И только сладкие моменты длятся вечно

Виржини Гримальди, 2020

«Самый читаемый автор во Франции». – Le Figaro.fr Виржини Гримальди – знаковый французский автор, уже известный в России. В своих добрых житейских историях Гримальди показывает, как принять то, что ты не в силах изменить, рассказывает, как обрести себя и жить счастливо. Гримальди с удивительной чуткостью и нежностью рассказывает о самом важном – о человеческих чувствах, о любви и о семье. Ее романы искренние и настоящие, с надрывом и болью, но и с добрым юмором и обещанием счастливого финала. Романы Виржини Гримальди о счастье, которое происходит прямо здесь и сейчас. Об ароматной чашечке кофе, о солнечных лучах, попадающих на прядь волос, о запахе летнего вечера, о заливистом смехе и уютном пуховом одеяле. Ее истории очень женские, очень живые и очень честные. Они оставляют след, потому что написаны про нас. Однажды ты откроешь окно, и легкий ветерок коснется твоего лица. Ты вспомнишь, как каталась в детстве на карусели, вспомнишь, как муж танцевал для тебя под воображаемую музыку, вспомнишь, как впервые взяла сына на руки и приготовила паштет для дочери. И все это было давно, но будто еще вчера. А сегодня ты наслаждаешься свиданиями с собой. Дети в других городах, муж – за чертой, пес – рядом. И нет в этом никакого минора. Тебе хорошо, и ты счастлива. «Гримальди лучше всех улавливает чувства, страхи, надежды и переживания человека». – Адель Бреу, Elle.fr

5. Элиза

Сегодня моей дочери исполняется двадцать три года.

Я звоню ровно в полночь по лондонскому времени.

— Привет, мамочка!

— С днем рождения, милая!

— Спасибо! Ты всех опередила.

Она знает, что я в этот момент довольно улыбаюсь. Смешно? Ну и пусть, зато я первая! Каждый год именно я открываю череду поздравлений, ведь это и мой праздник тоже. Я мама уже двадцать три года.

Я слышу голос Гарри, бойфренда моей девочки, он как обычно подтрунивает надо мной:

— Браво, тещенька, вы опять чемпионка!

— Сдавайся, парень, я непобедима.

Шарлин сообщает мне последние новости «запроли́вной» жизни, я делюсь своими. Она спрашивает: «У тебя правда все хорошо?» — я бодро вру, чтобы успокоить мою девочку, мы желаем друг другу спокойной ночи, и… наступает тишина.

Проклятая тишина гудит в ушах.

Включаю телевизор, чтобы заглушить мысли. На TF1 люди стреляют друг в друга, на France 2 — занимаются любовью, на France 3 — сидят за семейным ужином, на France 5 — спорят. Проверяю М6 и выключаю ящик.

Эдуар храпит у моих ног.

Хочется отключиться, но сон, судя по всему, тоже куда-то переехал. Ностальгия — подруга ночи, и некуда деваться от печальных мыслей.

Я всегда боялась расставания с детьми. Когда родилась Шарлин, во мне произошла глубинная перемена. До появления на свет дочери я дружила со временем, теперь же начала упрекать его за быстротечность. Всю беременность приятельницы, прошедшие через это испытание раньше меня, предупреждали: «Пользуйся свободой, пока можешь, время пролетит так быстро, что не успеешь заметить…» Я, конечно, никого не посылала к черту, но считала их утомительными занудами и, только услышав первый крик Шарлин, встала в их ряды. Время течет иначе с тех пор, как я приобрела гордый статус матери.

Последние двадцать три года были посвящены детям. О нет, я не принесла себя в жертву, просто в моей жизни появился смысл. Я наконец-то стала полезной. И важной для других. Эгоистично? Конечно, но расчетливость ни при чем: материнство излечило раны, нанесенные детством.

Я кормила и переодевала детей, ласкала их, укачивала, утешала, выслушивала, лечила, подбадривала, защищала, баловала, обожала, восхищалась ими, понимала, будила, подбадривала, шутила с ними, учила и сопровождала. Я наблюдала, как они растут, ползают по полу, становятся на ножки, перемещаются из младенческой ванночки в общую, впервые заводят отношения… взрослеют. Никогда не забуду, как девчушка, стеснявшаяся станцевать на ярмарочном гулянье, превратилась в серьезную молодую женщину, представляющую свой проект большому собранию коллег. Малыш, начинавший рыдать, как только я отходила на слишком далекое, по его мнению, расстояние, вырос и уехал учиться в Париж. С детьми я познала невероятные по силе радости и самые ужасные страхи, благодаря сыну и дочери обогатилась чудесными воспоминаниями. Мне больно, если они страдают. Я осушаю их слезы, сдерживая свои рыдания. Дети поселились в моем сердце и заполнили все пустоты.

Я часто думала о расставании с Шарлин и Тома, понимала, что рано или поздно они вылетят из гнезда, но от этих мыслей у меня всякий раз щемило сердце. Я боролась с тревогой банальными фразами: «Такова жизнь», «Раз они с нами расстаются, значит, обрели крылья», «Детей мы рожаем не для себя». Утешала меня всего одна мысль: «Время есть. Они еще побудут со мной».

Время вышло.

После двадцати трех лет «полной занятости» я стала матерью в отставке.