Песнь кинжала и флейты. Том 3

Влад Волков, 2023

Одно неверное слово – и всё вокруг может кардинально измениться, нарушив все планы. Диана теперь одна – в своём городе, но без отряда, без друзей, без поддержки. Лишь барсук, которого плутовка-полуэльфийка держала на руках, оказался рядом. Но изменился даже родной Стеллантор. Здесь больше нет эльфов, вывезенных в резервации. Другие народы за прошедшие годы установили свои порядки, заняли чужие дома, отобрали богатство и земли, а потому совсем не ждут возвращения остроухих.Империя, особенно архиепископ Клира оказывает помощь с ресурсами, продовольствием, восстановлением городов после нашествия драконов, но каковы их истинные мотивы? Кажется, Диане придётся вновь отправится в путешествие на поиски всех ответов и наконец отыскать пропавшего брата, узнав по пути тайны древних богов.

Опасное соседство

Путь до Велунда был неблизкий, а девчонки не так уж много всего брали с собой. Милена хотя бы подготовилась, а у Ди в сумке и карманах оставалось, по большей части, лишь то, что было припасено для дороги в Таскарию и совсем немного добытого уже там. Так как группа фоморов, с которыми она там была, про имперца с его артефактом наперёд ещё ничего не знала, то запасы были и на обратную дорогу тоже. Это теперь выручало, но без палаток приходилось ночевать на свежем воздухе, а без охотников не было свежей дичи.

Попытки гимнастки покрасоваться и схватить кого-нибудь из куропаток, глухарей или кроликов удачей не увенчались. Та проигрывала в скорости и реакции всем встреченным птицам и зверям. Даже мелкую мышь изловить не смогла. Точнее, хватала её пару раз, но та успешно вырывалась. Диане невольно вспомнилось знакомство с барсуком, как тот выскальзывал из её хватки своей лохматой пухлой тушкой. А ещё полуэльфийка не могла понять, зачем вообще Милене мышь. Не есть же она её собирается, да и там мяса-то на один зубок. Всё равно что лягушку поймать.

Переход по большому поваленному бревну через широкую канаву гимнастке дался легко, в два прыжка — один к центру сооружённого «мостика» и от него сразу же на другую сторону. Барсук прошёлся как ни в чём ни бывало, а вот Ди то и дело опасалась соскользнуть ногой с хлипко держащейся на стволе коре. Расставив руки, она старалась балансировать, а потому вышагивала медленно и аккуратно, так что Милена её то подбадривала, то подшучивала над ней со скуки. Ещё Диана опасалась, что внутри бревна может поселиться какой-то зверь или там змея, способная выскочить из щели и укусить её за ногу.

Благодаря подаренному златовлаской огниву девчонки хотя бы без труда могли разжечь костёр. Правда, сбор хвороста затягивался на часы. Ломать свежие ветки было бессмысленно: они бы не загорелись. А сухие явно до них уже все подобрали. Не они одни тут бродят, хотя на самом деле по пути навстречу им попадалось не так уж и много купцов.

Кьяры среди тех, кто был в телегах и повозках, не оказалось. Ди всерьёз волновалась, не разминулись ли они случайно как-то во время ночёвки. Старалась ложиться недалеко от дороги, всегда к ней лицом, спать чутко, реагируя на вибрацию и каждый звук. Оттого спала плохо, не набиралась сил. Перекусы печеньем, найденными ягодами и вяленым мясом кое-как восполняли силы. Но хотелось и выпечки, и сочного мяса, какого-нибудь бульона и супа, а из девушек ни одна при себе не имела котелка.

Хорошо поесть удавалось лишь в маленьких обособленных деревеньках по пути. Там можно было и запасы пополнить, но пирожки с сочным мясом быстро заканчивались: такие долго в сумке не лежат и быстро портятся или же черствеют да сохнут. Девчонки уточняли дорогу, заглядывали в баню, много спорили, но прям сильно не ссорились. Просто имели разные взгляды на те или иные вещи.

Милена, например, то и дело укоряла Ди, что ей сразу надо было идти в Велунд и не ждать никаких ответных писем. Та справедливо парировала, что уйди она сразу, то не была бы сейчас здесь и с ней — с гимнасткой-златовлаской за компанию. А та уверяла, что со скуки, без Дианы, ещё в тот же день вечерком бы узнала про отца, застав его в схожей ситуации, и всё равно бы убежала.

В деревнях вовсю проходили праздничные ярмарки, так что поесть удавалось вкусно и совершенно бесплатно. Народ наряжался сатирами и лесными животными, изображая интересные движения, походки, собираясь в шествия и хороводы.

Кругом были небольшие местные конкурсы — на самую крупную тыкву, на бег в мешках, вылавливание фруктов из бочки ложкой в зубах. Мальчишки стреляли из лука и получали в награду яблоко, прикреплённое в центре мишени, если в него попадали. Так прямо гордо шли и ели пронзённый плод на стреле, словно на палочке, демонстрируя своё превосходство. Девчонки, держась за яркие ленточки, бегали вокруг столбов, закручивая те и раскручивая обратно, плели венки из цветков, перебрасывали сплетенный из мелких бусин мячик, во что-то играя.

Ди и Милена ни в чём не участвовали. Гимнастка считала себя слишком взрослой для такого ребячества, Диана не хотела своей какой-нибудь победой в забеге лишать деревенских малышей сладостей или других призов. Барсуку тоже вдоволь было и овощей, и кореньев, и мяса. И самое главное, все знали, как отсюда — из каждой конкретной деревеньки — удобным или даже «кратчайшим» путём добраться до Велунда. Правда, дорога всё равно предстояла неблизкая.

Путешествие продолжалось. Их предупреждали о разбойниках-гоблинах, о стаях волков, о лесных пауках, чтобы всегда были начеку. Но некому было их подбросить, повозки и телеги спешили в поселения, на праздники и соревнования: везли товары, всё те же тыквы, кабачки, какие-нибудь помидоры самой забавной и невероятной формы, чтобы выиграть на конкурсах. Девушки же двигались своей дорогой, иногда у встречных уточняя про бродячий цирк и яркий шатёр.

Близ деревень обычно преобладали дикие яблони, сливы и другие плодовые деревья. Чем дальше разрастался лес, тем больше было ясеня и бука, чьи семечки обе девчонки очень любили щёлкать и грызть. Попадалась и лещина, но вместо орехов на ней пока были лишь цветы.

Широкие стволы черешчатых дубов иногда соседствовали со стройными молоденькими берёзкам, чередуясь в природном хаосе густых местных зарослей. Отдельные крупные сосны и целые боры попадались им на пути. Там чаще всего можно было собрать сезонных грибов, каких-то насушить, а каких-то крупно нарезать, шашлыком нанизать на палочки и обжарить на огне. Мешочки соли и специй были пополнены, Милена так вообще набрала с собой связки лавровых листьев, утверждая, что те отгоняют нечистую силу. Лесных ночёвок она явно остерегалась и с большим трудом засыпала каждый вечер.

Беседы и споры заходили обо всём: об эльфийских расах, о краях Иггдрасиля, домашних животных… Выяснили, что Милене больше нравятся курочка и индейка, чем другое мясо, а Ди же обожала свиные сосиски с пряностями и радовалась, что может позволить себе каре ягнёнка.

Сходились обе на своём отношении к учёбе. Вот уж школу, а особенно домашние задания, ни одна из них не любила. Хотя сейчас те дни, а точнее — вечера, когда Вирбий играл ей на флейте, следя, чтобы она занималась, считала примеры, упражнялась в чистописании и чертила геометрические фигуры, Диана вспоминала с настоящей теплотой и уютом. Хотелось всё это как-то вернуть…

И после каждой деревни скитания вновь оборачивались плохим сном, усталостью, экономией запасов и поиском источника воды. В конце концов, в добытчика переключился барсук. Правда, найденную и принесённую им мелкую живность типа кротов и лягушек Милена с Дианой есть отказались. Зато сам он с охотой перебивался всеми, кого мог найти и поймать, охотился на жучков и даже зачем-то гонялся по цветочному жёлто-синему полю за упитанным крупным шмелём, не боясь, что тот тут же ужалит в язык, едва зверь сомкнёт вокруг полосатой мохнатой тушки свои острозубые челюсти.

— Допила последние капли, сегодня будем искать ручей, — одним утром заявила Милена.

— У меня во фляге ещё оставалось, — протирая глаза, отвечала ей полуэльфийка.

— Да ты чё! Не буду я из твоей пить! Это косвенный поцелуй, между прочим! Вот ещё! — вредничала гимнастка, сложив руки.

— Вот ты выдумываешь… — махнула Ди. — Хотела бы пить, взяла бы.

— У-ук! — притащил барсук рыжевато-бурую лесную крысу со светлым мехом на животе.

— А вот это уже я есть не буду, — побрезговала Диана, глядя на дохлое создание.

Воды у неё самой оставалось всё же немного, так что после завтрака припасами пришлось отправляться на поиски какого-нибудь ручейка по зарослям недалеко от дороги либо надеяться, что вскоре будет какое-нибудь поселение с колодцем.

Диана навострила свои остроконечные ушки. Любой цокот копыт или скрип колёс нельзя было пропустить. Милена собирала малину, периодически ойкая из-за колючек, впивавшихся в пальцы. Барсук, опустив мордочку, явно кого-то учуял и бродил встревоженный, охотящийся и даже какой-то, как показалось Ди, аккуратный: обступал все ломкие веточки и сухие листья, чтобы не захрустеть и не зашелестеть.

— Слышишь? Журчит? Или что это? — остановилась Милена, схватив Ди за руку, чтобы та тоже замерла.

Из травы впереди со свиристящим писком приподнялась ещё одна лесная крыса. Вдвое крупнее той, что утром притащил барсук, но зверя это никак не пугало, тот всё равно был намного больше. А вот матёрый крыс, пошевелив усиками и увидев помчавшегося на него хищника, взмахнул голым длиннющим хвостом и поспешил ретироваться восвояси.

— Опять ты… нет, барсук, стой! Говорила тебе уже! Оставь крыс в покое! И мы всё равно её не будем есть! — кричала Диана, сорвавшись с места, а с ней рядом побежала и златовласка, стараясь настичь зверька первой.

Крыса петляла на полянах и среди деревьев. Ей явно не впервой было удирать от преследования. Барсук отставал, не мог никак подобраться поближе, его заносило на резких поворотах, но когтистые лапы продолжали нести зверя в этой погоне за ловкой добычей.

На свою беду выслеживаемая жертва углубилась в бурелом. Когда деревья стали располагаться близко друг к другу, своими ветвями как бы пригораживая путь любому волку, лисице и другому лесному хищнику, барсук начал просто скакать по стволам, перепрыгивая с бочка одного дерева на другое.

А вот девушкам бежать за ним было уже весьма не комфортно. Те даже потеряли его из виду, высвобождая свои волосы из плена хвои, раскидистых веток, а заодно отряхиваясь от листьев, шелухи шишек, сухих иголок и семян. Под ногами хрустели ветви, нередко валялись поваленные деревья. Чем дальше за барсуком, тем более зловещим становилось всё вокруг.

Ди и Милена двигались среди огромных папоротников, почти с них ростом. Слышали и видели, как пчёлы копошатся возле своих крупных ульев, замечали поломанные ветви куда выше земли, свидетельствующие, что и до них здесь уже кто-то ходил. Трава и лесная подстилка скрывали всякие следы, ведь никакой дороги у них под ногами не было вовсе.

— А-а! Живое дерево! — испугано вздрогнула Милена, схватив Ди за плечо.

Полуэльфийка, поглядев, куда указала гимнастка, тоже поначалу выглядела обескураженной, но быстро пришла в себя, вернув лицу серьёзное выражение. Вырвавшись из хватки своей спутницы, она направилась уверенным шагом в сторону того самого дерева.

— Просто вырезанное страшное лицо, оно не живое, — заявила Диана.

— В ваших эльфийских лесах чего только не бывает, — выдохнула златовласка, прижав ладонь к груди.

— Вон там ещё, — указала Ди. — И ещё… Дети дурачились. Или какой-нибудь один озорник, младший сын резчика или типа того. Видишь, на каком уровне лица изображены.

Все уродливые, с гримасами, непропорциональными носами, хмурыми бровями, нередко с оскалами — едва ли не каждый ствол в густой роще, где шагали девчонки, имел на себе вырезанное страшное лицо. У полуэльфийки даже мелькнула мысль, что вырезали их не ради забавы, а чтобы отпугивать от конкретного места. Смотрели они вразнобой, будто на все случаи: откуда бы кто сюда не пожаловал. И веяло от всего этого явной угрозой.

Барсука удалось отыскать возле наполовину прикрытого крупной ветвью входа в пещеру. Крысы при нём нигде рядом не было: похоже, что хитрый зверёк всё-таки куда-то удрал. Может быть, даже прямо туда, в черноту пугающего безмолвия.

— Эй? Там есть кто-нибудь? — крикнула внутрь Милена, а Ди тут же прикрыла ей рот ладошкой.

— Спятила? Вдруг там чудища или какие-нибудь разбойники! — тихо прошипела полуэльфийка.

— У тебя два кинжала есть. Ты говорила, умеешь с ними обращаться, — убрав чужую руку от своих губ, произнесла златовласка.

— Против какого-нибудь пещерного льва или тигра… или пумы какой… особо не повоюешь кинжалами, — заверила Ди, но на всякий случай потянулась к рукояткам своих орудий.

Из пещеры всё равно никто не ответил. Ни рыка, ни свиста, ни голосов. Ни даже какого-нибудь шелеста крыльев летучих мышей. И, к разочарованию девушек, даже капель воды не было слышно. Тем не менее барсук, дождавшись своих спутниц, смело зашагал внутрь.

Диана гневным сдавленным шёпотом пыталась его остановить, заверяя, что её четвероногий друг замыслил что-то сумасбродное, но зверь даже не отозвался голосом. Двигался как мог тихо и аккуратно, исследуя пещеру. Может, обладал зрением в темноте, Диана вот толком разобрать не могла уже никакие очертания, когда света, идущего снаружи, становилось явно недостаточно, чтобы осматривать, что внутри.

— Есть просмоленный платок, дай огниво, попробую сделать факел, — тихо сказала Милена.

Вскоре девушки уже шагали вперёд в поисках барсука, освещая всё подрагивающим небольшим пламенем. На стенах периодически были примитивные рисунки: рыбий скелет, волчьи морды в профиль, какие-то контуры медведей, огров, эттинов, изображения мечей и ещё непонятно чего.

Пещера явно была обитаема. Помимо рисунков, здесь располагались всякие подвешенные на крючьях и выступах пучки трав, хвои и веточек с ягодами. Иногда всё это попадалось и под ногами, втоптанное в грязь и песок. И среди всего этого ещё кости, орехи и их скорлупа, а порою даже какие-нибудь металлические заклёпки и пуговицы.

Нередко встречались кровоподтёки и борозды, как если бы хозяева пещеры охотились на лесную дичь и потом тащили внутрь изрезанные или усеянные стрелами туши животных: оленей, косулей и кабанов. Внутри было прохладно, слегка пахло плесенью и мхом, с некоторых ответвлений ощущалась сырость, будто там есть некий источник воды или подземный ручей. Хотелось как раз завернуть туда, ведь в первую очередь сегодня они хотели пополнить запасы.

Стопа Дианы ощутила под собой твёрдый предмет. Им оказалась небольшая и не слишком аккуратно вытесанная из дерева рукоять кинжала или небольшого меча, но лезвия при нём не было. И тут же откуда-то вдали раздался сдавленный стон, а потом кашель, отчего Диана выронила свою находку.

— У-ук! — раздалось примерно оттуда же.

Похоже, что барсук первым нашёл источник неведомого голоса. Спешно подбежав на место, Милена и Ди застали израненного немолодого мужчину в красивом имперском мундире с эполетами и гербом, где щит держат грифон и не то лев, не то мантикора — некое геральдическое создание с гривой.

Он был очень сильно изранен. Ноги кровоточили во множестве мест и казались переломанными, будто он сюда дополз при помощи одних лишь рук. Обломки рёбер кое-где торчали из под изодранной ткани мундира. На мужчину будто медведь напал: он едва глотал воздух и был буквально на последнем издыхании.

— А! — с испуганным взором уставился бедолага на факел и двух девчонок. — Дети… вы здесь откуда? Бегите… бегите, скорее… Чёрный Барон уже почти здесь… — бормотал он, сбиваясь и едва находя в себе силы.

Густые тёмно-серые усы его шли широкой дугой, нос был вытянутым, да и всё лицо с остроконечным подбородком имело форму длинного овала. Тем не менее тощим его назвать было сложно, довольно крепкий по телосложению и явно высокий, несмотря на то, что сейчас он сидел, прислонившись спиной к большому валуну на развилке.

— Что с вами стряслось? — присела Милена поближе, а барсук обнюхивал тому израненные колени.

— Мы шли отрядом… Разделили командование на троих… Я, генерал Вессер и генерал Приск… — отвечал мужчина.

— Так вы тоже генерал? — удивилась девушка с разноцветными глазами.

— Вон же отметки на погонах и у плеча, — кивнула Ди.

— Мы перебирались минувшей ночью с важной поставкой о… — отвернулся он и замолк. — Вы ведь местные? Не из Империи? — вновь поглядел он на девушек.

— Поставкой оружия, — заключила Ди. — Правду о вас говорят, — хмыкнула она, приблизившись с недобрым выражением лица.

— А-а-а! Эльф! Эльф! Уши! Острые уши! — замахал руками перепуганный генерал.

— Да успокойтесь. Я не люблю имперцев, конечно, но вам зла не сделаю, — заявила Диана.

— Я был… Весь отряд перебили, всех… Всех до единого… — начал было мужчина, но все оглянулись на треск и топот, раздавшийся у входа в пещеру.

— Не бросайте меня… — потянул он руку к Милене, но девушки синхронно попятились от приближавшегося шума и даже не смотрели на израненного человека.

— Правильно говорили, что не только монахи сюда к нам приходят. Вот и доказательство, военный генерал, — процедила недовольно Ди спутнице.

Барсук ощетинился, выгнув спину и зарычал, глядя в сторону входа в пещеру, где протискивалась целая орава о чём-то переговаривавшихся зеленокожих. Впереди шли длинноносые гоблины в небольшом количестве, позади них тучные крепкие эттины и не то огр, не то тролль буроватого оттенка.

— Сахар, давайте жечь сахар! — басил этот тучный сладкоежка. — У нас ещё много осталось!

— Ага, если муравьи не растащили, — сипел кто-то неподалёку.

— Или если без нас не слопали, хи-хи-хи-хи, — гоготал ещё один голос кого-то из зеленокожих.

Был слышен крысиный писк и шлёпанье лапок, хруст ветвей, какое-то чавканье, даже то, как шерсть трётся о своды и стены — целый сонм разномастных звуков, предостерегающих о приближении хозяев всего этого «подземелья». И незваных гостей могли обнаружить в любое мгновение.

— Оттащим его вглубь, — предложила Милена.

— Загоняя себя в ловушку? — фыркнула Ди.

— Может, есть ещё какой выход отсюда, — проговорила ей спутница.

— Я же говорил, что надо ставить капканы, а ты — ловушки, ловушки… — причитал стрекочущим тонким голоском первый лопоухий гоблин, размахивая крупной костью, с которой заострёнными зубами сдирал оставшееся вверху мясо.

— Хор-р-рошие ловушки! Хор-р-рошие! — как попугай, трескучим голоском спорил другой гоблин с разодранным левым ухом и блестящим кольцом в одной ноздре. — Надо наострить шипы, развесить повыше, — ловко жонглировал он блестящим ножичком.

Возможно, что он и вырезал все эти пугающие лица на деревьях. Те были как раз расположены на уровне роста гоблинов, а первичные предположения о развлекающейся ребятне можно было отбросить. Но вот упоминание расставленных ловушек с шипами и капканов заставляло нервничать ещё больше.

— Надо умыться, — свернул один из лохматых эттинов в боковой ход, и ещё один последовал за ним.

— И крыс напоить, — повёл ездовых крупных животных, изрядно больше той, за которой гонялся барсук, кто-то из гоблинов, гнусавый, чуть шепелявый, видимо, заведующий как раз прирученной и науськанной на охоту живностью в этой банде.

— Может, при вас есть оружие? — повернулась Милена к генералу, спросив его шёпотом. — Эй? Эй? — подшагнула и присела она, касаясь бедняги. — Вы слышите? Приходите в себя, не время… Диана… он… — тут же отшатнулась гимнастка с дрожью в голосе, — кажется, умер…

— Надо бежать сейчас же, — подметила Ди момент, когда толпа обитателей пещер поредела и по большей части разошлась по «комнатам» и ходам.

Она очень хотела бы прихватить хоть какое-то доказательство с военного мундира покойного. Имперские знаки отличия, которые бы Софре, королям Лонгшира и кому бы то ни было ясно и чётко намекнули бы на пришедшие иноземные войска. Но времени на всё это попросту не было.

На шуршание от шагов нервничающей Милены отвлеклись от своих споров гоблины, ускорив шаг и заприметив за поворотом блеск огонька. Позади этих двоих шла ещё парочка усталых помощников, голова одного из которых была замотана платком на манер банданы, а у другого, в отличие от лысых макушек собратьев, рос щетинистый гребень.

— Скрид, это ты костёр не затушил? — мясом на кости шлёпнул по лбу гоблин-лидер своего собрата с ножичком и изодранным ухом, после чего вновь откусил от этой своей «дубины».

— Всё я тушил, это Криг и Гоби небось забыли, — проворчал тот, оборачиваясь.

— Не дышит… — тем временем всё испуганно глядела на тело имперского генерала Милена.

— Ему уже не помочь, надо себя выручать, — процедила Ди.

— Что это тут у нас? Гостьи! И барсук! Эй, ты! — снова шлёпнул сочным куском мяса по лбу второго гоблина главарь банды зеленокожих. — Смотри, какой жирненький! Из такого и похлёбка, и жаркое…

— А из гоблинов похлёбку не хотите? — яростно вышагнула вперёд Диана, вооружившись кинжалами и показывая, что их не боится.

— Пробовали, та ещё отрава, — скривился главарь.

— Да не худой конец и гоблин съедобен, — не согласился тип с ножичком. — Ну, и кто это у нас тут, ребятки-цыплятки? Эльф? А? — оглядывал он Диану с интересом.

— Я? Воробей! — задрав подбородок, с гордым видом и хитрым прищуром заявила им полуэльфийка.

— Чё?! Криг, Гоби, вы таких птиц когда-нибудь видели?! — снизу вверх и обратно оглядывал её приближавшийся вожак. — Это из деревни к нам кто-то пожаловал. Человек! Человечина сладкая, вкусная! А ну хватай и вяжи её, ребята! — приказал он, задрав свободную руку с вытянутым пальцем и издав шипяще-писклявый клич, привлекая внимание остальных обитателей пещеры из своей банды.

— Сам ты человек! А я во-ро-БЕЙ! — заявила Ди, изо всех сил пнув приближавшегося гоблина, мало того что угодив тому между ног под набедренную повязку, так ещё и отбросив в своих, отчего остальная троица полегла, словно кегли. — Бежим! — крикнула полуэльфийка Милене и барсуку, помчавшись вперёд.

— Чё-чё… ремешок через плечо! — остановилась Милена возле поднимавшегося с тушек собратьев гоблина-главаря с изодранным ухом и крепко треснула по его лысой макушке своей увесистой сумкой с припасами.

Гимнастка заодно наступила на руку гоблину, чтобы тот не успел поднять свой нож и поранить кого-то из них, пробегавших мимо. Диана же неслась к выходу, уже слыша приближавшихся эттинов, но надеясь их опередить. Те появились в главном ходе пещеры уже за её спиной и схватить не смогли. А вот на другую девушку и несущегося зверька уставились горящими жёлто-рыжими глазами.

Милена сделала прыжок, насколько позволяли своды пещеры, а барсук прошмыгнул мимо снизу, когда толстолобые сгорбленные создания протянули к ловкой девчонке свои лохматые руки. По итогу увальни не смогли схватить ни златовласку, ни зверя, оставшись ни с чем.

Но когда девушки и барсук оказались снаружи, то из пещеры им вслед уже вовсю раздавались гоблинские крики. Стоять и ждать здесь непонятно чего было бессмысленно. Так что они понеслись дальше, чтобы оторваться от организованной погони.

— Его надо вызволить! — на ходу бросила Милена, вспомнив о погибшем генерале.

— Биться с гоблинами, эттинами и гигантскими крысами? Сама иди, раз такая смелая! Мне вот делать больше нечего! — нахмурилась Ди, петляя среди деревьев, когда сзади уже в них метали топоры, камни и вовсю гнались с громким топотом.

— А если бы это был мой брат? — возмутилась Милена.

— Тогда бы я рискнула всем, чтобы его вытащить. Но там не мой брат. Там имперец, — заявила Диана, запрыгивая в листву огромных папоротников в надежде затеряться.

— Ты же сказала, он доказательство, — всё не унималась притаившаяся рядом с ней златовласка.

— Кому? Кучке оставшихся людей? Доказывать это надо эльфам, а те в резервациях далеко отсюда или воюют на границах как раз вот с ними, а значит, обо всём прекрасно осведомлены, — прижимала Ди к себе барсука, поглаживая в надежде, что тот не станет рычать, почуяв приближение зеленокожих.

— Ты же понимаешь, что с ним сделают да? — шептала в ужасе Милена. — Они сожрут его. Раздерут на куски и зажарят на костре руки-ноги, сварят похлёбку, череп повесят на пояс. Его даже не захоронят по-человечески!

— Знаешь, пусть тогда его разгневанный неупокоенный призрак им в пещере и докучает, — фыркнула полуэльфийка. — Помолчи уже, нас услышат!

— Божечки-кошечки, как можно быть такой бессердечной?! В тебе от эльфа больше, чем от человека, — цокнула языком, качая головой, златовласка.

— А больше всего во мне от Дианы Лафо, которая не будет рисковать жизнью ради имперского незнакомца, — бубнила Ди так, чтобы спутница её услышала.

— Он же ничего тебе не сделал, — резко повернулась к ней Милена.

— Сюда! Сюда! Они здесь! — завопил один из преследователей в роще папоротников, заслышав голос гимнастки.

— Он хочет завоевать мою родину, этого мало? — помчавшись вперёд, сердито обернулась на неё Диана.

— Ладно, он всё равно уже был мёртв… Одна я туда не вернусь, — дабы не ловить рассерженный взгляд спутницы, Милена оборачивалась на шайку преследователей.

Многие были вооружены каменными орудиями или даже клинками, скорее всего отобранными у попавших в их западню путников, которым не посчастливилось удрать от этой банды зеленокожих. Повезло, что среди них не оказалось лучников. Или же те ещё не подоспели из пещеры прямо сюда.

— Вот и идём, куда шли. Нам в Велунд. Ищи свой бродячий цирк, — фыркала Ди, направляясь в сторону бурелома, где все брошенные копья, метательные ножи и гипотетические стрелы застревали бы в густых кронах, стволах и ветвях.

Под ногами её порвалась не то лиана, не то верёвка. И если бы полуэльфийка осталась на месте, замерев и пытаясь понять, что случилось, или бы споткнулась об неё до того, как та лопнула, то на неё сверху бы рухнуло усеянное заострёнными кольями бревно. А так повезло быть на пару шагов дальше от сработавшей ловушки.

— А-а-а! — взвизгнула от вида падения перед собой такой штуковины Милена, перепрыгнув через образовавшийся колючий барьер.

А вот барсуку пришлось оббегать, где он своей мордочкой задел ещё несколько ловушек, включая упавшую на голову широкую сеть, в которую таки угодил. Ди бросилась своему зверьку на помощь, а Милена застыла в сторонке. При ней-то оружия не было, и даже огниво, которым можно прожечь путы, она как раз подарила Ди при их первой встрече.

Отряд гоблинов и с треском ломающих ветви эттинов нагонял незадачливых беглянок, оказавшихся не в то время не в том месте. Синеватые лезвия кинжалов в умелых руках полуэльфийки перерезали плетёную сеть, вызволяя полосатого зверька из плена, тут же рванувшего прочь мимо хозяйки.

Поодаль целая орава гигантских крыс размером с не самую маленькую собаку неслась в уздечках и натянутых ремнях, что сжимал в руках погонщик-охотник. Пришлось сворачивать в ещё более густую часть леса, перепрыгивать через поваленные стволы, кусты и валявшиеся ветки, проносясь мимо колючей хвои и высоких стеблей.

Девушки и барсук набирали темп, стараясь держаться подле друг дружки. Впереди всё казалось каким-то белёсым, будто окутанным седым туманом, но их это не останавливало, деваться-то уже было некуда. Всё дальше и дальше мчались они в лесную чащу, давно позабыв, как выйти к дороге, с которой Ди клялась себе не сворачивать и далеко не отбегать, дабы не разминуться с подругой Кьярой в случае чего.

— Отстали, — сообщила Милена, оглядываясь назад.

Мчавшиеся гоблины и этины оглядывали всё вокруг, но с ещё более паническим видом смотрели наверх, на ветви деревьев, мотая головами и спешно пятясь. Диана тоже остановилась, повернувшись на это зрелище. Шайка гоблинов и их сподручных спешно покинула эту область леса, рванув вдаль, прочь из чащи, как от какого-нибудь пожара. И это не внушало девушкам никакого спокойствия.

Они тоже поозирались по сторонам. И даже барсук чуял нечто недоброе, пятясь к ногам своей спутницы-хозяйки. То, что казалось туманом, на деле предстало обилием паутины, что окутывала здесь каждый куст, соединяла ветви и кое-где даже сами деревья, непроглядной бело-серой пеленой охватывая всё вокруг, мешая заглянуть вглубь леса.

И вокруг было так тихо, абсолютно бесшумно. Ни пения птиц, ни хлопков их крыльев, ни какого-либо шелеста или хруста — воцарившееся полное безмолвие, словно хозяева этих светлых нитей затаились в ожидании своих жертв. Мороз пошёл по коже у обеих девчонок, да и барсук сильно нервничал, судя по его суматошному поведению. Всем хотелось поскорее убраться отсюда, и уже никакие разборки с гоблинами никого не страшили.

— Нет-нет… только не пауки! — вспомнила Ди громадное членистоногое, что как-то забралось ей на живот во время походов.

— А знаешь, сразиться с гоблинами, чтобы похоронить того беднягу по-человечески, уже и не кажется такой глупой затеей, — пятилась Милена, в надежде вернуться в область чащи без паутины.

С разных сторон от них тут же с высоты крон деревьев начали приземляться своими лохматыми лапками крупные пауки. Самые мелкие из них были размером с барсука. Но в размахе конечностей выглядели изрядно крупнее. Большие же могли спокойно охотиться на лошадь и наверняка примерно тем здесь и занимались — опутывали своими сетями лосей да оленей.

Создания со множеством глаз и конечностей приближались к незваным гостям, которым наверняка были весьма рады. Передвигались они резво, но не нападали сразу, а замирали на месте, бесшумно окружая заблудших путников. Прозрачные капли, словно голодная слюна, капали с заострённых челюстей хозяев этого зловещего места.

Ди держала наготове свои кинжалы, не особо представляя, как противостоять заострённым и у многих уже задранным для атаки хелицерам — крупным клыкам местных пауков. А ещё ей казалось, что в своей позе она неподвижно окоченела, будто холодный пот, что её прошиб, заморозил девушку на месте. От страха тело просто не слушалось. А из-за опасений стать лёгкой добычей, паника и ритм сердцебиения у полуэльфийки только усиливались.

Она, подрагивая, глядела, как вокруг копошились и потирали свои жала педипальпами и передними лапками от грязи, клочков паутины, через коконы которой высасывали своих жертв, и остатков своего недавнего пиршества страшные членистоногие существа. Глаза полуэльфийки от ужаса даже наполнились слезами, столь сильно сейчас заставлял ей робеть страх смерти, который она всеми внутренними силами пыталась побороть.

Лишённые мимики пауки выглядели враждебными и любопытными. По всем тонким колебаниям своей обильной паутины они слетались целым роем поглядеть, кто же сегодня попался им на обед. Несмотря на то, что пауки в большинстве своём не живут семьями и колониями, не роятся, как пчёлы или муравьи, но эти, похоже, заинтересованы жрать не друг друга, а вот таких путников. Видимо, добычи на всех хватало.

Милена была готова визжать, но горло сдавило от ужаса. Казалось, её уже парализовало на дистанции, никакого укуса не надо. Девушка так опешила, что теперь не могла вымолвить ни слова и даже пошевелиться. У Дианы и вовсе сердце было готово выпрыгнуть из груди. По сравнению с тем пустынным тарантулом, с которым она как-то столкнулась, эти создания и вправду были гигантскими. Способными убить в один пронзающий укус, и это для жертвы будет наивысшей наградой, ведь в противном случае токсичный яд парализует и будет растворять мышцы и внутренности, доставляя неимоверные страдания. Мысли о бесславной и ужасной кончине так и крутились у Ди в голове.

Она заметила немало скелетов в одежде среди всей этой паутины, а также подвешенные на ветвях коконы. Многие из них по форме свидетельствовали, что там внутри какой-нибудь кабан или олень, а вот некоторые заставляли всерьёз сомневаться, что содержат в себе дикого лесного зверя. В самых маленьких из них, Диана надеялась, находятся пойманные гоблины, а не какие-нибудь заблудившиеся деревенские детишки.

— Так-так, какие интересные гостьи сегодня у нас, — раздалось мягким, но зловещим голоском откуда-то сверху, однако не с дерева.

К целому рою огромных пауков, разбегавшихся прочь, вышагивая гладкими хитиновыми лапками, выбиралось нечто ещё более огромное. Переливающееся сине-чёрным с примесью фиолетовых и красных узоров на брюшке паукообразное было размером с небольшую избу или хижину.

От остальных оно отличалось не только отсутствием волосков на крупных гладких лапках, но и тем, что у него впереди поднимался бледный женский торс. Половина туловища с оголённой грудью, худощавыми руками и головой с чёрными длинными волосами и такими же глазами без радужки и белков. Диана в мыслях назвала это «паучьим кентавром», ибо никакого иного названия и сравнения в голову не приходило.

Вытянутое женственное лицо существа выглядело молодо, и, если б не прочая внешность, его можно было бы даже назвать красивым. Нежные черты, едва выраженные скулы, мягкость бледной кожи, лишённой всяческих морщин. А ещё у неё были длиннющие верхние клыки наподобие вампирских, видневшихся во всплывшей улыбке и во время речи.

— Мошки-мошки-мошки… Нуси не жалуют проходимцев в этих краях. Как же вас угораздило-то попасть в самое сердце логова Арахны? — произнесла богиня пауков, не очень-то и требуя внятного ответа от изумлённых её размерами и внешним видом девушек.