась очень эффектно. Глядя на нее, он должен был задаться вопросом, почему они собираются спать в разных номерах.

— Армянский, пятизвездочный. Тернов угостил.

Знаменова повернулась к двери, кивком приглашая Олега за собой.

Она подвела его к своему номеру, открыла дверь и пропустила вперед.

— На двоих? — спросил Пахомов, взглядом окинув номер.

— У нас, если ты не помнишь, сухой закон.

— Я насчет постели.

— Что?

— В смысле, насчет номера. Номер, говорю, на двоих…

Знаменова открыла дверь и, хмуро глянув на него, сказала:

— Пока свободен! Проветришь мысли, зайдешь.

— Мысли хорошо на улице проветривать. А там сейчас темно.

— И что?

— А в темноте оборотни водятся.

— Я знаю, что можно допиться до чертиков. Ты что, допился до оборотней? — усмехнулась Татьяна.

— Тернов сказал, что у них здесь оборотни водятся.

— Оборотни в погонах?

— И в погонах, возможно, тоже… Нечисто здесь. Золото с завода вывозят, и мафия своя есть, и все шито-крыто. Чувствуется очень серьезная организация.

— Это уже интересно.

— Только вот кто у них тут главный?

— Кто?

— Я спросил про Мазая. Тернов сказал, что Мазай у них для мебели. А потом я сказал, что на заводе золото воруют. Тернов сказал, что нет ничего. Потом понял, что шила в мешке не утаишь, стал рассказывать, какой Мазай крутой. Но я ему не верю. Кто-то здесь без Мазая крутит.

— Кто?

— Тернов посоветовал не лезть в этот темный лес. А кто главный в этом лесу, не сказал. Я про Чащина спросил, Тернов занервничал…

— Думаешь, Чащин главный?

— Он из бывших. Начальником патрульно-постовой службы был. Мог и замутить… И еще Чащин версию с одним-единственным убийцей продвигает. Зачем?

— Зачем? — внимательно глядя на Олега, отозвалась Знаменова.

— Чтобы мы в его темный лес не лезли, а то вдруг лихо разбудим. И в наручники.

— А вдруг?

— Лихо трогать нельзя. А оборотня подставить можно. Придумать оборотня и подставить — пусть ищут.

— Придумать?

— Тернов сначала сказал, что не верит в одного убийцу. А потом оборотня мне подсовывать стал. Волков здесь много, волчья кровь у кого-то в жилах гуляет… Раньше спокойно все было, а тут вдруг закрутилось…

— Относительно спокойно, — кивнула Татьяна.

— В пределах статистической погрешности.

— Значит, оборотень, говоришь.

Знаменова села за ноутбук, вышла в сеть, что-то там нашла. И в свой блокнот заглянула.

— Интересное дело, — нахмурив брови, сказала она. — Варнавина в полнолуние была убита. И Сайко в полнолуние… А Калинкину… луна уже на спад пошла, но все равно еще в теле была.

— Кто в теле? Калинкина?

— Нет, луна.

— Луна, месяц… Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана… — усмехнулся Пахомов.

— И резал, и бил… — Татьяна открыла лунный календарь на апрель месяц. Снова сверилась со своими записями. — Смешно это или нет, но Назимову убили в полнолуние. А Грибова нет. Грибова на лунное затмение убили…

— Знать бы, на кого затмение нашло.

— Затмение нашло, когда Назимову убивали. А Грибова убивали с умыслом.

— Возможно, он перевозил золото. Или платину.

— Куда он перевозил?.. Я тут карту города нашла… — Знаменова открыла на компьютере интерактивную карту Волкобойска. — Вот, улица Новая. Здесь убили Грибова.

Улица Новая находилась на окраине города, далеко в стороне от комбината, но также у реки.

— Частный сектор?

— Похоже на то, — кивнула Знаменова.

— Что-то мне подсказывает, что хижины там не соломенные.

— Можно глянуть.

— Сейчас?

— Ну, ты же не боишься полной луны?

Гостиница вполне соответствовала заявленным трем звездам, и в номере у Татьяны находился сейф. Из него она и вынула свой «ПМ». В обычной обстановке следователи предпочитали обходиться без оружия, но в незнакомом городе, в невыясненной ситуации лучше ходить со страховкой.