Измена. Второй шанс на любовь

Виктория Русских, 2023

Мы с Максом безумно любили друг друга, но после пяти лет брака развелись. Говорят, что в разводе виноваты оба. Я же считала виноватым только Макса, потому что он мне изменил. Как мы к этому пришли?Мы очень хотели ребенка, но беременность все не случалась. Макс успокаивал, я переживала, замкнулась, ушла с головой в работу, мы отдалились друг от друга. А потом измена, предательство, боль, развод и одиночество.Через год случайная встреча. Любовь в наших сердцах не остыла – не сдержав чувств, мы снова оказались в объятиях друг друга. Как результат – долгожданная беременность. Но у меня уже новый бойфренд, а Макс с новой возлюбленной…

Глава 4

Мы с Никитой договариваемся держать мою беременность в тайне от коллег до поры до времени. Пока я не наберусь смелости для разговора с нашим генеральным продюсером Олегом Ольховским, мужчиной серьезным и суровым. Никита обещает меня защищать от Ольховского, если дело примет серьезный оборот. Я даже предположить не могу, насколько серьезный оборот может принять дело. И не хочу.

Обедаем гребешками и запеченным лососем с салатом из свежих овощей, параллельно обсуждаем наши дальнейшие планы и действия. Затем мы прощаемся. Воронцов уезжает по делам, а я заворачиваю в торговый центр на шоппинг, чтобы хоть как-то отвлечься, побыть одной и скомпоновать происходящие в моей жизни события.

Сразу же направляюсь в отдел одежды для беременных и с замиранием сердца присматриваю себе новый гардероб — скоро я не влезу ни в одно свое платье, ни в юбки, ни в брюки сорок второго размера.

Через пару часов выхожу из магазина с двумя большими пакетами одежды. Господи, какое счастье быть беременной! Как же долго я об этом мечтала!

Затем, улыбающаяся и счастливая, направляюсь в магазин детской одежды, долго любуюсь и перебираю одежки для новорожденных. Непередаваемые ощущения. С трудом себя сдерживаю, чтобы не скупить весь отдел. Слышала, что покупать одежду для малыша до родов — плохая примета. К тому же я еще не знаю, девочка у меня будет или мальчик, и на какие цвета нацеливаться.

С трудом выгоняю себя из детского отдела и еду домой.

На улице уже давно стемнело. Подхожу к подъезду, на ходу вынимаю ключи из сумки и еле удерживаю пакеты.

Вдруг из темноты передо мной появляется Макс и загораживает мне дорогу.

— Давай помогу! — решительно забирает у меня из рук пакеты.

Я и опомниться не успеваю.

— Макс??? Что ты здесь делаешь? Не надо, я сама!

Пробую вернуть себе пакеты, но Макс не отдает.

— Извини, Катюха, ты так стремительно умчалась из кафе, что я даже сообразить ничего не успел.

— Плохо, что ты такой несообразительный. Я была о тебе иного мнения.

— Поговорить надо.

— Говори.

— Ну не здесь же.

— А где?

— К тебе пошли.

— Созрел конструктивный диалог?

— Типа того.

Поднимаемся ко мне в квартиру. Я открываю дверь, и мы заходим в прихожую. Макс опускает пакеты на пол и настороженно осматривается в поисках Феликса.

— Где твой кошак-зассанец?

— Не оскорбляй моего кота. Его зовут Феликс.

— Надо обувь спрятать. Подальше.

Макс снимает кроссовки и предусмотрительно прячет их в шкаф. Плотно закрывает дверцу и вдобавок придвигает к ней лежащую на полу коробку с моими туфлями.

— Чтобы гад в шкаф не влез, — поясняет он мне, заметив мое удивление. — Кроссовки семьсот евро стоят.

Я скидываю туфли и плащ, и мы проходим в гостиную. Включаю уютный ночник и забираюсь с ногами на диван. Макс с серьезным лицом широкими шагами расхаживает по гостиной.

— Значит так, Катюха, я одно хочу сказать — готов помогать тебе всем, чем только смогу. Только аборт не делай.

Я аж подскакиваю на диване.

— Аборт??? Да как ты мог такое подумать?! С чего ты взял, что я могу сделать аборт???

— Как с чего? Ты — актриса, у тебя долгосрочные съемки, практически обнаженная натура впереди. Да-да, я читал сценарий. Как ты собираешься с беременным животом в купальнике сниматься?

— Это тебя не должно волновать. Я что-нибудь придумаю!

— Интересно, что?! Дублершу найдешь?

Я молчу и смотрю в сторону.

— Ну ладно, — растерянно разводит руками. — В общем, можешь на меня рассчитывать.

— Спасибо, Макс. Я приму к сведению.

Кузнецов присаживается на край дивана рядом со мной и осторожно дотрагивается до моей руки. Тут же отдергивает руку, словно обжегшись.

— Я еще хотел сказать… — с запинкой произносит и, кажется, краснеет, — что я очень рад, что у тебя… Вернее, что у нас будет малыш.

Боюсь поверить своим ушам.

— Я тоже очень рада. Помнишь, как долго мы об этом мечтали? — вспоминаю я, и на глаза аж слезы наворачиваются.

— А то!

Макс смущенно теребит волосы.

Внезапно на спинку дивана с громким мяуканьем вскакивает Феликс.

— Ах ты, вредитель!!!

Макс тут же кидается к коту, чтобы поймать, но Феликс живо спрыгивает с дивана, мчится к окну и залезает по занавеске под потолок. Макс дергает за занавеску снизу, Феликс шипит сверху и сверкает зелеными глазищами.

— Оставь кота в покое! — кричу я.

— Между прочим, это он во всем виноват! Если бы не он!..

— А я благодарна Феликсу! — парирую я. — Если бы не он, я бы не была сейчас беременна!

— Это что же получается, я должен выразить благодарность этому усатому зассанцу, испортившему мои итальянские ботинки за тысячу евро?!

— Фу, Макс! Как тебе не стыдно быть таким меркантильным и злопамятным занудой! — возмущаюсь я.

— У тебя швабра есть? Или дубинка какая-нибудь?

— Нет!!! Ты только подумай — через семь месяцев ты станешь отцом сына или дочери! Да ты на руках Феликса носить должен и благодарить!..

–… и кланяться ему до земли! — подхватывает Макс. — Может, мне его еще в зад поцеловать?! Я безусловно ценю вклад Феликса в наше общее дело, но давай не будем переходить границы разумного.

Макс последний раз злобно дергает занавеску и возвращается к дивану. Хватает диванную подушку, чтобы пульнуть в Феликса. Я вырываю подушку у него из рук и возвращаю на место.

— Обещай, что не тронешь кота!

— Ладно, — вздыхает Макс. — Спускайся, кошак, мириться будем!

Устало опускается на диван и поворачивается ко мне:

— Кать, а ты ужинала?

— Нет еще.

— Может, в супермаркет сгонять или заказать еду из ресторана?

— Не надо. У меня полный холодильник продуктов.

— Хочешь, я приготовлю тебе ужин? Вместе бы поели? — неуверенно предлагает Кузнецов.

— Э-э-э… — с сомнением тяну я.

— Поухаживаю, так сказать, как за матерью моего ребенка, — уточняет Макс.

— А-а-а, ну если как за матерью…

— Тогда я на кухню.

Не дожидаясь моего ответа, Макс скрывается на кухне.

— А я пока ванну приму! — кричу я и иду в ванную комнату.

Феликс спускается по занавеске вниз и бежит за мной.

Набираю ванну с ароматной пеной и блаженно погружаюсь в теплую воду. Феликс сидит на бортике и играет с пеной мохнатой черной лапой.

Вставляю в уши наушники и включаю любимую композицию. Сквозь музыку чую божественный запах жареной картошечки, летящий из кухни. Мне очень хочется, чтобы Макс догадался заглянуть в морозилку, достал и сварил к картошке говяжьи сардельки.

Вообще, еда типа сарделек для меня нетипична, я тщательно слежу за своим питанием и фигурой и предпочитаю натуральный кусок мяса или рыбы. Но, как известно, беременных тянет на всякую вредную всячину, и я уже начинаю ощущать этот факт на себе в полной мере.

Сдуваю пену с ладоней и под любимый трек мечтаю о сардельке. Как я впиваюсь в нее зубами, как лопается шкурка, и в разные стороны брызжет сочный горячий сок…

Когда вода остывает, вылезаю из ванной, заматываюсь в белое махровое полотенце, беру под мышку Феликса и направляюсь на кухню, где меня ожидает большой сюрприз.

У плиты стоит Макс в моем переднике и жарит на сковороде картошку. В кастрюльке в булькающей воде варятся сардельки. А у стола стоит хмурый Никита Воронцов и разрезает ножом фруктово-йогуртовый торт.

— Мальчики??? — останавливаюсь в дверях и удивленно поднимаю бровь.

— Катюха, я не понял, зачем ты дала Воронцову ключи от своей квартиры? — оборачивается ко мне Макс от плиты, раздраженно перемешивая картошку.

— Я тебе не Катюха, — машинально поправляю я.

— А я не понял, почему на твоей кухне хозяйничает твой бывший муж? — Никита бросает нож на стол, скрещивает руки на груди и нехорошо щурится в сторону Макса.

— А я не поняла, вы что — знакомы? — свою очередь интересуюсь я, крепко держа Феликса под мышкой.

— Пересекались, было дело! — Макс со звоном кидает в мойку лопатку, которой перемешивал картошку, и злобно смотрит на Никиту.

— В кинотусовке все со всеми знакомы, — объясняет Никита. — В бане как-то парились.

— Вы вместе парились в бане??? — поражаюсь я.

— Представь себе, и такое бывает, — подтверждает Макс. — Пути господни неисповедимы. Не поверишь, кого только в бане не встретишь. Вот я однажды в парилке встретил очень известного депутата государственной думы…

— Макс, что ты несешь?! — перебиваю я.

— Нет, Катюха, я не понял, ты с ним встречаешься что ли? — спрашивает Макс. — Вот с этим???

— Что значит «с этим»? — оскорбляется Никита. — Катя, а почему он в переднике, который я тебе подарил? Ты же говорила, что он предатель и твоя самая большая ошибка?

— Ты правда ему такое сказала? Значит, я — твоя ошибка?! — обиженно уточняет Макс.

— Макс, у тебя картошка горит! И выключи сардельки — они уже лопнули-перелопнули! — сознательно игнорирую я вопросы обоих мужчин и прижимаю к себе Феликса.

Макс выключает плиту.

— А ты знаешь вообще, кто он такой, а? — показывает на Никиту пальцем.

— Интересно, а кто я такой? Ну-ка, расскажи-ка мне, а то я не в курсе?! — поворачивается к нему Никита и делает шаг навстречу.

— Да если я расскажу о тебе все, что знаю…

— Ну давай-давай, выкладывай! Что ты можешь знать-то?

— Да я столько знаю — тебе и не снилось! Москва — город маленький, разными слухами полнится! — Макс засовывает руки в карманы джинсов и делает шаг навстречу Никите.

— Макс, а что это ты такое знаешь о Никите, чего не знаю я? — встреваю я.

— Да ничего он не знает! — багровеет от злости Никита. — Трепло! Бесится просто, что упустил такую женщину ради какой-то метёлки!

— Какой такой метёлки?! — прищуривается Макс.

— Сам знаешь — какой! Метёлка надоела, теперь снова тут ошиваешься? Обратно решил примазаться под шумок? Да если я о тебе расскажу все, что знаю, Катерина на пушечный выстрел к тебе не подойдет! — повышает тон Никита.

— Ну что, ну что ты расскажешь?! — тоже повышает тон Макс.

— Эй, а ну стойте! — снова встреваю я. — Это что за «тайны мадридского двора»? Все всё друг о друге знают, только я ничего ни о ком не знаю!

— Меньше знаешь — крепче спишь, Катюха! Я не брехло! Просто мой тебе совет — держись от этого хмыря подальше! А то наплачешься…

— Кто бы говорил! — перебивает Никита. — Она уже успела от тебя наплакаться, бабник!

— Погодите, я ничего не понимаю…

— Ты развелся? Развелся! Всё, держись от нас подальше, нефиг тут маячить! — кричит Никита.

— Может, еще отдельное разрешение у тебя спросить, маячить мне или не маячить? — кричит Макс.

— А ты спроси — я тебе отвечу!

— А я сейчас спрошу!..

Макс кидается к Никите и хватает за футболку, Никита хватает Макса за рубашку. Они вцепляются друг в друга мертвой хваткой и мечутся по кухне, как два дерущихся петуха, заваливая друг друга то на стол, то на столешницу. Со столешницы со звоном и грохотом на пол летит посуда, со стола — чашки с блюдцами и торт.

— Эй! Мужики! Вы что делаете??? Прекратите сейчас же!!! — в ужасе ору я.

Бросаю Феликса на пол и кидаюсь разнимать мужиков, рискуя жизнью и здоровьем.

— Хватит! Вы что тут устроили?! А ну убирайтесь отсюда оба!

Полотенце, закрученное у меня на груди, сваливается на пол. Я быстро его подхватываю и прикрываюсь.

Макс и Никита выпускают друг друга из рук.

— И мне убираться??? — уточняет Никита, тяжело дыша, поправляя помятую футболку и проверяя, на шее ли цепочка с крестиком.

— И тебе!

Макс, чертыхаясь, ищет на полу оторвавшиеся от рубашки пуговицы и вытирает ладонью раскрасневшееся лицо.

Оба идут в прихожую. Я иду следом, придерживая на груди полотенце. Следом за нами шествует Феликс.

Никита первый выходит из квартиры, громко хлопнув дверью. Макс достает из шкафа кроссовки, надевает, приглаживает ладонями свою разметавшуюся фирменную укладочку, шикает на Феликса и, не глядя на меня, тоже выходит из квартиры.