Ты – Мой Яд

Виталина Дэн, 2023

Дима обычный молодой парень, который трезво смотрел на жизнь. Упорно пробивал себе путь, достигал приземленных целей жадно желая ни в чем не нуждаться и построить свою жизнь лучше, чем была уже когда-то.Лера – красивая, гордая, состоятельная, прожигающая жизнь. Девушка-огненный вихрь, готовая выжечь все на своём пути, оставляя за собой лишь завалы мертвого пепла.Два абсолютно разных человека, которые не должны были пересечься на дороге жизни, но по воле случая судьба сталкивает их лбами. И теперь только им решать, смогут ли они выстоять в схватке характеров или сделают вид, что никогда друг друга не знали …

Глава 17

В конечном итоге, мы вновь в нашем замкнутом бесконечном круге, из которого вырваться нет возможности. Нет пути назад. Пожалуй, я понимал, что у нас с ней ничего не выйдет, не получится никаких здоровых отношений, но, ничего не мог с собой поделать, когда я, в данную минуту, прикладывая усилия, неподобающим образом снова нелюбезно запихнул девчонку в свою съемную квартиру. В прошлый раз была комната для отдыхающих, в этот — хата. Делаем успехи! Двигаемся в правильном направление.

Коротко про себя хохотнул, глядя на то, как, эта дикая кошка опасливо пятится от меня назад, определённо, зная уже, чем её слова могут для нас двоих обернуться.

В тишине тёмной пустой двухкомнатной квартиры, громко хлопнул дверью и, зашвырнув связку ключей на подвесную висящую с зеркалом тумбу в коридоре, в состояние аффекта, так сказать, на старых играющих внутри дрожжах, с предвкушением медленно принялся наступать на неё.

— Не приближайся ко мне, скотина! — для убедительности заторможено качает головой.

— Не зарекайся… — выразительно выгибаю бровь и тяну улыбку в хищном оскале. — Сама ещё просить станешь.

— Нет! — на ощупь шла спиной вперёд и забрела в пустую гостиную комнату, в которой единственно лежал на полу ковёр и в углу стоял мой рабочий стол с ноутбуком. — Не буду! — отрицательно быстро мотает головой. — Просто, выпусти меня сейчас. Ты ведешь себя, как дикарь, только что выбравшийся из зверинца. Ты вообще, знаешь, что такое, когда тебе говорят — нет?! Когда, твердят, что тебя не хотят?! Вообще! — выразительно подчеркивает последнее, переходя на фальцет.

Шагнул вплотную к Морозовой, своей массивной фигурой накрывая, загоняя её в угол. Возвышаясь над девчонкой, зажал возле стенки и, в нетерпение протянул пальцы к круглому миловидному лицу, откидывая ей за спину мягкие пряди волос.

— Я понимаю… Как и то, что ты хочешь меня. А ещё, пытаешься загнать под каблук и помыкать, дёргая за ниточки, как вздумается твоей больной голове, — вполголоса нравоучительно уверяю ненормальную.

Взбешенно прикрывает глаза, медленно с паузами выдыхая, словно боясь, что от наполняющей её ненависти нас двоих подорвёт на мине отвратительных эмоций. Хмыкаю, и весьма ощутимо очерчиваю большим пальцем полные дразнящие губы, тонкую шею, затвердевший под белым джемпером сосок, подрагивающий впалый живот. Сопротивляется. Извивается, как змея пока всю лапал её. Настырно пытается брыкаться, противостоять мне, но, тело не слушается команд сумасбродной девчонки, женский организм давно дал сбой и, она невольно вздрагивает, выгибаясь дугой навстречу моим рукам.

— Я смотрю, ты упорно не признаешь бюстгальтера… — произнёс вслух, побудив ведьму вымученно открыть зелёные глазища и, я не выдержав, тотчас стремительно врезаюсь в чувственный небольшой рот.

Жадно сминаю, потеряв остатки терпения, чувствую, как слетаю с катушек. Собственные губы горят от жара чужих красных податливых губ со вкусом спелой вишни. Напрягшийся стояк в черных джинсах болезненно дергается от нетерпения, а раскалённый воздух давит тяжестью в парашюте лёгких, мучительно обволакивая в плену противной слабости. С шумным сбитым дыханием углубляю наш поцелуй, и с напором протолкнув язык в рот с вяжущим привкусом табака и алкоголя, с двух сторон жёстко зажимаю в капкане своих рук голову чертовски сексуальной дряни. Я будто за эти две недели страшно изголодавшийся по искушающему меня девичьему телу, пытался схавать девчонку. Удерживая руками, вертел под разными наклонами и, по-настоящему страстно расплющивал губы, кусал линию подбородка, с неконтролируемым рычанием облизывал щёки, спускаясь к горлу с гулко бьющейся синей венкой.

— Сука, как же, ты меня заводишь с пол-оборота! — внезапно вспылил и, обхватив сзади за шею, грубо бросил гадину на бежевый ковёр в комнате.

У самого от невыносимого чудовищного голода, аж скулы сводят. Быстро стянул через голову тёмно-синее широкое с капюшоном худи и, поспешно ринулся к ней, поймав в последний момент тяжёлой рукой за щиколотку, когда попыталась мгновенно от меня отползти.

— Иди к чёрту! — энергично лягается ногами от проворных наглых рук, открывая через просвечивающиеся колготки вид на черные стринги, впившиеся в гладкие складки. Короткая серая трикотажная в рубчик юбка задралась и скрутилась на поясе, усложняя в два раза хуже ситуацию и увеличивая звенящее во мне возбуждение.

Между нами завязалась борьба, пока я, нехорошо так, отталкивающе сощурившись, за ноги рывком не перевернул эту козу на живот и в медвежьей хватке всем телом не вдавил в мягкий ковёр. Мигом уткнулась лбом в пол, восстанавливая частое дыхание. Подмял под себя, распластал под собой и, задыхаясь рукой пополз к дырке между ног.

— Почему ты такой тупой?! — озлобленно рыкнула и предприняла ещё одну попытку вырваться, скинуть меня с себя.

— Успокойся… — левой рукой зажал рот девицы, которая будто только этого и ждала, чтоб тут же впиться в кожу между большим и средним пальцем, прокусывая. — Ссссс… — поморщился от боли. — Лера-а-а! Угомонись или я тебя угомоню! — правой рукой сильнее давлю на таз девчонки, прижимая к полу, фиксируя, как будет удобнее мне.

— Я же говорю, ты дикашара… Из какого только приёмника сбежал?! — сдавленно мычит, не имея возможности полноценно говорить.

Уже порядком не соображая, спускаю по длинным стройным ногам колготки с нижним бельем, но встречаюсь с очередной преградой.

— Раздвинь ноги шире! — приказываю, но, эта мерзавка, только сильнее сводит, несмотря на то, что я одним своим правым коленом расталкиваю их в разные стороны. — Да, блядь, не сопротивляйся ты! — рявкаю ей в ухо, утратив контроль над эмоциями. Зашёл слишком далеко и, сам не заметил, как оказался во власти змеюки.

— Пошёл ты нахер, придурок!

Давится глухой бессвязной речью, растеряв всё напускное высокомерие, когда звякнул бляшкой ремня и расстегнул ширинку. Направляю подрагивающий тяжелый с налившейся кровью головкой член в промежность и до упора с первого толчка наполняю девчонку. Приняла глубоко внутри себя, сжимая пульсирующий ствол внутренними мышцами влагалища. У меня то ли потроха, то ли сердце ухнуло в пятки от слепящего с рябью в глазах удовольствия, а у Морозовой вкупе со мной вырывается болезненный стон из горла. Смазки было слишком мало, причиняя ей своим увитым напряженным органом со вздувшимися венами дискомфорт. Не вынимая ствол, пульсирующий член поршнем залетал в лоно.

Сегодня она решила не тянуть и сразу проявить эмоции.

— Так, чё, ты там на дороге несла? Тупое стадо, которое только драть привыкло? — обжигаю одну трясущуюся в такт грубым толчкам ягодицу режущим ударом ладони.

— Ди-и-има! — противно оскаливается, ощерив зубы и, впивается вновь в кожу на руке из-за моей извращенной пытки.

— Не нравится? Так, был разговор и том, что ты будешь отвечать за свой длинный язык и действия. Сейчас малой кровью отделаешься, Морозова! — последнее прошептал и, между нами воцарилось молчание, только обоюдные стоны и её крики разносились в квартире при тусклом свете уличных фонарей, пробивающихся через стекла окон, за которым непрекращая падал снег.

В одном темпе бегло врезался в промежность, думая исключительно о своём желание и совсем не заботясь о ней, не прислушиваясь к телу девчонки. Не было красиво. Мы не занимались любовью. Я с голодухи от жажды власти трахал её, с громким звуком орудуя членом в мокром влагалище. На звериных инстинктах вытаскивал и обратно резко на всю длину загонял ствол, шлёпающими ритмичными ударами вдавливался мошонкой в увеличившийся твердый клитор. Зубами впивался в её мученический профиль, в порыве жуткого влечения и потребности к ней, стоя у своей персональной пропасти, тянул за волосы, зарывался в них пальцами у корней, нюхал, вожделел её всю. Хотел до ослепляющего разума. Как сумасшедший, нездорово пялился на поблескивающие розовые складки, туго обхватившие меня и, наращивая бешеный темп, двумя пальцами прокручивал под белой кофточкой заостренные соски.

— Потерпи-ии… ещё немного — зашептал и закатил глаза, чувствуя, как уже совсем близко подкатывается всплеск настоящего взрыва, расслабление, моё личное успокоение.

Изливался внутри девчонки теплой спермой и ощутил, как она старалась ещё больше усилить агонию шедшего на сход моего удовольствия, сокращая внутренние стенки разгоряченной плоти. Нет, не кончила вслед за мной. В данный момент, подумала обо мне и предприняла попытку подарить наслаждение.

Перекатившись на пару секунд на бок, развернул на спину девчонку и, ртом слегка впившись в её искусанные соблазнительные губы, не разрывал между нами прямого откровенного взгляда. Колючий неспокойный взгляд зелёных ведьминских глаз, вспарывал в этот миг жилы.

— Спасибо, — приглушённо коротко усмехнулся уголком губ и, нащупав большим пальцем клитор, в круговую провёл пару раз. Следом, спустившись ниже на миллиметры, им подцепил промежность и прихватил кожу на лобке, растягивал членом и пальцем влажную дырочку.

— Дим, я тебя ненавижу.

— А по громким мокрым звукам так сразу и не скажешь.

Она текла на меня, когда я смотрел ей с дерзкой наглостью в глаза и неспеша очень медленно входил и, вновь вытаскивал неумолимо поднимающийся стояк. Большим пальцами тёр изнутри верхушку влагалища чередуя с ласками на чувствительной горошине пульсирующего клитора. Девчонка виляла, крутила бёдрами, увеличивая трение на тяжёлом стволе и, половыми губами оглаживала мокрую от соков твёрдую плоть.

— Я себя ненавижу. Тебя! Я не говорю про секс. Я не о том, что ты трахаешься плохо. Классно! Но, на этом всё. Понимаешь? Ты можешь это уяснить и принять? — от жёсткого моего толчка в ней, она запрокинула голову и протяжно застонала вслух.

— Лер… — начинал беситься. — Ты глупости сейчас говоришь. Расслабься и просто кайфуй, — в полудиком порыве схватил за волосы и повернул её голову на себя. — Ты — пиздатая, — с твёрдостью заключаю ей в глаза. — Сейчас, вот в этот момент, мне хорошо с тобой. Мне так охуенно, как никогда, ни с одной. Улавливаешь?

Воздуха не хватало, чтоб сейчас ковыряться в её башке. Выхожу до конца и погружаю обратно эрегированный орган.

— Что за лирику ты гонишь?! — скривилась и попыталась меня оттолкнуть, но, я резко поменял наши положения и, завалившись набок, оказался у неё за спиной.

— Не лирика — правда!

Она меня возбуждала. Я дурел от неё и чувствовал острую страсть, упирающимся лезвием мне в горло. Неосторожный шаг и мертвец.

— Заткнись, а… — злится.

— Ты сегодня в ударе! — схватил пятерней за подбородок и, повернув к себе, всматривался в зрачки. — Я надеюсь, ты только алкоголь употребляла?

— Надейся, сколько тебе влезет. Мне-то что?

Просунул левую руку под ней, прикасаясь к голому теплому лобку, а второй правой принялся массировать нежные складки и легонько бить ладонью по половым губам.

Серьёзно всматриваясь в меня, не уводит от меня своих глаз, а я не разрывая наш контакт, облизываю и кусаю ободок маленького уха. Мы лежали боком, и из-за моих рук, которые покоились на её вмиг увлажнившейся промежности, плетью обвили хрупкую талию. Девчонка задышала часто, грудь ходуном и ноги дрожат.

— Зачем, мне сопротивляешься? Мне даже на точки твои давить не нужно, чтоб ты потекла и кончала. Давай, — подтолкнул приказывая, чувствуя, как трясёт всю в предоргазменной судороге.

Двумя средними пальцами вбивался в сокращающееся влагалище, а второй пощипывал выпирающие пики возбужденных сосков. Дразнил рукой, игрался с ними кончиком языка и тычусь членом меж одинаковых упругих половинок жопы в тугое кольцо сфинктера, когда чертовка резко замерла, а вскоре надрывно застонала. От пиздатого вида вообще не хотел выпускать эту дрянь из своих рук. Только и думал, как стояком между сисек, меж мокрых складок и аппетитных трясущихся булок. Столько всего хочу, а ночь, как назло подходила уже к концу.

— Ты и впрямь животное, — хохотнула и с громким возгласом перекатилась от меня набок, сворачиваясь на полу калачиком, все еще подрагивая после оргазма.

Не сильно разобрал брошенные слова. Вскинул на неё тягостный прищуренный взгляд и, поднявшись, резко с легкостью подхватил девицу на руки.

— Пошли в душ… — буркнул и с шумом вдохнул возле её уха наш смешанный запах потных от секса разгоряченных тел.

Женский возглас потонул в требовательном поцелуе, когда по пути в ванную набросился в коридоре на стерву, лихорадочно стаскивая с нас одежду.

Обессиленные упали на кровать после контрастного душа и десятиминутного очередного забега, где нагнул раком, с агрессией натянув на член, после того, как вновь упомянула про встречу на дороге.

У меня сердце на запредельных оборотах часто бьется в глотке, перекрывая кислород. Мы оба с ней лежали на животе. Я задумчиво смотрел на неё, она — отвернутая от меня к окну, где лунный свет оттенком падал на женское изящное без изъянов тело. Ощущал, как моё собственное наполняет приятная невесомость и, ленивая нега разжижала взбудораженную кровь. Осознавал, что впервые за долгие годы, для меня не имело значения какой сейчас год, день недели или сколько времени. Я начинал бредить мыслями о ней, рядом с ней и гадал, какого хрена она видит мир в чёрном свете.

— Лера? — в тишине раздался мой вкрадчивый серьёзный голос.

Не отвечает. Решил, что уснула. Провел невесомо подушечками пальцев по голой коже в районе выпирающих рёбер и, она тотчас конвульсивно дергается от щекотки, но так и не стала поворачиваться ко мне.

— Расскажи мне, кто разруливает твои пакости? Кто ты?

Какое-то время в квартире витала гробовая тишина, пока она о чём-то усердно размышляла, но вскоре всё-таки повернула голову ко мне.

Руки девчонки были закинуты вверх на подушку, а волосы красивой россыпью укрывали выгнутую дугой голую с выпирающим позвонком спину и округлые твердые ягодицы.

— Почему все лавры достаются тебе? — смерив меня внимательным взглядом, без тени насмешки поинтересовалась.

— О чём ты? — непонимающе свел брови на переносице.

— Ну, тебе я насасывать должна, а ты, в ответ даже не ведёшься… — хрипло усмехнулась, но глаза оставались мрачными. Вспомнив сегодняшнюю сцену перед душем в коридоре, когда обрабатывала языком мой член, ждала пояснения на свой вопрос.

— Потому что, ты хуево себя ведёшь.

— А ты наказываешь сексом?

— А почему бы и нет?

— А может все же, ты по этой части нулевой? Я правильно понимаю, что ты никогда никому…

— Лера-а! — с нажимом, чтоб вовремя остановилась. — Я совсем о другом тебя спросил!

И, сумасшедшая девчонка без перехода, срывающимся стальным тоном резко начала говорить. Я даже, как-то опешил от такой реакции, от быстрой смены разговора. Это было неожиданно. Хоть и выпытывал у нее информацию, совсем не думал, что так быстро согласится дать мне ответ. Завуалированный, но ответ…

— Мороз… Мороз! — с первых строк вела к чему-то. — Великолепен он, и властен и могуч! Своим веленьем даровал и правил. Заиндевело все, и даже солнца луч. Узор хрустальный в окнах не расплавил. Преображал пространство, как хотел. Так ненавидел серость и унылость! Дворец хрустальный, ледяной предел. Былинке каждой даровал он милость. А нас щипал за щеки, все сердясь. Испытывал на прочность и терпенье. Задумал, будто превратить и нас в такое же хрустальное творенье, — выговаривает беззвучно.

с. Наталья Страхова.

— И? Что, это значит? — недоуменно вскинул брови, улыбнувшись.

— Ничего! Спи…

Отвернулась, а когда, я одной рукой подтянул несносную девчонку и вплотную прижал к своей груди, укрыл нас одеялом. Впервые за сегодня уловил, как она расслабилась в моих объятиях, проваливаясь в глубокий сон, пока я с прищуренным взглядом, вдыхал запах на её шее и вспоминал каждое слово стихотворения.