Хранитель

Виктория Шувалова, 2023

Когда спасаешь других, очень важно, чтобы тебя самого что-то защищало. Например, родной дом, в который Алиса вернулась слишком поздно.Туда, где убили ее отца. Где война с другим Хранилищем подошла к самому порогу. Где Хранители с враждующей стороны оказываются лучшими друзьями, а самые близкие люди – предателями. Туда, где работа ангелом-хранителем – тяжелый и неблагодарный труд. Где, спасая других, важно помнить, кто ты есть на самом деле.Но когда ты хранишь всех, кто сохранит тебя?

4.

Вернувшись домой, Артур не стал дожидаться общего сбора работавших на пожаре Хранителей, а сразу направился к отцу. Тот сидел в столовой над какими — то бумаги, подперев голову двумя руками.

— Вернулись? — спросил отец, подняв глаза на сына.

Тот бесцеремонно плюхнулся на стул напротив и накрыл ладонями бумаги.

— Вернулись, — зло ответил Артур.

— И что — то случилось.

— Случилось!

Глава поднял бровь, показывая, что ждет продолжения. Артур вздохнул, взъерошил волосы и рассказал все, что произошло на складе. Отец задумчиво слушал его, кивая.

— Пора поговорить с Игорем, — пробормотал он. — Арина, конечно, заместитель, но слишком уж далеко заходит в своих действиях. Артур, ты не хочешь официально стать заместителем, чтобы у нее не было больше возможности так говорить?

— Не хочу, — отрезал парень. — И брать на себя официальную ответственность за Хранилище тоже не хочу! Почему бы тебе не выбрать другого Хранителя? Кристина или Тимур вполне бы подошли. Или Гриша, он ответственный.

— Нет, — возразил отец. — Никто из них. Либо ты, либо никто.

Артур тяжело вздохнул и покачал головой.

Сотрудники столовой звенели тарелками, по помещению расползался аромат еды, предвещая скорый ужин. У Артура предательски заурчал желудок.

— Я не буду.

— Значит, никто, — кивнул отец.

У Артура опускались руки. Что он, рядовой Хранитель, мог сделать? Заставить всех собраться на Совет? Не мог. Заставить Игоря повлиять на Арину? Глава побаивался ее. Арина с самого рождения в Хранилище, она имела какой — то непонятный вес среди Небесных. Ее слушались, ее боялись, ее уважали. Она была на два года младше Артура, но уже стала не просто заместителем, а лидером. Игорь не сильно ей перечил. Он знал: как только его действия выйдут за определенные рамки, Арина сделает так, чтобы главой он быть перестал. Потому что она не жила с оглядкой на Александра, она не боялась ни его, ни Совет, ни кого бы то ни было. И ее поддерживали почти все Небесные. А она умело лавировала между безраздельной властью над ними и полным потаканием их желаниям.

— Как Алиса с Кириллом? — спросил Артур осторожно.

Отец вернулся к бумагам, а потому ответил, не поднимая головы:

— Все в порядке. Он ее не обижает, она его не боится. На следующей неделе вызову их по отдельности, поговорю, посмотрю. Ты что — то заметил?

— Ничего, все… выглядит нормальным.

Кроме ее взгляда на Кирилла. Кроме этого восторженного внимательного взгляда, от которого его начинала душить ревность. И он не мог ничего поделать, кроме как отвернуться и не смотреть.

— Когда все вернутся, я соберу вас в актовом зале. Побудь там же, — произнес отец. — Думаю, сразу после ужина. Сегодня, кстати, мама Алисы придет. Присоединяйся. А сейчас, позволь, я закончу со счетами. Что — то запутался…

Артур глянул в бумаги, исписанные цифрами.

— Тебе нужен секретарь, — пробормотал он.

— Ты не соглашаешься, поэтому я сам, — усмехнулся отец. — Все, иди, мало времени осталось!

Парень кивнул, поднялся из — за стола и направился прочь.

На улице толпились только что вернувшиеся Хранители. Они устало переговаривались, курили и оглядывались по сторонам, подсчитывая остальных. Так всегда было. Артур знал этот взгляд: убедиться, что все выжили и вернулись домой в целости. Он точно так же смотрел по сторонам, сравнивая количество пришедших домой Хранителей с тем, которое заступило на смену. Это успокаивало, вводило в некоторую медитацию, помогало отпустить произошедшее и убедить себя, что он не один. Он с другими.

— Я что — то так устала, — простонала Кристина, переминаясь с ноги на ногу.

Она возникла ниоткуда, потому что Артур не видел ее среди куривших. За ней появился Тимур. Он выглядел не лучше: пятна копоти на лице, грязные пыльные волосы, торчавшие во все стороны и стойкий запах гари.

— Завтра выходной беру, — произнес друг. — Я, по — моему, надышался угарным газом.

— И я, — согласилась Кристина. — Влезла в самый огонь. Думала, успею. Надышалась, еще и смотри!

Она вытянула руку и сунула Артуру под нос обуглившийся рукав с раскрасневшейся под ним кожей.

— Хорошо, что волосы не подпалила, — кивнул он, глядя на черные ошметки ткани. — И ожогов не получила серьезных.

Кристина покивала, опустила руку и устало привалилась к Тимуру. Парень погладил ее по голове, приобнял за плечи, поцеловал в висок.

— Ничего, и похуже видели, — произнес он. — Удачно сегодня, что работать начали раньше, до серьезного пожара успели почти всех вывести. Мало пострадавших.

— Если бы не Гриша, было бы больше, — пробормотал Артур, оглядываясь.

Ни Гриши, ни Ромы не было видно. Как и Кирилла с Алисой, хотя эти двое уже вернулись домой.

Вернувшись в Хранилище, Алиса первым делом скинула сандалии и вытянула ноги на прохладном полу. Кирилл разглядывал двор, стоя на балконе.

Он увел ее от здания склада так неожиданно, что Алиса не успела даже спросить, в чем дело. Они внимательно следили за перепалкой Артура и Арины, а потом вдруг Кирилл схватил ее за локоть и потащил прочь, словно за ними гнались. И до сих пор он оставался хмурым и молчаливым. Как будто совершил непростительную ошибку.

В конце концов, Алиса не выдержала, встала и босиком беззвучно подошла к балкону.

— Все в порядке? — тихонько спросила она.

Кирилл вздрогнул, обернулся к ней. Он выглядел уставшим и сосредоточенным.

— Да, все хорошо.

— Почему ты такой молчаливый?

— Просто устал, — ответил он. — Не обращай внимания… Просто… трудно видеть всех, кому должен помочь и ничего не делать. Очень… давит эмоционально. Ты потом поймешь.

Алиса виновато опустила голову.

— Только не думай, что это из — за тебя! — выпалил Кирилл. — Я знал, что так будет. И знал, на что иду, когда согласился стать твоим наставником!

— Все в порядке, — проговорила она. — Мне стоит лучше учиться.

— Сегодня ты услышала. И это уже большой шаг. Мы будем тренироваться дальше!

Она с надеждой посмотрела на него.

Войдя в столовую, Алиса столкнулась с Ромой. От него пахло дымом, он не сменил спортивный костюм, в котором был на складе. Весело улыбнувшись ей, Рома тут же метнул гневный взгляд на Кирилла. Тот сделал вид, что не заметил.

— Там твоя мама пришла! — просиял парень. — Только что встретил ее!

Алиса удивленно вскинула брови и выглянула из — за его плеча. У дальней стены Александр придвигал ее маме стул, а улыбался так, словно давно хотел увидеть.

— Не буду тебе мешать, — произнес Кирилл. — Домой вы, наверное, уйдете вместе. Заберу тебя завтра около девяти, приготовь вещи. И дождись меня, пожалуйста.

Он поднял было руку, но тут же одернул, кивнул и пошел в сторону уже ужинавших Стаса и Димы с Аллой.

— Какой — то он тихий, — проговорил Рома, провожая взглядом Кирилла.

— Не знаю, — пожала плечами Алиса.

Но Рома посмотрел на нее так, словно она не понимала очевидных вещей.

— Пойдем, мама уже спрашивала про тебя!

Они прошли к столу главы, тот кивнул Алисе, пригласил присоединиться. Девушка оглянулась, Артур сидел за соседним столом вместе с Тимуром, Гришей и Хранительницей, которую Алиса все еще не знала. Рома принес ей порцию пюре с мясом и овощами и уселся рядом.

— Я слышала, ты сегодня тренировалась слушать? — спросила мама. — Как?

Алиса пожала плечами, не зная, что ответить.

— Ничего не услышала, — ответила она.

Александр внимательно следил за ней, не прикасаясь к еде. Рома же ел за двоих, как будто очень спешил.

— Вообще ничего? — мама удивленно вскинула брови.

— Какой — то гул, словно кто — то кричит очень далеко. Но не больше.

— Эфо фамое то, — встрял Рома с набитым ртом.

Александр укоризненно посмотрел на него, парень провел сложенными большим и указательным пальцами по губам, показывая, что замолкает.

— Это первый раз, — кивнула мама. — Кирилл, очевидно, тестировал тебя. Теперь будет учить.

Она бросила серьезный взгляд на Александра, тот утвердительно кивнул.

— Не испугалась? — спросил глава.

— Не очень, — пожала плечами Алиса.

— Артур! — позвал Александр. — Предупреди всех, что я жду их в девять в актовом зале!

Артур кивнул, поднялся и вышел на середину столовой, откашлялся. Алиса заметила, как все оторвались от тарелок и с интересом уставились на Хранителя. Некоторые девушки смотрели слишком уж заинтересованно.

— Внимание! — громким четким голосом проговорил Артур. — Все, кто сегодня работал на пожаре! В девять общий сбор в актовом зале! И своих предупредите!

Артур обвел всех строгим взглядом, кивнул и вернулся за стол. Алиса, провожая его взглядом, столкнулась глазами с Гришей. Тот выглядел так, словно хотел сказать ей что — то важное, но не мог подобрать слов. Интересно, что именно? И как он планировал говорить на расстоянии нескольких метров?

В голове снова всплыло предупреждение Кирилла, и девушка поспешила отвернуться.

Вернувшись домой, мама заметно нервничала, не находила себе места. Она пыталась вести себя как всегда, но Алиса замечала излишнюю суетность в движениях.

— Мама! — не выдержала девушка. — Ну что не так?

Женщина остановилась, грустно посмотрела на нее и уселась на стул.

— Да, все так, милая, — произнесла она. — Все правильно. Просто… Да неважно. Я стала слишком нервная последнее время. Волнуюсь за тебя.

— Это из — за папы?

— И из — за папы тоже, — кивнула мама. — Столько плохого произошло в свое время, что мне просто боязно. Не обращай внимания. Саш… Александр давно привел все дела в порядок, Небесные теперь спокойнее. Не о чем волноваться. Это мое, личное.

— Почему ты не расскажешь?

Мама внимательно посмотрела на нее, прикрыв рот ладонью.

— Когда — нибудь… я расскажу тебе все. А сейчас — ни к чему. Половину ты просто не поймешь. Так… ну, что? Готова к переезду?

Артуру пришлось приложить достаточно много усилий и времени, чтобы подловить Кирилла в одиночестве. Он не собирался спать, пока не поговорит с ним.

Утренний поступок Алисы говорил о двух вещах: Кирилл недостаточно хорошо объяснил ей последствия и забыл, что случилось с его прошлой ученицей. Именно это Артур и собирался ему напомнить.

Кирилл словно чувствовал и прятался весь вечер.

Артур улизнул вслед за ним из актового зала, долго ждал, пока Кирилл закончит общаться со своими друзьями, сходит в столовую, выпьет кофе. В какой — то момент он подумал, что быстрее просто подойти, взять его за шкирку и вывести на улицу. Но сдержался.

В конце концов, Артуру удалось поймать Кирилла, когда тот в одиночестве отправился в магазин. Дождавшись за бетонными гаражами возвращения, Артур выскочил из — за угла, схватил Кирилла за грудки и затащил в свое укрытие, пихнул в грудь.

— Что творишь? — зашипел он. — Совсем сдурел? Ученицу одну отпускать?!

Кирилл сообразил, что происходит, потер грудь, но в драку не лез, смотрел исподлобья.

— Думаешь, я не сказал ей? — зашипел он. — Первым делом! Запретил ходить одной!

— Плохо запретил!

Кирилл усмехнулся, покачал головой.

— Не твое дело!

— Не мое дело?! Может быть, Оля тоже была не мое дело?! Или ты забыл, как твоя ученица, через три недели после назначения тебя наставником, ушла на зов и была убита пьяной компанией? Забыл?

Артур свирепел на глазах. Сжимал и разжимал кулаки, изо всех сил сдерживался, чтобы не ударить Кирилла прямо сейчас.

— Думаешь, я упустил Олю?! — шипел Хранитель. — Я поселил ее у себя в квартире! Жил с ней, потакал всем ее прихотям! Лишь бы ей было комфортно! По сто раз проверял ее ночью! Когда она начала вскакивать и бежать на помощь, мне пришлось спать в ее комнате, как собаке у кровати!

Артур дернулся, Кирилл машинально отстранился. Но удара не было.

— Хорошо врешь, — прорычал он. — Думаешь, я не в курсе, где ты был в ту ночь?

По лицу Кирилла пробежал страх. Миг, но Артуру хватило, чтобы заметить.

— Ты был у очередной дурочки, которая почему — то решила, что ты нормальный! Пока Олю убивали, ты развлекался с другой!

Он не должен был знать. Никто не знал. Артур услышал случайно, спустя пару месяцев от подруги той девушки, которая провела ночь с Кириллом. И он бы высказал все сразу, но Тимур остановил его, попросил придержать информацию до подходящего момента.

Кирилл побледнел, хотел ответить, но лишь открывал и закрывал рот, как рыба.

— Если с Алисой хоть что — то случится, я убью тебя вот этими руками!

Артур сунул Кириллу под нос раскрытые ладони. Тот на секунду задумался и уставился на бывшего друга с ехидной ухмылкой.

— Влюбился, что ли?

Артур безучастно смотрел в ответ.

— Не бойся, я не скажу ей. Но даже не думай, что она ответит взаимностью такому, как ты!

— Я знаю, что ты хочешь отомстить отцу! — прошипел Артур.

— Да? — ухмыльнулся Кирилл. — А ты докажи!

— Я тебе все сказал, — проскрежетал Артур. — Следи за ней!

Кирилл ухмыльнулся. Если бы он этого не сделал, Артур не тронул бы его. Ему не хотелось драться, не хотелось даже смотреть на него. Не после сегодняшнего тяжелого дня и двух часов слежки. Но эта ухмылка породила в нем гнев, дающий силы приступ ярости.

Артур, который начал было отворачиваться, с размаха ударил Кирилла в солнечное сплетение. Парень задохнулся, согнулся пополам и уперся в стену гаража.

— Я с тебя глаз не спущу! — прошипел Артур, развернулся и пошел прочь.

Домой. Спать. Ему нужно отдохнуть! Срочно!

Кирилл забрал ее, как и обещал, перед самым завтраком. Он помог спустить вещи и погрузить в машину, открыл дверь пассажирского сиденья, приглашая сесть.

До обеда Алиса раскладывала вещи по шкафам, а после Кирилл заставил ее пойти вместе с ним в торговый центр, чтобы купить необходимую одежду. Он так придирчиво изучал состав тканей на бирке, что вызывал подозрительные взгляды у консультантов. Еще больше их возмущали его комментарии по поводу качества тканей, полной безалаберности производителей и их нежелания заботиться о покупателях. Когда они вышли уже из пятого магазина ни с чем, Алиса готова была сдаться и переложить ответственность за покупки на маму, но Кирилл не желал останавливаться. Спустя еще полчаса они все — таки нашли нужный костюм, который полностью удовлетворил запросы наставника насчет состава тканей, пошива и качества лекал. Он сам оплатил ей покупку легкого и утепленного костюмов, вызвав шквал возмущения.

— Я — твой наставник, не забыла? — строго спросил Кирилл и тут же тепло улыбнулся.

Алиса насупилась и вполголоса пообещала отдать деньги с первой же зарплаты.

Как только ученица понадеялась, что они пойдут домой, Кирилл взял курс на обувной магазин. Благо, здесь проблем оказалось меньше. Девушка обзавелась двумя парами кроссовок.

— Дальше сама докупишь, — произнес Кирилл, забирая пакеты с прилавков. — Некоторые Хранители вообще носят один и тот же костюм, пока ткань не истлеет.

Алиса не представляла, как можно каждый день ходить в одной и той же одежде. Возможно, мужчинам в этом плане было легче, чем девушкам. Она совершенно точно наведается в магазин в ближайшее время, но уже без Кирилла. Он утомил ее хуже подруг — модниц, которые любили ходить по магазинам часами.

В первую ночь в Хранилище Алиса спала глубоко и спокойно. Все — таки, родные стены на то и родные, чтобы за ними было надежно.

Алиса проснулась от настойчивого звонка в дверь. Сообразив, где находится, она выпуталась из одеяла, завернулась в большой халат и прошлепала босыми ногами к выходу. На пороге стоял улыбающийся Кирилл.

— Я проспала? — сонно пробормотала она, потирая глаза.

— Нет еще, — просиял он. — Но проспишь, если сейчас же не встанешь.

— Я встала.

— Вижу. Пустишь?

Алиса удивленно подняла брови, отступила. Кирилл вошел в квартиру, разулся и направился в кухню. Она только сейчас заметила, что в руках он держал небольшой пакет.

— Ты пока умывайся! — крикнул наставник. — А я тут немного у тебя… короче, умывайся!

Девушка закрылась в ванной, пытаясь срочно привести себя в порядок. Она никак не ожидала появления наставника так рано, хотя они и не договаривались насчет времени. Но Алисе не запрещено перемещаться по Хранилищу в одиночестве, зачем же он пришел к ней?

Она прошмыгнула в свою комнату, переоделась и вышла. С кухни тянулся густой, крепкий запах кофе. Кирилл гремел чашками и тихонько напевал себе под нос.

— Готова? — спросил наставник, оглянувшись через плечо. — Садись!

Он поставил перед ней чашку с черной горячей жидкостью, взял себе такую же и сел напротив.

— Ты… пришел, чтобы угостить меня кофе? — подозрительно спросила Алиса.

— Да, а что? — не понял Кирилл. — Я обычно пью его один, но подумал, что ты тоже не откажешься. А в компании веселее, как думаешь?

Она не ответила, нахмурившись. После прошлых отношений любая забота со стороны мужчин пугала ее. Слишком привыкла все делать сама. Слишком трудно было довериться кому — то, кроме себя. Но Кирилл же просто ее наставник, верно? Быть может, среди наставников принято так сильно заботиться о своих учениках? Быть может, он хочет загладить вину за прошлое, когда подтрунивал над ней? Быть может, он просто пытается быть хорошим другом? Ведь нет ничего плохого в том, что они выросли, ему скоро тридцать, они повзрослели, стали умнее, опытнее и теперь могут строить взрослые отношения, основанные на доверии и вот таких дружеских посиделках за утренним кофе.

— Ты скажи, я не буду так делать, — посерьезнел Кирилл.

— Я просто не ожидала, — стушевалась девушка. — Извини.

— Все нормально.

— Чем будем заниматься сегодня?

— Слушать. Даю тебе неделю, что бы ты научилась отчетливо слышать голоса.

Алиса поперхнулась кофе, похлопала себя по груди.

— Неделю?!

— Неделю! — просиял Кирилл. — Клянусь, ты справишься!

Она недоверчиво уставилась на него, закусив щеку изнутри.

— А если нет?

— Если нет, то возьмем еще неделю.

После завтрака Кирилл вытащил ее во двор. Они заняли лавочку в середине детской площадки. Алиса честно старалась, отметала мысли, воскрешала вчерашние ощущения, но в голове была идеальная тишина. Кирилл аккуратно перехватывал ее ладони, хмурился.

Воробьи купались в детской песочнице, ветер слабо трепал листву на высоких деревьях. Прохладная тень спасала двор от удушливого зноя и немилостиво палящих солнечных лучей. Почти все окна в доме были открыты. Откуда — то доносилась музыка, разговоры. Кто — то очень громко включил телевизор.

Алиса заставляла себя отвлекаться, прислушиваться, но все тщетно. Ей даже не казалось, что она слышит голоса. Абсолютная тишина.

— Ты сам — то что — нибудь видишь? — спросила она зло.

— Вижу, — кивнул Кирилл. — Просто отключи мозги.

Он выпустил ее ладони, откинулся на спинку скамьи. Мысли не вернулись, но голова уже гудела от напряжения. Алиса начала ругать себя, наставника, шумных Хранителей, слишком громко чирикающих маленьких воробушков. Она точно безнадежна.

— Кирилл, — пробормотала Алиса, не в силах больше слушать тишину в голове. — В то утро, вчера, я встретила Артура. Он ругался, что я пошла одна. Он же… ничего тебе не сделал?

Наставник поморщился, отвернувшись.

— Поговорил, — произнес он нехотя.

— Вы что… — у нее округлились глаза. — Подрались?

— Немного. Ничего страшного, не забивай голову. Артур не умеет держать себя в руках. Еще и мнит себя самым умным. Это нормально.

— Но… Кирилл, не надо из — за меня драться, прошу тебя!

Он рассмеялся, повернулся к ней и тепло улыбнулся, склонив голову набок, положил руку ей на предплечье, словно пытался успокоить.

— Мы никогда с ним не будем друзьями. Никогда. Мы дрались до тебя, будем драться после тебя. Поверь, это уже стало традицией.

Алиса с недоверием смотрела на него. И все еще не могла понять, почему два лучших друга стали злейшими врагами.

— Давай, отключи мозги и слушай, не забивай голову.

Мозги не отключались. Ни в этот день, ни в следующий, ни через два дня. Неделя тянулась и закручивалась вокруг нее тугими, удушающими кольцами. Пятый день — тишина. Шестой день — тишина. Кирилл продолжал приходить перед самым завтраком и делать кофе. Продолжал сидеть рядом и терпеливо ждать, пока она слушала тишину в голове. Продолжал тепло улыбаться и говорить, что у нее все получится.

На седьмой день Алиса проснулась со слезами на глазах. Он даст ей еще неделю, а потом попросит вернуться на работу в душный кабинет и никогда больше не вспоминать о Хранилище. Александр будет прятать глаза, мама тяжело вздыхать, Артур покачает головой, а Рома, возможно, попробует сказать что — нибудь ободряющее, он всегда так делал. У нее не получится, Алиса уверена. Уже неделя прошла, а она только научилась отключать голову и слушать тишину. Больше ничего. Даже гула не было. Она старательно избегала Александра и молилась, чтобы мама не приходила на ужины. Она пряталась под тенью деревьев во дворе, не выходила до тех пор, пока глава не закончит чаепитие на скамье у входа, стала избегать всех знакомых Хранителей и с болью поглядывать на остальных. Ничего. У нее ничего не получалось. Она снова не смогла…

Алиса завтракала в одиночестве, потому что Кирилл провел всю ночь у Макса и спал как убитый.

Взяв кофе, ученица вышла во двор. Раз ей нельзя уходить, то она займет дальнюю скамью и будет сидеть одна. Может быть, попробует снова потренироваться, хотя, очевидно, что это бесполезно. Самоуспокоение. Даже злость не помогала собраться и услышать. Из окон ее видно, поэтому Кириллу не составит труда найти свою непутевую подопечную.

Она уселась на скамье лицом ко второму дому, отставила чашку, вытянула ноги, тяжело вздохнула и принялась слушать. В голове играла музыка из рекламы по радио, всплывали картинки из фильмов. Если мысли у нее более менее получалось отгонять, то вот эти надоедливые фрагменты уходили с большим трудом.

Алиса зло потерла лицо руками, тихонько зарычала, пытаясь нащупать абсолютную тишину. К ней кто — то подсел. Отняв ладони от лица, она обнаружила Артура. Он смотрел перед собой, закинув ногу на ногу и не отрывая чашки от губ.

— Привет, — произнесла девушка.

— Привет, привет, — поздоровался он, отставил чай и закурил. — Где твой наставник?

Алисе показалось, что по коже прокатился едва ощутимый холодок, как дуновение ветра. Она поежилась.

— Спит.

— А ты чего делаешь?

— Пытаюсь слушать голоса.

— И как?

Он начал ее раздражать. Мало того, что мешает своим присутствием, так еще задает глупые вопросы, а сидит с таким лицом, словно знает все лучше всех.

— Что ты пристал ко мне? — зло спросила она. — Я специально пришла сюда, чтобы никто мне не мешал!

Артур повернулся к ней, его голубые глаза впились в ее лицо. На губах заиграла улыбка, граничащая с усмешкой.

— По секрету тебе скажу: дальняя скамья — самая людная. Все уходят подальше, особенно после завтрака. А самая безопасная — возле дома. Утром на ней сидит глава, а потому ее стараются особо не занимать. Хочешь, чтобы тебя никто не трогал — садись туда. Поняла?

— Поняла, — огрызнулась Алиса.

Она смерила его недовольным взглядом и отвернулась. Артур улыбался так, словно говорил с маленьким ребенком. Снова попыталась сосредоточиться, но к ним присоединился Гриша. Он хотел сесть возле Алисы, но задумался, перешел на другую сторону и потеснил Артура.

— О чем болтаете?

— Алиса пытается слушать голоса, — сообщил Артур весело.

— А, это к Роме, — отмахнулся парень. — Он, кстати, сейчас подойдет. Наливал себе чай и облил штаны. А что, Кирилл объяснять разучился?

Алиса не ответила, поджала губы.

— Ты не сразу видеть начал, — шикнул Артур.

— А ты?

— Мне вообще лень было учиться, потому что до совершеннолетия никого Хранителями не делали. А потом отец сказал, что, если мы с Ромой освоим все раньше, он сделает исключение. И я наверстывал время как сумасшедший. Тоже трудно было…

— А ты давно пытаешься? — спросил Гриша, глянув на Алису поверх головы друга.

— Неделю. С утра до вечера…

— И ничего?

— И ничего…

— Что — то тебя блокирует, — задумчиво произнес Хранитель. — Какое — то травмирующее событие.

— Я не знаю, какое, — соврала Алиса.

Она догадывалась. Давно догадывалась, что смерть отца повлияла именно на ее дар. Может быть, как простой человек она сносно пережила горькую утрату, но как Хранитель была полностью уничтожена. Страх за то, что, стань она Хранителем, ее или близких людей постигнет участь отца, черной птицей бился в груди. Несмотря на отчаянное желание вернуться в Хранилище и занять свое место среди тех, к кому она принадлежала с рождения, Алиса боялась.

Артур мельком глянул на нее и снова отвернулся. Скорее всего, он тоже помнил тот день, когда крутился вокруг после школы. Не отходил ни на шаг, пока вечером Алисе не сказали, что папа погиб. Погиб, потому что тоже был Хранителем. Потому что работал. И умер, выполняя работу…

Алиса пыталась сосредоточиться. Но в голове, рядом со злостью на Артура за то, что он подрался с Кириллом из — за нее, снова закрутился слоган из надоедливой рекламы. Хранители бродили по двору, кто — то на ходу махал Артуру с Гришей, другие сдержанно кивали, но все как один обращали на них внимание.

Гриша принялся рассказывать, какую гитару присмотрел в магазине. Артур начал неистово зевать, пытаясь сохранять заинтересованный вид, но получалось у него это с явным трудом.

Когда Алиса уже хотела сбежать от них, появился Рома. Он увидел девушку, просиял и уселся возле нее, закинув левую руку на спинку скамьи.

— А ты чего прячешься за… — начал было Рома, осекся, поймав злой взгляд напарника. — Чего, от наставника прячешься? Как дела, кстати? Как мама? Чему научилась?

— Ты не спрашивай, — посоветовал Гриша. — Ты же голосовой?

— Так говоришь, как будто не знаешь, — насупился Рома.

— Вот и расскажи девочке, как слышать голоса!

Блондин задумчиво почесал затылок, вздохнул и растерянно уставился на Алису.

— Надо отключить мысли… — произнес он. — Потом прислушаться к внутреннему голосу… Мне сложно объяснять, оно само как — то выходит. У меня и ученик — то был сто лет назад.

— Теоретики, — пробурчал Артур, скатываясь по спинке скамьи. — Алиса, скажи, что Кирилл не говорил тебе этого?

— Говорил, — вздохнула она обреченно.

— Можно подумать, у тебя есть секрет, как быстро услышать голоса, — поморщился Рома.

Артур ухмыльнулся, повернулся к Алисе, закинув локоть на спинку скамьи. Девушка поежилась, попыталась отодвинуться, но уперлась бедром в Рому, который сидел и без того слишком близко. Она начала паниковать, сама не зная почему.

— Я просто расскажу тебе, чему научил меня отец, когда я сбивался. Нужно искренне захотеть помочь. Дать согласие.

— Кому? — не поняла Алиса.

— Выразить намерение! — щелкнул пальцами Рома. — Я и забыл про это. Алиса!

Он нетерпеливо похлопал ее по плечу, призывая обратить внимание на себя.

— Слушай! Ты знаешь, что такое закон свободной воли?

Теперь Алиса вытаращилась на него и медленно покачала головой.

— Кириллу пора дать подзатыльник, — прошипел Гриша тихонько. — Мне первым делом рассказали, что такое закон свободной воли. Кажется, я еще даже из больницы тогда не вышел.

— Помолчи! — бросил Рома. — Слушай! Закон свободной воли — это самый главный закон в нашей жизни! Если человек чего — то не хочет, никто не имеет право его принуждать! И мы используем это в работе. Если человек не хочет оставаться жить, мы не можем его спасать. И наоборот: если человек хочет жить, мы не имеем права его не спасать. Это работает везде и всегда. Так вот! С помощью такая же история! Ты должна захотеть! Выразить намерение! Это и будет твоя свободная воля! Только искренне! Смотри!

Он развернулся к ней всем корпусом, схватил за руки, зажмурился.

— Вот! Я сосредотачиваюсь, выкидываю все мысли, прислушиваюсь. Бывают моменты, когда я ничего не слышу. Тогда я просто про себя говорю: «Я готов помочь!». И, как правило, ответ приходит сам. Попробуй тоже!

Алиса безнадежно уставилась на него. Она очень сомневалась, что именно такого плана обучения хотел бы придерживаться Кирилл.

— Попробуй, — подбодрил Гриша. — Кириллу мы не расскажем.

Алиса вздрогнула, глянула на него вопросительно, но тут же отвернулась. Сосредоточилась. Отмести мысли не составило труда, потому что Рома все еще не выпускал ее ладони из своих. Это помогло сконцентрироваться на ощущениях. Она попыталась выразить намерение, но тут же стушевалась.

— А если я что — то услышу?

— Здесь трое опытных Хранителей, — ответил Гриша за друга. — Уж кто — нибудь из нас справится, поверь.

— Но ведь… услышу я…

— Мы — локаторы, — произнес Артур, тяжело вздохнув. — Если где — то случается беда, мы все слышим это. Не бывает индивидуальных заданий, бывает слишком большое расстояние до цели, тогда да, слышат те, кто ближе. Если кто — то тебя позовет, мы все почувствуем. Не волнуйся. И не бойся. Страх блокирует любое намерение.

Алиса кивнула, отвернулась к Роме и сосредоточилась. Подбирала нужные слова, выкидывала мысли, долго пыталась увернуться от музыки в голове, отвлекалась на движение вокруг. И вдруг поняла: она действительно боится, что может услышать.

Что это будет? Голос? Крик? Кто — то скажет ей, что делать? Или кто — то будет звать ее? Или там будут указания, куда идти, как в навигаторе? Чем именно окажется этот голос?

Чем дольше она думала, тем меньше хотела слышать.

— Не бойся, — подбодрил Гриша. — Ничего не бойся.

— Я даже не знаю, что должна услышать! — Алиса вырвала руки из ладоней Ромы.

Гриша снова посмотрел на нее так, словно хотел что — то сказать, но промолчал.

— Это голос, — ответил Рома. — Голос человека, точнее, его души, которой требуется помощь. Иногда они кричат так, словно их убивают. Иногда говорят спокойно, иногда плачут. Чаще просто спокойно отвечают. Это очень похоже на разговор по телефону. Ты слышишь четкий, громкий голос. И он отвечает на все вопросы.

Алиса снова попыталась сосредоточиться. Но теперь, помимо концентрации, ей требовалось захотеть. А это значительно осложняло задачу.

Кирилл дал ей неделю, и она кончалась сегодня.

«Я хочу помочь!» — мысленно выкрикнула Алиса и прислушалась.

Тишина. Лишь ветер шелестит в кронах.

«Я выражаю намерение… желание… Я хочу спасти…»

— Ты не хочешь, — строго произнес Гриша.

— Ты мои мысли читаешь, что ли? — разозлилась Алиса.

Парень ухмыльнулся:

— Да.

— Он шутит, — встрепенулся Артур. — Но в его словах есть доля правды: ты должна хотеть.

— Я боюсь, — прошептала Алиса.

— Если бы я сидел рядом с Гришей, я бы ничего не боялся, — хихикнул Рома. — Посмотри на него: распугает всех своим видом!

— Странно, что ты еще здесь, — надулся Гриша.

Алиса сдержала улыбку, Артур поднял глаза к небу, снова съехал по спинке скамьи.

Она немного расслабилась в их компании, но иногда бросала взгляд на подъезд в ожидании и страхе увидеть Кирилла. Скорее всего, он будет очень недоволен, заметив свою ученицу в таком окружении.

— Тебе нечего бояться, — произнес Рома. — Чем скорее ты начнешь слышать, тем проще тебе будет.

Она беспомощно посмотрела на него. Гриша щелкал зажигалкой, Артур потянулся за кружкой.

— Я не знаю, что еще сказать, — сдался блондин, хлопнув себя по коленям. — Честно! Как бороться со страхом я не знаю, меня не учили… и я никого не учил…

— Потому что ты голоса слышать начал еще до того, как в школу пошел, — фыркнул Артур.

— Вон, у Кристины спросите, — произнес Гриша, кивнув головой на выход из Хранилища. — Она сейчас всем вам расскажет, как не бояться.

Рома засиял при виде приближающихся Кристины и Тимура. Им пришлось сильно потесниться, чтобы ребята смогли сесть. Рома зачем — то отодвинулся, втискивая Кристину между собой и Алисой. Последняя съежилась и захотела сбежать еще больше, но девушка повернулась к ней и с интересом заглянула в глаза.

— Я же говорил, что эта скамья самая людная, — бросил Артур, устраиваясь поудобнее.

Тимур перегнулся через Гришу и ловко схватил кружку Артура еще до того, как тот успел среагировать, осушил ее и закурил.

— Мы так и не познакомились лично! — воскликнула Кристина. — Я — Кристина.

— Алиса, — пробормотала девушка, смущаясь.

Она всегда смущалась при первом знакомстве. Как человек отреагирует на нее? Что ему можно говорить, а что выходит за его личные рамки дозволенности?

— Я знаю! — просияла Кристина.

Говорила она дружелюбно, но в глазах сквозила неизвестная Алисе эмоция. Как будто ее изучают, подозревают. Словно в ней есть опасность, которую пытаются предугадать.

— Что делаете? — поинтересовался Тимур.

— Учимся слушать голоса, — ответил Артур. — И чай пьем. Пили, точнее.

Тимур пожал плечами, возвращая пустую кружку.

— Это ко мне! — воскликнула Кристина радостно.

— Мы уже рассказали ей про намерение, — Рома удрученно покачал головой. — Но она боится.

Кристина изучающе уставилась на Алису, которую от ее взгляда прошиб ледяной пот. Хотелось встать и сбежать прямо сейчас. Она снова глянула на подъезд уже с надеждой. Если появится Кирилл, у нее будет повод улизнуть. Но черный проем был предательски пуст.

— Намерение вызывается искренним желанием, — произнесла Кристина после недолгого молчания. — Желание блокируется страхом. Не каждый Хранитель сразу хочет идти и спасать людей. Тем более, чтобы услышать в первый раз, надо не хотеть, а понимать. Алиса… прости, я знаю про папу. И думаю, что именно этого ты боишься. Повторить его судьбу… А вы как дети, ей богу!

— Ну, так ты объясни! — поморщился Рома. — Как учитель, ей богу!

Алиса удивленно посмотрела на него.

— Не обращай внимания, — отмахнулась Кристина. — Он всегда мной недоволен.

— Ага, порчи боюсь, — бросил парень и тут же отклонился от обернувшейся Хранительницы. — Все, все, тише! Я же любя!

Остальные не реагировали, и Алиса решила, что такая перепалка — норма. По крайней мере, ей совершенно не хотелось в это вникать сейчас.

— Есть другой способ. Я редко им пользуюсь. Например, когда не хочу работать, но надо. Или когда настроения нет вообще. Думаю, тебе поможет. Ты что — то слышала у склада?

— Гул какой — то. Как будто крики.

— Отлично, значит, первый этап усвоен.

Кристина поерзала на скамье и плотнее прижалась ногой к Алисе.

— Вспомни то ощущение, сосредоточься на нем. Тогда у тебя получилось, сегодня тоже получится. Прислушайся, пусть это будет опять неразборчивый гул или крик, или зов, или шепот — неважно. Важно, что ты уже знаешь, как это звучит. Вызови это воспоминание. Давай, попробуй, потом расскажу, что делать дальше.

Алиса хотела сказать, что уже много дней пытается. Но ей вдруг расхотелось спорить. Стало спокойно рядом с Хранительницей. Как будто она внушала ей уверенность.

Ученица погрузилась в себя, принялась отметать мысли, прислушалась. Сначала было тихо, а потом ей показалось, что где — то далеко, в этой тишине мыслей зашелестел шепот. Едва слышные голоса, разобрать которые она никак не может. Алиса пыталась прислушаться, понять слова, но, как только сосредотачивалась на этом, голоса тут же ускользали.

— Услышала? — спросила Кристина.

— Они как будто ускользают…

— Это правильно. Теперь самое главное! Сосредотачиваешься на общем гуле, который слышишь, но не вслушиваешься, не пытаешься разобрать. Пусть гудят. И говоришь про себя: «Я должна тебе помочь. Скажи мне, где ты!». Это уже не свободная воля. Это долг. Ты — Хранитель, а значит, твое предназначение помогать людям. Только ты должна быть уверена, что услышишь.

— Это не нарушение свободной воли? — осторожно поинтересовался Рома.

— Неважно, — отмахнулась Кристина. — Алиса, давай!

Алиса обреченно вздохнула, сосредоточилась, зажмурилась. На ногу легла теплая ладонь Кристины. Девушка вздрогнула, но глаз не открыла. Ей было спокойно как никогда. Мысли легко текли и легко выветривались из головы. Снова шепот, тихий разговор. Она помедлила, давая себе время убедиться, что голоса ей не чудятся.

«Я должна тебе помочь! Скажи, где ты!»

Голоса не стали громче, но и не пропали. Алиса с трудом, но подавила взметнувшуюся на себя злость.

«Я должна помочь!»

Она ощущала себя никчемной. Вот вокруг нее сидит пять Хранителей, которым почувствовать призыв о помощи не составляет труда. Вот среди них сидит она и ничего не может с собой поделать. Даже перестать бояться не может! Кирилл, наверное, это тоже понимает. Просто терпит, потому что глава заставил его быть ее наставником.

«Отзовитесь, пожалуйста…»

Она чувствовала, как ком встает в горле. У нее ничего не получится! Ее выпрут из Хранилища через неделю или две. У всех получалось! У мамы, у папы, а она просто выйдет отсюда с клеймом «позор семьи». И если родителей мамы она не застала, то бабушек и дедушек по отцу знала очень хорошо. Все они были выдающимися, сильными Хранителями. На них равнялись, с ними считались, их уважали. А Алиса? Просто будет отщепенцем. В семье не без урода.

«Ты поможешь мне или нет?»

Она подпрыгнула от неожиданности, открыла глаза, огляделась. Тимур с Артуром, кажется, дремали. Гриша наблюдал за ней. Рома крутил зажигалку между пальцев. Кристина задумчиво смотрела вдаль, не снимая ладони с ее ноги. Алисе на секунду показалось, что под ладонью она чувствует поток энергии, но тут же отмела эту мысль.

— Что — то услышала? — спросила девушка будничным тоном.

— Голос.

Никто не пошевелился.

— Вернись к нему, быстро! Спроси, где он!

Алиса кивнула, закрыла глаза. Мыслей не было. Но и голоса не было.

«Где ты?»

«На заброшенной стройке. Собираюсь уколоться. Умру от передозировки. Пожалуйста, останови меня!»

Алиса вздрогнула, уставилась на Кристину.

— А кто — то хочет заняться подчинением у нас? — поинтересовался Гриша.

— Я, — потянулся Тимур. — Вижу его. Кристина, ты пойдешь со мной?

— Естественно! — Кристина возмущенно посмотрела на Тимура, тут же перевела взгляд на Алису: — Продолжай тренироваться. У тебя получилось! Слышишь? Ты справилась! Молодец!

Она коротко кивнула Грише, похлопала Алису по колену, поднялась, отряхнула лосины, поправила длинную футболку и поспешила за Тимуром к углу дома. Алиса грустно проводила их глазами, Рома поерзал, придвинулся ближе, развалился на скамье и закинул руки за голову. Артур не двигался, Гриша продолжал поглядывать на нее.

— Давай еще, — подсказал он. — Сейчас, когда получилось, надо закрепить результат. Пока не засомневалась.

Алиса быстро закивала, снова сосредоточилась. Уйдя, Кристина словно забрала все спокойствие и тишину. Ей снова стало тревожно, неуютно, она растерялась.

Попыталась сосредоточиться, прислушалась. Гул, шепот, неразборчивые голоса.

«Я должна помочь! Отзовись!»

«Помоги»

Она почти не вздрогнула. Тот же голос, тот же тон. Словно и не выходил из ее головы.

«Как тебе помочь?»

«Я не должен идти на ту встречу!»

Алиса опешила, пытаясь понять, что имеет в виду голос.

«Где ты?»

«Иди за мной! Я приведу тебя!»

Она открыла глаза и беспомощно уставилась на Артура.

— Мы займемся, — кивнул Гриша. — Роман Иванович, подъем!

Рома недовольно поморщился, собрался и рывком поднялся со скамьи.

— Скоро вернемся, — улыбнулся он Алисе. — Не скучайте!

— Ты не пойдешь с ними? — спросила девушка у остававшегося неподвижным Артура.

— Гриша и Рома — напарники. А я, возможно, поймаю еще какой — нибудь сигнал.

Алиса собралась было завести разговор о его драке с Кириллом, но Артур словно почувствовал:

— Ты молодец. Всем работу нашла. Мне найдешь?

Она оторопела, слова застыли на губах.

— Ну же, — ухмыльнулся Артур. — Три — счастливое число. Давай же!

— Гриша сказал про подчинение…

— Не забивай голову, этому учатся в последний момент.

— Что это?

Артур вздохнул, достал сигареты и долго изучал содержимое пачки.

— Это принуждение, есть еще внушение, оно сильнее. Некоторые Хранители могут заставить человека совершить какое — нибудь действие против воли. Мы почти не пользуемся этим, но бывают безвыходные ситуации, когда разум и душа не в ладах. Душа знает, что человеку надо жить, а мозг требует… скажем, прыгнуть с крыши. Тогда Хранитель подчиняет волю человека ради спасения. Заставляет его отойти от края. Иногда, к сожалению, это единственный вариант.

— Все это могут?

— Не все.

— А мама…

— Мама может. И Александр может. Не равняйся на них, у тебя свой путь. Давай же! Найди мне работу, я пойду и не буду тебе надоедать.

Он покрутил пустую чашку в руках, тяжело вздохнул.

— Почему вы поругались с Кириллом? — выпалила Алиса.

Артур задумчиво пожал плечами.

— Было много раз, когда мы ругались, но причина, в целом, одна и та же.

4.1.

Артур и Рома тренировались ставить щит во дворе. За ними приглядывала Инна, мама Ромы. По большей части, она просто читала книгу, изредка поднимая голову на мальчишек и тут же возвращаясь к пожелтевшим страницам.

— О! — воскликнул Рома.

Вокруг него сиял белоснежный крепкий купол.

— Отлично! — Инна отложила книгу и похлопала в ладоши. — Артур, что с тобой?

Он пожал плечами, сосредоточился, но мысли постоянно перескакивали на отъезд Алисы с мамой, сбивали его и мешали.

— О чем ты переживаешь? — спросила женщина.

Он опустил плечи и посмотрел на нее удрученно.

— Из — за Алисы с мамой, да? — спросила она.

Купол вокруг Ромы лопнул. Его мама тяжело вздохнула, поправила темные, закрученные мелкими кудряшками, волосы, подняла глаза на мальчиков.

— Они вернутся? — спросил Рома осторожно.

— Я уверена, что вернутся, — кивнула Инна.

Артур совершенно не был уверен. Любовь Андреевна с самого его детства ставила интересы Хранилища выше собственных, отстаивала их в Совете, руководила наравне с отцом Артура. И вдруг, в один день, самый тяжелый и трудный, сообщила, что уезжает.

— Я найду того, кто убил папу Алисы! — воскликнул Рома.

Инна снисходительно посмотрела на него, тепло улыбнулась.

— Я верю в тебя, — шепнула она. — Постарайтесь, несмотря на горечь потери, поставить щиты. Это важно.

Артура кольнула ревность. Он не помнил свою маму. С детства материнскую заботу он жадно хватал то от мамы Ромы, то от мамы Алисы. Но у них были свои заботы, свои дети, им было трудно уделять внимание и чужому ребенку. Конечно, они очень старались дать хоть крупицу заботы Артуру, только этого было катастрофически мало.

Рома сосредоточился и выставил новый щит. Артур же провалил несколько попыток, зло тряхнул руками.

— Иди сюда, — Инна похлопала по скамье рядом с собой.

Артур уселся на самый край, сгорбился, уставившись под ноги. Мама Ромы положила тонкую ладонь с аккуратным маникюром на его запястье и склонилась к лицу. От нее пахло домом, выпечкой, сладкими духами и шампунем.

— Не переживай. Это вынужденная мера. Ты же понимаешь, что убийца дяди Вити может охотиться и на тетю Любу, и на Алису? Как только мы найдем его, они вернутся. Я знаю, что ты скучаешь, но нам нужно быть сильными. Особенно, сейчас. Нас осталось мало…

Артур только кивал, хмурился и зло ковырял носком ботинка пыльную мертвую землю под ногами. Тупая ярость клубилась в груди.

— Артур, — позвала Инна. — Мы бессильны пока что, но мы пытаемся. Понимаешь?

— А мне даже до школы нельзя без сопровождения, — прорычал Артур.

— Это делается для твоей защиты. Когда ты станешь сильным Хранителем, ты будешь ходить один, где захочешь! Но для этого нужно тренироваться. Очень много тренироваться.

— Даже отец ничего не может сделать!

Она грустно посмотрела на дом, вздохнула, надела маску заботы и повернулась к Артуру.

— Я понимаю, что у тебя переходный возраст, — проговорила Инна. — Тебе трудно, но знай самое главное: мы все тебя любим и заботимся. Все запреты, которые существуют сейчас, сделаны для того, чтобы защищать тебя. Ты станешь самостоятельным, когда отец поймет, что ты сильный Хранитель, который может за себя постоять. Понимаешь? А для этого…

— Надо много тренироваться, — зло перебил ее Артур. — Вы обещаете? Что, когда я освою все навыки, я смогу выйти со двора один?

Инна долго смотрела ему в глаза.

— Обещаю, — одними губами произнесла она.

— Кирилл! — крикнул Рома и махнул рукой проходившему под окнами парню. — Иди к нам! Мы тренируемся!

Кирилл посмотрел на него, покачал головой и поспешил прочь.

— Бедный мальчик, — прошептала Инна.

Артур молча наблюдал за другом.

Несколько дней он обдумывал слова Инны, мерил шагами комнату, в конце концов решил поговорить с отцом.

— Пап, — он замялся на пороге кабинета.

— Зайди уже, — бросил отец, закрывая блокнот. — Сядь. Что случилось?

Артур тяжело вздохнул, прикрыл дверь, замялся.

— Ну? — папа устало потер переносицу.

— Пап, мама Ромы сказала, что, когда я стану сильным Хранителем, мне можно будет ходить одному. Это правда? — выпалил он на одном дыхании.

Отец отнял руку от лица и долго смотрел на сына, вздохнул, перевел взгляд на ножку настольной лампы, достал сигареты из нагрудного кармана белоснежной рубашки, закурил.

— Что ты хочешь? Ходить один?

Артур не спешил с ответом. Отец никогда не спрашивал просто так. Если он ответит «да», то отец отправит его думать и взвешивать жизненные ориентиры. Так уже было не раз.

— Я хочу помогать тебе, — проговорил Артур.

— Не хочешь, — возразил отец.

И был прав. Чего — чего, а помогать главе Хранилища совершенно не хотелось. Отец всегда был занят, не успевал уделять ему время, возвращался домой за полночь, постоянно принимал у себя в кабинете людей и был вечно уставшим. Особенно, после того как убили папу Алисы.

— Ну, чего молчишь? Я, кажется, никогда не ругал тебя за твои желания?

Артур тяжело вздохнул, пересилил себя и заговорил:

— Я хочу узнать, что случилось с дядей Колей и помочь Кириллу. Я хочу вернуть тетю Любу и Алису. Я хочу работать так же, как другие. Я хочу…

— Ходить один, — помог отец. — Я понял. Что ж…

Он вздохнул и придвинулся к столу. Артур поежился, ожидая вердикт.

— Давай так. Как только я пойму, что ты стал действительно сильным Хранителем, я приставлю тебе напарника и разрешу работать. Независимо от возраста. Договорились?

Артур встрепенулся, с надеждой посмотрел на отца. Сердце радостно ухнуло.

— То есть… — проговорил он, не веря своим ушам. — Мне не надо ждать совершеннолетия?

Отец мягко улыбнулся ему, кивнул:

— Не надо.

— А кто будет моим напарником? Кирилл? Рома?

— Рома.

— Почему не Кирилл?

— Кирилл — двоякий. Ему нужен другой напарник.

— Тот, который будет его учить, — кивнул Артур с пониманием. — Можно я Роме расскажу?

— Расскажи.

— А ты сделаешь его самостоятельным, если он в шестнадцать покажет себя?

— Обсудим это с его отцом. Но скорее всего, да.

Артуру отчаянно хотелось хлопать в ладоши, но он сдержался. Раньше он не особенно старался, потому что, кроме мамы Алисы, несовершеннолетних Хранителей к работе не допускали. В запасе у него было еще четыре года, а все эти щиты, поиск людей, которым нужно помочь и сухая теория в книжках нагоняли на него сон.

Артур выскочил из кабинета отца, попытался найти Рому по энергетике, как учил отец, плюнул на это и выбежал во двор. Рома с Кириллом играли в футбол, гоняя старый потрепанный мяч по пыли. Воротами им служили деревья и старая детская горка.

— Отец сказал, что ты будешь моим напарником! — просиял Артур, наступив на мяч ногой.

— Я? — не понял Рома. — А…

Он глянул на посерьезневшего Кирилла и стушевался.

— Ты! А ты, — Артур повернулся к Кириллу. — Будешь работать с двояким напарником, потому что ты…

— Да, понял, — огрызнулся Кирилл. — Будешь играть с нами?

Артур хотел рассказать про то, что им необязательно ждать совершеннолетия, но вдруг засомневался, что это касалось Кирилла. Вместо этого он кивнул и пнул мяч другу.

— Вы придете к нам ужинать? — спросил Рома, приняв подачу от Артура.

— Я не приду, — отрезал Кирилл, крутанулся и перехватил мяч.

— Почему? — Рома в последний момент защитил «ворота».

— Не хочу.

Артур остановился, посмотрел на друга.

— Ты готовишь сам себе?

— Без вас обойдусь, — рыкнул Кирилл и по ошибке отправил мяч в свои «ворота».

Рома перестал следить за игрой, уставился на друга.

— Почему ты не хочешь приходить к нам? Мама каждый раз спрашивает, где ты.

— Не хочу!

Артур с Ромой переглянулись, покачали головами.

— Ну, что с тобой? Почему ты кидаешься на нас? — спросил друг. — Мы же лучшие друзья. Мы не виноваты, что твой папа сидит в тюрьме.

— Его папа виноват! — Кирилл зло ткнул пальцем в Артура. — Это он его туда посадил!

Артур опешил, не найдясь, что сказать.

— Он не виноват, — возразил Рома. — Твой папа убил Небесных.

— Он защищался! — Кирилл вспыхнул. — Это была самооборона! Любовь Андреевна и Александр могли бы что — нибудь придумать, чтобы отца не посадили! Даже Совета не было созвано!

Артур знал, почему не созывали Совет Хранителей. Папу Кирилла подвергли бы неприятной процедуре подчинения, и он бы рассказал про то, что хотел бежать в другое Хранилище, про то, что убил второго Небесного специально. Потому что понял, что иначе убьют его. И рассказал бы, что хотел убить папу Ромы. А потом его бы выдали Небесным. Отец не сказал, но дал Артуру понять, что Николай знает то, о чем не должен услышать никто.

— А ты, — Кирилл повернулся к Артуру, тяжело дыша и глядя злым, холодным взглядом. — Ты даже помочь мне не хочешь! Как будто я прошу убить кого — то!

— Я не могу пойти против отца, — процедил Артур.

— Конечно! — фыркнул Кирилл. — Подумаешь! Моя мама умерла, а папа сидит в тюрьме! Главное, что у тебя все хорошо!

— Кирилл, но твой папа жив. Александр взял опеку над тобой, — проговорил Рома неуверенно. — Мои родители хотят заботиться о тебе. Они волнуются…

— А ты вообще молчи! — крикнул Кирилл. Его грудь тяжело вздымалась, в глазах плясал огонь. — Маменькин сынок!

— Следи за словами, — посоветовал Артур.

— В чем я не прав? — набросился на него друг, сжимая кулаки. — Как такой, как он, может говорить мне о дружбе и поддержке?!

— Да чем я провинился?! — взвыл Рома, хватаясь за голову. Его щеки пошли пунцовыми пятнами.

Кирилл вскинул голову и смерил друга презрительным взглядом.

— Тебе хорошо, твои родители живы и здоровы, ты сыт, одет, обут!

Артур прищурился и покачал головой. Эти же слова сыну постоянно говорил Николай, когда тот в чем — то провинится. Каждый раз, отчитывая Кирилла за проступки, он трепал его за шиворот и кричал в ухо: «Почему ты не можешь быть нормальным? Что тебе еще надо? Ты сыт, одет, обут! У тебя все есть! Веди себя по — человечески!» А Кирилл сжимался, испуганно зажмуривал глаза и молча ждал, когда гнев отца пройдет. Готовый ко всему: к подзатыльнику, к порке, к домашнему аресту.

— Мама, небось, — продолжал Кирилл, — пылинки с тебя сдувает до сих пор? Сказку на ночь не читает? Уроки с тобой делает? Что ты можешь знать о поддержке меня?! Мама погибла, когда мне семь исполнилось! Артур и то больше понимает, каково это — расти без мамы! Моего отца посадили! Пока ты тут с мамой и папой, я один!

Артур сделал к нему предупреждающий шаг. Кирилл не обратил внимания.

— Но у тебя есть мы! — оправдывался окончательно растерявшийся Рома.

— Даром вы мне не нужны! Пропадите пропадом вы и ваша долбанная поддержка! Особенно ты, маменькин сынок!

На этом моменте Артур не удержался и накинулся на Кирилла. Несмотря на жалость, на просьбы поддержать его, на тяжелую ситуацию.

Когда — то давно Артур услышал в разговоре отца с тетей Любой фразу «всегда же можно выбрать остаться человеком» и сделал это своим девизом.

Они повалились на пыльную землю, покатились к дереву, молотя кулаками друг друга, куда доставали. Рома пытался вмешаться, но только успевал отскакивать в сторону, чтобы самому не рухнуть.

Их разнял отец Артура. Рывком оторвал сына от Кирилла, поставил на ноги.

— В чем дело? — спросил он строго.

— Ни в чем, — бросил Кирилл, утирая рукавом разбитую губу.

— Артур?

Он посмотрел на отца исподлобья, метнул злой взгляд на Кирилла.

— Или вы оба говорите, или идете мыть первый этаж вдвоем.

— Идите к черту вы все! — крикнул Кирилл, вырываясь. — Из — за Вас мой папа в тюрьме! Знать Вас не хочу! Вы не глава, а предатель и душегубец!

— Слово — то, какое ты знаешь, — хмыкнул отец. — Предположим. И что ты будешь делать? Ругаться с лучшими друзьями?

— Они мне не друзья! Пустите!

Он рванул рубашку из рук главы.

— Кирилл, — проговорил отец, стараясь держать себя в руках, но Артур уже знал: за напускным спокойствием кроется чудовищная злость. — Мы уже говорили с тобой и не раз, что твой отец сидит за дело. И что это за дело, он запрещает говорить тебе. К сожалению, я не могу помочь, потому что твой отец все еще Николай. Я лишь опекун.

— Не нужны мне опекуны! — воскликнул Кирилл. — Никто не нужен! Не хочу знать вас всех!

Он махнул рукой и пошел прочь, ссутулившись и глядя себе под ноги. Рома расстроенно смотрел ему вслед.

— Пап, — позвал Артур. — Может быть, ему можно сказать хоть что — то?

Глава покачал головой.

— Я не имею права, пока его отец жив и дал запрет.

4.2.

— Это была наша самая первая ссора, после которой все покатилось к чертям, — с грустью проговорил Артур. — Ты, кажется, не удивлена, что отец Кирилла пытался бежать в Небесное и убить папу Ромы.

— Я знала, — ответила она. — Мама сказала, когда мы вернулись из Волгограда. Просила не говорить Кириллу, если мы когда — то увидимся.

Артур кивнул, ничего не ответил.

— Вы с тех пор так и не помирились?

— Никогда. Он все время избегал меня. Позже я попытался поговорить с ним еще раз. Он подставил меня тогда… но…

Он замолчал, нахмурился.

— Но? — не выдержала Алиса.

Артур рассмеялся, прикрыл глаза и сокрушенно покачал головой:

— Он сломал мне руку. С тех пор я решил больше не лезть к нему с примирением. Долго кости срастаются, понимаешь?

Алиса вопросительно смотрела на него. Теперь понимала. И понимала, почему Артур затеял драку. И слова Кирилла о том, что они дрались до нее, понимала. Только не знала, что делать. И еще больше не знала, как не встревать самой в их взаимную вражду.

— Так, что? — спросил Артур. — Найдешь мне работу?

— Не уверена, что смогу.

— Попробуй!

Она кивнула, отвернулась, закрыла глаза и сосредоточилась. Сложнее всего было выбросить картинки ссор Артура и Кирилла из головы. Она долго искала внутри гул голосов.

«Я должна помочь тебе!»

Тишина. Полная тишина, голоса ускользнули. Она вздохнула и начала сначала.

Лишь с третьей попытки ей удалось уловить более менее отчетливое «помоги».

«Где ты?»

«… остановке…»

Алиса потерла переносицу, но глаз не открыла.

«Где ты?»

Тишина.

— Не получается, — произнесла она. — Что — то про остановку. И все…

Артур покивал задумчиво, словно прислушиваясь.

— Я понял, что там. Молодец, справилась! Я пойду, там инфаркт. Надо спешить.

— Инфаркт?

— Выживет, не волнуйся.

Он поднялся на ноги, потянулся, улыбнулся ей и поспешил прочь. По коже прокатился холодок, Алиса снова поежилась, глядя вслед удаляющемуся Хранителю.

Она осталась сидеть в одиночестве, уперев прямые руки в край скамьи и болтая ногами. К ней медленно подкрадывалось осознание того, что у нее только что получилось. Она справилась! Впервые за эту нудную, пустую неделю она смогла! Оставалось только придумать, как преподнести это Кириллу. Вряд ли он улыбнется и скажет, что благодарен Артуру и его друзьям.

Алиса вздохнула, поднялась со скамьи и направилась к Хранилищу. Как раз вовремя: из подъезда выскочил запыхавшийся Кирилл и уставился на нее так, словно ему сообщили, что Алису сбила машина. Схватив девушку за предплечья, он испуганно заглянул ей в глаза.

— Где ты была? Я везде тебя ищу! Телефон дома! Где ты была?!

Алиса удивленно захлопала глазами:

— Здесь я была. Во дворе. Ты же сам запретил мне уходить далеко. Сидела на скамейке, тренировалась.

Кирилл недоверчиво посмотрел на нее.

— Ты точно никуда не уходила?

Алиса чувствовала себя так, словно ее пытаются уличить во лжи.

— Точно…

— Я искал тебя! Не мог найти! Выходил во двор!

— Да не вру я тебе! — она рывком скинула его руки. — Сидела вон там! На скамье!

Кирилл посмотрел туда, куда указала Алиса, задумался, медленно кивнул сам себе.

— С Артуром?

— Да! Я думала, там никого не будет, а там были, кажется, все!

Он молчал, отвернувшись, как будто решал задачу.

— Владов любит ту скамью. И вся его компашка… Не советую туда ходить.

— Компашка, — фыркнула Алиса.

Кирилл вдруг переменился в лице, посмотрел на нее дружелюбно, почти ласково.

— Не обижайся. Я просто волновался. Тем более, ты уже ходила одна. Не дуйся, ну же!

Алиса недовольно глянула на него, но сдалась, кивнула.

— Пойдем, я еще не завтракал. Посидишь со мной?

Она поплелась за Кириллом, прикидывая, когда лучше рассказать ему про то, что у нее получилось. Но решила отложить этот разговор до лучшего момента.

— Почему Кристина смотрит на меня так, словно я представляю опасность? При этом общается дружелюбно, подсказывает…

Кирилл внимательно изучал холодильник сквозь стеклянную дверь. Выбрав порцию каши, он повернулся к Алисе:

— Кристина — ведьма. Не связывайся с ней.

Алиса опешила.

— Ведьма?

— Настоящая, — Кирилл долго рассматривал микроволновку, словно никогда не видел, повернулся к ученице и посмотрел поверх ее головы. — Из тех, которые знают, как проклясть до смерти. Не только знают, но и могут. Сильная она, я тебе говорю. В Хранилище иногда работают ведьмы или маги, потому что им в принципе проще совмещать магию и дар. Они лучше чувствуют тонкие энергии, знают, что это на подсознании.

— Она может проклясть до смерти? — проговорила Алиса. Ее снова прошиб холодный пот.

— Сядь, пожалуйста, — попросил Кирилл, перемешивая кашу. — Да. Может. И исцелить, приворожить, нагадать всякого. К ней даже Александр обращается. Или Варвара, наш врач. Не связывайся с ней, не советую. Ты заметила, что в их компании больше нет девушек, кроме Кристины?

Алиса задумчиво кивнула. За те дни, что она находится в Хранилище, действительно, кроме Кристины, в компании Артура девушек не появлялось.

— То — то же. А ведь Рома влюблен в Настю. Она редко появляется на людях, особенно там, где их много, но встретить можно. Как увидишь самую красивую девушку в Хранилище, знай, что это Настя. Но она не вхожа в их компанию. Я тебе больше скажу: она была ученицей и напарницей Ромы, а потом, вдруг, резко ушла от него. У Гриши тоже была девушка давным — давно. Они расстались, а потом та неожиданно влюбилась в другого и уехала за ним в Саратов. И у Артура была невеста, но…

Он пожал плечами.

— Они тоже расстались? — шепотом спросила Алиса.

— Они тоже расстались, — повторил наставник, кивая. — Странно, не находишь?

Возможно… Алиса поставила себе мысленную галочку наблюдать за их компанией. Неужели Кристина настолько ненавидит конкуренцию, что выжила всех девушек? Тогда Алисе действительно лучше держаться подальше. Хотя, будучи ученицей Кирилла, она и так будет далеко от них.

— Ты не говорил, что все Хранители — локаторы и улавливают один и тот же сигнал, — она отчаянно пыталась сменить тему.

Кирилл поморщился:

— Не говорил, сказал бы позже. Но ты, похоже, и сама узнала. Что еще ты узнала?

Она нервно поерзала на стуле, пытаясь не улыбаться.

— Ты дал мне неделю.

Кирилл медленно кивнул и с подозрением уставился на нее.

— И сегодня седьмой день.

— И?

— И у меня получилось! Я услышала! Три раза!

Он улыбнулся ей, но тут же нахмурился.

— Тебя Артур научил?

— Они все! По очереди! Ты не рад?

— Я? Почему? Я… рад, за тебя рад, да… — Кирилл усиленно подбирал слова. — Позволь узнать, чему они тебя научили?

Алиса кратко пересказала ему все, что говорили ребята, опуская подробности. Кирилл не перебивал, кивал, зажав ложку в сцепленных ладонях.

— Ну, тоже неплохо. Молодец! Значит, раз Владов выполнил за меня часть моей работы, мне остается только оттачивать твое умение. Хочешь еще попробовать?

Она задумалась, но тут же закивала, поджав губы, чтобы не улыбаться.

Следующую неделю они тренировались в старинном сквере возле дома. Выбрав самую тенистую скамью, приходили сразу после завтрака, прерывались на обед и возвращались до вечера. Алиса подолгу сидела в тишине, лишь цепляясь за гул голосов, иногда ей удавалось уловить обрывки слов, иногда вообще ничего. Голос говорил громко и отчетливо, а порой заикался и исчезал, словно плохая связь в телефоне. Кирилл дремал, откинувшись на спинку и сложив руки на животе. Всю неделю он только и делал, что сидел неподвижно, корректировал ее и ел. Алиса же тренировалась до потери пульса. Порой к вечеру у нее настолько сильно болела голова, что приходилось подниматься к наставнику и клянчить у него обезболивающие. На пятый раз Кирилл принес ей новую пачку из аптеки, положил на стол и подмигнул. К концу недели Алиса смогла услышать отчетливые «помоги мне» и «я не должен встречаться с девушкой сегодня». Последняя фраза произвела на нее большее впечатление не содержанием, а длиной. До этого ей ни разу не удавалось удержать в голове голос настолько долго. И у нее совершенно не получалось вести диалог, задавать вопросы и дослушивать ответ. Кирилл сказал, что это следующий этап.

— Все, хватит, — произнес наставник, когда закатное солнце коснулось крыш домов. — А то опять будешь пить таблетки от головы.

— А я начну слышать их без настройки?

Алиса вскочила со скамьи и семенила следом за Кириллом. Он улыбнулся, протянул руку и ласково потрепал ее по голове. Она уже привыкла к этому жесту, который был у Кирилла за похвалу, поддержку и добрый укор.

— Конечно, начнешь! Еще будешь спрашивать, когда они замолчат, поверь мне. У тебя хорошо получается. Молодец! Пойдем ужинать.

— Я не голодна. Давай прогуляемся? Пожалуйста! Я всю неделю проторчала на этой скамье!

— Какие вы новенькие шустрые! — усмехнулся парень. — Все вам погулять!

Алиса состроила невинное лицо и глянула на него. Он рассмеялся, покачал головой.

— Пойдем, ладно.

— Я всегда думала, что чудесные спасения — дело рук высших сил, магии, судьбы… — пробормотала ученица, глядя себе под ноги.

Закат пылал, отражаясь в окнах домов, теплый ветер гладил листву, духота отступала. На алом небе заблестели первые крохотные звездочки.

— И это тоже, — кивнул Кирилл. — Много историй, когда звонок телефона спасал человеку жизнь, или ребенок заплакал, заболел, собака вдруг сбежала на прогулке, температура поднялась. Здесь вмешивается сама судьба, не привлекая нас с тобой. Обычно это происходит с теми людьми, которые живут в ладу с собой и с миром. А вот когда человек глух и упрям, вступаем мы. Тот же знак судьбы, только на этот раз без вариантов отмахнуться. Иногда люди и сами помогают другим неосознанно. Они потом говорят: «Я просто почувствовал, что должен это сделать». Люди с сильной интуицией иногда становятся Хранителями поневоле.

Они брели вдоль дороги. Алиса заглядывала в окна первых этажей. Она любила это делать: подглядывать, как живут другие, какая обстановка у них в квартирах. В детстве девушка часто мечтала, чтобы можно было прийти к кому угодно домой. Ей до чесотки в руках хотелось узнать, как выглядят жилища других людей.

— Хранители, на самом деле, повсюду, — продолжал Кирилл. Алисе иногда казалось, что ему доставляет удовольствие просто рассказывать ей что — то. — Это именно они первыми реагируют, когда ребенок несется к дороге, замечают, что к девушке пристает мужчина в тесном вагоне метро, вычисляют самоубийц и подходят к лежащему на улице человеку. Про нас некоторые говорят: «нашлись неравнодушные люди»…

— А мы просто знаем, что надо помочь, — улыбнулась Алиса, но тут же исправилась: — Вы… вы знаете.

Кирилл улыбнулся в ответ и покачал головой:

— Мы. Ты и я.

Она смутилась, опустила глаза, но не могла перестать улыбаться от уха до уха. Мы. Ты и я. Он и она…

Возможно, ей только казалось, но Кирилл действительно был хорошим. По крайне мере, с ней точно. Она чувствовала себя спокойно рядом с ним. Комфортно. Несмотря на то, что они с Артуром друг друга не переваривали и, кажется, пытались тянуть Алису каждый на свою сторону, она сама не замечала, чтобы из — за этого Кирилл относился к ней как — то не хорошо, подозрительно и свысока.

Он притягивал ее, давал чувство, что она дома, что она не одна, что она нужна.

Вернувшись домой, их перехватил Макс и заставил пойти с ним.

Они собрались компанией, чтобы играть в карты. Алиса отнекивалась, потому что не умела. В конце концов ребята сели за стол без нее, а она наблюдала за игрой из кресла.

Стас то и дело проигрывал, Дима слишком много выпил и уснул, откинувшись на спинку дивана. Алла недовольно поглядывала на него, но игру не бросала.

— Алиса, как дела идут? — поинтересовался Стас.

— Нормально, — пожала плечами девушка, наблюдая, как Кирилл сосредоточенно перекладывает карты в руке. Он явно проигрывал. — Слышу… уже…

— Попотеть — то пришлось? — с усмешкой спросил Стас у Кирилла.

Алиса смутилась, но постаралась сделать вид, что ее не задел этот вопрос.

— Она и сама талантлива, — возразил наставник задумчиво. — Макс, мешай карты нормально!

— Все так говорят, когда продувать начинают, — усмехнулся парень.

— Да потому что ты мешать не умеешь!

— Когда карта шла, ты помалкивал, — съязвил Макс.

Артур опоздал на ужин. Решив, что столовая все равно открыта круглосуточно, он развернулся на пятках и взбежал на последний этаж. Всю неделю на его голову сыпалась работа, словно люди разом сошли с ума и только и делали, что искали смерти. Когда сегодня вечером Артур вытаскивал парня из — под колес машины, потому что тот перебегал дорогу в неположенном месте и решил остановиться прямо посередине, чтобы ответить на звонок, у Хранителя сдали нервы. Он протащил испуганного парнишку до другого края дороги и ругал на чем свет стоит так долго, что бедолага молча выслушал его, а потом спросил, все ли у Артура в порядке. Он опешил, уставился на нарушителя правил, задумчиво почесал затылок, развернулся и пошел прочь, не сказав ни слова.

Все действительно было не в порядке. Потому что с того дня, когда они сидели с Алисой на скамье и учили ее слушать, у него все валилось из рук. Он стал до ужаса рассеянным, невнимательным и дерганным. Срывался по любому поводу, опаздывал на ужины и завтраки, перестал обедать, фыркал в сторону целующихся парочек и постоянно пропускал мимо ушей разговоры ребят, а потом просил повторить все сначала. Тимур перестал обращать на это внимание, Гриша с Кристиной переглядывались, Рома не замечал. Он вообще мало замечал такое, а если рядом была Настя, то не заметил бы даже ядерный взрыв.

Артур устал и уже подумывал согласиться поехать в отпуск вместе с друзьями. Ребята обожали ездить в старый деревенский дом, который они купили вскладчину всем Хранилищем. Дом располагался в пяти часах езды, прятался в густом древнем лесу. Помимо них в деревне постоянно проживало трое стариков, но до их домов был почти километр. Хранители ездили туда, как они говорили, за тишиной в голове. Возможно, тишина — это то, что нужно Артуру.

А еще ему было нужно следить, чтобы Кирилл вел себя хорошо. Он не доверял бывшему другу и то и дело искал подвох в его отношениях с Алисой. Кажется, кроме Артура, никто не думал об этом. Но Артур ждал. Затаился и наблюдал. И злился. Потому что видел, как Алиса смотрит на Кирилла. Потому что такие взгляды не кончаются ничем хорошим. В своей паранойе Артур зашел, кажется, уже слишком далеко.

Он остановился перед дверью квартиры, в которой вырос, сверился с часами и позвонил в звонок.

Отец открыл не сразу. Он все еще был в легких летних брюках и белой рубашке с коротким рукавом. Значит, спать пока не собирался.

— Заходи, заходи, — произнес глава. — Хорошо, что пришел. Я что — то закопался в работе, отвлекусь.

Артур прошел в залитый тусклым желтым светом коридор, разулся и протопал на кухню, включил чайник, принялся молча перемывать чашки в раковине. Отец не касался посуды, пока не закончится чистая. Так всегда было. Когда Артур был маленьким, по вечерам он часто мыл посуду, потому что это его успокаивало. Обычно мытье происходило, когда отец возвращался домой из своего прежнего кабинета, пил чай, курил и спрашивал, как прошел у сына день. Мытье посуды прочно ассоциировалось у Артура с теплым домашним разговором не с главой, а с папой.

Кухня была такой же маленькой, как у каждого в Хранилище. Плита, раковина, немного рабочей поверхности, холодильник и стол с табуретками. Ходить по кухне можно было или боком, или очень аккуратно прямо. В своей квартире Артур давно избавился от ненужного ему большого холодильника, но отец хранил верность грохочущей, пожелтевшей от времени громадине.

— Не видел тебя всю неделю, — произнес отец, войдя в кухню. — Где ты пропадал? Оставь посуду в покое, пожалуйста.

— Не напрягаюсь, — бросил Артур. — Работал. Все как с ума сошли.

Отец кивнул, порылся в шкафу, достал чайные пакеты, сахар и открытую пачку печенья.

— Да, я многовато голосов слышал последнее время.

— Ты поговорил с Игорем?

— Поговорил.

— И?

Папа заварил чай, уселся на стул и переставил с подоконника пепельницу. Тянул с ответом. Значит, Артуру это не понравится. Но он настолько устал, что поклялся себе не возмущаться и не спорить. Просто поговорить с отцом. Как всегда. Это его успокаивало, буквально убаюкивало.

— Что «и»? Как обычно. Игорь поддакивал, делал вид, что возмущен, соглашался со мной. Но все ведь так и останется на своих местах. Мы — то знаем.

— Увы, — кивнул Артур, смывая пену с ладоней. — Может быть, стоит вызвать их на Совет? Я и Рома подтвердим.

Отец угрюмо посмотрел на сына, покачал головой.

— Председатель Совета импонирует Небесным много лет. Он и сам Небесный. Сколько раз мы уже поднимали эту тему… Удивляюсь даже не этому.

— А чему?

Артур уселся напротив отца и прислонился спиной к стене, покрутил пепельницу.

— Тому, сколько ему лет. Я впервые его увидел, когда тебе было четыре. Прошло двадцать пять лет, а он все председатель. Хотя уже тогда, в первую встречу, он был не молод.

— Разве это правильно, что председатель Совета выбирает какую — то сторону? — спросил Артур.

Отец снисходительно посмотрел на него, горько усмехнулся.

— Что? — не понял Артур.

— Просто вспомнил себя в твоем возрасте… Тоже был такой же… убежденный, что мир справедлив, а всем воздастся по заслугам. Все, кто состоит в Совете, являются Небесными или Земными. Бывшими. Но бывший — не значит независимый. Нас всегда спасал заместитель председателя. Справедливый мужчина, хоть и веса у него не так много, как у председателя. Если мы сейчас соберем Совет, они замнут это дело. Обставят все так, что мы еще виноваты окажемся. И обвинят тебя. А я совершенно этого не хочу. Еще больше я не хочу, чтобы ты вообще появлялся на Совете.

Отец замолчал и долго смотрел ему в глаза. Сизый дым сигареты в пепельнице вился к потолку. Мерно тикали часы. Густая, темная чернота за окном прижималась к стеклам, подмигивала окнами дома напротив.

— Значит, кто — то другой должен дать показания, — не унимался Артур. — У нас много Хранителей, которые знают, что Небесные работают против воли душ!

Отец устало посмотрел на сына, вздохнул и отпил из кружки.

— Кто? Кирилл и Гриша? У нас больше нет двояких. Кирилла даже слушать не станут. Его отец убил Небесных.

— И Гришу тоже…

— И Гришу тоже, — кивнул отец. — Сменим тему, хорошо? Я думаю над этим.

Артур замолчал, глядя на стол.

— Ты, кстати, не хочешь взять себе в напарники кого — нибудь? — спросил глава. — Отвлечешься. Или в ученики?

— Совершенно не хочу, — поморщился Хранитель. — Нет, хотел, конечно, но ты мне все крылья обломал.

Отец покачал головой, усмехнувшись.

— Мы уже обсуждали это, — строго произнес он.

— Ага, — кивнул Артур. — Слушай, а как так получилось, что у тебя появился ученик, пока Любовь Андреевна была твоим напарником? Разве так бывает?

— Бывает…

Он заметил, как дрогнули губы отца. Выражение его лица стало болезненным, словно воспоминания причиняли ему страдания.

4.3.

Год Люба и Саша работали вместе. Несмотря на то, что напарница отнимала у него много моральных сил своей молодостью, живостью и эмоциональностью, он привык. Перестал сбегать от нее на одиночную работу, закатывать глаза, когда она делала необдуманные поступки, злиться и отчитывать. За этот год Люба серьезно подросла, стала хладнокровнее и умнее, перестала читать нотации каждому самоубийце, перестала рассуждать на тему нравственного выбора Хранителей.

Каждый раз, сталкиваясь с Небесными, Люба пыталась завязать спор. Саша споры не любил, предпочитал сделать свое дело и уйти, но напарница хотела восстановить справедливость. В силу ее возраста, Небесные совершенно не принимали ее за Хранителя, зато не упускали возможности поставить на место. Саша пытался говорить с ними, защищать ее, но, спустя несколько месяцев, понял, что проще один раз ударить, чем час размахивать руками, выясняя отношения. Еще через пару месяцев ему стало это нравиться: отец не разрешал серьезные стычки между Хранилищами, а порой так хотелось врезать зарвавшемуся Небесному. Все драки всегда выливались в долгий разбор полетов между Сергеем и Михаилом, поэтому отец просил Земных ни при каких условиях не заниматься рукоприкладством. Но теперь, когда рядом была Люба, Саша перестал обращать внимание на запреты. Каждый раз, когда отец спрашивал, в чем дело, Хранитель отвечал одной и той же фразой: «за Любу заступался». Потом глава даже спрашивать перестал. А у Саши развязались руки: делай, что хочешь, одной фразой кончатся все нравоучения дома.

К семнадцати годам Люба оформилась не только в хорошего Хранителя, но и в действительно прекрасную молодую женщину. У нее стали появляться ухажеры, некоторых из которых Саша регулярно гонял по Хранилищу за излишнюю настойчивость. Хотя девушка и сама не давала им спуску: игнорировала все ухаживания, отметала предложения о свиданиях и посылала куда подальше навязчивых парней, даже открыто смеялась в лицо некоторым из них. Саша удивлялся ее серьезности, но она отвечала лишь, что сейчас ничего не имеет смысла, кроме работы.

Все изменилось в теплый июньский день.

Люба не пошла на работу, осталась помочь отцу. Саша целый день повел на улицах в одиночестве. Сначала он радовался временной свободе, но к вечеру заскучал по бесконечным разговорам.

Он услышал зов в тот момент, когда собирался отправиться на ужин. Громкий, пронзающий зов, какие бывают редко.

Закрутившись на месте, чтобы понять направление, Саша увидел ее.

Высокая, худенькая, с короткими темными волосами, пронзительным взглядом, острыми чертами лица… Она смотрела прямо на него. Долго, строго, вонзаясь в самое сердце.

Он пропал. В ту минуту он понял, что пропал окончательно и бесповоротно.

Помедлив, оглядевшись по сторонам, зашагал к ней. Девушка стояла в потоке людей и не шевелилась, не отводила взгляда.

Подойдя вплотную, Саша замер, не понимая, что делать дальше. Она не в опасности, с ней все в порядке. Почему?

— Привет, — произнес он, не зная, что говорить дальше.

— Привет, — кивнула девушка, глядя на него.

— Похоже, я почувствовал твой взгляд…

Она едва заметно улыбнулась, вздохнула и отвела глаза.

— Что — то случилось? — уточнил Саша.

Он судорожно прислушивался, пытаясь понять, почему его позвало.

— Я не знаю… — произнесла она. — Наверное, случилось…

Девушка нервно подтянула ворот кофты, и только сейчас Саша заметил большой синяк на ее шее. Он протянул руку и отодвинул ворот, на него строго покосилось несколько проходивших мимо мужчин. Девушка не успела сообразить, дернуться или увернуться.

— Что это? — спросил он.

— Неважно.

Но в ее глазах блеснули слезы.

— Что это такое? Кто это сделал?

— Тебе какая разница?! — вспылила девушка. — Я тебя не знаю!

Но он уже переключился на роль спасателя. И теперь не взгляд девушки его приковывал, а грозившая ей опасность.

— Послушай, это серьезно! Я хочу тебе помочь. Просто так синяки не остаются.

Она вдруг подняла на него мокрые глаза, ее губы задрожали.

— Это… мне нельзя говорить, если кто — нибудь узнает… к нему на работу придут, его исключат из партии!

— Кого его?

Она спрятала лицо в узких ладонях с длинными пальцами.

Пианистка, подумал Саша. И одернул сам себя.

— Папу! — едва слышно просипела девушка.

На них уже всерьез стали поглядывать прохожие.

— Давай отойдем?

— Нет, не стоит. Я пойду, мне незачем тебе жаловаться.

Он строго посмотрел на нее.

— Я обещаю, что ничего не сделаю. А вон тот милиционер уже серьезно на нас смотрит.

Она оглянулась через плечо, машинально поправила ворот на кофте.

— Пойдем, просто отойдем туда, где меньше людей. В любой двор.

Девушка согласно кивнула и последовала за ним. Саша чувствовал внимательный взгляд милиционера на затылке, старался не оглядываться. Они перешли дорогу, свернули в ближайший тихий двор, где никого не было, сели на затененную скамью в самом углу.

— Что случилось?

Она молчала, нервно теребила складку на брюках, глядя в землю. Саша стал сомневаться, что именно ей должен был помочь.

— Ты обещаешь, что не пойдешь в милицию? Если отца исключат из партии, это будет конец!

— Твой отец бьет тебя, а ты боишься, что его исключат из партии?

— Он уважаемый человек!

Саша горько усмехнулся.

— Как тебя зовут — то?

— Рита.

— А меня — Саша.

Она не отреагировала.

— Так что, Рита? Ты же не просто так на меня смотрела сейчас.

Рита замялась, поджала губы и опустила голову еще ниже.

— Мне вдруг показалось… только не смейся! Мне показалось, что я должна заговорить с тобой…

Он опешил, затаил дыхание. Одному из ста простых людей покажется, что он должен заговорить с Хранителем.

— Ты смеешься? — спросила Рита и подняла глаза.

Он пропал.

— Нет, я серьезен, я понял, что должен повернуться, когда ты посмотрела. Что с твоим отцом?

— Он… он… — по ее щеке скользнула слезинка. — Он пьет дома. Как напьется, бьет маму! Я защищаю ее, но… он бьет и меня…

— Кем он работает?

— Я не скажу тебе. Его исключат…

— Из партии, я слышал. Значит, должность высокая? Почему мама ничего не делает?

Рита поджала губы и покачала головой.

— Мама говорит, что это не страшно. Он пьет не каждый день, побуянит и успокоится. Мама потом синяки кремом мажет и все. Никто не знает.

Саша подбирал слова. Но в голове было пусто, лишь ее профиль с острым подбородком и опухшими от слез глазами.

— И давно так?

— С самого детства…

Ему хотелось сделать все, чтобы ее отца исключили из партии. И положили в больницу, после того как он поговорит с ним.

Нельзя. Хранителю нельзя поддаваться эмоциям. Он постоянно повторял это Любе, теперь же ему самому нужен был кто — то, кто скажет это.

— Могу я чем — то помочь тебе?

— Наверное, нет, — вздохнула Рита. — Я не знаю, зачем говорю с тобой.

А он знал.

Потому что влюбился, как только увидел. Потому что уже любил ее до их встречи.

И понял.

Она не просто человек.

— Ты же предчувствуешь опасность? — вдруг спросил он.

Рита испуганно посмотрела на него, тут же отвела глаза и нервно сглотнула.

— Скажи, я знаю.

Нельзя пугать новичков.

— Да, — выдавила она.

Он хотел сказать ей многое: что она тоже Хранитель, что ее мучения закончены, что он никому и никогда не позволит ее обидеть, что готов забрать ее с собой прямо сейчас. Даже больше: готов жениться на ней прямо сейчас. Он не сказал. Вместо этого он произнес совсем другое:

— Могу я пригласить тебя погулять завтра?

Рита усмехнулась, не поднимая головы и глядя себе под ноги.

— Пригласи.

— А сегодня, могу я проводить тебя домой?

— Проводи.

Он лихорадочно обдумывал, как бы проводить ее в Хранилище, потому что не хотел отпускать домой. Потому что больше ни за что не хотел расставаться с ней.

Но покорно шел следом, пока она медленно брела в сторону дома.

— Кем ты работаешь? — спросила Рита.

— Я… помогаю людям!

— Ты врач?

— Нет… скорее, спасатель…

Она задумчиво посмотрела на него и тут же отвернулась. А он снова потерял голову.

— Спасатель… как пожарные?

— Почти…

— Я не понимаю. Не врач, не пожарный… Кто ты?

— Чтобы это понять, мне нужно привести тебя к себе на работу. Иначе не объяснить.

— Это далеко?

— Это здесь, рядом.

Рита взглянула на часы.

— Наверное, все уже закрылось…

Они остановились и посмотрели друг другу в глаза. Саша не дышал, боясь услышать то, что она скажет.

— Я боюсь идти домой, — призналась Рита, пряча взгляд.

— Боишься гораздо больше, чем меня?

— Ты не выглядишь опасным…

— Я могу показать тебе, кем работаю.

Он мысленно ругал себя, потому что такие заискивания походили на маньяка. Но Рита доверчиво посмотрела на него.

— Хорошо, — кивнула она.

Саша сдержался от того, чтобы не поднять удивленно брови, махнул рукой в сторону дворов и пригласил девушку пройти за ним. Как плохо должно быть дома, чтобы девушка доверилась первому встречному и пошла за ним? Единственное, на что рассчитывал Саша — что она чувствует свое предназначение, что в глубине души понимает необходимость следовать за ним.

Отвести ее к отцу. Срочно. Пока она согласна.

— Что случилось в этот раз? — спросил он как бы между делом. — С твоей шеей…

— Отец напился и поругался с мамой. Он толкнул ее, она упала, папа начал бить ее ногами. Я заступилась. Но он был сильно выпивший и… накинулся на меня, начал душить…

— Неужели соседи не слышат?

— Наверное, слышат. Но отец — уважаемый человек, никто не будет лезть не в свое дело. Как сказала бабушка, все мужики пьют и бьют своих жен, чего теперь поделать. Развод — вот, что страшно. Безотцовщина. У меня брат маленький.

Саша стиснул зубы от злости. Лучше пусть жену и дочь убьет, но ребенка без отца не оставлять?

— Бабушку дед тоже бил, когда выпьет. Она терпела всю жизнь…

— Ты считаешь, это нормально?

— Это неважно. Мама не уйдет от папы, я знаю. А мне и пойти некуда… Придется терпеть, пока замуж не выйду.

Они подошли к Хранилищу. Саша обвел взглядом кирпичный дом и понял, что со стороны Риты это выглядит как большой обман: вместо рабочего здания ее привели к простой пятиэтажке в сердце спального района.

— Ты здесь работаешь? — с подозрением спросила Рита.

— Да… — он подбирал слова. — Когда коммунальные квартиры расселили, это здание отдали нам. Пойдем!

Она не спешила, раздумывала.

— Сашка!

Его окрикнул Ваня, стоявший в компании Тамары и Инны.

— Вон, видишь, ребята, с которыми я работаю? Пойдем, просто поздороваемся…

Подходя ближе, Саша изо всех сил пытался глазами объяснить ребятам, что происходит.

— Привет! — Ваня протянул руку. — А ты… Вы…

Рита засмущалась, опустила глаза. Инна внимательно разглядывала девушку. Из Хранилища вышли Костя и Ира. Саша метнул взгляд на Иру, та тут же позволила ему подключиться к ее мыслям.

«Я только что встретил ее. Не знаю, каким чудом она согласилась прийти, но сейчас стала что — то подозревать. Я сказал, что покажу ей свою работу. Кажется, она испугалась. Спасай меня!»

Ира не ответила, но утвердительно кивнула, шлепнула Костю по предплечью и направилась в их сторону.

— Здравствуй, Саша! Я думала, ты ушел с работы пораньше! — воскликнула она и перевела ярко — голубые глаза на Сашину спутницу. — Добрый вечер! Вы — новая сотрудница?

Он заметил, что Рита выдохнула, подняла голову и натянуто улыбнулась.

— Я… нет, не сотрудница… Саша… обещал…

— Я обещал показать, как мы работаем. Боюсь, объяснить толком не могу…

Ваня так сосредоточенно переводил взгляд с Риты на Иру и Сашу, что Инна тихонько ткнула его локтем и нахмурилась.

— Да, это трудно объяснить, надо показывать, — подхватила Тамара, включаясь в игру. — Пойдемте?

Они окружили Риту и потащили к входу.

— Сергей не даст тебе ее в ученики, — посетовал Ваня. — Он не отнимет у Любы тебя.

— Может, поставит ученицей в их пару? — предположил Костя, убирая со лба отросшую черную челку.

— Погодите, она еще вообще ничего не знает, — возразил Саша. — Я пойду, они, похоже, украли ее.

Ира и Тамара увлеченно показывали Рите столовую, актовый и спортивный залы. Девушка с интересом разглядывала и кивала. Кажется, она немного расслабилась.

— Что происходит? — раздался у него за спиной голос Андрея.

Саша подпрыгнул и резко обернулся. Отец и его заместитель стояли рядом. Они уже сняли пиджаки и галстуки и, похоже, направлялись в столовую.

— Пап… — Саша замялся.

— Это кто? — отец кивнул на Риту, вокруг которой щебетали девушки.

— Это… Рита… она… Хранитель…

— Я вижу, что Хранитель, ты ее нашел?

— Я…

Отец переглянулся с Андреем, тяжело вздохнул. Заместитель строго посмотрел на девушку, подтянул брюки и откашлялся.

— Ни опыта, ни знаний, как я понимаю, — произнес отец.

— Ничего…

— Ты спас ее или просто почувствовал?

— Просто почувствовал…

Андрей снова воздохнул, потер подбородок. Саша знал, что значат эти вздохи: Рита претендует быть именно его ученицей. Для этого необходимо было разжаловать Любу как напарника. Это ударит по ней. И по ее дару.

— У нас нет подходящего наставника, — пробормотал отец. — А Любе одной тоже нельзя…

— Нет, конечно! — низким, хрипящим голосом проговорил Андрей. — Что, вообще наставников нет?

— Нет.

— Поди, поговори с ней для начала.

Отец кивнул и направился к девушкам, похлопал Сашу по плечу, проходя мимо.

Ему было не по себе. Сейчас в головах старших решалась судьба сразу трех человек. Узнав, что в Хранилище нет подходящих наставников, Саше стало одновременно радостно и страшно. Это не просто обидит Любу. Это разобьет ее сердце.

Увидев главу, Рита побледнела, испугалась и попыталась отойти за спины девушек, но те и сами пятились назад. Особенно Ира, которая побаивалась Сергея.

Но чего у отца было не отнять, так это дара убеждения. Саша подозревал, что иногда глава использует подчинение, чтобы новобранцы не сопротивлялись и быстрее реагировали согласием.

Саша пропустил ужин. И наверняка его уже искала Люба. Но он не отходил от кабинета отца. Он ждал, когда Рита выйдет, ждал, что скажет папа, ждал, что будет дальше. Единственное, чего он не ждал — реакции Любы, если Риту сделают Сашиной ученицей. От одной мысли об этом пробегал холодок по спине. Он чувствовал себя предателем, но ничего не мог с собой поделать.

Спустя еще час дверь распахнулась.

На пороге показалась Рита. Вопреки ожиданиям, выглядела она воодушевленной и немного озадаченной.

— Саша, зайди, — строго произнес отец. — Коля!

Проходивший мимо Коля резко затормозил и повернулся.

— Отведи девушку поужинать. И без расспросов!

— Понял!

Коля махнул ей рукой, призывая следовать за ним. Рита неуверенно помялась, бросила вопросительный взгляд на Сашу.

— Это мой друг, не бойся, — кивнул он и вошел в кабинет.

Отец тяжело опустился в кресло, устало потер глаза, вздохнул, выпрямился и надел очки для чтения. Он выглядел замученным, но не терял серьезности. Саше стало совсем страшно.

— Задачку ты мне подбросил, — пробормотал отец, сцепив пальцы на столе. — Всю голову сломал…

— Я не ожидал, что встречу ее.

— Да кто ж ждет такое? — усмехнулся глава. — Я когда твою маму встретил, тоже не ожидал… да…

Он мечтательно перевел взгляд на маленькую фотографию, прикрепленную к ножке настольной лампы. Со стороны посетителя фото видно не было, но Саша знал, что оно всегда на своем месте. А на фото была мама. Отец смотрел на этот маленький кусочек бумаги с любовью и тоской. Всегда переводил глаза именно на него, когда ему требовалось собраться с мыслями, принять решение или подтвердить свои слова. Он любил ее. Время не любило их…

— Так, — отец вздохнул и мигом посерьезнел. — Вариантов у меня нет. Рита будет твоей ученицей.

— А Люба?

— Люба, Люба… Ты сам — то за год не устал от нее?

— Я привык к ней, — улыбнулся Саша виновато. — Сначала устал, а потом привык. Да и она выросла.

— Андрей будет в ярости. Но просто нет у нас других Хранителей, которые могли бы взять ученика.

— Может быть, не стоит разжаловать Любу? Будем работать вдвоем и учить вдвоем?

Саша метался. С одной стороны, он действительно устал тащить на себе такую огромную ответственность. С другой стороны, Люба была ему сестрой, любимой маленькой сестрой, которую обидеть не хотелось…

— Мысль хорошая, — согласился отец. — Но надо поговорить с ней лично.

— А что Рита?

— Хорошая девочка. Слабенькая, правда… Нужен правильный наставник… Ты справишься.

Саша кивнул, стараясь не улыбаться как дурак. Отец все же заметил выражение его лица и покачал головой.

— Она останется у нас? Ты видел синяк на шее?

— Я достаточно услышал и без синяка. Да, она останется. Квартира на третьем этаже у лестницы. Ключ. Иди, проводи ее. Утром вас троих жду у себя. Сразу после завтрака. Все, я устал.

Саша схватил ключ со стола, подскочил.

— Стой, — окликнул отец.

Он замер.

— Ты молодец, — произнес глава. — Есть, чем гордиться.

Они смотрели друг на друга пару мгновений. Похвала для отца была чем — то невыносимо тяжелым, поэтому произносил он ее редко и неумело, через силу. В какой — то момент Саша смирился, что все его действия будут недостаточно хороши, а потому не ждал ласкового слова. С тех пор как умерла мама, отец похвалил его трижды. Сегодня был четвертый раз.

Саша и Рита сидели у главы в кабинете. Рита заметно нервничала, Саша старался держаться. Хотя бы ради нее. Потому что сейчас придет Люба, и реакция ее может быть какой угодно. Девушка заподозрила неладное еще утром, когда Саша попросил ее прийти к главе.

— Маргарита, как Вы отдохнули? — поинтересовался отец.

— Очень крепко спала, — кивнула Рита. — Спасибо Вам. Я… давно так не отдыхала… но я волнуюсь за маму…

— Совершенно никто не запрещает Вам общаться с мамой, братом и отцом, а так же Вашими друзьями. Вы — свободный человек, у которого есть работа, не более.

Она быстро закивала, опустила глаза.

В дверь не стучали, ее сразу распахнули. На пороге стояла Люба. Светлое платье колыхнулось, темные кудри пушились у лица и падали на лоб. Девушка внимательно оглядела Риту, затем Сашу. Долго, пронзительно, с подозрением.

— Люба, — улыбнулся отец. — Пройди, сядь.

Она закрыла дверь, неспешно подошла к столу и села по правую руку от Саши, не удостоив его взглядом. Вся ее поза выражала несогласие и вызов.

— Отец говорил с тобой?

— Говорил, — официальным тоном произнесла Люба.

— Хорошо. Люба, вариантов у нас немного, ты в курсе, а, потому, сразу перейдем к делу.

— Перейдем, — согласилась девушка.

Сашу бы позабавила эта наигранная серьезность. В другой ситуации.

— Для нашей новой сотрудницы нет подходящего наставника, кроме Саши. Так как я не могу позволить тебе работать самостоятельно, я вижу ситуацию следующим образом: вы остаетесь напарниками и берете Риту в ученики. Вдвоем.

Он заметил, как побледнела Люба, как удивленно уставилась на главу. Заметил, как она теребит край платья: ее излюбленное движение, чтобы унять нервную дрожь. И лучше бы не заметил, как она посмотрела на него…

Как на предателя.

— Нет подходящего? — произнесла она дрогнувшим голосом. — А я? Запасное колесо?

— Люба, — предостерегающий тон отца. — Ты — полноправный напарник.

— Пятая нога у собаки! — вспылила девушка. — Не напарник! И не нужен мне напарник! Я и сама прекрасно справляюсь! Если боитесь, что у меня не получится, дайте другого! Здесь мне больше нечего делать!

Она бросила испепеляющий взгляд на Риту. Та съежилась, отвела глаза. Саша смотрел на отца, потому что не знал, что делать. Глава, похоже, тоже не ожидал такой реакции. Переведя взгляд на фото мамы, отец набрал воздух в грудь.

— Люба, ты не сдержанна. Такое поведение для Хранителя…

— Недопустимо! — перебила девушка. — Мне ли не знать! Я не буду работать с ними! Сама справлюсь! Разжалуйте меня! Сейчас же!

— Ты не будешь работать одна! — воскликнул отец, теряя контроль.

— Буду!

— Люба, — позвал Саша, но тут же осекся.

— Делайте, что хотите! Я справлюсь!

Она вскочила, не глядя ни на кого, развернулась и пулей вылетела из кабинета.

Тишина звенела, пока мужчины пытались подобрать слова.

— Она отойдет, — произнес отец. — Молодость, горячность… Ох уж эти юные Хранители. Приступайте к обучению.

— Она ревнует, — сказала Рита, когда они вышли из кабинета главы.

— С чего ты взяла? — не понял Саша.

— Это очевидно.

— Очевидно…

Это было совершенно не очевидно. Он привык к этой маленькой, чересчур энергичной девчонке, с которой они выросли вместе. И ни о какой ревности и думать не мог, потому что… разве маленькая сестра могла бы ревновать брата? И с чего Рита вообще это взяла?!

Но Люба не отступилась от своих слов. На нее не могли повлиять ни ее отец, ни Сашин. Девушка упиралась, спорила, уходила из дома, смотрела на Риту так, словно готова была убить голыми руками, игнорировала Сашу и сразу же разворачивалась, как только видела его. Друзья Саши пытались поддержать ее, но девушка и с ними перестала общаться. Андрей предпринимал попытки надавить, но Люба пообещала ему уйти из Хранилища, если тот не успокоится.

В конце концов, Сергей сдался и предложил девушке другого напарника. Он был слабый, но достаточно опытный и взрослый, чтобы сдерживать ее горячность.